Возникшие будто бы из ниоткуда и отовсюду сразу чудовища застали мужчину в окрестностях Спрингвейла врасплох.
С самого начала ночка выдалась та ещё.
Он плохо спал, ворочался и словно бы задыхался под тёплым одеялом; мысли, клубившиеся грозовыми облаками, в итоге вылились в неспокойное пробуждение. С минуту разглядывая потолок и плавное скольжение теней, прислушиваясь к собственному учащённому сердцебиению, он понял, что больше не уснёт. А потому аккуратно выбрался из постели, переместился в ванную комнату и щедро плеснул себе в лицо холодной воды; не вытерся, как был – мокрый и взъерошенный, – ладонями упёрся в края раковины и задумался. Правильнее всего – вернуться в кровать. Неправильнее – набросить на плечи чёрный плащ, спрятать под капюшоном волосы на случай дождя и выскользнуть из дома.
С собой он ничего брать не стал, только меч: без единой царапины, отполированный до зеркального блеска и остро заточенный, – до этого никогда не извлекавшийся из ножен. С выгравированным над долом узором в виде переплетения ветвей. Меч как меч. Такой можно купить или заказать у любого кузнеца в Сумеру: они пользовались особой популярностью у пустынных наёмников. Достаточно массивный, чтобы использоваться как двуручный, но с хорошим балансом и относительно небольшим весом, чтобы при должной доли сноровки мечника побывать в качестве одноручного. Он купил его когда-то давно, но повода не было опробовать в бою. Почему бы и не сейчас?
Мужчина хотел пройтись по знакомым местам, освежить голову и, может быть, развеять рвань грозовых облаков в мыслях, но в итоге ноги понесли его в определённом направлении. Как глупо, как предсказуемо – он знал, что так и произойдёт, но упорно называл свою вылазку «прогулкой».
Он не собирался делать ничего противозаконного – пока, впрочем, – но порадовался, что своей обычной одежде предпочёл неприметный плащ, простую чёрную рубашку, такого же цвета брюки и мягкие сапоги ниже колена. Если его заметят, скрыться и не выдать своей личности будет легче, чем объясняться, какой Бездны.
И вот теперь мужчина, которого позже горожане окрестят Полуночным героем, столкнулся с этой самой Бездной лицом к лицу.
Иронично.
Земля не задрожала, не разверзлась перед ним полыхающим нутром, но что-то как будто бы неуловимо изменилось: в траве больше не сияли россыпью монет светлячки, ветер не шевелил листву, а сам воздух словно бы сгустился и задрожал в преддверии страшного. Запахи сырой земли и полевых цветов поблёкли, стихли звуки. Тени заплескались и растеклись по траве чернилами – рубинами в их глубине засверкали глаза гончих Разрыва. Мужчина успел лишь обнажить меч и встать в стойку, а вслед за гончими на глаза уже показались и маги Бездны в искрящихся стихией пузырях-щитах, и хиличурлы с дубинками наперевес, и митачурлы с топорами и громоздкими деревянными щитами, по прочности едва ли уступающими каменным. Врыв каблуки в землю для устойчивости, мужчина сжал рукоять меча крепче. Адреналин разогрел кровь, прогнал остатки сонливости – и мир вокруг перестал существовать, сузился до размеров пасти свирепо оскалившейся гончей.
Грозно щёлкнув пастью в опасной близости от его плеча, тварь тотчас же увернулась от прицельного удара в горло и отпрыгнула назад; зарычала. Две более мелкие, щенки, заплясали вокруг неё, бросая недобрые взгляды на мужчину. Ещё четверо показали зубы на отдалении.
Бурным потоком твари окружили его, вперили в него полные ненависти взгляды, закипели, зашептались – и не атаковали. Всё происходило в полнейшей тишине, в грозовом безмолвии, и оттого казалось ещё более жутким. Неправильным. Не опуская меча, мужчина закрутился на месте, выискивая подходящий участок для прорыва: в одиночку противостоять несметному количеству тварей он не мог. Но монстры схлынули так же быстро, как и появились: интереса к одинокому путнику они не проявили. А может, не посчитали его достаточной угрозой.
Напрасно.
Забравшись на возвышенность, мужчина огляделся.
Похоже, большинство текли от Долины Воспоминаний: плавно, как водный поток, огибали деревья, стлались по траве и негромко щёлкали, переговаривались. Что-то вело их вперёд, что-то звало. Почти синхронно чудовища двигались в определённом направлении – как только мужчина понял это, тотчас же оставил свой наблюдательный пункт и бросился вдогонку.
Твари шли на Мондштадт.
Над Сидровым озером уже громыхало – это колокола надрывались, призывая горожан укрыться в стенах Собора.
Рыцари суетились у стены, медленно – Бездна, слишком медленно! – занимали боевые позиции и выстраивались в колонны. Их было чрезмерно много у главных ворот, они толклись и явно мешали друг другу, в то время как северным воротам очевидно не доставало защитников – крики на грани срыва долетали до каменного моста эхом. Мужчина мучительно поморщился, как если бы внутри у него заболело: эту никчёмную координацию им явно не помешало бы подтянуть. В решающий час она могла стоить Мондштадту всего.
Он мог бы продраться к рыцарям, мог сбросить капюшон с головы и помочь, но тогда пришлось бы объясняться, чем он занимался ночью в столь сомнительной экипировке. Его вылазка не могла считаться законной. Его инкогнито ещё обещало пригодиться. А потому он надвинул капюшон глубже и бросился в гущу сражения с вражеского тыла.
Чёрной птицей он налетел на трёх магов Бездны, саданул по щиту одного из них клинком плашмя, перекатом ушёл от полосы огня второго и распрямился уже позади третьего, намереваясь нанести удар. Твари отвлеклись, запричитали и угрожающе замахали посохами: элементали трёх стихий, Пиро, Крио и Электро, заискрились в их навершиях, – мужчина довёл начатый удар до конца и сбил атаку Крио магу. Тварь сотрясло. Полупрозрачный заиндевелый щит покрылся сетью мелких трещин, но выдержал – мужчина сделал повторный замах. Но трава под ногами загорелась, громко прострелило электричеством, и ему пришлось перехватить меч в одну руку и отступить.
Чтобы услышать тонкий свист и в развороте тотчас же парировать тяжёлый удар топора.
Болью пронзило до плеча, меч со звоном выбило из рук – мужчина пошатнулся, но выстоял. Он бросился к оружию, но его уже стеной окружили плетущиеся шипы; где-то на отдалении Дендро-шамачурл завёл свою песнь. Маги Бездны синхронно атаковали в то место, где он стоял – и мужчина, не дожидаясь их сокрушительного удара, тараном бросился на митачурла, грудью сшибся с его. Воздуха в целом мире как будто бы не стало, в глазах потемнело. Но и тварь ошалела, взревела и покачнулась, и это позволило ему выиграть несколько драгоценных секунд. Мужчина оттолкнулся от косматой зловонной туши, проскользнул под ручищей и наконец добрался до меча. Он подхватил его и перекатом ушёл от летящего Крио-снаряда, вновь свирепо бросился на тварей, намереваясь отвлечь их, увести от ворот и дать рыцарям ещё немного времени. Но монстры, словно уже позабыв о нём, развернулись и плавно заскользили к каменному мосту.
Да чтоб их всех!
Небо заволокло тучами, стал накрапывать мелкий дождь. Ощущение неправильности происходящего повторно накатило приливной волной. Что-то здесь было не так, всё ещё – не так, и мужчина, крепко сжав рукоять обеими руками, завертел головой и внимательно прислушался.
Нетрудно оказалось вычислить, кто вёл тварей Бездны за собой. Голос Чтеца сотрясал воздух тягучими, горькими, как испорченное вино, заклинаниями. Тёмной фигурой тот высился над мостом, и под его песнь чудовища уверенно устремлялись к городским стенам.
Против такого хорошо бы сработать Глазом Бога, но…
Мужчина бросился к мосту, запрыгнул на парапет и побежал к Чтецу.
Он справится и так.
Вблизи тот оказался не таким страшным и угрожающим, каким смотрелся изначально: он уже был потрёпан; его грудь заливала кровь, сломанные хитиновые наросты на левом плече топорщились жалкими обрубками; обширные трещины пересекали пластины на голенях, как если бы он угодил в капкан или длительное время находился в цепях; цепи гремели также – запоздало мужчина рассмотрел и их обрывки. Но Чтец очевидно испытывал боль, а потому его катализатор непрерывно извергал элементали, выжигал всё вокруг кольцами огня, а шипастый нимб вокруг головы источал зловещее сияние.
Не медля ни мгновения, мужчина кинулся к нему и сделал замах мечом.
Сталь ударилась о хитин с оглушающим треском. Взрывным всплеском огня опалило ресницы и брови, едва не сорвало капюшон с головы; мужчина вскользь подумал, что в следующий раз неплохо бы обзавестись и маской. С самого начала битва сделалась жестокой. Руки болели: яростное и беспощадное сражение мечом, к которому он не привык, сказывалось. Но с его личным оружием он мог оказаться узнанным, и ни к чему хорошему это не привело бы.
Стиснув зубы, мужчина отразил очередной удар и с силой вонзил клинок в катализатор противника. Тот раскололся, засветился в линии разлома белым, а Чтец воздел руки к небу, исторгая не то новое заклинание, не то озлобленную ругань. Рукавом утерев разбитый рот, мужчина недобро усмехнулся. Он надеялся на второе.
Следующий удар меча не встретил препятствий – с треском, с каким ломается обугленная кость под подошвой, клинок вонзился Чтецу в грудь.
Полыхнула молния, и дождь зарядил стеной.
Лишённые лидера твари Бездны завыли и в панике разбежались. Где-то на отдалении кричали рыцари, но мужчина их уже не слышал: его вниманием по-прежнему владел Чтец Бездны. Запоздало зарокотал гром, а в руках мужчины тело чудовища занялось нетипичным ядовито-зелёным огнём. Капли воды с шипением ударялись о пламя, не гасили его, но словно бы подсвечивали что-то поверх. Рискуя обжечь лицо, мужчина наклонился ближе и внимательно присмотрелся: лунно-белые линии, берущие начало из-под хитиновых пластин, откуда-то из нутра твари, петлисто огибали конечности, живот и грудь, даже морду, закрытую заострённой маской – и тянулись куда-то прочь в пространство. Как нарисованные чьей-то художественной кистью. Как ненастоящие. Мужчина протянул к ним руки, прямиком в гущу пламени, но тело Чтеца рассыпалось искрами быстрее, чем он успел подхватить их.
Мост задрожал под ногами – это рыцари в тяжёлых доспехах уже бежали к нему.
– Ни с места! Назовите себя!
Когда молния полыхнула снова, мужчины на мосту уже не оказалось. Лишь горсть мокрого пепла со смазанным отпечатком сапога указывала на место, где он ещё секунду назад находился.