Кроули ругается сквозь зубы, чуть не уронив тяжеленный кофейный аппарат и получив за то вопросительный взгляд от Нины, державшей другую его сторону.

«Ты чего это? Почти же донесли».

«…Это, ну, там долго объяснять. Любовь. Ей на меня не плевать, представляешь?» — выдавливает из себя демоница.

«Мисс Фелл-то? Какова неожиданность… — хмыкает себе Нина. — Вот, сюда. Давно надо было поменять это барахло».

«За что она меня так любит? Я в такой мерзкий цугцванг с двумя мелкими картишками на руках человечество порою заводила, и не то, чтобы она не знала. Меня же за что-то выкинули с Небес, даже если я не считаю, что это справедливо, кто-то должен. Иначе миру кранты», — невнятно тараторит Кроули, ставя новенький аппарат на его законное место и сразу же занимая руками его верхнюю часть. Руки держат голову. На голове искрятся растрепанные пряди.

«Так, дай-ка я вспомню… Ты помогла мне притащить эту штуку сюда, от безделья до полуночи на той неделе сортировала пластинки у Мэгги, пока мы были на свидании, случайно открыла в соседнем здании подпольный шахматный клуб, пока учила Мюриэль играть, тем самым заметно подняв число покупателей в магазине настольных игр», — устало перечисляет бариста, тоже облокачиваясь на свободную часть причудливого приспособления для приготовления кофе.

«Но это все хорошее, что я сделала!»

«Ага. В этом весь смысл».

«Нет! Это все хорошее, что я сделала. Меня любят, пока я послушная и удобная, это буквально то же, в чем я, ну, ее работодателей новых упрекаю!» — взмахивает руками пламенная дама.

«Но тебя никто не заставляет такой быть. В этом-то вся и разница».  

«Ты сейчас звучишь точно как она в один хороший вечер. Перестань», — теперь она практически шипит, пока собеседница посмеивается.

«Что ей может помешать тебя любить?»

«Рабо-о-ота», — тянет Кроули уже приевшуюся полуправду, цокая языком.

«Ну, эта работа ни разу не помешала ей любить так много всего – она бы не возилась с книжным, если бы терпеть не могла книги. Она бы продала их все в момент», — Нина тратит какое-то время, чтобы представить себе мир, в котором мисс Фелл в действительности продавала бы книги. Безуспешно.

«У нее такая работа – любить», — неопределенно отвечает демоница. В голове ей что-то поддакивает: «И справляется она одновременно лучше и хуже всех».

«Как закончим с этим всем, сходишь за овсяным молоком и печеньем для Мэгги?» — она кивает на часы.

«А чего тут еще говорить? Я могу и сейчас пойти», — слегка остро ухмыляется помощница абсолютно всех по ощущениям предпринимателей в этом маленьком уголке Лондона.

Не принимая ни пенни, Эннет Джей Кроули выходит из «Дай мне кофе или дай мне смерть». В Сохо все всегда куда-то торопятся. Особенно до открытия всех этих миленьких магазинчиков. И только ей торопиться некуда. Она будто впервые в жизни никуда не опаздывает.

(Она так и не рассказала никому о расставании).

Двенадцатое приложение: электронное письмо, отправленное двадцать восьмого марта две тысячи двадцать пятого года, в десять часов четыре минуты до полудня по лондонскому времени.

Ну куда ж ты так торопишься, золотце? Ты только не расстраивайся, мы еще сходим в Ритц, или пикник устроим. Обязательно!

Ладно, ладно, шучу. Что я, чудовище, по-твоему, припоминать тебе такое? (Если ты скажешь, что я зачем-то же напомнила тебе про этих несчастных соловьев тогда, я не обижусь). Мне, правда, не до конца верится, что ты готова так вот просто и беззаботно буквально бегать по лезвию взад-вперед. Но я знаю, что это ни хрена не просто и не беззаботно. По одной лишь причине: ты простыми и беззаботными вещами заниматься не любишь в принципе.

Впрочем, в этом вся твоя суть. Тебя соткали из ткани противоречий, чтобы я всю жизнь только завернуться в нее и хотела.

Тьфу. Вот что ты со мной делаешь, ангелица. Даже удалять не буду. Любуйся.

Недавно пересекалась с Шакс. Нашептала она мне из своих тайных источников, что в раю грядет что-то эдакое. Из уважения решила не спрашивать, что за источники – после ухода Вельзевул разобраться, как что-то работает в аду, еще сложнее. Да и настроения у меня на это нет. Нас, в общем, поймала Мэгги, спрашивает, коллеги мы, что ль, бывшие («ага, вот, обсуждаем, куда нас судьба-мать завела»), и чем мы занимались.

Я гордо взяла на себя ответственность за те идиотские пятнадцатисекундные видео в интернете. Она в эту же секунду – за лондонское метро («Шакс, иди ты за райскими пирогами, даже я так людей не ненавижу!»). Короче, Мэгги мы еще сильнее запутали, и она просто пошла дальше. Ей же лучше.

Что до твоего архангельского правления – карты в руки, золотце, да шуруй в дамки. Я бы сказала, что не твоя это работа – разбираться со всем, что Гавриил с компашкой наворотили. Но чья? Может, ты единственная с этим и справишься. Я в тебя верю.

Убежавшая обыгрывать

Мюриэль в шахматы

Эннет Джей Кроули.

Конец двенадцатого приложения.