Дазай слабо помнил, что происходило с ним в эту ночь, понимал только, что проспал не долго: всё просыпался, вскакивал, лихорадочно ходил по комнате, что-то бормотал под нос, снова засыпал и снова вскакивал. Лишь под утро он смог уснуть в кресле, чтобы, проспав часа три, проснуться и с ужасом вспомнить произошедшее.
Из-за сна сидя спина и шея отдавали ноющей болью, но Дазай почти не обращал на это внимания. Он весь скрючился, держась руками за голову. Произошедшее ночью больше походило на дурной сон, чем на реальность. Вампир? Уж не его ли фантазия это? Но прокушенная губа, всё еще болевшая, прокусы на которой легко ощущались языком, давала понять, что в произошедшем реальности было куда больше, чем хотелось.
Дазай впервые ощутил, как сильно пахло цветами в номере. Теперь этот запах душил его. Парень проковылял к окну и, распахнув его настежь, высунулся наружу. Глубоко вдыхая свежий воздух, он бросил взгляд на экран телефона, отмечая несколько пропущенных от Мори и сообщения от него же. Дазай вдохнул неожиданно сильно и замер, это была надежда. Но только он хотел разблокировать телефон, рука неудачно дрогнула. Пальцы сжались в воздухе. Дазай бездумно опустил глаза на тёмную кучу уже бесполезного металла на асфальте, не сразу осознав, что произошло, а после медленно осел на пол. Он несколько раз несильно ударился головой о стену. Это был конец.
Этим днём Дазай насилу вытащил себя на улицу. Он накинул на плечи чёрное пальто, которое и не подумал вернуть Мори в последнюю встречу. Дазай вжимал голову в плечи, утыкая нос в воротник и пытаясь ощутить хоть след от запаха Мори, но провисев больше суток в его номере, пальто насквозь пропахло цветами, и их сладковатый запах перекрывал всё остальное.
Он неосознанно ходил по тем улицам, по которым они гуляли вместе. Это было невыносимо.
Несколько раз ему показалось, словно на него кто-то смотрит, но каждый раз оборачиваясь, Дазай не видел никого, а в толпе ни с кем не встречался взглядом.
Вернувшись в номер около полуночи, он обратил внимание на то, что большинство цветов уже завяли. Он потянулся к потемневшим розам, замерев, хотел уже схватить опавший букет незабудок, но передумал. У него не поднималась рука их выбросить. Лучше перетерпеть эту ночь, чтобы завтра съехать из номера, оставив цветы, а с ними и воспоминания о лучших отношениях. Разрушенных по его вине.
Дазай опять почти не спал и проснулся неожиданно рано, когда до вылета оставалось почти полдня. И вновь он бездумно бродил по улицам. И снова, и снова Дазай ощущал на себе чей-то взгляд. Лишь за пару до вылета это чувство исчезло, и именно тогда ему в голову пришла интересная мысль. Ведь, если они все равно больше не встретятся, этот его поступок ни на что уже не повлияет. Дазай быстрыми шагами направился в сторону Старого Кладбища.
Пока он шёл, всё сильнее наполнялся злостью в сторону Мори. И с чего бы тому вдруг столь отговаривать его идти на Кладбище, к известному, между прочим, памятнику? Дазай опустил глаза, его шаги были быстрыми и отрывистыми. Уже пройдя в ворота кладбища, он резко остановился, словно запнувшись. Накопившийся ком озлобления вдруг рассеялся, Дазай осторожно сжал пальцы, словно желая взять кого-то за руку, но лишь схватил пустоту.
Не зная точно, где находится нужная могила, он наугад повернул направо, отметив, что осталось не так и много времени. Дазай шёл, не особо рассматривая памятники, лишь бросая на них поверхностный взгляд. Почему-то ему всё никак не удавалось запомнить, как выглядит могила ставшего знаменитым уже после смерти Уолтера, поэтому и не пытался её узнать, особенно сейчас, когда на неё перестали возлагать цветы. Да, похоже, легенда с любовником вампиром не слишком себя оправдывала. Дазай грустно усмехнулся: после той ночи эта легенда уже не казалась такой шуткой.
Внезапно его словно что-то ударило в живот. Дазай резко выдохнул, ноги резко ослабли, а тело стало тяжёлым, и он упал на землю, едва успев выставить перед собой руки. Дышать было трудно, нечто как будто сжимало его грудную клетку, ему резко стало холодно, он дрожал, снизу вверх смотря на памятник перед ним. На каменном постаменте, держа в руке книгу, словно просто спя, застыла его точная копия.
В голове складывались кусочки пазла. В голову словно вбивали гвозди, Дазай зажмурил глаза и обхватил голову руками, окончательно падая на землю. Он не знал сколько провалялся на земле, лишь смутно помнил, как добрался до отеля и забрал вещи и не понимал, каким чудом не опоздал на самолёт и прошёл контроль.
***
Улицы родного города казались Дазая чужими, почти незнакомыми. Ему некуда было идти. Пока он ещё общался с Акутагавой, тот писал, что к нему вселился новый сосед, снимать с ним квартиру уже не получится. Из-за непредвиденного Мори, у Дазая осталось несколько больше денег, чем планировалось. Можно было потратить их в каком-нибудь клубе за одну ночь, прежде чем покончить со всем.
Парень шёл, опустив взгляд к асфальту и водя глазами по длинным теням, выбрасываемым перилами моста в закатном солнце. Он мог бы закончить прямо здесь.
Дазай резко выпрямился и замер, ему послышалось словно, словно…
— Дазай-кун, — снова, снова он услышал голос Мори.
Но не могло же ему послышаться во второй раз? Не могло ведь? Замирая внутри, боясь, что это действительно только его фантазия, Дазай медленно обернулся. Он увидел идущего к нему Мори.
У него подкосились ноги, и Дазай схватился за перила, едва не упав, губы непроизвольно сложились в слабую улыбку, а всё вокруг стало каким-то мутным. Мори как-то оказался слишком близко и накрыл его руку своей. Дазай всё хотел хоть что-нибудь сказать, но не находя слов, лишь беззвучно открывал рот. Вторую руку Мори положил ему на спину, резко прижав к себе. И только когда они чуть отодвинулись друг от друга и Мори осторожным движением смахнул с его щёк слёзы, Дазай понял, что плакал. Лихорадочное состояние, в котором он находился последние два дня, наконец прошло, и вместе с тем пришла невероятная слабость.
— Я думал, мы уже не встретимся, — Дазай говорил негромко, держась рукой за плечо Мори.
— Словно бы я тебя отпустил так просто, — вампир слабо улыбнулся, огладив щёку парня.
— Но ты ушёл тогда.
— Лучше поговорим не здесь, — Мори опять осторожно взял его на руки.
Дазай неловко посмотрел вниз, почувствовав, что ноги оторвались от земли, и поняв, что произошло, прикрыв глаза, положил голову на плечо Мори, полностью доверившись ему.
Дазай не заметил, как уснул, и проснулся уже на диване в какой-то гостиной. Мори сидел на кресле рядом и обеспокоенно смотрел на него, заметив, что парень проснулся, он хотел что-то сказать, но Дазай опередил его:
— Я думал, логово вампира мрачнее, — с любопытством оглядывая комнату, произнёс он.
— Похоже, придётся доставать гроб из чулана, — с сарказмом отметил Мори.
— А он есть? — Дазай заинтересованно, посмотрел на вампира.
— Нет, это стереотипы. Хотя есть некоторые личности, которые им следуют.
— Но не вы?
— Но не я.
В комнате повисло молчание. Они оба понимали, что сейчас нельзя просто отшутиться или перевести тему.
— Легенда о Карле Уолтере, насколько она правдива? — наконец спросил Дазай.
Его слова словно повисли в воздухе, пока Мори не ответил:
— В общих чертах.
— Думайте, реинкарнация действительно существует? — Дазай слабо улыбнулся, смотря куда угодно, но не на Мори. — Разве не возможно обычное совпадение? Я могу быть потомком какого-нибудь его родственника, просто похожим. Сколько десятилетий назад вы виделись с Карлом?
— Считаешь, внешность — единственный критерий? — Мори говорил мягким тёплым голосом. — Интонации, жесты, мимика, темперамент наконец.
— Но если всё же…
— Тогда, спустя полтора века я полюбил другого, — вампир встал с кресла и сел рядом с Дазаем. — Но разве это плохо? — он накрыл его руку своей. — Ты другой и в тебя нового я влюбился снова.
Дазай поднял на него взгляд. Алые, точно-точно алые, глаза были наполнены нежностью. Парень подвинулся ближе к Мори. Вампир провёл пальцами свободной руки по его щеке и негромко спросил:
— Ты будешь со мной?
Дазая вдруг словно окатило холодной водой, он отнял руку и смотря в пол.
— Тебе нужно кое-что увидеть, — с усилием произнёс парень
Дазай поднял руку к шее, его пальцы дрожали, пока он отцеплял застёжки бинта. Мори смотрел на него с недоумением, но ничего не говорил. «Это просто небольшой дефект», — произнёс про себя Дазай, но не волноваться не мог, легче было задушить себя этими бинтами, чем размотать их и отложить в сторону, а ведь впереди ещё и руки — с ними дела обстоят ещё хуже.
Когда стали видны старые порезы на предплечьях его уже трясло. Он поочерёдно разматывал по витку то на одной руке, то на другой и внезапно почувствовал, что ладони держат, мешают действовать дальше.
— Мой милый, милый Дазай-кун, разве эти шрамы могут повлиять на моё отношение к тебе? — на руках Мори не было перчаток и отчётливо чувствовался холод его кожи. Он потянул Дазая на себя и, крепко прижимая, шептал: — Я люблю тебя и могу повторять снова и снова, пока до тебя наконец не дойдёт. И если ты хотел этим сказать, что пока я, как дурак ходил у могилы, мог потерять тебя здесь, то у тебя получилось, если что-то другое, то дурак здесь ты.
Вампир всё говорил, а Дазай не шевелился, он слушал ласковый шёпот Мори и не мог поверить, что эти нежные слова адресованы ему. Парню всё казалось, что ещё чуть-чуть и он проснётся. Но нет, вампир всё так же обнимал его, прижимал к себе и Дазаю даже показалось, что в первые мгновения пальцы Мори, гладившие его по спине чуть дрожали.
— Я верю, — негромко, но твёрдо наконец сказал он и, вновь подняв взгляд, посмотрел прямо в алые глаза. — Я тоже люблю, — Дазай выпрямился, — и хочу быть с вами. И буду, только не дарите мне больше цветы.
***
Применим ли термин «ночная тьма» для больших городов, не засыпающих круглые сутки? Дазай считал, что и в таких можно найти подходящие места. В каких-нибудь богом забытых переулках. С крыши высотки напротив можно было видеть Йокогаму, светящуюся огнями. Но если выбрать здание поближе к окраине и развернуться к морю, то… нет, вампирские глаза не обманешь.
А жаль, ведь когда Мори впервые притащил сюда Дазая пару лет назад, тому казалось, что здесь темно-темно и весь свет — только звёзды и луна. Впрочем, в то время, в начале их отношений, он всё пребывал в какой-то растерянности.
Мори сжал его ладонь отрывая мыслей, на его руке не было перчатки и Дазай ощущал кольцо на чужом пальце — из чёрного золота с алым камнем — у него самого на левой руке красовалось такое же.
— Осаму, — Мори негромко окликнул его, почти невесомо поцеловав в щёку и обнял, когда Дазай обернулся.
— Ммм? —Дазай довольно щурил уже давно не карие, алые глаза и, когда Мори ему не ответил заговорил сам: — Огай, знаешь? Я ни о чём не жалею.
— Чудесно, — Мори поцеловал его ещё раз, уже в уголок губ. — Обними меня, — он говорил чуть хриплым шёпотом, и если бы Дазай не мог чувствовать точно, то решил бы, что его гипнотизируют одним голосом.
И Осаму обнимал и целовал в ответ. Это была их последняя ночь в Йокогаме. Уже утром, они будут сидеть в соседних креслах в самолёте, держась за руки, а перед этим Мори будет убеждать Дазая не садиться у окна, ведь с обращения не прошло и года и лучше не подставляться лишний раз под солнце, а тот будет спорить, не желая сразу уступать. Но пока два нечеловека в чёрных плащах, стояли обнявшись на крыше и беспокоились лишь о том, что объятия всё же придётся разомкнуть. Но не сейчас.