«В этой жизни я пока

В общем-то не умирал.

Мне известно, что ты пьёшь,

С кем ты спишь, о чём ты врёшь,

Как тянулись дни твои:

Без слёз, без жизни, без любви.

Но что если жажда делать зло

Станет чуть сильнее?

Если зарядил ружьё —

Значит уже поздно»

Электрофорез — «Зло»

Когда тело соизволило наконец раскрыть глаза, Геллерт был порядком озадачен: в комнате оказалось полно книг, большая часть которых была детскими сказками. Хотя, даже не это было проблемой, а то, что, окинув пристальным взглядом комнату, он допустил мысль, что попал в тело… маггла. Нет, не так. Девчонки-маггла.

Хозяйка тела же расчесала волосы и собрала их в хвост, наспех переоделась и почистила зубы, как назло, ни разу не посмотрев в зеркало, чтобы Геллерт мог в полном масштабе оценить патовость ситуации.

В коридоре хозяйка тела столкнулась с молодым человеком, который окинул её молчаливым презрительным взглядом и, толкнув плечом, прошёл в ванную. Геллерт же несколько выдохнул, убедившись, что очутился хотя бы не в маленьком ребёнке, а во вполне уже развитом существе, которое без наличия «старших», не вызовет подозрений.

— Шейла, Майлз, завтракать! — раздался голос из соседнего помещения. Глубоко вздохнув, хозяйка тела мельком окинула взглядом своё отражение в зеркале, а затем просочилась на маленькую кухню, где за столом уже сидел мужчина с газетой, а женщина накрывала на стол.

Увиденное в зеркале определённо не радовало Геллерта. Шейле было от шестнадцати до восемнадцати лет, и это было преимуществом. Но вот внешность — оставляла желать лучшего. Худая, бледная, совершенно невыразительная. За такой не пойдут сторонники. Такую не станут слушать. В будущем это могло стать проблемой, которую придётся решать. Впрочем, сейчас всё это отходило на самый дальний план, уступая вещам более насущным: контроль разума и тела. Без этого — он бессилен.

— Дорогая, ты себя хорошо чувствуешь? — поинтересовалась женщина, положив руку на плечо дочери, — Ты сегодня какая-то бледная.

— Голова немного болит и кружится, — тихо ответила Шейла, отчего Геллерт сразу же задался вопросом: а не из-за его ли души? Раз для неё процесс вселения прошёл для девчонки не бесследно, то можно полагать, что не всё потеряно.

— Она наверняка опять всю ночь читала, — фыркнул парень, что кажется был её ровесником. — Словно твои сказки сделают тебя хоть немного умнее…

— Майлз! — с упрёком воскликнула мать, а Шейла опустила голову, лишая Геллерта обзора, — Как тебе не стыдно?

— Ты должен быть опорой для младшей сестры, — мрачно произнёс отец, — пока же от тебя только хлопоты. Как ты собираешься решать проблемы с успеваемостью?

— Это мои проблемы, — ответил парень, поднимаясь из-за стола, — благодарю за шикарный завтрак! — ядовито сказал он, покидая кухню. Шейла судорожно выдохнула, и Геллерт неожиданно для себя уловил отчётливую мысль: «он меня ненавидит».

Идея вспыхнула моментально. Он мог попытаться проникнуть в её разум, как при легиллименции. Но только тогда, когда Шейла останется одна. Иначе её странное поведение может привлечь ненужное внимание, в случае, если он напугает её. Но это уже хоть что-то: если Геллерт может слышать отголоски мыслей Шейлы, то рано или поздно сможет добиться и обратного: чтобы она слышала его. А если девочка услышит его — подчинить её своей воле, для Геллерта не составит труда.

***

Добиться того, чтобы Шейла прочувствовала на себе силу ораторского мастерства Грин-де-Вальда оказалось гораздо сложнее, чем он полагал. Скорее всего, как считал Геллерт, причина крылась в крайне закрытом характере и нежелании девочки идти с кем бы то ни было на контакт. Её друзьями были только книги.

За прошедшие шесть дней, Геллерт несколько раз чуть было не смирился с ролью вынужденного свидетеля самой скучной, на его взгляд, жизни, какую только можно проживать на воле. Шейла, кажется, жила только книжками. Учась в школе, она не общалась ни с кем из класса, а на уроках учителя словно забывали про тихоню, за эти дни ни разу не вызвав к доске.

С братом Майлзом у неё были крайне непростые отношения, причин которых Геллерт пока не понимал. Но, в отличие от Шейлы, в поведении Майлза он отчётливо видел ревность к родителям. Неужели, взрослый парень не любил младшую забитую сестру только за то, что она есть и родители уделяют ей внимание? Наверняка, есть более глубокие причины. Но вникать в них, у Геллерта пока не было совершенно никакого желания.

Бежать из Нурменгарда, чтобы так глупо болтаться обездвиженным и запертым в чужой оболочке — определённо, не его путь. Мозг, уже привыкший выживать построением логических цепочек, по привычке прорабатывал пути выхода из тела. Но, к сожалению, ни один из просчитанных вариантов, не давал совершенно никаких шансов выжить. А сдаваться так легко Геллерт не намерен.

На десятый день такого существования, он был уже порядком измотан тщетными построениями планов и попытками привлечь к себе внимание. Но ему удалось сделать одно весьма оригинальное открытие: чем больше Геллерт себя изводит мыслительными процессами, тем больше у Шейлы болит голова. Несколько раз мелькала мысль о том, что это и есть ключ: изводить её таким способом, чтобы душа ослабла окончательно и он смог вытеснить её. Однако, вскоре, Геллерт пришёл к выводу, что если оболочка повредится рассудком, не значит, что он сможет спокойно потом ею управлять.

Одиннадцатый день до поры до времени был таким же бесполезным, как и прошлые, за исключением одного крупного «но», оставившего для Геллерта уйму новых вопросов.

В тот день Шейла возвращалась из школы в очень подавленном состоянии и, в отличие от внимательного Геллерта, не заметила, что за ней увязалась весьма пёстрая и не предвещающая ничего хорошего компания из трёх нетрезвых парней.

Когда же их уже было невозможно не заметить, Шейла оказалась загнанной в угол беспомощной девочкой. В этот момент её паника была для Геллерта настолько осязаемой, какими до этого не были никакие из её эмоций. И либо девочка когда-то училась самообороне, в чём Геллерт сильно сомневался, либо его порыв злости спровоцировал Шейлу разбить одному из них нос.

Потом она, очевидно от неожиданности и своей смелости, смогла наконец-то закричать. Прохожие вспугнули подростков, а вот Геллерт теперь был сильно озадачен произошедшим. В голове сразу возникло несколько теорий. По первой, девочка умеет драться и сделала это сама. Ну, или на адреналине. По второй, которая больше нравилась Геллерту, паника Шейлы ослабила её влияние на тело — и управление перешло магу. Так, например, когда от страха человек цепенеет или впадает в панику, его контроль над телом ослабляется, и это может привести к нестандартным последствиям. По третьей версии, Шейла вообще не при чём, а вспышку контроля спровоцировал гнев самого Геллерта. И эта теория казалась ему наиболее привлекательной. Потому что она означает, что всё в его руках, а соответственно, шансы на победу возрастают.

Нет смысла отрицать, очевидное: такая стычка не могла не вызвать в нём эмоций. Во-первых, он никогда не переносил на дух столь отвратительных магглов. Во-вторых, как бы Геллерт ни хотел обратного, но по собственной глупости, он полностью зависел от этой девчонки. И если бы Шейлу убили — наверняка, погиб бы и он. Даже если бы она отключилась после удара по голове — не было никаких гарантий, что для Геллерта это прошло бы без последствий.

Но ни одна из последующих попыток хоть как-то повлиять на Шейлу, не приносила совершенно никаких результатов. А это могло означать лишь одно: остаётся пытаться снова и снова, ожидая новых сильных эмоций — её и его. Что, собственно, отныне практически одно и то же…

***

Ждать следующего случая, к счастью или сожалению, пришлось не так долго, как рассчитывал Геллерт. Уже на следующий день, когда родители Шейлы и Майлза уехали в гости с ночёвкой, старший брат запер сестру-обузу на чердаке, чтобы не мешалась под ногами, когда придут его друзья.

Шумное веселье вызывало раздражение обоих обитателей тела Шейлы. Это в некой степени даже забавляло Геллерта: их эмоциональный фон стал близок, что, к сожалению, могло значить многое. Начиная с того, что души начали слияние — и выживет только одна из них, и заканчивая тем, что они просто прижились, как соседи, и стали понимать друг друга. Точнее, он стал лучше понимать её. Первый вариант более радикальный, но для Геллерта это было куда более заманчиво: ведь его душа гораздо сильнее и, в таком случае, поглотит Шейлу. Хотя, могло обернуться и иначе: душа Шейлы вытеснит или поглотит его, как владелица тела, которой он ритуалом передал свою силу. Впрочем, все эти варианты зависят сугубо от природы связи между их душами и телом, а потому повлиять на это ни Геллерт, ни Шейла на данный момент не могут.

Геллерт углубился в размышление над тем, как долго может длиться процесс поглощения одной души другой, в то время как сама Шейла сидела в углу с книгой. Но тут произошло то, что вызвало ужас обоих: снизу доносился отчётливый запах гари.

Оба тут же вспомнили про то, что дверь заперта. А прыгать с высоты третьего этажа — для маггла не лучший вариант. К тому же, девчонка боится высоты. Дыма на чердаке становилось всё больше, а голоса брата и его друзей доносились где-то далеко.

Шейла колотила в запертую дверь и кричала. А Геллерт поймал себя на мысли, что так на его памяти, он ни за кого не боялся с тех пор, как погибла Ариана. Там на кону была дружба, которую он считал крепкой. Ему было жаль ту девчонку, но не более. Все смерти после — проходили словно мимо него. Но сейчас… прожив пятьдесят лет в заключении и получив призрачную надежду, Геллерт осознал, что всё ещё не хочет умирать. Там, в Нурменгарде, он был готов к смерти, там она была желанна. Но не теперь. Не здесь. Не сейчас.

«Окно. Прыгай в окно» — твердил мысленно Геллерт, когда дым уже заполонил чердак, а за дверью отчётливо слышался треск огня. — «Прыгай, Шейла!»

— Я боюсь… — прошептала она, подойдя к окну и вытирая слёзы. Геллерт на миг застыл, осознавая одно: она его услышала и ответила!

— Прыгай! — с новой силой словно выкрикнул он в мыслях, — Немедленно!

— Но здесь высоко! — в панике возразила Шейла.

— Умоляю тебя, просто сделай то, что я прошу!

— Тогда ты убьёшь мою душу… — закашлявшись, прошептала она, вызывая бурю непонимания у Геллерта. — Я всё слышала. Все твои мысли… — новая волна кашля оборвала речь Шейлы. — Кто ты?

— Послушай, Шейла, — выдохнул Геллерт, — если ты сейчас не спасёшь это тело, мы погибнем вместе, так и не узнав правды.

Он говорил что-то ещё. И смог убедить девчонку до того, как стало слишком поздно. Более того, магия Грин-де-Вальда спасла Шейлу: выпрыгнув в чердачное окно, девчонка на пару секунд зависла над землёй. Геллерт в падении пытался применить заклинание Арресто Моментум. Получилось. А значит, в теле теперь есть его магия — и он управляет ею.

Шейла с ужасом смотрела на брата, который не видел её и, кажется, был совершенно рад происходящему. Майлз стоял со своими друзьями, такими же пьяными, как и он, и с улыбкой смотрел на полыхающий дом. Геллерт же старался не думать о том, что Майлз не просто забыл спасти её, но и, кажется рад тому, что сестра заперта на чердаке, чтобы не…

— Понимаю, — с горечью сказала Шейла. — Вижу.

— Извини, — отозвался Геллерт. Он не хотел делать сейчас девчонке больнее своими мыслями. — Как давно ты меня слышишь? Почему не сказала?

— У тебя слишком красноречивые мысли. Около дюжины дней только и думаешь о том, как бы убить меня, чтобы получить моё тело.

— Резонно… — задумчиво отозвался он. — Но раз ты меня слышишь, это упрощает задачу. У меня есть… наработки. Они, полагаю, могут нас разделить.

— И ведь, именно твои «наработки» привели тебя сюда? Ты думал о том, что твоё тело погибло, а значит, ты не можешь вернуться в него. Значит, тебе нужно убить меня, чтобы ты жил в этом теле. Кто ты такой?

— Меня зовут Лоран. Я волшебник, который попал в весьма затруднительное положение… — задумчиво ответил Геллерт, всё ещё не понимая, отчего маггл так легко реагирует на всю ту чертовщину, что творится из-за какого-то мага, который поселился в её голове.

Но вскоре её ответы прояснили многое. Брат Шейлы Майлз — волшебник, который учится в Хогвартсе. У него раньше случались магические выбросы дома, на глазах у сестры, потому для неё появление в голове чужих мыслей само собой соотнеслось с миром магии. А родители… были мягко говоря, не рады тому, что он другой и мог творить странные вещи. Отца очень напрягало то, что после Хогвартса, Майлз не получит обычную профессию для мира магглов, по которой мог бы работать, если не приживётся в волшебном мире. К слову, в котором, по словам брата, сейчас всё очень сложно. Но, что именно там происходило, Шейла не знала.

— Почему твой брат так рад тому, что спалил дом? — мрачно спросил Геллерт, наблюдая за пьяным парнем.

— Он давно хотел это сделать… — с горечью отозвалась Шейла. — Майлз ненавидит теперь тех, кто не имеет магии. А этот дом принадлежал дедушке.

— И что дальше? — задумчиво спросил Геллерт, всё ещё не понимающий спокойствия Шейлы.

А дальше — суматоха на улице, исчезновение брата и его друзей, пожарные, полиция. И Геллерт понял, что Шейле нужно отсюда убираться, иначе они могут попасть в неприятности: это был поджог, а поджигатель трансгрессировал…

— Что сделал? — перебила ход мыслей Шейла.

***

Девчонка брела по плохо освещённой улице с гулом чужих мыслей в голове. Геллерт же пытался продумать дальнейший план действий. Нужно найти способ разделить сознания, потому как он совершенно не привык, что кто-то может знать о его мыслях. Нужно узнать, что произошло в результате его ошибки с ритуалом, но для этого нужны книги, древние и магические. Политика же откладывается на неопределённое время…

— Так, куда мы идём дальше? — спросила Шейла, вырывая Геллерта из мыслей.

— Дай подумать…

— Ты и так всё время думаешь! — фыркнула она.

В этом с ней не поспоришь. Впрочем, в таком состоянии думать стало единственно возможной деятельностью. Куда идти? Определённо, к магам.

— Мне нужно больше информации о том, что происходит в магической части. Ты знаешь, где входы?

— Откуда? Ты же волшебник, а не я…

— Да, но я никогда не жил в Лондоне… — мрачно отозвался Грин-де-Вальд. — Нужно искать волшебников.

— И как их узнать? — озадаченно спросила девушка. Геллерт мысленно вздохнул и ответил:

— Просто иди и смотри по сторонам, я их узнаю.

В Лондоне у него знакомых, к сожалению, не было. Да, это было его большой ошибкой. Нужно было не в Италии, Франции или в других странах искать сторонников, а в Англии. Под боком у Дамблдора…

— Сторонников? — спросила Шейла, — Ты мне так и не ответил, кто ты такой?

— Я уже говорил, что меня зовут Лоран, — недовольно отозвался Геллерт, отмечая для себя, что нужно что-то делать с окклюменцией.

— Чем ты занимался? — не унималась девушка, — Откуда ты? Для чего тебе сторонники?

— Сейчас это не важно, машер. Нам нужны магические книги, а для этого сначала нужно найти вход в…

— Как колдовать? — неожиданно спросила она, — Что значит Арресто Моментум? Почему именно эти слова остановили падение, когда я повторила их за тобой?

— Мордред… — выдохнул Геллерт.

Его магия перешла в тело. Телом управляет девчонка. Если это она остановила падение — то значит ли это, что… нет, об этом потом. Но мысль имеет место быть.

— О чём ты?

— Зайди в тот переулок. Видишь камень? Сосредоточь всё своё внимание на нём. Представь, как он поднимается в воздух и одновременно с этим произнеси: «Вингардиум Левиоса».

— Вингардиум Левиоса, — отчётливо повторила за ним Шейла. Камень немного покачнулся и сдвинулся с места. — Ты видел?! — восторженно воскликнула девчонка.

— Видел… — мрачно отозвался Геллерт. — Старый план отменяется. Мы идём учить это тело магии и только после этого ищем вход.