Когда Сан принёс Чонхо в комнату и начал снимать с него верхнюю одежду, он снова заметил движение у двери. Испугавшись, он дёрнулся и обернулся. На пороге сидела Бёль и внимательно на него смотрела своими невидящими глазами.

— О… — выдохнул Сан, успокаиваясь. — Я, кажется, дверь не закрыл.

Он остался стоять, смотря то на кошку, то на друга. В голове было пусто. Он будто в момент потерялся, не зная, что делать.

— Я пойду дверь проверю, — обратился он тихо к кошке, — присмотришь за ним?

Бёль продолжала смотреть, а Сан кивнул сам себе и пошёл из комнаты. Входная дверь оказалась закрыта, хотя он не помнил, чтобы закрывал её. Скорее всего, нет, потому что это было бы крайне неудобно. Почему она оказалась всё же закрыта, Сан решил не думать. Слишком много за эти полдня случилось необъяснимого, чтобы переживать ещё и о том, кто мог, кроме него, закрыть дверь.

Когда Сан вернулся в комнату, он увидел Бёль, сидящую на груди Чонхо. Он подошёл ближе, посмотреть. Кошка тихо мурчала, зажмурившись, и выпускала от удовольствия коготки, цепляя ими одежду. Это было удивительно. Он не видел раньше, чтобы Бёль ластилась. Но он вспомнил, как утром Чонхо говорил, что она сама к нему пришла и вела себя примерно так же.

Переведя своё внимание на друга, Сан заметил, что тот теперь дышал более ровно и глубоко. Бледность тоже ушла, сменяясь слегка розоватым оттенком. Он постоял так пару минут, а потом снова покинул комнату. Нужно было промыть раны на ладонях, чем он и занялся.

Смыв грязь, Сан увидел, что одна ладонь лишь слегка содрана, ничего страшного, но вторая, которой он упал на камень, была сильно рассечена. Кровь уже остановилась, но из раны текла липкая сукровица. Перевязать было нечем, поэтому Сан оставил как есть, надеясь, что не занесёт инфекцию.

Найдя в шкафчике в ванной небольшое полотенце, он смочил его в тёплой воде и пошёл в комнату. Кошка оставалась сидеть на груди Чонхо и мурлыкать. Сан не стал её беспокоить; он вытер с лица друга свою кровь и грязь, и не желая спускаться обратно, положил полотенце на подоконник.

Желания не было вообще что-либо делать, поэтому он, как есть, лёг на кровать рядом с Чонхо. Он аккуратно погладил кошку, думая, что как только прикоснётся к ней, она тут же увернётся, ведь ранее она не давалась в руки, но Бёль никак не отреагировала. Сан продолжил её гладить, проваливаясь в сон.

* * *

В первый раз Чонхо начал приходить в себя, ничего не соображая. На грудь что-то давило приятной тяжестью, было тепло и мягко. Он открыл глаза, пытаясь понять, где он находился. Его встретил знакомый потолок, хотя перед глазами была будто мутная пелена. В комнате было темно как при сумерках. «Скорее всего, сейчас вечер», — подумал Чонхо. Посмотрев вниз, он увидел Бёль, лежащую на его груди и тихо мурлыкающую. Что тут делала кошка, он не понимал. Последнее, что он помнил: это ночной лес и люди в плащах.

Рядом с собой он почувствовал шевеление. Повернув голову, Чонхо увидел спящего Сана. Умиротворенное лицо друга и его тихое дыхание подействовали на него успокаивающе. Придерживая рукой Бёль, чтобы та не сползла, Чонхо придвинулся ближе к старшему и снова уснул.

Второй раз он открыл глаза, когда в комнате горел тусклый свет настольной лампы. Кошки рядом не было. Сан лежал, прижавшись вплотную к нему. Одна его рука лежала ребром на груди Чонхо. На ладони старшего он увидел ссадины. Не задумываясь о своих действиях, он взял руку Сана в свои и развернул, чтобы получше рассмотреть.

— Ты проснулся? — тихо спросил Сан.

— Мхм, — промычал Чонхо. — Что у тебя с рукой?

— Поранился. Как ты себя чувствуешь?

Чонхо задумался, пытаясь понять свои ощущения. Легкая усталость ощущалась, но это было всё, о чём он и поспешил сообщить:

— Да вроде нормально. Как ты умудрился пораниться?

— Упал. Это ещё ничего, другая ладонь пострадала сильнее, — Сан поднял вторую руку на уровне глаз, и Чонхо взял её в свои, поднося ближе к лицу и рассматривая.

Края раны немного подсохли, но порез был действительно сильный. Он провёл большим пальцем по подушечкам на ладони, чувствуя внутри лёгкое волнение.

— Почему не замотал ничем? — поинтересовался он.

— Так нечем.

— У меня в сумке есть бинты.

Сан приподнялся на локте, удивлённо смотря на друга.

— Откуда у тебя с собой бинты?

— Не только, вообще-то, — спокойно ответил Чонхо. — Много чего ещё. Аптечка в том числе.

— Мы ехали отдыхать в загородный дом, зачем тебе с собой нужна была аптечка?

— На всякий случай. Не только в этот раз. Я всегда с собой беру средства первой необходимости. Мало ли что может случится. И, как видишь, сейчас это как раз пригодилось.

Чонхо встал с кровати, чувствуя в теле сильную слабость, будто он пролежал в постели не меньше недели без движения. Достав сумку из шкафа, он быстро нашёл необходимое и вернулся к Сану.

— Давай сюда свою руку.

Закончив с перевязкой, Чонхо снова лёг, а Сан остался сидеть.

— Мы вставать будем?

— Я не хочу. У меня нет на это сил, — пробурчал он, поворачиваясь на бок лицом к другу, который с тихим «хорошо» лёг рядом.

— Чонхо?

— М-м?

— Что случилось? — спросил Сан, а потом дополнил: — Там, в поле.

— Я не знаю. В какой-то момент стало темно. Тебя рядом не было, но были люди, — начал рассказывать Чонхо, а Сан придвинулся ближе, укладываясь головой ему на плечо и кладя руку на живот. — Они что-то шептали. Огонь по периметру, свечи в руках и Хонджун с Минги.

— Они тоже там были? — Сан был удивлён, но спросил слишком спокойно, будто это было само собой разумеющееся. Он правда не ожидал услышать имена своих друзей, но тепло тела Чонхо, его близость, запах, то, что он жив и здоров, так разморили Сана, что вся эмоциональность враз закончилось.

— Они тоже там были. Хонджун сунул мне нож и сказал убить Минги. Тот был связанный, сидел в центре круга.

— Ты так спокойно об этом говоришь. Ты не выглядел спокойным, когда был в том кругу.

— Ты видел меня?

— Да. Там были камни, о которые я и поранился. Ты был внутри круга из камней. И ты выглядел так, будто с тобой что-то происходит.

— Ну… Я был очень напуган. Я не понимал, зачем мне убивать Минги. Я не понимал, почему этого требует Хонджун. Я вообще не был уверен, что это наши друзья. Там ещё пахло ладаном очень сильно, и этот запах, и шум от шептания людей — всё это сводило с ума.

— Ты что-то сделал? С ножом, — Сан подобрался ещё ближе, утыкаясь носом в шею Чонхо. Младший рассказывал о том, что с ним случилось, Сан помнил, что он видел, помнил свои эмоции, свой страх, но прямо сейчас это всё будто потеряло какую-то важность. Сейчас они оба были дома, с обоими ничего не случилось, раны на руках — ерунда. Чонхо был рядом, тёплый и так вкусно пах, что Сан почти одурел, разнеженный в этой атмосфере. Его мысли определённо были где-то ещё, но не здесь.

— Я ничего не сделал. Я попытался выбраться, но у меня ничего не вышло. В какой-то момент я просто отключился. А проснулся уже тут. С тобой.

Чонхо медленно поглаживал спину Сана; он чувствовал его дыхание на своей шее и чуть приподнял голову, открывая больше места. Ему было приятно. Сан рядом с ним ощущался уютно, по-домашнему. В такой обстановке совсем не хотелось обсуждать плохие вещи. Хотелось просто наслаждаться покоем, которого в последние дни они были практически лишены.

Когда он почувствовал прикосновение чужих губ к своей коже, он сначала поддался, желая ощутить это снова. Он задрал голову ещё немного, и поцелуй повторился. А потом отодвинулся, резко всё прекращая.

— Что ты делаешь, хён? — спросил он, смотря на друга.

Сан смотрел на него в ответ взволнованно и не знал, что ответить. Он поцеловал его не осознанно, пошёл на поводу у чувств.

— Сан-хён, зачем ты… — Чонхо вздохнул, пытаясь подобрать правильные слова. — Что происходит? У нас с тобой. В тот раз и сейчас.

Его действительно тревожило это. Он бы хотел ничего не спрашивать, пустить всё на самотёк. Какая разница, по какой причине всё это может происходить, если ему от этого хорошо. Но внутреннее несогласие не давало покоя. Чонхо не хотел, чтобы это было простым порывом, не хотел быть тем, кто просто помогает снять стресс. Или ещё какая причина — не важно, он этого не хотел.

Чего он на самом деле хотел, так это взаимности. И если раньше он был уверен, что этого не могло быть, то после недавнего раза он посмел надеяться, что был шанс. Хотя бы крошечный. И потому сейчас он задал этот вопрос.

Сан же смотрел на него задумчиво. Ему тоже интересно: а что у них? Почему ему так хочется касаться Чонхо? Почему этот парень вызывает в нём столько чувств? Причём совершенно разных. От беспокойства и желания защитить до просто желания. До того, что хочется находится рядом. Хочется касаться. Хочется, чтобы Чонхо его касался. Хочется быть как можно ближе, чтобы всем телом ощущать его.

Дикий коктейль чувств и эмоций. Чего Сан хотел? Прямо сейчас — поцеловать Чонхо. Очень хотел. И снова прижаться.

— Я не знаю.

Чонхо выдохнул и поджал губы, опуская взгляд.

— Я правда не знаю. Ты нравишься мне, Чонхо. Очень нравишься, — продолжил Сан, — мне хорошо рядом с тобой. Я так испугался, когда ты был без сознания. Я испугался, думал, что-то плохое случилось. Я не могу вспомнить, чтобы когда-то боялся так за кого-то. А сейчас всё кончилось, ты живой и здоровый рядом со мной, и я испытываю такое счастье! Мне так сильно плевать на всё, что случилось, потому что какая разница, если с тобой всё хорошо, — Сан посмотрел на него, делая небольшую паузу. — Понимаешь меня? Вот, что я чувствую. И этого так много, что хочется делиться этими чувствами. Я хочу обнять тебя. И я хочу целовать тебя, чтобы показать, как много я к тебе испытываю. И как я счастлив прямо сейчас быть рядом с тобой, — он замолчал, не зная, что можно ещё сказать.

Чонхо слушал Сана, и ему хотелось спрятать лицо от смущения, потому что глупая улыбка так и рвалась из него после слов «ты мне нравишься». Он нравился Сану. Он так хотел услышать эти слова, а теперь не знал куда себя деть, потому что, а что теперь? Чонхо чувствовал себя потерявшимся ребёнком, не зная, что с этим делать. Всё, о чём он думал, представляя этот момент, вылетело из головы.

— Целовать меня хочешь? — выпалил он и захотел себя ударить, потому что, чёрт, как же это глупо, должно быть.

— Хочу, — ответил Сан, сохраняя серьёзный вид.

— Я тоже хочу. Поцелуй меня, — попросил Чонхо. Испытывал ли он волнение? Однозначно. В прошлый раз всё казалось проще. В прошлый раз не было этого разговора.

Сан придвинулся ближе и коснулся губ Чонхо своими. И это ощущалось иначе, чем было раньше. Чонхо ответил сразу. Он обнял Сана обеими руками и притянул к себе вплотную, а тот перекинул одну ногу через него и уселся на бёдра, не отрываясь от поцелуя. Он целовал жадно, с напором, будто только и ждал разрешения. Будто это всё, что ему было нужно. Он сминал губы Чонхо, слегка прикусывал нижнюю, а после провёл языком. Сану было мало. Хотелось ещё больше. Если в прошлый раз он хотел остановиться, был не уверен, то в этот не было ни единого сомнения.

Руки Чонхо мягко вели по спине, сжимали его талию, и это было так приятно. Сан оторвался от его губ, легко касаясь подбородка, чуть ниже, постепенно переходя к шее. Он посасывал кожу, оставляя после себя розовеющие пятнышки, которые через несколько минут обязательно исчезнут. Чонхо шумно выдохнул, задирая голову выше, а у Сана скручивалось что-то внутри. Чонхо было хорошо. Ему было приятно от того, как Сан целовал его, и это подстёгивало желание сделать ещё приятнее.

Поцелуями он переместился ниже, оттягивая ворот, поцеловал ключицы. Это было немного неудобно, одежда мешала, и Сан остановился и приподнялся, упираясь руками в плечи друга.

— Могу я это снять?

Чонхо кивнул и, приняв сидячее положение, сам снял толстовку, отбрасывая её на другую сторону кровати.

Сан припал к его губам поцелуем и надавил на плечи, укладывая обратно, а Чонхо снова положил руки на его талию. Ему хотелось постоянно касаться Сана, не разрывать этот контакт. Старший сидел на нём сверху, давя своим весом, и это ощущалось так волнительно. Но это было приятное волнение, заставляющее внутри всё полыхать. Опустившись спиной на подушки и принимая поцелуи Сана, он забрался руками под его одежду, желая прикоснуться к коже.

Сан был горячий и такой мягкий, что это тоже вызывало волнующие всполохи возбуждения. Но ещё больше будоражили его поцелуи на груди. По мере того, как Сан спускался ниже, возбуждение Чонхо только увеличивалось. Он почти не справлялся с этим чувством. Очень хотелось ещё ниже ощутить сановы губы. Он продолжал гладить его спину и сминать кожу, слушая тихие прерывистые выдохи и не сдерживая своё шумное дыхание, которое вот-вот грозило перерасти в задушенные стоны — настолько приятно было ощущать губы Сана на своём теле.

А Сан же не мог остановиться. Ему хотелось оставить поцелуи везде, по всему телу Чонхо. Его запах будоражил, а сбитое дыхание и проскакивающее тихое мычание окончательно сводили с ума. Сану было жарко, внизу живота ныло, а в паху пульсировало и уже неприятно давило. Хотелось что-то сделать с этим напряжением, но он не мог оторваться от такого сладкого Чонхо.

Сан целовал его живот, руками оглаживая рёбра. Языком он провёл у кромки штанов и слегка прикусил нежную кожу, почувствовав, как Чонхо вскинул бёдра вверх, проезжаясь пахом по его груди и выпуская обрывистый стон.

От ощущения чужого возбуждения, упирающегося в него, и звуков голоса внизу живота прострелило сильной судорогой, разливая по телу что-то горячее. Он прижался лбом в живот Чонхо, пытаясь справиться с этим ощущением. Оно было настолько сильным, что руки, которыми он упирался в кровать по обе стороны от Чонхо, подкашивались от внезапно охватившей слабости.

Чонхо был невероятным. Сан настолько утонул в этом чувстве, желая ощутить ещё больше, что почти не справлялся.

Почувствовав на своей голове руку, Сан поднялся, встречаясь со взглядом Чонхо. Его взгляд был поплывшим, и это никак не помогало Сану, напротив, он хотел дать Чонхо ещё больше, что бы он вообще не захотел открывать глаза, утопая в неге.

Сан удивлялся, откуда в нём столько желания, откуда столько чувств к Чонхо. Он был будто околдован.

— Хён…

— Я хочу снять это, — Сан дёрнул за пояс штанов.

Чонхо ничего не ответил, продолжая только смотреть. От действий старшего он совсем разомлел. Он не ожидал, что это будет так приятно, что он потеряет связь с реальностью только от поцелуев и лёгких прикосновений. Что будет, если они зайдут дальше, Чонхо даже представлять боялся, пытаясь как-то унять ураган чувств, вызванный тем, что происходило сейчас.

Чонхо несогласно промычал в ответ на просьбу старшего и поднялся, притягивая того к себе. Сан охотно уселся к нему на колени и обвил шею руками.

— Мне так хорошо сейчас. С тобой, — сказал он, прижимаясь своим лбом к чужому.

— Мне тоже, — прошептал Чонхо и поцеловал Сана. Тот тихо застонал, прижимаясь к нему всем телом и приоткрывая рот. Чонхо воспользовался возможностью, запуская внутрь свой язык, надавил им на язык Сана и словил ещё один стон, ощущая, как старший размяк в его руках.

С неохотой Чонхо оторвался от губ Сана, потянул вверх его свитшот, и тот поднял руки, помогая снять с себя одежду. Обняв его, Чонхо поменялся с Саном местами, укладывая того на кровать и нависая сверху.

— Такой красивый, — тихо сказал он, проводя рукой по сановой груди.

Минуя губы, он поцеловал Сана под подбородком, дурея от его запаха и звуков, которые тот издавал. Возбуждение становилось почти невозможно игнорировать. Сводящие спазмы внизу живота требовали что-то сделать с этим, расползаясь к груди. Чонхо толкнулся бёдрами, проезжаясь пахом по его возбуждению, и сжал челюсть, чтобы не застонать — настолько ярким это ощущение оказалось. А вот Сан не сдерживался. Положив руки на ягодицы Чонхо, он прижал его к себе, снова создавая давление и выпуская стон.

— Сними ты их уже, — недовольно произнёс он, дергая за пояс, и Чонхо послушался. Он поднялся и, торопясь, снял с себя штаны, оставаясь только в белье. А потом то же проделал и с Саном, раздевая его.

Сан снова положил свои руки на ягодицы Чонхо и сжал их, игнорируя боль в раненной ладони. Это сейчас последнее, на что он хотел бы обращать внимание. Не тогда, когда разгорячённый Чонхо навис над ним, а сам он сгорал от желания почувствовать его ещё ближе.

Он надавил на таз младшего, прижимая к себе. Теперь жёсткая ткань штанов не мешала, и ощущение чужого возбуждённого члена было ещё ярче. Чонхо опустил голову на плечо Сану, а тот уткнулся ему в шею, и оба вымучено застонали.

— Какой же ты… — выдохнул Чонхо, мягко касаясь губами плеча Сана.

— Какой? — спросил тот и, удерживая его бёдра, толкнулся своими.

Чонхо прикусил его плечо.

— Невероятный.

— Сделай что-нибудь с этим, — лукаво произнёс Сан, снова подаваясь тазом.

И Чонхо сделал. Удерживая вес на одной руке, оперевшись локтём в кровать, второй он мягко и медленно провёл по его телу, задевая сосок, надавливая на рёбра и чуть сжимая талию. Он опустил руку на твёрдый член Сана, скрытый тканью белья, и провёл по всей длине. Он почти не касался, дразнясь, а Сан вцепился руками в его плечи и приподнял бёдра, желая увеличить контакт.

Собственный член, лишённый внимания, неприятно пульсировал, но Чонхо не обращал на это внимания, полностью увлечённый тем, чтобы сделать приятно Сану.

Проведя ещё раз по всей длине, Чонхо спустил бельё ниже и обхватил ладонью член, не скрытый теперь ничем. Сан застонал и сильнее сжал его плечи.

Чонхо посмотрел на свои действия, растирая пальцем выступившие капли предэякулянта, и почувствовал, как во рту скопилась слюна. Он обхватил ладонью головку и прокрутил кисть. Сан снова простонал. Чонхо опустился ниже и принялся целовать его живот. Находясь лицом в такой близости от члена Сана, он чувствовал, что хотел взять его в рот, но остановил себя, оставляя это на потом.

А Сан раздвинул ноги шире, но спущенное бельё мешало. Заметив это, Чонхо снял с него последний элемент одежды и расположился между ног старшего, теперь целуя внутреннюю сторону его бёдер, продолжая движения рукой.

Пару раз толкнувшись в чужой кулак, Сан позвал Чонхо и потянул его к себе. Оказавшись лицом к лицу, он поцеловал младшего. Жарко. Жадно. Мокро. Одной рукой он обнял его за шею, не отпуская от себя, вторую опустил на пах Чонхо. Не тратя времени на игры, он спустил его бельё, насколько получилось, и обхватил ладонью его член.

Чонхо застонал в поцелуй и толкнулся. Ощущать руку Сана на себе оказалось больше, чем он мог предположить. С Саном все ощущения были больше, ярче. Низ живота сводили крупные спазмы, внизу всё горело опаляющим жаром. Поверх сановой руки он положил свою, обхватывая оба их члена.

Надолго никого из них не хватило. Чувства захлестывали, а ощущения выбивали из реальности. Рвано толкаясь и потираясь друг о друга, первым кончил Чонхо. Содрогаясь всем телом, он уткнулся лицом в санову грудь и вымученно промычал, сжимая челюсть. Почти сразу за ним последовал Сан. Напрягаясь всем телом, он сильнее прижал к себе Чонхо.

Ощущать пульсацию чужого члена и тёплую вязкую сперму на своей руке было странно. Непривычно. Но невероятно горячо. Потому что это был Сан. Это был его Сан. С ним всё приносило удовольствие.

Он завалился рядом со старшим, переводя дыхание. Чонхо ощущал себя одновременно полным сил и вымотанным до последнего.

Сан развернулся полубоком, кладя забинтованную, оставшуюся чистой руку Чонхо на голову, и начал гладить по волосам. А потом придвинулся ещё немного и поцеловал в макушку. Он чувствовал себя таким счастливым. Рядом с Чонхо ему было так хорошо. От рук Чонхо, от его поцелуев, от всего этого было так хорошо. Он поцеловал его в нос, а потом в губы. Лёгким касанием, тут же отстраняясь.

— Может, в твоей сумке, где, по твоим словам, есть всё, завалялись и влажные салфетки? А то так неохота вниз спускаться, — расслабленно произнёс Сан, мягко поглаживая бок Чонхо.

— Может, завалялись. Щас посмотрю, — на выдохе сказал младший, поднимаясь с кровати.

Приведя себя в относительный порядок, они вернулись в койку. Усталость навалилась страшная, но сна у обоих не было ни в одном глазу. Они какое-то время разговаривали о чём-то, о чём никто из них бы не вспомнил. Совершенно пустая беседа, нагнавшая такой долгожданный сон. В объятиях друг друга, чувствуя себя максимально комфортно, они оба не заметили, как уснули.