Переливчатая трель телефонного звонка ранним, до неприличия ранним, утром воспринималась противной до невозможного. Она вколачивалась в голову высокими нотами, разгоняла кровь и будила, будила, настойчиво будила, как будто человек по ту сторону аппарата изнемогал от нетерпения и волны своего негодования передавал через ожившее средство связи.

Ви сонно нашарил телефон, не глядя принял вызов и поднёс динамик к уху. Кому-то явно не спится. Кому-то явно не поздоровится, если звонок окажется рекламой или пустяком, который вполне мог подождать хотя бы пару часов.

— М-гм, да?..

— Неро у тебя? — было первым, что произнёс низкий мужской голос. Ни приветствия, ни предложения купить очередную бесполезную ерунду по выгодной акции или бесплатного обследования в каком-нибудь недавно открывшемся медицинском центре. Ничего. Сразу к делу.

— Да… — невнятно промычал Ви и тут же спохватился. — Кто это?

В ответ раздался хриплый отрывистый смешок. И сонливость как рукой сняло; мороз заструился вдоль позвоночника колко и узорно, а пальцы заледенели тотчас, словно на них из динамика холодом дохнуло.

Только один человек мог беспардонно позвонить в такую рань и влезть в уже-не-свою жизнь.

Вергилий, разумеется. Следовало сразу догадаться.

И посмеяться бы над тем, что не узнал самого себя прошлого, но чувство юмора, похоже, заледенело вместе с обладателем.

Ви нахмурился и зябко передёрнул плечами. Холод чужого голоса словно просочился в комнату и осел на стены изморозью. Одеяло перестало греть. Сбоку недовольно заворочались, и Ви осторожно, чтобы не разбудить спящего, свесил ноги с кровати и, придерживая телефон плечом, нашарил в полумраке свои брюки.

— Что тебе нужно? — Слова комом поперёк горла вставали, и голос неприятно сипел то ли ото сна, то ли от волнения. Проклятье. Вергилий был последним человеком, перед которым Ви мог позволить себе выглядеть слабым.

— Выйди на улицу, есть разговор.

Что ж, утро стремительно переставало быть добрым. Вопросов не возникало, как Вергилий вычислил его адрес и номер телефона. Вычислил, и всё. Это же Вергилий, коварный и опасный полудемон, никогда не отступающий от своих целей. Что ему такая мелочь, как найти кого-то, в самом-то деле?

Или убить.

Подхватив с пола плащ Неро и едва не споткнувшись о его обувь, Ви бесшумно выскользнул из комнаты.

— Нам не о чём разговаривать, — уже в коридоре, плотно притворив за собой дверь, процедил он.

— Я смотрю, член в заднице придал тебе уверенности в себе.

— Хочешь это обсудить? — оскалился в пустоту Ви. — Оставь уже нас с Неро в покое.

Снова смешок.

— Нет никаких «вас», ты понял меня?

Ви скривился и упрямо головой мотнул, забыв, что собеседник не видит его.

Есть. Ещё как есть.

У Неро в глазах падающие звёзды дрожали и небесная синь растекалась в воздушном облаке светлых ресниц — такие глаза не могли лгать; и губы, горячие и сухие, кожу смазанными поцелуями обжигающие, шептать ни что иное, кроме правды, не стали бы также. Всё было высказано рвано и непоследовательно, сумбурно, где-то — словами, а где-то — осторожными прикосновениями, с каждой минутой приобретающими всё большую смелость и нетерпеливость. Никаких недомолвок. И «нас» — это долгожданная реальность, не сон и не выдумка, Ви убедился в этом самолично.

Вергилий ошибается.

Только знание этого едва ли поможет Ви выстоять против него.

Остановившись у выхода, Ви повесил на вешалку тёмно-синий плащ, мятый, в мраморных пятнах сырости, и ладонью по рукаву медленно провёл. С долей ласки, словно бы напоследок. Словно бы прощаясь с предметом одежды — нет, это другое, конечно же, другое, — с его обладателем. Жаль, не додумался вот так же по плечу Неро провести перед уходом; может, в висок его легко поцеловать, едва касаясь волос и переставая дышать на несколько долгих секунд. Потому что неизвестно, вернётся ли он теперь к Неро. Неизвестно, что ждёт его за входной дверью.

Нет, нет, известно: не что, а кто — Вергилий. И не стоит сомневаться в этом ни секунды.

Как и в том, чем закончится их встреча.

— Ну и? — Вергилий раздражался и терял остатки терпения; торопил, подгонял.

А грудь ледяным обручем сдавило, тёмной мутью всколыхнулся в душе давно забытый страх, и Ви стиснул рукав плаща, не желая отпускать эту частичку Неро. Не желая уходить.

Раньше он боялся смерти, боялся потерять себя и не суметь спастись. Позже, многим позже, появившись во второй раз, Ви утратил этот страх. Его ничто не пугало, кроме вероятности собственного разоблачения и риска разрушить дружбу с Неро; возможности стать ему далёким и чужим, вынужденно прекратить посылать мимолётные улыбки-конверты и собирать его образ из тысячи мелочей-воспоминаний, как пазл, в своём сердце.

Сейчас же… Сейчас былые страхи вернулись.

Ви в действительности есть что терять. Если в прошлом — жизнь, бесцветную и шелушащуюся, как и его кожа на тот момент, то ныне — нечто в разы более ценное. Человека, которого он любит и который распахнул перед ним своё сердце этой ночью. Их будущее, совместное, каким оно могло бы быть: с постепенно формирующимися общими привычками, в чём-то смешными, в чём-то нелепыми и по-своему очаровательными, а в чём-то — отдающими пикантной остротой и не предназначенными для чужих глаз; с поездками в другие города, сменой обстановки и ленивым отдыхом; с чем-то привычным, рутинным, таким, как убийство демонов или уборка дома, но неизменно дорогим сердцу; и даже с мелкими бытовыми ссорами, привносящими некую перчинку, и жаркими примирениями, оставляющими на губах сладковатый терпкий привкус.

Ви дальше завтрашнего дня никогда не смотрел, а сейчас вдруг ослеп от забрезживших впереди горизонтов. Ухватился за рукав крепче и к стене спиной привалился. Холодной, в изморози, как в спальне. Из динамика доносилось неровное дыхание Вергилия, в такт его выдохам колыхалась кислая муть где-то в желудке Ви, а сам Ви отчаянно цеплялся за чужой плащ и утопал в мыслях о том, что впервые получил шанс прожить простую человеческую жизнь рядом с тем, кто ему по-особенному дорог; жизнь, спокойную и размеренную, счастливую, тягу к которой Вергилий посчитал слабостью и избавился от неё вместе со всем остальным, лишним, как он полагал. Желанную жизнь.

Невидимый обруч давил на рёбра и вдоха глубокого, полноценного сделать не позволял; спину холодила стена, а телефон нагревался всё сильнее и неприятно прилипал к щеке, но не хотелось двигаться с места: страшно было шевельнуться и одним неловким прикосновением расколоть надежду, едва-едва расправившую хрустальные крылья. Безмерно страшно. Ведь только теперь Ви, кажется, окончательно уяснил, что жизнь может быть другой: противоположной той, к какой он успел привыкнуть, молча пестуя свои чувства в одиночестве. Он не одинок теперь.

И он совсем-совсем не хочет умирать.

Как мог Вергилий не понимать таких простых вещей?

Побелевшие пальцы разжались, разгладили складки грубой ткани. Ви удивился их внезапно возникшей дрожи.

Он солгал бы, если бы сказал, что не допустил мысли вернуться в комнату и разбудить Неро. Отыскать защиты у него. Но отчего-то не смел настраивать сына против недавно обретённого отца, как бы подло тот ни пытался действовать в угоду своим интересам втайне ото всех. Да и не смог бы Ви уважать самого себя, если бы столь позорно спрятался за чужую спину.

С другой стороны, так ли важны моральные принципы, если в итоге он уцелеет? И проживёт ту самую жизнь, о которой всегда мечтал? Хрустального мотылька приручит и в ладонях согреет; посадит его, тёплого и искристо сверкающего, на плечо Неро. И улыбнётся ласково в ответ на недоумевающий взгляд последнего.

«Ты часть моего отца, я понимаю, — говорил Неро когда-то, тесня Ви у подоконника. — Но… значишь для меня намного больше, чем он».

Выходит, свой выбор он сделал уже тогда. Достаточно будет аккуратно напомнить об этом.

Неро поймёт опасения Ви, он не осудит и поможет, как делал всегда. У него большое сердце и широкая душа, на него можно положиться в любой ситуации, даже в самой критической. Ви же костьми ляжет, чтобы сделать его счастливым; они оба — спасение друг для друга. Выгодная двусторонняя сделка, скреплённая узами взаимных чувств.

Нужно лишь шагнуть не вперёд, а назад. Сбросить вызов и громко позвать Неро по имени.

Может, и Вергилий смирится со временем и, избавившись от лютой ненависти к своей отвергнутой части, ограничится холодным нейтралитетом. Ви стерпит также, даже поспособствует примирению отца с сыном. Ради Неро.

Да, так было бы удобнее всего.

Ви отлепился от стены, по ощущениям — кожу о колкий иней оцарапав, и напряжённо замер. Оглянулся. Позади него — Неро, решение всех его проблем разом, а впереди — Вергилий, досадное препятствие, которое можно обойти, пусть и не самым честным путём.

Решать нужно сейчас.

— Я выхожу, — выдохнул Ви в трубку и, рывком распахнув дверь, под тихий звон бьющегося хрусталя переступил порог.

Удобнее всего — не значит правильно.

Ви тоже успел кое-что перенять у Неро за время их знакомства.