Ви дверь, конечно же, так и не запер. Неро недовольно нахмурился, вместе с порывом сырого ветра проникая в коридор, и щёлкнул замком сам.
Незваные гости посреди ночи им не были нужны. А вот Ви определённо нуждался в лёгкой взбучке по поводу собственной неосмотрительности.
В каких-то вещах он по-прежнему оставался совершенно беспомощным и несведущим, словно до сих пор не привык жить среди людей. Однажды это непременно аукнется ему, приведёт к беде, а Неро будет разъярённо мерить комнату шагами и выцеживать взволнованное «твою мать, я сколько раз тебе говорил?!», за раздражением пряча тошнотную панику и давний прикипевший страх. Страх потерять его из-за подобной глупой мелочи.
Но сейчас беспечность Ви была Неро на руку. По крайней мере, тот не захлопнет дверь перед его лицом, даже если очень захочет; не будет напуган и выдернут из постели резким дверным звонком. Вместо этого Неро разбудит его… как, он ещё не придумал. Как-нибудь помягче, чтобы не получить по лицу острыми костяшками или парой-другой шаровых молний в затылок прежде, чем Ви окончательно проснётся и узнает его.
«Помягче, значит, — сглотнул Неро и, мокрой от дождевых капель ладонью вытерев враз запылавшее лицо, шагнул в комнату. — Ладно… Ладно. Это же нетрудно, да?»
Должно получиться. Должно.
Неро сглотнул слюну повторно и спрятал потеющие руки за спину. Взволнованно забившееся сердце ничуть не помогало утихомирить эмоции.
В спальне всё осталось таким же, каким он и запомнил перед уходом. Пустой письменный стол, тумбочка с фоторамкой — Ви так и не прикоснулся к ней, — разве что стилет отсутствовал. У кровати — неприметная серая сумка. А на самой кровати…
Ох, нет.
Неро остановился как вкопанный, сцепив пальцы в замок за спиной.
Нет, не получится. У него ничего не получится. Это запрещённый приём, он не был готов, он не знал, не мог и предположить! Иначе его скрытность и игра в лучшего друга потерпели бы фиаско в самом начале. Причина на то была самая что ни на есть… убедительная. И бешеное сердце, гулко рикошетящее о рёбра, и медленный огонь, разгорающийся внутри и пожирающий их, рёбра, как трескучие ветки-сучья, лишь подтверждали это.
Спящий полуобнажённый Ви был дьявольски красив.
Не то чтобы он был менее привлекателен бодрствующим, но Неро никогда не заходил к нему, когда тот отдыхал. Это ощущалось чем-то слишком личным. Казалось бы, что такого, но… он не мог себя пересилить. И сейчас оказался совершенно не готов к виду неаккуратно разметавшихся по подушке волос и открытой спины, от шеи до поясницы расписанной магическими чернилами.
Не отвести глаз. Не перевести дыхание. А пальцы сводит не то от напряжения, не то от желания прикоснуться, и Неро стиснул их крепче; самого себя удержал.
Он и не догадывался, что отметины фамильяров заняли так много пространства; не подозревал, что их изгибы крайне выгодно подчёркивали рельеф мышц, плавно огибали ости позвонков и пикантными петлями спускались к ягодицам, едва ли прикрытым тонким бельём и сбившимся одеялом.
…вот же проклятье.
Внутренний огонь перекинулся с обугленных рёбер на сердце, и пылающим камнем оно ухнуло куда-то вниз — грохот его падения отозвался в висках мощной канонадой, — вместо себя оставляя пустоту, нуждающуюся в заполнении, плотный жар и крепнущее желание чего-то большего, чем простое созерцание прекрасного. Ступни приросли к полу. Приятная ноющая боль разливалась по паху; не усиливалась, но словно бы тяжелела, давила изнутри и навязчиво напоминала о том, что разрядки организм не получал уже довольно давно.
А Неро стыдливо отвёл взгляд от ямочек поясницы Ви и бегло оглянулся на чёрный прямоугольник коридора.
Лучше уйти, пока он не наделал глупостей, и дождаться рассвета. Одуматься. Взвесить всё ещё раз. И вернуться со свежей головой.
Но вместо этого он заставил себя сделать шаг вперёд. Второй. Третий.
К чёрту все сомнения. Он здесь не за тем, чтобы струсить в последний момент и сбежать, поджав хвост.
Ноги повиноваться по-прежнему отказывались, и чудо, что Неро о самого себя не запнулся и не распластался по полу. А правая рука — если Ви оторвёт её снова, он и слова в упрёк не скажет — уже сама тянулась к спящему.
И кто же из них двоих спит?..
Кончики пальцев мягко надавили на гладкую кожу лопаток; повели книзу, понемногу усиливая нажим, и нетерпеливо очертили контур ямочек на пояснице — не верится в реальность происходящего; собственная дерзость кажется несуществующим пустяком. Головокружительно. Во всех смыслах. И Неро опустился на колени, потому что разбудить Ви грохотом собственного падения — явно не лучший способ из возможных. Пусть и, вероятно, один из самых впечатляющих.
Помедлив всего мгновение и облизнув враз запылавшие губы, ногтями он поддел кромку белья и тут же нахально скользнул под неё ладонью. Задержал дыхание и зажмурился ненадолго, опалённый внутренним жаром до кончиков пальцев.
Он покойник. Ви же наверняка проснётся, а Неро, он, кажется, поговорить хотел, а не… Не… Чёрт, о чём он там?
Что ж, как минимум в одном он оказался честен перед собой: по ощущениям такое пробуждение в действительности можно будет назвать мягким.
Свободной рукой Неро смахнул пот со лба и ослабил начавший душить его воротник — вспомнить бы, было ли в комнате изначально так душно или же дело отнюдь не в закрытых окнах.
А губы иссушены жаждой прикосновений, будто бы хлёсткий удар крапивой вынесли и горят невыносимо, и он вновь облизнул их, не решаясь утолить потребность и поцеловать спину Ви; не находя в себе смелости перевернуть его к себе лицом и разбудить так, как положено, и довольствуясь лишь влажным скользящим касанием собственного языка и краденой лаской.
Ладонью надавил на тёплую упругую ягодицу сильнее, смял её, мысленно подбирая цвет обивки своего будущего гроба. И чуть язык не прикусил: Ви дёрнулся резко, гибко изогнулся перед ним, взметнув складчатые волны одеяла, и выбросил руку вперёд — в горло Неро упёрлось остриё стилета.
Сердце точно в невидимую стену врезалось на полном ходу и, ушибленное, замерло; шершаво скользнула по запястью плотная резинка белья, и Неро вскинул обе руки вверх, застыв на коленях перед гипнотически чёрными глазами.
Да. Такого цвета обивку он хочет. Его последнее желание. Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что он не отказался бы ещё раз…
Ви сощурился недобро, как если бы ход его мыслей уловил, и усилил нажим клинком, а Неро шумно выдохнул и одёрнул себя.
— Воу, тихо, это я. — Он медленно поднял подбородок выше, избегая прикосновения прохладного металла; рук предусмотрительно не опустил. — Отличная реакция.
— Неро?.. — Ви заморгал, нахмурился непонимающе, но стилет не убрал. — Что ты делаешь здесь в такое время?
«Конкретно сейчас?.. — Хотелось бы верить, что краснота горящего лица скрыта густым полумраком. — Или вообще?»
— Так и не заперся на ночь? — вместо ответа натянуто усмехнулся Неро. Некрасиво отвечать вопросом на вопрос, но он знал, что к охотнику на демонов местные не сунутся, а вот твари, изредка забредающие в город в тёмное время суток, вполне могли. — Это чревато, знаешь ли.
— Забыл, вероятно, — рассеянно пожал плечами Ви. Потревоженное движением, одеяло с тихим шорохом свесилось с кровати. Ви это не смутило, и он продолжил пристально смотреть в глаза Неро. Душу его бередить своей беспристрастностью. И нечеловеческих усилий стоило удержать взгляд на лице Ви и не скользнуть им ниже, не начать пожирать его глазами и рассматривать с головы до ног впервые в жизни без стеснения. — Да и брать у меня всё равно нечего.
— Ошибаешься…
Из-за сухости во рту голос заскрежетал, слово исковеркал и зажевал, как старый кассетный плеер Неро изредка зажёвывал плёночную ленту, но Ви разобрал: склонил голову набок и вопросительно вскинул бровь, ожидая пояснения. Спутанные ото сна волосы крупными прядями заскользили по шее, обнажая её плавный изгиб, и Неро не стерпел, не сумел, не смог — и на короткую секунду опустил взгляд.
Поддался своим слабостям. Проиграл, не продержавшись и минуты, и ничуть не пожалел об этом.
В полутьме комнаты точёный силуэт Ви смотрелся ещё тоньше, ещё угловатее, чем при свете дня. Бледный, чёрное и белое в сложном неразделимом сплетении, он был как ещё одна тень, отличимая от остальных влажно блестящими глазами; как призрак, запутавшийся в ловушке смятых простыней. Весь в лепестках-линиях татуировок и прозрачных иглах лунного света, косо падающих из зазора между шторами и тающих на его коже узкими дрожащими полосами, он был невообразимо прекрасен.
Неро таял так же при одном лишь взгляде на него. Размягчённым воском растекался — только прикоснись. Расплавь дыханием и сожми в руках, придав любую форму, какую бы ни пожелал. Хочешь, в карман положи, хочешь — на полку поставь.
Но, если уехать соберёшься, пообещай, что возьмёшь с собой, а не выбросишь, как наскучившую безделицу.
А Ви придвинулся ближе, почти свесившись с кровати; рука со стилетом дрогнула, и заострённый кончик болезненно впился в кожу чуть ниже подбородка, но не проколол её. Неро не шевелился, обесточенный и заземлённый, к месту прибитый — не холодным оружием и не пытливым взглядом напротив, нет. Близостью Ви. Миллионом возможностей, наличие которых он осознал лишь теперь.
Моментом.
И страхом. Страхом раскрыть рот и всё испортить.
Одеяло сползло на пол полностью, открывая великолепный вид на колени, худощавые голени и стопы. Белые, обласканные струящимся лунным светом. Без татуировок. И восхищённо выдохнуть не показалось постыдным: пусть слышит, пусть знает. Пусть без слов поймёт, с какой целью нанёс ему визит нежданный ночной гость.
Жар под кожей нарастал пластами, утяжелял тело, точно горячую глину слой за слоем изнутри наносили, а влечение пульсирующим ядром раскалялось добела. Странно, что Неро до сих пор светиться изнутри не начал — по ощущениям он мог бы хоть сейчас; его уши, кажется, уже насыщенно пунцовели.
Указательным пальцем он осторожно отодвинул стилет от своего горла; медленно, без резких движений, поднял одеяло и водрузил на кровать. И под немигающим взглядом Ви коснулся выступающей косточки его лодыжки сначала подушечками пальцев, затем — губами. Наконец-то даря самому себе долгожданное прикосновение и наслаждаясь им неторопливо, без спешки.
Как же хорошо, что ночь не загоняла в рамки и не требовала соблюдения условностей — лениво рассыпалась тысячей звёзд и текла бескрайним обсидиановым потоком сама по себе; когтем полумесяца вспарывала пелену туч и с любопытством заглядывала в узкий просвет между шторами. Подсматривала, негодница.
И Неро украдкой улыбнулся, благодаря её за скудность освещения и интимность обстановки, за полуобнажённого и томно взиравшего на него Ви, потерянного в полумраке, в самом себе и, кажется, в бесхитростной ласке, — и кончиком языка собрал подтаявший лунный свет с его кожи.
Ночь длинная, и времени им хватит на всё.
Глубоко вдохнув запах кожи и приставший — геля для душа с горьковатой нотой морской соли, он положил свободную ладонь на острое колено и немного сжал, сглатывая собственное вновь заколотившееся сердце, прогибаясь под тяжестью чужого взгляда и слоями горячей глины.
Да, Ви действительно ошибался.
Неро взял бы его здесь и сейчас.
Ни удара, ни толчка, ни тактичной попытки высвободиться — ничего. Ви зачарованно смотрел на него и не двигался. Позволял Неро секунда за секундой сходить с ума; разрешал ему выпустить собственные чувства из ржавых кандалов — да что там! — с крепёжными элементами сорвать толстые цепи и устремиться к нему.
Всё правильно. Пора заканчивать с этим чудовищным недоразумением.
— Я… ты знаешь, я… — зашептал Неро, не отнимая губ от тёплой кожи и медленно продвигаясь по голени кверху. Но не выдержал молчаливого пристального взгляда и как-то сник, зашипел недовольно, обжигаясь о собственные внутреннее пламя и неловкость: — Боже, да сделай лицо попроще хоть на минуту! Я вообще-то объясниться пытаюсь!
Ви заморгал. Открыл рот и закрыл тотчас же, крылья точёного носа возмущённо дрогнули. Он как будто не понимал, что происходит. Как будто Неро шутил над ним. Или Ви не проснулся окончательно.
— Хочешь, ущипну тебя? — с готовностью подсказал Неро, нервно улыбнувшись, и тут же сместил руку с колена на бедро и осуществил предложенное.
Ви дёрнулся и ахнул, но быстро сориентировался: усмехнулся широко, почти расслабленно, и мягко толкнул Неро ногой в отместку. А тот перехватил её удобнее, развернул Ви к себе и снизу вверх взглянул на него.
Цепь замкнулась. Заземление не сработало. В напряжении застыли оба, воедино сплавленные смелым прикосновением одного к другому и остаточными взаимными улыбками.
Случайная искра — и быть пожару.
Но слишком темно, слишком много чёрного, чтобы отыскать в чертах дорогого лица подсказку: как быть дальше, какие слова подобрать, чтобы не ошибиться; чтобы намеренно высечь искру и сжечь проклятый груз прошлого, склад наломанных дров, не взорвав собственное сердце коротким замыканием раньше времени.
А на губах ещё оставался лёгкий аромат морской соли, и не слизнуть его, вглядываясь в эти тёмные бездонные глаза, невозможно. С долей наглости и обольщающей беспринципности.
Просто так.
«Потому что я хочу нравиться тебе ещё больше».
Тьма взволнованно выдохнула и заворожённо уставилась в ответ: бликами глаз и полупрозрачными лунно-белыми каплями на коже, влажным блеском приоткрытых губ и линиями светлого под графитовой росписью шеи и груди.
Ждала. И подсказок никаких не давала.
Время существовать перестало. Как и способность Неро связно разговаривать.
— Не мог бы ты отпустить мою ногу? — тактично поинтересовался Ви спустя целую вечность, так и не дождавшись продолжения разговора, а Неро мысленно отвесил себе подзатыльник.
Нужно собраться и прекратить бессмысленно таращиться на Ви. У него всё получится. Сколько сотен раз он репетировал признание в своей голове? Не счесть.
Никаких трудностей. Совсем.
— Да, да, конечно. Прости. — И вцепился в лодыжку ещё крепче.
Жаль, Ямато остался у Вергилия: высечь портал в Нижний мир и затеряться в его лабиринтах навсегда выглядело донельзя заманчиво.
— Может… поговорим утром? — продолжил осторожничать Ви. — Если ты не против?
— А ты пустишь переночевать? — ляпнул первое пришедшее на ум Неро и тотчас прикусил язык.
Проклятье, да что с ним такое?!
Несёт сущую околесицу и ставит Ви перед неудобным выбором. С чего бы это ему позволять Неро ночевать у себя? Да, они были друзьями, но… Неро своими действиями постепенно, день за днём, усложнял их отношения, в степень возводил бездумно и многократно, а сейчас же и вовсе выставлял себя полным идиотом. На месте Ви он бы вытолкал себя за дверь при первой же подвернувшейся возможности.
Но понимание этого боль отказа едва ли смягчит.
Ведь даже так, со всей своей неуклюжестью, обрывочностью фраз и пылающим лицом, уходить Неро не желал отчаянно. Не теперь.
Никогда.
А Ви между тем молчал. Всерьёз размышлял, нахмурившись и рассеянно поигрывая стилетом; рассекал белёсые лучи-иглы и сыпал осколками Неро в лицо — тот щурился, губы поджимал, но глаз от изящного запястья не отводил. Вероятно, Ви гадал, как бы повежливее выставить непрошеного гостя вон — и сердце потяжелело; жар медленно угасал, вытесняемый стылым ожиданием неминуемого.
Скажи как есть, давай же, не томи. Не мучь. В твоей руке холодное оружие, и, если хочется ударить, не жалей — ударь.
Убей.
— Хорошо, — наконец выдохнул Ви, отложил стилет и, потупив глаза, вдруг скованно отодвинулся к стене… уступая Неро место.
«О. Чёрт. П-подожди».
Нет-нет-нет, он не это имел в виду! Господи, Ви, как же ты всё-таки наивен порой! Хватило бы кресла или диванчика в гостиной, даже чашки растворимого кофе и неудобного стула на кухне, чтобы скоротать время до рассвета. А теперь… Неро поперхнулся, закашлялся, во все глаза уставившись на съёжившуюся фигуру своего визави.
Стоило бы объясниться и оправдать себя сбивчивыми «я-не-такой, ты-с-ума-сошёл, ты-всё-не-так-понял», но как определить, выстроит ли это между ними новую стену или разобьёт оставшиеся преграды? Поставит Ви в ещё более неловкое положение или же заставит его откинуть голову назад и облегчённо расхохотаться?
Ставки слишком высоки, а свой выигрыш Неро заполучит во что бы то ни стало — так он решил для себя. И он всё сделает правильно.
Должно получиться. Должно.
Должно.
Поэтому с негромким шелестом мокрый плащ оказался на полу, тяжёлые ботинки последовали за ним, а на границе слышимости просвистел сдавленный вздох Ви: Неро вторгся в его личную зону. Скошенными линиями дрожали отблески скудного света в тёмно-зелёных глазах, перечёркнутые изогнутыми тенями ресниц; жилка на шее пульсировала часто, чуть ли не панически, но сам Ви расположился обманчиво спокойно и не двигался. Ему и некуда было: спинка кровати, должно быть, уже приросла к его затылку.
— Эй, эй, — успокаивающе позвал Неро, носом бережно отодвигая тяжёлые тёмные пряди и коротко прижимаясь губами к виску. Усмиряя собственное сердце; выравнивая голос, чтобы самому спокойным казаться. — Мы же можем просто… поспать? Без крайностей?
Ви хмыкнул напряжённо, опустил голову и неопределённо повёл плечами. Не верил. Сомневался до последнего. И знать бы, в Неро, в себе самом или в реальности происходящего.
Потеряв руку и очутившись в отделении реанимации госпиталя, Неро не чувствовал себя настолько беспомощным, как в это мгновение. Но, невзирая на протестующий скрип матраса и явный дискомфорт Ви, он подсел вплотную к последнему и кончиками пальцев осторожно коснулся его запястья. Поддерживая. Ни на чём не настаивая и позволяя привыкнуть к себе.
— Ни за что не поверю, что Кирие тебя выгнала, — горько улыбнулся Ви, выдавая давнее наболевшее. Колени подтянул к груди в защитном жесте, а Неро виновато выдохнул и снова поцеловал его в висок; обхватил узкое жилистое запястье и мягко сжал, постепенно отвоёвывая новые территории.
— Я ушёл сам.
— Вот как. — Бесстрастный голос не сумел перекрыть шороха сминаемых простыней. Пульс на запястье дробно частил. — И почему?
— Потому что… — На ощупь двинуться книзу, по тонким твёрдым пястным косточкам, перевитым единичными петлями вен, к костяшкам, — правильно; ещё правильнее — перехватить беспокойные пальцы, царапающие матрас, и стиснуть их крепко, ободряюще. — Потому что я устал притворяться, что люблю её так, как… — Выдохнуть. Не спотыкаться о согласные. Не торопиться. — Как не разрешал себе любить тебя, понимаешь? — Неро поморщился, сглотнул быстро и шумно, набираясь сил для второго захода. А Ви руки не убрал, но отстранился и теперь внимательно смотрел в глаза, и язык вновь деревенел и отнимался. — Я… чёрт, Ви, я такой дерьмовый во всех этих признаниях.
— Придётся над этим поработать. — Слабая снисходительная улыбка вдруг затронула уголки его губ. — И… когда ты это понял?
— Поверь, ты не хочешь знать, — сами собой прорезались дразнящие игривые ноты в ответ на улыбку и теплоту тона Ви.
А Ви тихо рассмеялся, оценив встречный выпад по достоинству, и от громадного облегчения и эйфории, охватившей его, Неро был готов умереть в ту же секунду.
У него получилось достучаться до Ви и своим неловким признанием всколыхнуть его душу; подарить кусочек крылатой надежды, поселившейся в нём самом после откровенного разговора с Кирие; не кусочек, нет — отдать её всю, в воздушном щекочущем пуху и ослепительно-белых атласных перьях.
Потому что она ему больше не нужна — он уже окрылён и воодушевлён. Он выиграл. Заполучил свой приз.
Он всё сделал правильно.
Сердце трепетало в восторженном предвкушении, а взгляд уже ласкал тающую улыбку Ви, нежил контуры чувственных губ и тонкие паутинки-трещинки в их уголках; уже тянулся к ним и сам очарованный Неро, намереваясь украсть поцелуй самым бессовестным образом.
Распознав его мотивы и хитро сверкнув глазами, Ви улыбнулся широко, почти хищно, обнажая острые клыки, и мотнул головой, ловко уклоняясь от ласки — кончики волос щекотно оцарапали губы Неро; сам Ви же целенаправленно потянулся к его брюкам.
— Всё ещё хочешь «просто поспать»? — наигранно невинно поинтересовался он, поддевая тугую шлёвку и высвобождая конец ремня.
— Можешь предложить взамен что-то поинтереснее? — дерзко оскалился Неро, прикусывая его ухо; руки по уже знакомому поясничному изгибу двинулись книзу, со знанием дела поддели резинку белья и скользнули под неё. Чуть сильнее стиснули мочку уха зубы, и та стала будто бы горячее.
Кожей чувствовать смущение Ви, его дыхание и давление рук через одежду — восхитительно пикантно. И Неро с готовностью подставился под тёплые ласковые ладони, разморенный и податливый; плавкий, что тот разогретый воск или залитый кипятком порошок глины.
Одурманенный затопившим его счастьем и расправивший крылья — атласные снежно-белые или неоново-голубые с когтями вместо маховых перьев, не столь важно, — сам не свой, но его, Ви.
Всецело его.
Звонко лязгнул металл — или же это закоротившее сердце лопнуло, не выдержав перегрева, — и ремень массивной чёрной лентой полетел на пол к плащу и ботинкам, а Ви смазал усмешку и бегло скользнул взглядом по циферблату настенных часов. Неро хмуро прицыкнул, ослабив объятие на мгновение.
Это ещё зачем?..
— Может, и могу. — Грудное кошачье урчание отвлекло тотчас же; взбудоражило и укололо тысячей мурашек, проникнув под кожу мягкой вибрацией.
И грешно было бы сомневаться в правдивости этих слов, мелко сотрясаясь от одной лишь их многообещающей интонации, скрашенной тёмным обволакивающим взглядом исподлобья. У Неро и мыслей подобных не возникло.
А Ви решительно стянул с него футболку, надавил на плечи и завалил в подушки, взгромоздившись сверху, и мелочи вроде этого странного взгляда на часы и предстоящего развода перестали занимать голову.
Голову перестало занимать абсолютно всё, стоило узким бёдрам сжать его бока.
— У тебя… есть? — Неро не был уверен в том, какой ответ хочет услышать. Если «да» — значит, Ви верность ему, вероятно, не хранил. Он, конечно, не обязан был, но…
— Мы что-нибудь придумаем, — оставил его томиться в неведении Ви и дразняще подмигнул.
И адское пламя взорвалось снопом мерцающих искр на дне его глаз, когда он склонился к Неро за первым настоящим поцелуем.