Вечно биться сердцу скал

Ательдрива останавливается и, распрямив широкие плечи, окидывает долгим взглядом пепелище. Народ — её народ! — неотличим от мертвецов ни цветом лиц, ни силой тел — на радость слетевшемуся воронью. Лишь капище с парой ближних домов и криво сколоченный причал, что давно не видал кораблей, — вот и всё, что осталось от деревни.