Марат поправил ворот полосатенькой рубашки-поло и позвонил в соседнюю квартиру. Вслушался в тишину. Позвонил ещё раз. Прислушался к шагам: сначала лёгким, потом — отяжелённым берцами. Дверь медленно отворилась, и на пороге показался Демьян.

— Я не глухой.

На нём была чёрная Марикова водолазка, сверху неё — огроменная футболка (тоже Марика), снизу — широкие джинсы (опять же Марика). Последние пришлось закрепить позаимствованным вчера у Михаила ремнём. Отверстий, правда, не хватало, так что Михаила пришлось ещё и попросить сделать новые. В целом, смотрелось неплохо. В универе так половина парней ходит.

— Знаю, — ответил Марат. — Не глухой, но очень упрямый.

— Это ты упрямый, — сказал Демьян без какого-либо раздражения, будто бы сообщая общеизвестный факт.

— Не без этого.

Одетая всё в тот же шифоновый сарафан Леся ждала их внизу. На плече у неё висел пухленький рюкзак внушительных размеров. Побольше Марикова будет.

— Что там? — поинтересовался Марат.

— Провизия, — с важным видом ответила Леся.

Демьян втянул носом воздух.

— Пахнет чипсами. Крабовые.

— Их там всего одна пачка!

— Где ты их вообще взяла? — спросил, рассмеявшись, Марат. Все подростки одинаковые, хоть люди они, хоть нет. — Ты же в город не выходишь.

— Доставка, — пожала плечами Леся и толкнула подъездную дверь. — Люди хорошо обустроились.

— Доставка? — переспросил Марик, выйдя вслед за ней и придержав дверь. Даже он редко что-то заказывал, разве что пиццу, когда совсем лениво, а тут целая дочь лешего. — Может, ты ещё и знаешь, что такое «Тикток»?

— За кого ты меня принимаешь?! — возмутилась Леся. — Знаю, конечно.

Марик прыснул, и — если ему не послышалось — Демьян тоже.

***

Добраться до автовокзала с гиперактивным подростком оказалось ещё труднее, чем выгулять упрямого маминого пекинеса. Демьян на улице помалкивал, чтобы никого не шокировать своей акульей пастью, и Марату самому приходилось орать, чтобы Леся не бежала через дорогу на красный, не заходила в клумбу, просто потому что ей «интересно», и не пыталась залезть на фонарный столб в поисках — с высоты удобнее — ближайшей мусорки. Когда они, наконец, заняли свои места в самом конце автобуса — Леся у окна, Марат слева от неё, Демьян у другого окна, — Марик уже был готов звонить родителям и извиняться за все свои детские выходки.

— Будете? — спросила Леся, открыв пачку орешков. Марат покачал головой — чем дольше она будет есть, тем дольше будет молчать, — и повернулся к Демьяну.

Тот вдруг оказался слишком близко и сам в упор смотрел на Марика своими прозрачными глазами. Елисеев чуть не подпрыгнул от неожиданности — всего пару секунд назад между ними было два свободных сидения. На место Демьяна теперь усаживалась какая-то пожилая женщина с большой плетёной сумкой. Как мило: между приятной на вид бабулей и надоедливым соседом Дёма выбрал последнего.

— Что, рядом со мной приятней сидеть? — с тихой усмешкой спросил Марат, когда женщина размотала проводные наушники и вставила в уши.

— Угу, — то ли всерьёз, то ли с сарказмом ответил Демьян. По голосу-то не поймёшь, да и по лицу. Почему он рот не раскрывал, было ясно, но что ему мешало хотя бы уголки приподнимать? Чтобы Марат понимал, собираются его в ближайшее время есть или нет.

— Надо было тебе маску медицинскую подогнать, чтобы ты мог нормально говорить.

— Не люблю говорить, — почти не шевеля губами, ответил тот.

— Почему?

— Бессмысленно, — нахмурил брови Демьян. Разговор ему явно не нравился. Или разговоры в принципе, как выяснилось.

— Это что-о-о?!

На Лесю, кажется, обернулось пол-автобуса. Сама она прижалась веснушчатым носом к стеклу.

— Аквапарк, — пояснил Марат, предположив, что удивили её видимые с трассы загогулины огромных разноцветных труб. — Люди по водным горкам на скорости съезжают в бассейн. Развлечение такое.

— Офигеть, — уже куда тише, но всё так же восторженно произнесла Леся. — А мы можем…

— Нет, — тут же прервал Марик. — Никаких отклонений от маршрута. Ты лучше поля высматривай, чтоб своё не пропустить.

— А ты ещё Демьяна врединой назы…

Автобус дёргано затормозил, и Леся ойкнула, впечатавшись щекой в стекло. Марик привычно вжался в сидение, чтобы с него не вылететь. Ощутив на запястье ледяную хватку, он покосился на Демьяна. У того, как у испуганного кота, расширились зрачки, чернотой залив бесцветное пространство вокруг. Стоило автобусу тронуться, как рука исчезла. Зрачки тоже пришли в норму. Будто бы ничего и не было. Только холодок на коже остался.

— Впереди, наверное, кто-то затормозил, — прокомментировал Марик, опуская между сиденьями подлокотник, про который он совсем забыл.

Может, Демьян никогда не ездил на автобусах? Учитывая его характер, было бы неудивительно. Марат не подумал, что Леся не одна здесь вела затворнический образ жизни. Вот блин.

Следующие минут пятнадцать они под хруст соломки пялились в окно. Временами, когда они проезжали поля, Марат, понятия не имевший, как растёт ячмень, и способный его отличить разве что от подсолнуха, спрашивал:

— Не то?

— Не то, — отвечала Леся, на секунду переставая жевать.

— Надо было у лешего уточнить, где именно это поле, — сказал Марик, увидев седьмое по счёту, уже убранное.

— Вот оно мне надо, — фыркнула Леся, — со старикашкой этим разговаривать.

— Почему ты его так ненавидишь? Он тебя всё-таки спас, — заметил Марат.

— А стоило ли?

— Стоило, конечно! — удивился Марик. Вся нечисть такая депрессивная, что ли? Они, наверное, к психологам ещё реже обращаются, чем остальные россияне…

Леся пожала плечами, мол, оставайся при своём мнении, а я останусь при своём, и запила соломку водой. Автобус начал ехать быстрее, и растущие у обочины деревья превратились в размытую зелёную стену. Давненько Марик уже не путешествовал. Поездка к родителям не в счёт — ничего нового он там не увидел, да и не отдохнул толком. Он и сейчас-то не особо отдыхал, но… Марат на мгновение почувствовал себя героем приключенческого романа. Приятно всё-таки, когда большинство едет картошку копать и кабачки собирать, а ты дочку лесного хозяина сопровождаешь. Хоть и такую шебутную.

— Не то? — уже по привычке спросил Марик.

— М-м… — Леся прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем хлопнула в ладоши: — То!

— То?

— То! — подтвердила она.

Марат поднялся со своего места.

— Извините! — он протиснулся по салону к водителю. — Можно сейчас остановить?

— Через три минуты остановка, совесть имейте, ну, — сказал бородатый водитель голосом человека, не настроенного на дальнейший разговор.

Совесть Марат вроде как имел, у Леси с Демьяном тоже хватило, так что выскочили они из автобуса уже на остановке — старой, бетонной, с незакрашенными граффити. Оттуда они под Лесиным предводительством побрели к полю.

Ячмень был убран, солома — плотно уложена в круглые тюки. Далеко за полем холмом поднимались деревья, ещё не тронутые красками осени.

— А то, — остановившись, указал Марат, — не лес разве?

— Лес, — согласилась Леся, продолжив идти, — но не мой. Старикашки того. Мой был, — она размахнула руками в стороны, — здесь.

— О… — выдал Марик. Лучше б не спрашивал.

Леся шла всё быстрее и быстрее, позволяя сухим коротким стебелькам царапать лодыжки. Марат замялся, не зная, стоит ли идти за ней.

— Нам лучше остаться здесь.

Марик обернулся.

— Хорошо Лесю знаешь?

— Просто её легко понять, — пожал плечами Демьян. — Кажется беспомощной, но на самом деле самостоятельна.

Самостоятельна? Марик рассмеялся и, подложив под задницу рюкзак, сел.

— Будь я на её месте, — он решил не обсуждать Лесин топографический кретинизм, — то хотел бы иметь кого-то рядом. Всё-таки тяжело пережить такую потерю. А ты?

Демьян проводил взглядом стремительно уменьшающуюся девчачью фигуру.

— Хотел бы не терять.

Он сел на землю, и Марик, до этого момента собиравшийся предложить ему свои колени, неловко замолчал.

— Понимаю, — в конце концов сказал он.

Солнце было высоко, но ещё не палило и периодически скрывалось за облаками, заставляя тень на поле ползком гоняться за светом. Лесина фигура застыла вдалеке и опустилась на корточки. Потом поднялась, немного постояла, развернулась и начала увеличиваться. Марик тоже встал и отряхнул рюкзак.

— Получилось! — добежав, сообщила запыхавшаяся Леся. За ухом у неё появился синий цветок с пятью крупными лепестками — барвинок. У бабушки в деревне такие часто на кладбище сажали. Леся вытерла раскрасневшиеся щёки и шмыгнула носом.

— Всё нормально? — спросил Марик у неё, не найдя других слов. Поздновато, конечно, учитывая, что они ещё со вчерашнего дня обсуждали, фактически, поездку на кладбище. Но всё же лучше, чем никогда. — Не в плане твоих способностей, а, типа…

— Нормально, — бодро ответила Леся. — Смерть — это нормально. Даже для леших.

— Думаешь? — послышался тихий голос Демьяна.

Леся кивнула:

— Так уж устроена природа. Даже я не могу ничего с этим поделать.

И, бросив прощальный взгляд на поле, пошла обратно к остановке. Марат какое-то время смотрел ей в спину, восхищаясь неожиданной зрелостью, а потом, спохватившись, крикнул:

— Нам на другую сторону надо!