Эдмунд вздохнул, когда обеспокоенная Люси поспешила куда-то увести Юстаса. Парень догадывался, что их беседа не могла вечно оставаться такой же мирной. Услышав об этом, Каспиан согласно кивнул, хотя на его канонично-красивом лице появилось довольно странное выражение. Он бросил пристальный взгляд на своего возлюбленного, который всё ещё обнимался с маленьким принцем, и Эдмунд почувствовал, что заливается краской.

Небольшое исследование Рилиана закончилось обнаружением куска верёвки за воротом очень мокрой рубашки. И, конечно, жгучее желание узнать, что же там спрятано, оказалось сильнее, так что принц выудил шнурок и сильно дёрнул за него, совершенно нечаянно пережав горло Справедливому королю.

К счастью, Каспиан быстро ослабил хватку принца, прежде чем забрать его на руки и снова начать негромкий выговор. Но Пэвенси всё равно на всякий случай снял кулон с шеи, серьёзно задумавшись о том, должны ли вообще четырёхлетние дети быть такими сильными. Может, в этом виноват нарнийский воздух? Или вода? Кто знает, возможно, вообще всё и сразу: как никак, чудеса здесь не были такой уж редкостью… Но Рилиан прервал поток его мыслей, заметив, что к бечёвке прикреплён небольшой резной деревянный амулет.

— Папа! Его кулон похож на твой браслет!

Мальчик вцепился в рукав Каспиана, пытаясь вырваться из стальной хватки, и Эдмунд решил ещё немного его побаловать. Он вложил принцу в руку свою подвеску и закатал рукав возлюбленного, чтобы показать потёртый браслет.

— Да, Рилиан, так и есть, — парень опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Если ты присмотришься повнимательнее, то увидишь, что оба оберега имеют одинаковую резьбу.

Принц взволнованно приложил кулон вплотную к браслету, пока его изумлённые глаза изучали гладкое дерево.

— Эти украшения были сделаны специально для них деревьями танцующих лужаек, — вмешалась только что вернувшаяся Люси, уже благополучно проводившая Юстаса в трюм и оставившая его отсыпаться в гамаке для столь необходимого отдыха. — Чтобы помочь этим двум недалёким молодым людям в их ухаживаниях.

Ну, не было совершенно ничего удивительного в том, что Отважная королева тут же привлекла внимание всех четырёх оставшихся членов экипажа.

— Ах да, именно так всё и случилось, — поспешно сказал Эдмунд, — но эту историю, наверное, лучше рассказать в другой раз.

Он не хотел, чтобы его сестра прямо сейчас увлеклась трагическими пересказами, в которых правда была ужасно приукрашена. К счастью, Рилиана совершенно не интересовали потенциальные сплетни, которыми могла поделиться девушка: судя по всему, мальчик был абсолютно доволен возможностью просто играться с кулоном Справедливого короля.

Когда Каспиан провёл гостей в свою каюту, с ними остался только один член экипажа. И Эдмунд, кажется, понял, что принц имел в виду под «человеком с картин»: на стенах королевской каюты красовался далеко не один его портрет. Забавно, но у всех картин было одно очевидное сходство; Справедливый король изображался в знакомой синей рубашке. Пэвенси улыбнулся, подумав о лоскуте, который он отрезал, чтобы подарить своему возлюбленному в качестве символа надежды.

— Боже мой, Каспиан! — громко рассмеялась Люси, и тельмарин снова залился краской.

Оставшийся член экипажа прочистил горло.

— Ваше величество, может быть, вы введёте меня в курс дела? — требовательно уточнил лысый мужчина, обведя венценосных особ пристальным взглядом.

— А, лорд Дриниан, — встряхнулся Каспиан, поворачиваясь к этому человеку. — Приношу свои извинения за позднее более полное представление, но его величество Эдмунд также является моим женихом.

На этих словах он слегка склонился в вежливом поклоне, чтобы поцеловать тыльную сторону кисти своего возлюбленного, и сердце последнего затрепетало.

Лорд Дриниан безмолвно уставился на своего короля: он явно впервые слышал о чём-то подобном.

«О, сэр, поверьте, не только вы были не в курсе этой маленькой новости», — в замешательстве подумал Эдмунд.

Разумеется, Люси не смогла больше оставаться в стороне после такого весомого заявления и тут же бросилась спасать брата.

— К сожалению, только об этом они и успели договориться перед тем, как нам пришлось расстаться, а затем у них долгие годы не было возможности даже увидеть друг друга. Это так грустно… — конечно, теперь, когда всё это делается в его же интересах, брат точно не помешает ей рассказывать трагические истории.

И, возможно, Справедливый король не всегда одобрял методы своих сестёр, но результат зачастую превосходил все ожидания. Люси не потребовалось много времени, чтобы очаровать Дриниана и Рилиана и выманить их из каюты, увлекая за собой в меру приукрашенной версией событий, последовавших за неловкими влюблёнными столкновениями её замкнутого брата и мятежного тельмарского принца. Что поделать, Отважная королева действительно была очень хороша в том, чтобы располагать к себе людей.

Каспиан повернулся к Эдмунду, положив руки ему на талию и осторожно притянув к себе:

— Мне действительно нужно многое тебе рассказать... — неохотно начал тельмарин, но Пэвенси остановил его лёгким поцелуем в губы.

— Я уверен, что это может подождать ещё немного, — спокойно возразил он, отступив в сторону кровати и мягко потянув возлюбленного за собой.

В конце концов, у Справедливого короля был жених, с которым они слишком давно не виделись; возможно, следовало тщательно его растлить и наверстать упущенное за то долгое время, которое они не могли увидеться.

Эдмунду очень понравилось, как Каспиан изменился внешне, и он счёл необходимым сообщить об этом, пока стаскивал с возлюбленного рубашку и отвечал на глубокие поцелуи. Справедливый король хотел этого с того самого дня, когда они обменялись подарками на Танцующих лужайках. Тельмарин толкнул его обратно на подушки, и нежно обхватил запястья, чтобы было удобнее осыпать поцелуями линию подбородка, шею и ключицы, не отвлекаясь на лишние движения ищущих рук.

В животе у Эдмунда порхали бабочки, тело горело и потряхивало, а дыхание стало тяжёлым и совсем прерывистым: ему категорически не хватало воздуха. Вся кровь от его головы отлила к члену, и когда Каспиан качнулся навстречу, восхитительно вдавившись бедром в пах, Пэвенси застонал так сладко, что тельмарин не выдержал и прикусил зубами кожу на шее возлюбленного.

— Наверное, тебе стоит снять эту мокрую одежду, — негромко пробормотал Каспиан, впиваясь короткими поцелуями в шею, и в его голосе снова прорезался урчащий тельмарский акцент.

Эдмунд мог издавать только бессвязные пронзительные скулящие звуки. В голове царил полный беспорядок, и его единственным желанием в этот момент было, чтобы король не смел останавливаться. Тот недовольно нахмурился и что-то негромко проворчал, когда столкнулся с незнакомой застёжкой-молнией на английских брюках, но всё-таки стащил их, приподняв возлюбленного, и Эдмунд рассмеялся, почувствовав, что его держат в воздухе. Каспиан раздражённо заткнул его поцелуем.

Спустя какое-то время Справедливый король полулежал, устроившись поудобнее на груди тельмарина и водил по ней пальцем, вырисовывая маленькие каракули.

— Итак, когда ты планировал сказать мне, что мы помолвлены? — спросил Эдмунд с дразнящей усмешкой, открыто наслаждаясь смущением Каспиана.

— Я… ну, что ж, если быть честным, я планировал устроить прогулку лунной ночью, и тогда, под аркой из роз в Кэр-Паравеле…

— Кэр-Паравель! — восторженно ахнул Пэвенси, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

— Не перебивай.

— Ты восстановил арку? — король невесомо поцеловал пальцы возлюбленного, радостно кивнув, и Эдмунд готов был поклясться, что действительно любит этого человека больше жизни.

— Не только её… весь замок снова цел, — громко сказал Каспиан, стараясь перекрыть счастливый шум, издаваемый парнем, — я планировал показать тебе сады и уже там сделать тебе предложение.

Он тихо закончил с ещё одним безумно смущённым и взволнованным выражением на своём красивом лице.

Лицо Справедливого короля болело от слишком широкой улыбки, но ему абсолютно наплевать на это.

— И какова была следующая часть твоего плана? — честное слово, он хотел знать об этом всё.

— Ну, — продолжил Каспиан, — ты бы без всяких сомнений согласился…

— Конечно.

— …и мы бы целовались под звёздами…

— Разумеется, чтобы деревья снова отчитали нас за публичное непристойное поведение.

— Эд, — недовольно проворчал тельмарин.

— Продолжай!

— А потом на закате мы бы поженились на пляже с видом на…

— Восточное море, — закончил Эдмунд, и ему вдруг очень захотелось поцеловать Каспиана, что он и сделал, не обращая внимания на слёзы, затуманившие глаза и беспорядочно стекающие по щекам.