— Нихуёво ты так проеба-а-ался, — сочувственно протянула Нико и пустила струю сигаретного дыма в потолок. Та, конечно, не долетела: на четверти пути скрутилась полупрозрачными завихрениями и истаяла, оставив шлейф неприятного запаха. — Что, так сильно накрыло?

Ви молча собирал вещи. Потрёпанная дорожная сумка, едва ли заполненная даже наполовину — пожитков у него было совсем немного, так, в основном по мелочи, — сиротливо ютилась на полу: кровать была занята. Нико, беспардонно развалившись поперёк неё, курила и зачем-то пыталась разговорить Ви.

Впрочем, тщетно.

Что он мог ей сказать? Диапазон возможных ответов колебался от «показалось, что у него жар — всего лишь температуру проверил» до «я в этом «накрыло» двадцать четыре на семь, Нико».

И пока он медлил, крутя в руках совместную фотографию с Неро — тот задиристо скалился в камеру и демоническими когтями наставлял ему, тянущему уголок губ в не самой удачной попытке улыбнуться, рога — Нико сделала выводы самостоятельно.

— Н-да, дерьмово, — констатировала она и перекатилась на бок. Облокотилась о подушку и подпёрла щёку ладонью, задумчиво глядя в спину Ви — зудящими лопатками тот почувствовал её взгляд; и поддержку, и сострадание, и жалость, унизительную жалость к нему, Ви, затаившуюся там же. Но не рассердился. Оставил фоторамку на столе, напоследок мазнув по прохладному пластику, по обворожительному белозубому оскалу под ним, кончиками пальцев. С собой не возьмёт. Не настолько он в отчаянии. Не настолько всё плохо. — Может, всё-таки останешься? Ты же загнёшься один.

— Как раз собирался съезжать на днях, — солгал Ви и повернулся к Нико лицом. Скрестил руки на груди и коротко усмехнулся её ёмкому «загнёшься». Приятно было осознавать, что она беспокоится о нём. — Тебе Кирие рассказала?

Он и сам догадался. Но знать наверняка не помешало бы.

— Угумс.

— А Неро?

— Нет, он не знает. — Нико затянулась повторно. Прикрыла глаза, сосредоточенно нахмурилась, как если бы новое изобретение мысленно прорабатывала. — Знаешь, мне кажется, ещё не поздно спустить всё на тормозах. — Слова её отдавали табачной горечью. Она едва ли верила самой себе. — Скажи, отцовский инстинкт взыграл, и всё такое. Кирие поверит.

«Отцовский инстинкт…» — Ви утомлённо привалился к столу, в пол уставился невидящими глазами и нервно искривил губы. Руки опустились, и пальцы уцепились за шлёвки брюк; крепко стиснули плотную ткань.

Сколько бы он ни пытался отделаться от Вергилия, прежнего себя, и стать кем-то самодостаточным, не получалось. У него-то самого выходило вполне сносно, как он полагал, но остальными, даже Нико, он воспринимался всего лишь как часть Вергилия. Часть целого. Что-то неполноценное, несамостоятельное. В голову лезла всякая чепуха о половинках душ, но Ви старательно отметал этот приторно-романтичный мусор: так или иначе, его гипотетическая половинка жената на чудесной девушке и вполне себе счастлива.

Вполне себе — потому что от абсолютного счастья не напиваются вдрызг, не вваливаются в комнату к напарнику и уж тем более не затаскивают его в постель, лепеча бессвязные извинения.

Ви машинально облизнул губу, место, оцарапанное зубами Неро.

— Почаще так при Неро делай, — вдруг хмыкнула Нико, а Ви вскинул на неё глаза и непонимающе сощурился. — Глядишь, наш приятель перепрошьёт ориентацию.

— Я думал, ты на стороне Кирие. — Предательский румянец затронул щёки и пятнами розового проступил на шее, но Ви взгляда не отвёл. Поимка с поличным в момент задумчивости — меньшая из его проблем.

— Так и есть, просто всё ещё считаю, что моя девочка вполне могла найти себе нормального мужика, а не…

— А не?..

 — А не того, кто заставляет её плакать.

— Понятно. — Что-то не ладилось, что-то не складывалось, но Ви не лез в чужую семью и не тешил себя напрасными надеждами. У всех случаются плохие дни. Все когда-нибудь да ссорятся, а уж как мирятся…

Зябко передёрнув плечами, он отлепил себя от стола и вернулся к сбору вещей. Чем раньше покинет это место, тем лучше. Лучше для кого — ответить бы не сумел. Может быть, для Вергилия. И как минимум для Кирие, и этого в целом было достаточно.

— Неро расстроится, — продолжила ранее начатую тему Нико, выдохнув новую порцию дыма. — Уже придумал, что скажешь ему?

— Пока нет.

— Тогда самое время: шаги слышишь?

И точно: в коридоре, по мере приближения звуча всё громче, грохотала знакомая тяжёлая поступь.

— Давай, не дрейфь. Буду держать за тебя кулачки. — Нико скатилась с кровати, отсалютовала сигаретой на прощание и вышла.

— Спасибо, Нико.

Дождавшись, когда за её спиной захлопнется дверь, и помедлив секунды две-три, не больше, Ви вернулся к письменному столу и подхватил фотографию.

Переложил в сумку. И застегнул «молнию» до конца.