У Азирафаэль дрожат руки и бьется мухой о стекло в голове непреодолимое желание плакать. Чуть ли не впервые за два года она бесконечно рада тому, что работает в одиночестве – не хватало, чтобы ее такой кто-то видел.

Но, увы, телеграф пиликает раньше, чем Архангелица успевает только сформулировать вопрос, звучащий, как...

[ТАМИЭЛЬ: И ОТКУДА ЖЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО, ИЗВЕСТНОЕ КАК «ЭННЕТ ДЖЕЙ КРОУЛИ», ЗНАЕТ О КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ КАСАТЕЛЬНО ВТОРОГО ПРИШЕСТВИЯ?]

…Именно так и звучащий, в общем-то.

[АЗИРАФАЭЛЬ: НЕ ИМЕЮ НИ МАЛЕЙШЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ЭТОМ. НЕМЕДЛЯ ЖЕ НАЧНУ РАЗБИРАТЬСЯ В ДАННОМ ВОПРОСЕ.]

Она никогда так сильно не боялась за Кроули. Перо не подходит для того, чтобы писать им с дрожащими руками – совершенно точно нет. Надо было утащить из ада хотя бы барахлящую печатную машинку, честное слово.

Шестое приложение: электронное письмо, отправленное шестого марта две тысячи двадцать пятого года, в одиннадцать часов сорок восемь минут утра по лондонскому времени.

Ты училась астрономии в свое отсутствие, Кроули? Сие же чудесно, дорогая, рада за тебя. Пусть и жаль, что оно не затянулось. Ты талантливая ученица, когда проявляешь свой интерес. А он, попрошу, у тебя бывает пылок.

И не могу не согласиться с тобой. Работа на Небесах в высшей мере безрадостна. Не лишь для меня – для каждого ангела. От мала до велика, уверяю я тебя. Я проверила, сколько я смогла, рабочих мест. И все одно – никто не знает истины. Неизвестны никому причины творящегося с ними унижения.

Что до Франца Фердинанда – все именно так. Его музыка входит в категорию, описанную тобою. Самый взаправдашний «британский рок начала двухтысячных», да? Для справки, мне не приходилось слышать это. Быть может, одним хорошим днем я услышу.

Дальше я, признаюсь, потеряла нить повествования твоего. Сие все еще я, насколько мне кажется. И я не смогла бы не волноваться никогда. В этом была (будет) вся моя сущность. Ты безмерно дорога мне в любом виде.

Одного лишь не пойму: зачем тебе это? Зачем окликать меня жалкой мученицей после случившегося? Теми же пальцами, причем, какие держали меня. Мой плащ, висящий все еще на стуле. С измятыми из-за твоего наглого вмешательства лацканами.

Не верю я, что ты полна презренья. Иль уваженья безграничного, раз на то пошло. Сарказм свой поумерь, будь честна с собой. Я жажду разрешения конфликта, загоревшегося так просто. И объяснений: откуда информация про пришествие второе?

Постскриптум: иногда и впрямь пронзает душу дежавю.

Несмотря на все

противостоящие обстоятельства,

Верховная Архангелица Азирафаэль.

Конец шестого приложения.