Чонхо проснулся от резкого хлопка. Он дёрнулся от испуга, открывая глаза и садясь в кровати. Сан тоже проснулся и смотрел потеряно.

— Это что было? — спросил он тихо.

— Понятия не имею.

Чонхо встал с кровати и пошёл к выходу из комнаты.

— Ты куда? — поинтересовался Сан, укутываясь в одеяло, явно не желающий покидать постель так рано.

— Пойду посмотрю, что это было.

Далеко идти не пришлось. Оказавшись в коридоре, Чонхо увидел открытую дверь в соседнюю комнату. В ту самую, где отсутствовали стекла в окнах. Зайдя в неё, он увидел, что клеёнчатые мешки валялись на полу, а в окно задувал сильный ветер. «Час от часу не легче», — подумал Чонхо, соображая, что им теперь с этим делать, ведь ничего больше у них не было, чем бы они могли заделать дыры. Погода с каждым днём менялась, ветер стал холоднее и мощнее, понятно, что приклеенную клеёнку на скотч он выдует на раз.

Чонхо подошёл ближе и поднял с пола склеенные друг с другом мешки, принимаясь сворачивать их, когда сзади послышались шаркающие шаги, а потом к его спине прижался Сан, укутывая одеялом.

— Ты зачем одеяло с собой взял? — спросил он, поворачивая голову.

— Холодно.

— Надо печь проверить. Мы вчера не позаботились об этом.

— Я пойду в кровать, — сказал Сан, давая понять, что не планирует этим заниматься.

Утро было таким приятным, если бы не это маленькое происшествие. Он немного даже огорчился, что не смог подольше поваляться в тёплой постели вместе с Чонхо. Каждый раз что-то случалось, не оставляя им возможности просто побыть вдвоём.

Чонхо на это заявление только вздохнул, произнося тихое «я даже не удивлён», на что получил быстрый поцелуй в щёку от Сана. Почему это было так неловко? Чонхо отвернулся, что-то невнятно бурча, и отошёл от друга. Или уже не друга? Они ведь так и не обсудили ничего. Очевидно только одно: их дружба определённо имеет странное настроение.

Хоть Сан и хотел доспать, у него это не получилось. Ветер был очень сильный, и сколько бы они не блокировали дверь в комнату разными способами, её всё равно выдувало. По дому раздавался грохот от удара двери по стене и гулял холодный сквозняк.

— Нужно чем-то забить окно, — сказал Сан, когда они сели завтракать.

— Досками? — предложил Чонхо.

— Да. Думаю, да. И можно было бы ещё чем-то заложить, чтоб щелей не оставить. У нас, помнишь, перьевая подушка старая была. Мы ж никуда её не дели?

— Её не хватит. Окна-то два без стёкол.

— У нас и досок нет. Как и чего-то, чем бы мы их прибили к стене, — Сан задумался, прикидывая, что они могли бы сделать. — Можно посмотреть в других домах.

— Насколько я помню, когда мы искали дрова, ни в одном дворе я досок не видел. Но, кстати, можно же мебель поломать, — осенило младшего. — Да и всякие одеяла посмотреть.

Сан посмотрел в окно, думая, что для этого им придётся выйти на улицу. Ветер был до того сильный, что гнул деревья, а от его завывания не спасали закрытые окна — всё равно было слышно. Идти туда не хотелось. Но очередной раздавшийся звук удара двери по стене со второго этажа намекнул, что выбора у них особо и нет.

Плохо ещё было то, что их одежда не была достаточно тёплой для такой погоды. Стоило им выйти во двор, они тут же начали мёрзнуть. Ещё вчера светило солнце, правда, только до обеда, а сейчас было так холодно, будто время близилось к зиме.

Вчера. Дойдя до калитки, Сан вспомнил провожающие его голоса и мелькания. Ледяная волна страха окатила его, отбивая любое желание выходить со двора. Он остановился, гипнотизируя взглядом калитку. Чонхо, заметив его ступор, поинтересовался:

— Ты чего?

— Я не пойду туда.

— Почему? — удивился младший.

— Помнишь, ты вчера сказал, что в том месте, где ты очутился, были люди, которые шептали? — Сан развернулся к нему. — Так вот, когда мы с тобой возвращались домой, кто-то тоже шептал. И у меня было ощущение, что за мной кто-то идёт. Я один раз обернулся, но никого не было. Но кто-то шёл совсем близко, я видел силуэты, они шептали мне прямо на ухо. Они были так близко, но я никого не видел! — Сан повысил голос, приближаясь ближе к Чонхо. В его глазах стоял ужас, будто то, что он рассказывал, происходило прямо сейчас.

Чонхо хотелось подойти ближе и обнять его. Хотелось как-то успокоить. Но почему-то теперь любое действие, направленное на Сана, казалось странным. Будто с подтекстом. И потому Чонхо давил в себе эти порывы, чувствуя сомнения. Чувствуя недосказанность и от того неловкость. Ему казалось, что теперь любой их контакт может быть истолкован неверно.

Но он понимал Сана. Понимал его страх и опасения. Он сам был до смерти напуган, находясь на той поляне с людьми в плащах. Он понимал, поэтому не стал отговаривать старшего, а начал думать о том, как они могли бы избежать выхода на улицу.

Первая посетившая его мысль была — перелезть через забор. Чонхо посмотрел в сторону соседского дома, оценить, насколько в их случае это было реально. К их удаче, они действительно могли бы это сделать. Забор состоял из вертикальных досок примерно два метра высотой, и двух горизонтальных, скрепляющих всю конструкцию.

Он предложил эту идею, и Сан согласился. Почти не раздумывая. Не сказать, что он был любителем лазить по заборам, особенно когда вокруг грязно и холодно, но это был тот способ, который даст им возможность избежать попадания в тот шепчущий ужас.

И нет, нет никакой гарантии, что это повторится снова. Волки к ним больше не являлись, так почему бы это должно было? И это если думать рационально, но страх съедал всю рациональность, вынуждая «дуть на воду».

Сан первый пошёл к забору, примеряясь, как через него можно перелезть. Это действительно оказалось просто, но в самом верху, когда половина пути была пройдена, Сан зацепился за ветку растущего рядом дерева. Руки были заняты, чтобы как-то её отцепить, и потому он просто сильнее дёрнул плечом, спрыгивая на соседскую территорию. Он услышал характерный звук рвущейся ткани, предполагая, что всё-таки порвал куртку.

— Хён, ты как умудрился? — со смешком спросил Чонхо, когда оказался рядом. Он подошёл ближе и начал рассматривать дырку на плече.

— Да там ветка, — недовольно пробурчал Сан, убирая руки младшего подальше от себя.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь. Никаких веток там нет, которыми можно порвать одежду, — он снова потянул руки к куртке Сана. — Тебе, кстати, повезло: по шву пошло. Можно зашить, и незаметно будет.

— Где мы нитки возьмём с иголками? — вздохнул Сан, снова отлепляя от своей куртки руки Чонхо. Надо ж ему прицепиться, как будто никогда не видел дырок на одежде.

— Ну вот у соседей и посмотрим. Идём, — сказал Чонхо и протянул руку, которую Сан взял в свою ладонь. «Так намного лучше», — подумал он.

Когда они зашли в дом, их встретил запах сырости и плесени. Оба остановились в прихожей, осматриваясь по сторонам.

— Делиться будем? — спросил Сан.

— Да, думаю стоит. Так быстрее будет. Я пойду на второй этаж, если этот дом похож на наш, то спальные комнаты должны быть наверху, посмотрю мебель, которую можно будет сломать. А ты оставайся тут.

— Пожалуй, поищу швейные принадлежности, — усмехнулся Сан, и Чонхо улыбнулся ему в ответ.

Чонхо поднялся наверх, а Сан принялся осматривать нижний этаж. В доме было холодно, но оно и понятно, во всей деревне, состоящей всего из одной улицы, уходящей в лес, кроме них, никого не было. Этот дом попросту некому было топить.

Уже в прихожей Сан увидел паутину в углах. Она растянулась большим полотном, вся светло-серая и плотная. Такая же заброшенная, как и дом.

Возле двери был включатель, которым Сан щёлкнул, но свет не включился. Посмотрев на потолок, он увидел, что торчал один провод с оголённым концом, а самой лампочки не было. Её будто вырвали. Вид, конечно, прихожая вызывала гнетущий.

Расположение комнат немного отличались от того, как было в их доме. Что было наверху, Сан не знал, но внизу — точно.

Первой он решил осмотреть гостиную. Или столовую? В комнате по центру стоял большой овальный стол, застеленный когда-то белой скатертью. Сейчас она была желтовато-серой, с размытыми пятнами, будто на неё что-то разлили и так и не постирали.

Вообще, складывалось ощущение, будто этот дом покидали в спешке. Некоторые стулья стояли возле стола, но неровно. Некоторые валялись на полу. Дом, в котором они с Чонхо сейчас жили, тоже выглядел заброшенным, но не настолько. Сану было тревожно. Это место будто хранило в себе неприятности. Будто тут что-то случилось. Но следов разгрома или пятен крови, что свидетельствовало бы об этом, не было. Сану просто было неуютно.

У противоположной от окон стены стоял сервант. Совсем старый, будто из начала прошлого столетия. Выглядел он очень необычно, Сан видел такую мебель в старых фильмах. Дверцы были открыты, полки пустые, а на полу возле него кучей были свалены бумаги. Он не стал смотреть, что там было написано. Бумага была пожелтевшей и потерявшей свою форму из-за сырости. Руками их трогать совсем не хотелось.

Развернувшись, Сан посмотрел в окна. Одна ставня не была прикреплена к стене дома и болталась из-за сильного ветра, который и не думал стихать, громко ударяя то о дом, то об оконную раму. Сан удивился, как из-за этого ещё не разбилось стекло.

На стене, противоположной от входа, висели фотографии. Сан подошёл поближе, чтобы их рассмотреть. Они были выцветшие, почти на всех уже было не разобрать, что изображено, но на одной были силуэты людей. Два взрослых — мужчина и женщина, и ребёнок. Мальчишка лет семи. Лица были смазаны, размыты. Разглядеть людей на фотографии не представлялось возможным. И эта фотография почему-то вызвала новую волну тревоги. Сан ощущал себя неуютно. Ему очень не нравилось в этом доме, хотя он посмотрел только одну комнату.

Эта столовая-гостиная, хотя Сан склонялся к тому, что это была только столовая, и гостиную он ещё увидит, была просторной и светлой. Свет из окон, которые были по всей стене, хоть и тусклый из-за низких чёрных туч, освещал её и делал ещё просторнее. Возможно, дело было в слое пыли и грязи, возможно, в том, что стулья и бумаги валялись. Сан не мог найти причину своего беспокойства.

Окинув взглядом ещё раз пространство вокруг себя, он вышел в коридор. Оттуда он попал в кухню. Дверь в комнату отсутствовала, а проход был завешан плотной шторой. Она тоже была грязная, пыльная и в паутине. Где-то были зацепки и маленькие дырочки. В самой кухне, как и у них в доме, была печь. Взгляд Сана сразу упал на неё, потому что она занимала почти всё пространство небольшой комнаты. Дверка, закрывавшая отсек, откуда вычищают золу, была открыта, содержимое маленькой кучкой было рассыпано на полу возле печи.

Паутина была по всем углам, несколько толстых нитей свисали с лампы и колыхались от сквозняка, почти доставая до обеденного стола. Посуда грязной горой валялась в раковине, двери шкафов были так же открыты. Очень грязно. Сан скривился от такого вида. Он никогда не любил грязь и никогда не допускал, чтобы в месте, где он жил, она появлялась. В кухне так же пахло плесенью, а ещё пахло старым размокшим жиром. Опустив взгляд к полу, Сан увидел немытые сковородки.

Какая же гадость. В этом доме действительно жили грязнули. И весь этот вид ещё больше намекал на то, что люди, жившие тут, покидали его спешно. Иначе как объяснить скопление грязи и разбросанные вещи? На кухне, к слову, ничего не валялось. Стулья стояли ровно, задвинутые за стол. Их было всего два. Почему стула было два, если на фотографии Сан видел трёх человек?

Сан глубоко вздохнул, зажмуриваясь. Он видел что-то там, где ничего не было. Какая разница, сколько стульев на кухне, если в столовой их сильно больше? Всем бы в любом случае хватило места, даже если бы тут жило более трёх человек.

В этом доме было холодно и неприятно. И Сан чувствовал себя именно так. Интересно, на верхнем этаже было так же? Чонхо тоже не нравилось тут? Или это только внизу всё плохо? Или это только ему одному тут нехорошо? Возможно, Сан преувеличивал. Возможно, он накладывал свои ощущения на действительность, и это был обычный пустой дом. Старый и заброшенный, но совершенно обычный. Такой, как и все остальные дома на этой улице. Такой, как и тот, в котором сейчас жили они с Чонхо.

Сан не знал. Не понимал, что было не так с этим местом. Желание немедленно уйти не покидало его. Или пойти к Чонхо, потому что рядом с ним было спокойно. Как бы плохо и страшно ни было, Сан знал, чувствовал, что рядом с Чонхо ему хорошо. Чонхо был тем, с кем Сан чувствовал себя в порядке.

Не найдя ничего в кухне, он уже собирался уходить, как увидел на столе лист бумаги. Он обернулся и взял его в руки. Это был детский рисунок. Нарисован он был карандашами, поэтому цвета были блёклые, но он был будто только что нарисован.

Лист был чистым, не пожелтевшим от времени и не потерявший форму от влаги. Лист был новым, и ещё несколько минут назад его не было на столе. Как он тут оказался? Сану же не мерещилось это?

Он рассматривал рисунок, и у него закрадывалось странное ощущение. Постепенно наступало и разрасталось. Он знал этот рисунок. И он знал, что на нём нарисовано. Это не было похоже на чувство дежавю, Сан действительно знал, какое событие было изображено на листе.