Он действовал наверняка

Теодор прикрыл глаза и прикоснулся лбом к холодному деревянному полу музея. Его слегка лихорадило, а царапины на спине — там, где острые металлические вставки чучела распороли кожу — щипались. Но при всём при этом разум его был чист и необычайно работоспособен. Аарон зря назвал его сумасшедшим — ох нет, Теодор был вполне в своём уме. И это было самое страшное, ведь он вышел на финальную прямую, с которой уже не имело смысла сходить.