- Красивый, и правда, - сказала Ёсико, рассматривая подаренный фурин, когда на следующий день пришла к Цуки в гости и он ей рассказал всю историю с лисой и незнакомым юношей. - А Китагава-кун думает, что ты повстречал оборотня?
- Ага, - кивнул Цуки.
- В его духе, - она улыбнулась и вернула своё внимание на чай, который ей налил Цуки. - Но я бы с удовольствием познакомилась с этим юношей. Кем бы он ни был, он кажется незаурядной личностью.
- Я бы тоже с удовольствием его ещё раз встретил, - вздохнул он и поторопился сменить тему. - Впрочем, довольно о нём. Расскажи, что у тебя нового?
- Ничего особенного, - пожала она плечами. - Тацуко-тян участвует во второй выставке, которую организовала на пару с Юдзуру-куном, а отец снова спрашивал, когда ты позовешь меня замуж. Ты же знаешь, он ничего не хочет слышать. По его мнению, девушка, которая хоть раз приходила к парню домой, обязана выйти за него.
- Может, мне и правда позвать? - усмехнулся он. - Обещаю быть образцовым мужем - зарабатывать деньги и давать тебе полнейшую свободу делать всё, что ты хочешь.
- Прекрасная была бы идея, - рассмеялась и Ёсико.
Все кругом считали, что Цуки и Ёсико встречаются. Они регулярно виделись, с удовольствием проводили друг с другом время, ходили любоваться природой, по кафе и выставкам. Вот только Цуки не мог сказать, что влюблен в неё. Нет, она ему нравилась - умная, симпатичная, с ней всегда было интересно. Но влюбиться - нет. Не тянуло. Цуки вообще, насколько себя помнил, не влюблялся, хотя девушки у него были и девственником его нельзя было назвать. Они были ему приятны - но исключительно как друзья, несмотря на всё, что у него с ними было. "Может быть, я только так любить и умею", - думал Цуки с грустью, зная, что любовь существует, и она не та, которую он умеет испытывать. Взять хотя бы родителей Мотомэ: влюбились друг друга с первого взгляда и до сих пор влюблены. Такое чувство, что юношеская любовная страсть не покинула их ничуть, хотя недавно отметили годовщину свадьбы - тридцать один год. Цуки тоже хотел такую любовь. Хотел тоже встретить такую, с кем у него сложится, в которую он влюбится по-настоящему.
Он мог бы чувствовать себя виноватым перед Ёсико, но и она тоже не спешила влюбляться. Никогда не порывалась даже за руку его взять, никогда не глядела нежно. Вот и сейчас на полушутливое предложение Цуки она ответила тоже шуткой.
Но проблема оставалась проблемой - он всё ещё не мог влюбиться в девушку. Он много раз пытался - всё без толку.
- Такеси-кун? - окликнула она. - Я сказала что-то не то? Ты помрачнел.
- А? Да нет, это я так, о своём.
- Ты же знаешь, что можешь мне рассказать, да? - Ёсико смотрела обеспокоенно, но с таким же беспокойством на него смотрел бы, скажем, Мотомэ. Чисто дружеским.
- Конечно, - благодарно кивнул он. - Спасибо.
Ёсико улыбнулась, а Цуки снова внутренне опечалился. Вряд ли о том, что его мучило, можно было сказать девушке, пусть даже они и не были парой. Мотомэ на правах лучшего друга знал, конечно, о переживаниях Цуки, хоть и не разделял, что он без влюблённости встречался хоть с кем-то. Мотомэ, будучи неисправимым романтиком, считал, что встречаться - даже просто ходить вместе, держась за руки - можно только по большой и взаимной любви, и сам железно придерживался своих убеждений (собственно, этим объяснялось то, что отношений у него ещё не было). Цуки ему говорил, что не всегда можно понять с первого взгляда, влюблён ты или нет, для этого встречаться и нужно, но Мотомэ на это отвечал, что он обязательно с первого же взгляда поймет, что она - вот та самая, которая предназначена ему судьбой. Цуки не удивлялся таким взглядам на любовь, полагая, что их его друг приобрёл из-за родителей, у которых именно так всё и было. Им повезло, вздыхал он, обрели настоящую любовь друг в друге. Вот бы и ему так. "Обязательно найдёшь, какие твои годы! - убеждал его Мотомэ. - Возможно, ты её уже встречал, просто не понял, что это было вот оно самое!"
- Мотомэ-кун тебе рассказывал про его журнал? - перевёл он тему.
- Само собой, я знаю, что Китагава-кун выпускает журнал, но ты же не об этом.
- Ага. У него тут выпуск задерживается, и он намерен выпустить листовку с извинением и обещанием в новом выпуске напечатать два эксклюзивных стихотворения от самых популярных авторов - Хоси и его самого.
- Ах, всё время этот Хоси, - заметила Ёсико с ноткой неудовольствия - как и всегда, когда говорила о нём. По каким-то причинам она его недолюбливала. - Искренне не понимаю, что в нём все нашли. Я подозреваю, что дело не сколько в его таланте, сколько в эпатажной манере одеваться и вообще выглядеть. Помнишь же его фотоснимок в одном из прошлых номеров? Ну, том, где ещё все авторы позировали для портретов.
Само собой, Цуки помнил. На нем Хоси был по пояс раздет, с распущенными по плечам волосами и в очках. Цуки кивнул, однако решил не говорить, что лично ему этот снимок показался не настолько дерзким. Так скажем, в меру. И, что скрывать, Хоси обладал действительно красивой внешностью.
- Я уверена, что большинство девушек, которые буквально носятся с ним, делают это вовсе не потому, что им нравятся его стихотворения, - Ёсико слегка сморщила нос, показывая, что уж она-то выше этих девушек. - На мой вкус, у Китагавы-куна есть поэты талантливее. К примеру, он сам. Или Мацуда-сан.
Произведения Мацуды, который в основном экспериментировал с танка, изменяя то количество слогов в строках, то привычные, устоявшиеся темы, Цуки тоже нравились. И его умиляла его скромная, неприметная манера одеваться, особенно заметная на контрасте с Хоси - короткая стрижка, рубашка и немного поношенная шерстяная жилетка. На фотографии в упомянутом Ёсико выпуске он застенчиво улыбался.
- Попробовал бы ты что-нибудь написать, - сказала вдруг она. - Я уверена, у тебя отлично получится, ты же редактор и знаешь, каким должно быть произведение.
- Сегодня Мотомэ-кун в очередной раз сказал мне то же самое, - ответил Цуки. - И я даже думаю попробовать.
- Я с удовольствием почитаю, - Ёсико улыбнулась.
Тут из приоткрытого - Цуки забыл плотно задвинуть дверцу - шкафа на пол спрыгнул Сики и решительно подошёл к хозяину. Тихо мяукнув, он улегся рядом, прижавшись мягким тёплым боком к его бедру. Наконец простил его, подумал Цуки с радостью и аккуратно погладил кота между ушей. Тот благодарно заурчал.
- А где второй? - Ёсико оглянулась. - Они ж вроде не разлей вода.
- Тэккан всё ещё дуется, что я не уделял ему время в четверг и пятницу - из-за работы, - ответил он, продолжая гладить урчащего Сики. - Сидит где-нибудь, где я его не достану.
- Они у тебя совсем как люди, - заметила она, отпивая еще чая из своей любимой чашки - она из неё всегда пила в гостях у Цуки.
- Как кошку назовешь… - усмехнулся он, вспоминая, в честь кого Мотомэ назвал двух крошечных котят, которых как-то зимним вечером Цуки принес домой. Что интересно - принёс по очереди, найдя их в двух совершенно разных местах.
- Может, мне тоже кошку завести? - протянула она, глядя, как Сики сладко потягивается и зевает.
- Конечно, кто ж тебе мешает?
После двух восхитительных выходных Цуки снова надо было работать. Рабочие дни однообразно тянулись, но было в них и кое-что, что радовало - во-первых, предстоящий поход с Мотомэ на творческий вечер, во-вторых, приходя домой и садясь работать, Цуки мог смотреть на подаренный незнакомцем фурин и слушать, как тот мелодично колышется на ветру. И, конечно, он сразу думал об этом странном юноше. Казалось бы, всего один раз с ним встретился, а вспоминает о нём так часто, как будто они хорошие знакомые. "А ведь я даже имени его не знаю", - снова подумал Цуки, до сих пор не понимающий, как он мог не спросить. Это же естественно при знакомстве.
Вечером четверга Цуки возвращался домой. Погода стояла прекрасная, как будто лето решило напомнить, что оно всё ещё здесь и пока что не закончилось. Дул лёгкий тёплый ветерок, и совсем не хотелось спешить. Цуки и не спешил, шёл медленно, наслаждаясь последними днями лета и - если не повезёт осенью - последними ласковыми днями в году, и думал, что надо бы взять отпуск в сентябре, если погода не подведёт. Он знал, куда поедет - в свою любимую гостиницу, на горячие источники. Впервые он там побывал ещё много лет назад, вместе с Мотомэ и его семьёй - это была любимая гостиница его отца - и с тех пор старался ездить туда так часто, насколько хватало средств, хоть на пару дней. Цуки даже прикрыл глаза, вспоминая и саму гостиницу, в которой ничего, кажется, не менялось ещё с начала позапрошлого века, когда её открыли, и дорогу туда - на поезде, проезжавшем по сельской местности. Он вспоминал, как, будучи школьником, ехал туда с Мотомэ, его старшим братом и старшей сестрой (и их родителями, само собой). Они играли в настольные игры (наверняка мешая своим смехом другим пассажирам), уминали обеды, которые им собрали с собой, пили чуть остывший чай и смотрели, как мелькают за окнами поезда деревни и поля. Были каникулы, и Цуки как сейчас помнил то ощущение свободы и самостоятельности - едет так далеко без родителей, едет отдыхать с лучшим другом, туда, где никаких уроков.
Да, он обязательно съездит туда в сентябре, если возьмёт отпуск. А если осень всё-таки подведёт, то отпуск он перенесёт на зиму, на университетские каникулы Мотомэ, и поедет вместе с ним. Конечно, и Ёсико пригласит, вдруг она наконец согласится - точнее, если её отец отпустит с двумя взрослыми парнями, ни один из которых не её муж.
Цуки потихоньку подходил к дому и заметил неподалёку от него знакомую фигуру в чёрно-серебряном хаори. Юноша стоял и глядел на раскрытое окно на втором этаже - окно Цуки, которое тот ему показал в тот памятный день около недели назад.
Увидев его, Цуки, конечно, обрадовался - он столько думал о своём незнакомце, хотел его встретить ещё раз - и вот, он здесь. А потом задался вопросом, приходил ли он смотреть на его окно и до этого, просто в такие моменты, когда сам Цуки не мог его увидеть. Например, пока он был на работе? Или спал? Или просто был занят дома?
- Добрый вечер, - поздоровался Цуки, подходя к незнакомцу.
- О, приветствую вас! - тот обернулся и искренне улыбнулся, а потом почтительно поклонился. - Чрезвычайно рад вас увидеть еще раз, и счастлив, что мой скромный подарок приносит вам радость.
- Это так, - Цуки тоже улыбнулся. - Мне нравится работать под его звуки, очень успокаивает. Так что большое спасибо.
- Что вы, это самое меньшее, чем я мог вас отблагодарить за услугу, которую вы оказали мне!
"Чем же я его так выручил? - гадал Цуки, всё стараясь вспомнить хоть сколько-нибудь значительную услугу, которую он оказывал незнакомцам. - Или он просто настолько вежливый? В таком случае он искусно подражает устаревшим манерам. Но, кажется, ему это совсем нетрудно?"
Бросив попытки разгадать таинственного юношу, Цуки ещё раз взглянул на него и отметил, что он довольно красив. Можно сказать, даже очень. Старомодная прическа придавала ему сходство с благородным, как в легендах, самураем, перед которыми так преклонялся младший из братьев Ёсинага, а чуть вздёрнутый нос выбивался из остальных, абсолютно правильных черт лица. Он мягко улыбался, но странным образом эта улыбка, на первый взгляд открытая, прятала все эмоции её обладателя, как маска. И еще было в этом юноше что-то… странное. Необъяснимое. И этим и одновременно вызывающее интерес, и стремление относиться с настороженностью. Цуки никогда раньше не встречал таких людей, как этот незнакомец, который по-прежнему улыбался.
- Могу я спросить, зачем вы меня так пристально разглядываете? - подал он голос. - Разве есть в моей внешности что-либо примечательное?
"Я скорее не на вашу внешность смотрю, а пытаюсь разгадать вашу улыбку", мысленно ответил Цуки, но вслух произнес:
- Ну, вы действительно выглядите несколько необычно. Хотя бы из-за вашей прически и одежды.
Юноша оглядел себя с несколько растерянным (по крайней мере, так показалось Цуки) видом, как будто впервые видел. Затем согласился:
- Пожалуй, вы правы. Но я не считаю необходимым переодеваться во что-то иное, так как мне весьма комфортно в этих одеждах. Вас это смущает?
- Да с чего бы? - удивился он. - Каждый носит, что ему удобно. Мой лучший друг, к примеру, практически никогда не вылезает из традиционной одежды и умудряется даже бегать в гэта, хоть я и удивляюсь, как он до сих пор не переломал себе ноги с такой-то обувью.
Забавным - хотя, конечно, ничуть - было то, что Мотомэ однажды таки сломал ногу. Но не из-за обуви. По неосторожности он сверзился с лестницы в родном доме. Учитывая, что упал он практически уже со второго этажа, повезло, что он отделался только ногой - ссадины и синяки не в счет. С тех пор он с неизменной осторожностью ведёт себя на лестницах, но в остальном происшествие его пыла не умерило.
Его собеседник взглянул вниз, на собственную обувь. На нём были аккуратные и довольно удобные дзори. С безупречно белыми носками под ними, как будто он только что их надел после стирки. Потом его улыбка отчего-то стала сочувственной и какой-то понимающей, и он произнес:
- Вы правы, некоторые виды обуви могут быть крайне неудобными. Мне приятно, что я смог найти для себя идеально подходящий для меня вариант.
После этих слов он снова опустил глаза и пошевелил ногой, шурша ей по мостовой. Затем снова посмотрел на Цуки:
- Смею надеяться, что я вас не задерживаю.
- Что вы, нет, - поспешил ответить тот. - Я рад, что снова встретился с вами. Признаюсь, я думал о вас. Особенно когда смотрел на ваш фурин.
Цуки не знал, зачем сказал это - возможно, чтоб хоть что-то сделать в ответ на такой подарок - но незнакомец буквально засиял от таких слов. И - хотя, возможно, это ему только показалось - смутился, не найдясь с ответом. Однако ненадолго.
- Признаюсь, когда я пришел к вашему дому, я втайне надеялся, что увижу вас, - произнес он. Его голос звучал как-то иначе, и Цуки нарочно внимательно посмотрел на него. Но улыбка осталась всё такой же, разве что теперь ещё сильнее казалось, что она, как маска, надёжно скрывает истинную натуру загадочного незнакомца.
- О, может быть, хотите пройтись немного по улице? - предложил Цуки, которому хотелось подольше побыть с этим юношей. Например, хотя бы для того, чтоб посмотреть, способен ли он хоть на что-то, кроме этой улыбки. Да и вообще. Он соскучился, как бы невероятно это ни звучало. - Мне показалось, что в городе вы нечастый гость. Я могу проводить вас немного по моему району.
- Если только это не слишком вас обременит, - откликнулся он. Но Цуки в этот момент почудилось, что его неизменная улыбка стала искреннее.
- Я никуда не спешу. Да и к кому мне, собственно, спешить, к моим котам? - чуть усмехнулся он, сам не понимая, зачем это говорит.
- В таком случае почту за честь принять ваше приглашение, - юноша отблагодарил его очередным низким поклоном.
Цуки улыбнулся. Он действительно был рад его видеть и хотел, чтоб это было взаимно. Но ведь его таинственный незнакомец нарочно пришел к его окну. И признался, что хотел встретиться.
Они остановились у той самой закусочной, в которой Цуки всегда покупал онигири и рамунэ. Она еще работала, и Цуки как раз рассказывал о ней своему спутнику.
- А вообще я нашёл её случайно, когда мы с моим другом прятались от дождя.
- Могу я попросить вас зайти туда вместе со мной? - неожиданно попросил он.
- А? Да, конечно… - растерянно ответил Цуки. - Конечно, почему бы и нет. Купите себе заодно что-нибудь вкусное.
- Благодарю вас, - он коротко поклонился ему. - С удовольствием попробую что-нибудь по вашему совету.
Они зашли, и спутник Цуки с интересом осмотрелся. Ему показалось, что странный юноша ни разу раньше не бывал ни в каких общественных местах, хоть он и не мог ничем объяснить такое ощущение. А тот снова улыбнулся и задержал взгляд на прилавке с едой.
- Тут продаются очень вкусные онигири, - сказал Цуки. - Лично мне больше всего нравятся с маринованной сливой и с тунцом.
- Тунец, как восхитительно, - он облизнулся, как будто был голоден, и Цуки снова заметил в его глазах жёлтое отражение ламп, включённых с наступлением вечера.
- Настолько любите рыбу?
- Честно признаться, да, очень, - впечатление, будто его спутник ужасно проголодался, исчезло, и сейчас он говорил и выглядел так, как будто сам устыдился своего порыва. - И тунца, и лосося, и угря… - тут он не выдержал и вновь облизнулся. - Прошу простить меня за столь несдержанное поведение. Это всё из-за того, что я давно не ел.
- Конечно, не стоит извиняться.
Однако всё-таки его спутник вёл себя странно. Цуки думал о нем, пока тот выбирал, что купить, а женщина из-за прилавка советовала ему, что лучше. Впервые его изысканная вежливость оказалась не такой безупречной, когда через неё прорвалось какое-то неудержимое поведение, вызванное голодом. Видно было, что он сам стесняется этого и пытается вести себя как раньше, но… но. Всё-таки он очень необычный. Цуки вдруг вспомнились слова Мотомэ о том, что его новый знакомый - та самая спасённая им лиса, точнее, лис. Но он тут же помотал головой. Вот ещё! Если Мотомэ нравится верить в ёкаев, на здоровье, но он, Цукисима Такеси, не собирается. Мало ли что. Просто проголодался человек, всякое бывает.
Тем временем он вернулся от прилавка к Цуки, держа в руках ещё бутылку рамунэ и смотрел на неё как-то озадаченно.
- Мне предложили подождать, - сказал он. - Хочется думать, что приготовление действительно не займёт много времени.
- Не, они всегда готовят быстро. Купили и рамунэ, я смотрю?
- Та женщина, которая меня обслужила, любезно сказала, что этот напиток пользуется популярностью среди других клиентов этого заведения. Хочу надеяться, что мне он тоже придётся по вкусу.
- Так вы никогда его не пробовали, что ли? - удивился Цуки. Из всех его знакомых не нашлось бы такого, кто ни разу не пил рамунэ хотя бы однажды.
- Признаюсь, что нет, не довелось, - отозвался его спутник, крутя в руках бутылку, явно пытаясь понять, как она открывается.
- Помогу?
- О, что вы, зачем вам утруждать себя, - неуверенно отказался он.
- Да мне несложно, - Цуки взял бутылку и отработанными движениями открыл её. - Вот, держите.
- Благодарю! - он улыбнулся, как хотелось думать, искренне. И, конечно, снова поклонился. А потом с интересом принялся изучать уже открытую бутылку. - Погодите, неужели там внутри стеклянный шарик? Как же мне пить?
- Он не выпадет из горлышка, - Цуки рассмеялся, вспоминая собственное удивление, когда он сам впервые попробовал рамунэ. Он, тогда ещё мальчишка, тоже напугался, что нечаянно проглотит шарик, а потом захотел его достать и долго ковырялся с бутылкой, пока ему это наконец не удалось. Желанный шарик и сейчас где-то валялся, скорее всего, дома у родителей. - Он нужен, чтоб напиток лучше перемешивался. Попробуйте.
Юноша с опаской отпил немного. Потом смешно сморщил курносый нос.
- Никогда не пробовал ничего подобного! До чего необычно. Но должен сказать, что это весьма вкусно. Большое спасибо, что открыли мне, я бы сам не справился.
- Ерунда, у меня тоже в первый раз не получилось.
Пока они возились с рамунэ, онигири были готовы, и его спутник поспешил их забрать. Он больше не облизывался, но смотрел на рисовые треугольнички чуть ли не с вожделением. Цуки усмехнулся такому аппетиту и количеству онигири - он заказал целых три штуки.
- Можем поесть здесь, а можем по пути. Заодно и продолжим нашу импровизированную экскурсию.
- Если вы не возражаете, я бы предпочёл съесть их уже на улице.
- Тогда пошли, - кивнул он.
Они вдвоём шли по давно знакомым и любимым Цуки улицам. Почти каждый день он не раз на них бывал - когда шел с работы или на неё, когда собирался в гости или же отдохнуть наедине, когда заходил за продуктами или журналами. Только теперь Цуки здесь не один, и ему до странного радостно разделить свой родной тихий и окраинный район со своим загадочным спутником. В конце концов, это только справедливо, подарок в ответ на подарок.
Здесь буквально каждый дом, каждый куст были с чем-то для него связаны: вот тут они с Мотомэ проходили, когда тот переживал, что ничего у него с журналом не выходит, а вот здесь уступил Ёсико свою куртку, когда она замёрзла. "Ты настоящий друг, не дал мне закоченеть!" - с улыбкой сказала она тогда, и как им обоим было приятно, что это все не имело ни малейшего романтического контекста. Цуки взглянул на идущего рядом с ним. Тот с аппетитом доедал уже третий онигири, однако прилежно и с интересом смотрел по сторонам.
- Прошу простить меня, я действительно весьма изголодался, - сказал он, проглотив последний кусок и сделав несколько глотков из бутылки. - Это отнюдь не значит, что я не смотрел, куда мы идем. Я не бывал раньше в этом районе, и хочу признаться, что мне здесь нравится. Большое спасибо, что так любезно согласились показать мне его, без вас я бы вряд ли сюда попал. Насколько я понял, вы ведь всю жизнь прожили здесь?
- Ну, родительский дом подальше, до него пешком так быстро не дойти, но в целом да.
- Должен признаться, мне не по душе большие города, я предпочитаю жить в местах более тихих и уединенных, но здесь действительно хорошо. Не подумал бы, что мне понравится Токио, но это случилось, - и он улыбнулся как-то по-новому. Смущённо, что ли? И ещё Цуки показалось, что он на незначительное мгновение запнулся перед тем, как сказать о Токио.
- Я… рад, что вам так понравился мой район, - ответил Цуки, и сам испытывая какое-то абсолютно непонятное смущение. С чего это он?
- Вы мне оказали доверие, показав свой дом и свой район, - продолжил его спутник. - Хочу признаться, что я это ценю. В первую нашу встречу я заговорился с вами, забылся и не представился. Спешу исправиться и назвать свое имя. Меня зовут Гэн.
При этом он так посмотрел на Цуки, что тот не знал, что и думать. "Выглядит так, словно доверил мне величайшую тайну!" - подумал он. И, конечно, решил представиться в ответ:
- Цукисима Такеси, - сказал он. - Приятно познакомиться.
- Цукисима-сама, безмерно рад, что мы с вами знаем друг друга по именам, - Гэн нырнул в глубокий поклон, а Цуки растерялся. Чем он заслужил такое уважение? Неловко как-то. И он поспешил вмешаться:
- Что вы, зачем так почтительно? Можно и обычно…
Гэн распрямился и посмотрел прямо на него. Прядь волос, видимо, слишком короткая, выбилась из причёски и теперь болталась на лбу, создавая в аккуратном виде юноши очаровательную деталь, за которую цеплялся глаз. "Должно быть, девушки так и жаждут заполучить его внимание", - подумал Цуки. Сам он никогда не пользовался популярностью у противоположного пола, особенно в обществе обаятельного, образованного и изящного Мотомэ, но это его, надо сказать, никогда особенно не расстраивало. Однако сейчас, когда он подумал о возможной популярности Гэна, вдруг расстроился.
- Цукисима-сан, - произнес Гэн довольно-таки неуверенно. Потом осмелел и повторил: - Цукисима-сан, вы о чем-то задумались?
- Ага, - отозвался он, вдруг поняв, что фамилии Гэна он всё так же не знает. Ну кто же представляется одним именем! Не домашний питомец же он, чтоб одно только имя иметь. - Простите, конечно, но я не знаю вашей фамилии.
- Прошу прощения, должно быть, от волнения запамятовал, давно ни с кем не знакомился. Фамилия моя Ода.
Некоторое время они шли в молчании. Ода все так же глядел по сторонам, то и дело отпивая немного из бутылки. Цуки же глядел на него. Ему показалось, что его спутник вдруг загрустил. Впрочем, ощущение быстро прошло, как и непонятное выражение на его лице сменилось уже привычной улыбкой.
- Здесь действительно здорово, - произнес он. - Вам, должно быть, нравится тут жить?
- Не жалуюсь, - улыбнулся Цуки. - Единственный минус - у меня окна выходят на довольно широкую и оживленную улицу. Бывает шумно. А так да, замечательно, хоть квартира и небольшая, зато своя.
- Я тоже живу один, - отозвался Ода. - Однако не могу сказать, что страдаю от одиночества. Когда выдаётся свободное время, я встречаюсь с семьей. У меня две старших сестры и двое старших братьев.
- Ничего себе, какая большая семья! А я-то думал, что у Мотомэ-куна она большая. А у его родителей всего-то трое детей.
- Вы ранее именно его называли лучшим другом? - спросил он с какой-то странной интонацией. Как будто хотел скрыть свои эмоции за ровным тоном. Цуки кивнул.
- Мы дружим с детства, выросли вместе, - как всегда, мысли о Мотомэ вызывали улыбку. Через пару дней они вместе пойдут на творческий вечер, потом будут обсуждать писателей - интересно, сколько времени Мотомэ уделит своему любимому Акутагаве, учитывая, что Хорикава, на чей вечер они идут, считает его своим учителем? Цуки не разделял пылких восторгов друга, хоть оба писателя ему очень нравились, он с удовольствием их читал. - Хоть он и младше меня на пять лет, это никогда нам не мешало дружить, даже в детстве, когда и год разницы кажется значительным.
- Вы с такой теплотой о нем говорите, Цукисима-сан, - печально вздохнул его собеседник. - Я могу только воображать, как это чудесно, когда есть такой верный друг.
- А у вас, что… - Цуки хотел спросить, неужели у него нет друзей, но прервал себя на полуслове. Это невежливо, в конце концов. И это слишком личные вопросы.
- Вы правильно поняли мой ответ, - кивнул он. - Конечно, я поддерживаю хорошие отношения с соседями, но ни одного из моих знакомых я не имел счастья назвать своим другом.
На этих словах Ода взглянул на Цуки, и на его губах больше не было улыбки, даже притворной. Он смотрел серьёзно и немного грустно. Как человек, который привык к тому, что в общем-то одинок. Однако он отчего-то быстро стряхнул с лица искренность и снова улыбнулся. Точно маску надел.
- Не поймите меня неправильно, меня совершенно устраивает образ жизни, который я избрал.
"Не верю, - подумал Цуки. - Ваше лицо говорит за вас лучше вас самого. Почему вы так упорно боитесь быть искренним?" Но вслух, конечно, ничего не сказал.
- К тому же у вас есть семья, - вместо этого ответил он. - И вы сами сказали, что видитесь.
Его спутник кивнул. Цуки, который смотрел на него, показалось, что сейчас ему труднее, чем раньше, быть непроницаемо вежливым.
- Я одновременно и завидовал всем, у кого большая семья - как Мотомэ-куну, к примеру, - и нет. Потому что это же значит, что ты никогда не сможешь побыть один. И к тому же родители любят не только тебя, а ещё кого-то, даже несмотря на то, что этот кто-то - твой родной брат или сестра.
- Признаться, я никогда не задумывался, что можно быть единственным ребёнком в семье. Мы с моими братьями и сёстрами росли все вместе, понимаете ли, у нас всех очень маленькая разница в возрасте. Как мне сейчас вспоминается детство, мы постоянно играли друг с другом, а наши родители нарадоваться не могли. Должен сказать, это было весело, - его взгляд устремился куда-то вдаль, должно быть, он вспоминал детство. - Хотя часто бывало и так, что мы дрались.
- И жаловались родителям? - засмеялся Цуки, вспоминая рассказы Мотомэ о детских драках. Родители, рассказывал он, чаще всего вставали на его сторону - просто потому что он младший ребёнок в семье. Старшие на него дулись, а он веселился. Однако всерьёз это никого не обижало, и семья всегда жила дружно.
- Что вы, совсем нет, мы всегда решали конфликты сами, даже когда были маленькими.
- Какие сознательные! Повезло вашей маме.
- Не мне о том судить, - скромно отозвался Ода. - Но вы правы, я действительно люблю и почитаю свою матушку.
Разговор на время затих. Они продолжали неспешно идти по улице. Ода допил рамунэ и сейчас рассеянно крутил в руках пустую бутылку. Цуки мельком посмотрел и удивился, насколько ловко тот это делал, даже не глядя.
Все-таки необычный он парень, думал Цуки, и дело даже не в манере говорить и одеваться, а в чём-то таком, что нельзя ни поймать осознанием, ни тем более описать словами. Спросить бы, откуда он родом, но неудобно как-то. Да, он знает, где живет Цуки, вплоть до окна комнаты, но ведь Цуки сам и рассказал.
Размышляя о своем спутнике (который тем временем придумал новую забаву с бутылкой и теперь дул ей в горлышко, наклоняя в разные стороны и слушая, какой когда получается звук), он подумал вдруг, а пишет ли он что-нибудь. Ему бы пошла поэзия, не отклоняющаяся от столетних канонов, или короткая проза, в духе Ихары-сана¹. Короче, всё то, с чем сейчас вовсю экспериментируют (или что вовсе отрицают) Мотомэ и его компания юных литераторов. Цуки даже хотел спросить, пишет ли он, но передумал. Личный вопрос, всё-таки. Захочет - сам расскажет.
Вечер постепенно становился гуще, и Цуки стало хотеться домой. Само собой, он был очень рад проводить время с Одой, но все же тихий вечер с любимой книгой и мурчащими Сики и Тэккеном ни с чем не сравнится, иногда и Мотомэ проигрывал такой компании.
- Вы меня простите, Ода-сан, - начал он, подбирая слова, чтоб не расстроить своего нового знакомого. - Мне очень нравится гулять с вами, но сейчас я бы всё же хотел отправиться домой.
- Ох, это вы меня извините! - воскликнул Ода. - Я совсем потерял счёт времени, Токио похитил мои мысли. Я был очень счастлив провести с вами вечер, благодарю вас, - он поклонился, на этот раз вполне умеренно. - Смею надеяться, что у нас с вами состоится ещё встреча.
- Мне бы тоже хотелось, - улыбнулся Цуки, внимательно глядя на лицо своего собеседника. Тот тоже улыбался, и, кажется, искренне. - Вы же знаете, где меня найти.
Он благодарно кивнул, и Цуки закончил:
- Что ж, хорошего вам вечера и до встречи.
- Желаю вам того же самого.
- Ой, я чуть не забыл! - охнул он. - Вы найдёте дорогу до вашего дома?
- Не стоит беспокоиться, Цукисима-сан, для меня не составляет труда ориентироваться в пространстве, - с вежливой улыбкой заверил его Ода.
Обменявшись прощальными поклонами, они разошлись. Пройдя немного, Цуки обернулся - но, как и в прошлый раз, его спутник или уже успел затеряться среди прохожих, или просто так быстро повернул на другую улицу.