Марик широко-широко зевнул, и вслед за ним зевнул лежавший на кровати Демьян. Лежал он там уже довольно долго, и Марат начинал злиться на нескончаемую домашку. Тут выходной, золотая осень, свободный Дёма, а он всё рефераты строчит да презентации делает. Марик вообще предлагал Демьяну книгу какую-нибудь почитать или ноутбук свой притащить, посмотреть что-то, но тот взял один из романов Пратчетта и минут через десять отложил. Не очень, наверное, интересно фэнтези читать, когда ты сам будто бы из него вышел.

Раздался звонок. Марик нехотя поднялся из-за стола. Кого там могло принести? Если это опять Леся, то Марат с ума сойдёт. Вечно попросит больное растение передержать — мол, это естественный отбор, но нельзя ж других заражать, — а потом бесится, что оно сдохло. Как будто можно было какой-то другой исход ожидать.

На пороге стояла Любовь Степановна. Пахло от неё котлетами, сливочным маслом и жареным луком.

— Здравствуй, Марик. Ты сегодня занят?

— Здравствуйте… — Марик задумался. Планы у него были, но Дёма об этих планах не знал, так что таковыми их назвать пока нельзя было. — Да ближе к вечеру освобожусь, наверное.

Любовь Степановна улыбнулась.

— Приходи часам к семи, если время будет, мы день рождения мой праздновать собираемся. О, Дёма, ты тоже здесь? И ты приходи. Дарить ничего не надо, просто… — она достала из грудного кармана платья часы с серебристым корпусом. — Ой, у меня там, наверно, вода уже закипает! Просто приходите, хорошо, мальчики?

— Почему ты мне не сказал, что у неё сегодня день рождения? — спросил Марик у стоявшего за спиной Демьяна, когда Любовь Степановна торопливо ушла.

— Я за таким не слежу.

Марат обернулся. Планы планами… Надо же этого затворника хоть немного социализировать.

— Пойдёшь со мной?

Демьян задумчиво перевёл взгляд на потолок. Потом обратно на Марата.

— Пойду.

Без подарка, конечно, Марик заявляться не собирался. Но на что-то путное его фантазии не хватило бы, поэтому было решено купить Любови Степановне хороший букет. Демьяну он сказал, что раз уж они идут вместе, то и цветы можно выбрать вместе. Наивный Демьян на уловку повёлся и вместо цветочного оказался в магазине одежды. По пути было.

Марат для приличия взял себе футболку, а потом, подойдя к стойке с чёрными рубашками, очень прямо намекнул:

— Мне кажется, тебе бы подошло.

— Не знаю, — пожал плечами Демьян. — Я в таком не разбираюсь.

— Значит, надо проверять.

Уже на пути к примерочной Дёма начал что-то подозревать, но Марик его успокоил:

— Мне просто интересно, как на тебе будет смотреться.

И, пока Демьян переодевался, пошёл на поиски брюк. Раз на вид Дёма весь из себя такой мрачный и загадочный, то стиль его менять не стоит. Вот уж кто тут гот на самом деле… Марик выдернул из тесного ряда штанов одни наугад. То что надо! Не слишком классические, не слишком спортивные, не облегающие, но и не совсем свободные. Марат понятия не имел, как эта модель называется, если вообще называется, но Демьяну должно пойти.

Марик, надеясь, что с размером не прогадал, помчался к примерочным и остановился у задёрнутой занавески.

— Ты готов?

— Почти…

Судя по раздражённому пыхтению, «почти» к завершению не близилось.

— Помочь?

— Да.

Зайдя в раздевалку, Марик чуть не подпрыгнул от неожиданности. Демьян почему-то снял не только толстовку с водолазкой, но и джинсы. То ли ему так удобнее было рубашку надевать, то ли он предвидел, что Марат брюки принесёт, то ли… Фиг знает. Марик, стараясь не смотреть на голые ноги — те, несмотря на Дёмины тёмные волосы и такие же тёмные брови, были покрыты лишь едва заметным светлым пушком, — повесил футболку со штанами на вешалку и принялся застёгивать верхние пуговицы.

— Надо было без пуговиц выбирать, да?

— Просто непривычно.

Дёма следом натянул принесённые брюки, и Марик посоветовал:

— Попробуй рубашку заправить… Ага, вот так.

Ну что за модель! Марик встал рядом с Демьяном у зеркала. Хоть на обложку Vogue отправляй.

— Как тебе одежда?

— Красивая.

— А знаешь, кто ещё тут красивый? — спросил Марик, готовясь выдать один из глупейших своих подкатов. Ну, умных подкатов у него в арсенале вообще мало было, и в критической ситуации они на ум почему-то не приходили.

— Ты?

Отражавшееся в зеркале Дёмино лицо сохраняло абсолютную серьёзность. Марику стало жарко, и он зашёлся неловким кашлем.

— Ну, может и так… Кхм. Я, вообще, хотел сказать, что тебе идёт. Ну, ты и без одежды красивый. В смысле, в другой одежде… Любой, господи, одежде.

Марику пришлось отвернуться, чтобы не видеть ни своего краснеющего лица, ни Дёминого — озадаченного.

— Спасибо, — в конце концов поблагодарил Демьян.

— Хочешь, куплю тебе? — Марик, более-менее успокоившись, снова посмотрел в зеркало. — Типа подарок. Не типа, а подарок.

— Зачем?

— Вечером сегодня наденешь. Да и в любой другой раз, когда захочешь. Насчёт денег не беспокойся — не так уж дорого выходит.

— А если порву? — с сомнением в голосе спросил Демьян. — Я, бывает… увеличиваюсь. Иногда случайно.

— Любая одежда рано или поздно рвётся, пачкается или что там с ней ещё случиться может., — Марик поправил подогнувшийся ворот рубашки. — Мою одежду ты ведь носить не боишься?

— Я об этом как-то не думал, — озадачился Демьян.

— И не думай, окей?

Дёма критично осмотрел себя, видимо, оценивая, стоит ли этого того, а потом всё-таки сказал:

— Ладно.

***

Марат позвонил в сороковую квартиру. Открыла ему — хотя дверь, оказывается, заперта и не была — сама хозяйка, уже в нарядном платье и с заплетёнными в косу волосами. Надо будет как-то Дёме попробовать заплести, что ли.

— Это вам от нас, — Марик протянул женщине огромный букет с кучей одному лишь флористу известных цветов. Марат вообще предложил Демьяну на один букет скинуться лишь для того, чтобы сказать вот это вот приятно отскакивающее от языка «нас». — С днём рождения, Любовь Степановна. Продолжайте цвести и пахнуть.

— С днём рождения, — повторил Демьян, ограничившись первой частью.

Любовь Степановна разохалась, разахалась и запричитала, что ничего покупать не нужно было, но всё-таки, проводив их в гостиную, с довольным видом отправилась искать свободную вазу.

— Ты тоже пришёл? — удивлённо спросила зашедшая следом за ними Леся, приглашения войти не дожидавшаяся.

— Как видишь, — только и ответил Демьян.

На столе было столько еды, будто бы прийти должен был весь дом. Но на диванчиках пока сидели лишь ведьмы, которые Святые, пара незнакомых Марику стариков и Кеша с родителями. Нюта здесь тоже была. С той самой цепочкой на шее. Причёсанная и хорошо одетая. Под девочку из звонка она, видимо, не всегда косила.

Марат со всеми перездоровался, всем поулыбался и хотел уже занять места подальше, как Любовь Степановна заглянула в гостиную:

— Марик, можешь помочь мне тут немного? А то я Мишу в магазин отправила.

Пришлось бросить Демьяна на съедение любопытным гостям и пойти на кухню.

— Открой, вот, пожалуйста, — кивнула она на банки с паштетом, и, когда Марик приступил к работе, тут же переключилась на другую тему: — Хорошо, что Дёма пришёл. А то замкнутый такой в последние годы. Да и ты тоже — хорошо, что пришёл. Мы обычно людей на такие застолья не зовём, чтобы о своём поговорить можно было, но ты уже почти что свой. Ты же, наверно, знаешь, кто я?

— Гном? — осторожно спросил Марат. Он раньше как-то не задумывался, как лучше женщин-гномов называть.

— На родине моих родителей мы цвергами зовёмся, но смысл тот же. Миша мой — оборотень, но да-а-авно уже не обращался. Медведю тут особо не разгуляешься.

— Вы из Германии? — Марик, честно говоря, и предположить не мог.

— Я уже здесь родилась. А в сороковых потом имена меняли… да так и привыкли. Что, думаешь теперь, я старая? — она рассмеялась и принялась нарезать пирог с высокими округлыми бортиками. Луковый, что ли. — Ну, давно я день рождения праздную. И долго ещё, наверно, буду.

— А вы не знаете, когда у Демьяна день рождения?

— Трудно сказать. Он же найдёныш… В феврале это дело было. А когда родился — кто знает. Может, в декабре.

От «найдёныша» неприятно кольнуло в груди. Кто-то из упырей упоминал Дёмину бабулю. Неродная, получается? И химерой его называли… На классическую древнегреческую химеру Дёма похож не был, да и не на классическую тоже. С эльфом всё-таки больше сходств. Ну, какая разница. Не у Любови Степановны же сейчас всю его подноготную выпытывать. Марик лучше лично спросит, когда возможность подвернётся. Или Демьян сам как-нибудь расскажет, если захочет.

— Марик, будь добр, отнести на стол, — Любовь Степановна спустилась с приставленной к столешнице табуретки-стремянки и передала Марату поднос с пирогом. — И накладывайте там себе уже кушать, я скоро подойду.

Марат свободной рукой открыл дверь, но в проходе всё равно наткнулся на какую-то преграду. На пути его стояла белокурая девочка лет пяти. Встречался он с ней нечасто, так что имя как-то узнать в голову не приходило. Несмотря на свою бестелесность, девочка вполне осязаемо дёрнула Марика за штанину и, не совсем выговаривая букву «р», попросила:

— Брат, поиграй со мной!