— Расслабься, просто повеселись сегодня и перестань думать о работе. — Кайя крепко сжал руку Розарии.

— Альберих, не надо мне твоих наставлений, утомляешь, — закатила глаза новоиспеченная монахиня, но руку не вырвала.

Горстка рыцарей в гражданской одежде толпилась внизу в нетерпеливом ожидании. За плечами у всех были походные рюкзаки, в руках сумки с провизией. Джин со списком сновала в толпе, перепроверяя все ли было упаковано и собрано.

— Ну, что, вы готовы? — Дилюк, все еще в капитанской форме, спустился со второго этажа штабквартиры Ордо, где находился его кабинет.

— Да, капитан, — нестройным хором ответили голоса многочисленных юношей и девушек.

— Джин, как там со сборами? — Дилюк оглядел присутствующих, ища девушку в толпе.

Его взгляд на секунду задержался на сплетенных руках названого брата и его спутницы. Кайя, заметив, что Дилюк смотрит на него, махнул ему рукой, тот в ответ коротко кивнул и перевел свое внимание на Джин, которая вышла из толпы с отчетом.

Кайя почувствовал отголосок какой-то мимолетной неприятной эмоции с другого конца связи, но понять ее не успел. Дилюк с тех пор, как его назначили капитаном, пытался быть сдержаннее, и эта его напускная серьезность влияла и на его внутреннее состояние. Кайя теперь реже страдал от перегрузок эмоциями названного брата. С одной стороны, так жить было легче, а с другой — Кайя периодически скучал по несдержанному, но такому искреннему и солнечному Дилюку. Таким он его не видел уже, наверное, с год.

Джин, стоя по стойке смирно, отчиталась перед Дилюком, как обстояли дела с готовностью. Она не всегда была такая напряженная, но как только оказывалась рядом со своим капитаном, аж искрить начинала. Только слепой не видел, как она вокруг него вьется, но Дилюк, кажется, был не в курсе. 

Он внимательно ее выслушал и дал отмашку выдвигаться.

Рыцари, смеясь и переговариваясь, потянулись за капитаном к выходу.

Никто не помнил, кто первым предложил пойти в поход, но эта идея так пришлась всем по вкусу, что ее обсуждали почти два месяца. И, наконец, после Луди Гарпастум, когда рыцари, наконец, смогли выдохнуть после напряженных трудовых будней, Джин предложила дату, а Дилюк одобрил все у вышестоящих чинов. И, вот, день настал.

— Кай? — Подошел Дилюк к своему названому брату, когда все рыцари вышли на улицу. — Представишь мне свою спутницу? Я никогда не видел ее в Монде.

Розария напряглась рядом с Кайей, и тот большим пальцем погладил тыльную сторону ее ладони, пытаясь дать понять, что Дилюк для нее никакой угрозы не представляет.

— О, это сестра Розария, она в Монде совсем недавно, и она новое приобретение Церкви Фавония, — лучезарно улыбнулся Кайя и повернулся к девушке. — Роззи, это — мой названый брат и по совместительству начальник, капитан Дилюк Рагнвиндр.

— Очень приятно, — буркнула Розария Дилюку и снова перевела внимание на Кайю. — Альберих, еще раз назовешь меня Роззи, я тебе голову откушу.

Кайя глянул на вытянувшееся лицо Дилюка, который явно не был готов к такой манере общения, и расхохотался.

— Она милашка, правда? — Обратился Кайя сквозь смех к своему брату. — Немного резка на поворотах, но меня, судя по всему, только к таким и тянет.

Кайя похлопал брата по плечу. Тот в ответ только нахмурился и покачал головой. Кайя снова почувствовал колкую, но мимолетную эмоцию через их связь, которая опять исчезла прежде, чем он успел ее идентифицировать.

— Взаимно, сестра. — Дилюк сдержанно кивнул ей. — Добро пожаловать в Мондштадт, надеюсь тебе здесь придется по вкусу.

И, не сказав больше ничего, Дилюк отвернулся и отошел.

— Воу, не шибко дружелюбный парень, — удивленно сказала Розария. — Я слышала, что он — «славный малый с искристой улыбкой», но что-то не производит такого впечатления.

Кайя усмехнулся. Розария процитировала его же слова, когда он описывал ей Дилюка.

— Не знаю, что на него нашло, он обычно — сама вежливость и дружелюбие, — Кайя пожал плечами. — Не принимай близко к сердцу, может, у него просто тяжелый день был.

Розария хмыкнула в ответ, но ничего не ответила.

Дорога до выбранного места заняла пару часов, и к тому времени, как они добрались, уже начинало темнеть. Рыцари поставили палатки, Дилюк разжег костер, Джин повесила котелок, наполненный водой над огнём, хмурая Юла принесла немного подмороженную рыбу, которую она наловила в ближайшем озере. Работа кипела, девушки втянули в готовку и Розарию, которая, как оказалось, восхитительно управлялась с курицей.

Кайя закончил вбивать последний колышек их с Дилюком палатки и обвел взглядом лагерь. Вечер обещал быть просто волшебным. И он собирался добавить в этот вечер еще немного магии.

Он залез в палатку, открыл свой рюкзак и вытащил оттуда бутылку вина. Не самого лучшего, что хранилось в подвалах отца, но до чего смог дотянуться, то и взял. Тут уж выбирать не особо приходилось.

Выйдя из палатки, он подошел к товарищам и показал им бутылку. Рыцари радостно заулюлюкали. Конечно, Кайя — единственный, кто додумался взять с собой алкоголь.

— Кайя Альберих, — услышал Кайя голос за спиной.

Упс, кажется, Дилюк не одобряет его маленький трюк. Он называл его полным именем только когда злился. Как мамочка.

— Ты что, утащил у отца бутылку вина? — продолжил Дилюк, сложив руки на груди, когда Кайя повернулся к нему.

Кайя натянул виноватую улыбку на лицо.

— Ой, ладно тебе, Люк, он даже не заметит. Смотри, я ничего серьезного у него не взял. — Кайя показал этикетку.

— Дело не в этом. Здесь никому еще нет восемнадцати. Нам нельзя пить.

Рыцари наблюдали за перепалкой, затаив дыхание. Конечно, они были на стороне младшего из братьев и уже мысленно распивали принесенное вино, но старший был их непосредственным начальником, а еще родным сыном винодела, поэтому спорить с ним никто не решался.

— Ах, Люк, расслабься же ты хоть раз. Ничего страшного не случится, если отец узнает, я возьму на себя полную ответственность, тебе точно за это ничего не будет, — Кайя развел руками.

— Нам не положено пить, — упрямо повторил Дилюк.

Кайя подошел и приобнял брата за плечи…

Все мысли и слова моментально вылетели из головы. Он на секунду забылся и оказался слишком близко. Чего он последние полгода пытался избегать. 

Рядом с Дилюком становилось жарко. От него приятно пахло его любимым шампунем и каким-то новым парфюмом. Кайю вело, дыхание перехватывало, органы чувств коротило от переизбытка Дилюка в его личном пространстве. Нет-нет-нет, нельзя позволить ему почувствовать состояние Кайи. Все эти непрошенные эмоции должны исчезнуть. Дилюк однажды женится, заведет детей на радость отцу, и Кайе не будет места в его жизни. Он никогда не должен узнать, что в какой-то момент Кайя посмотрел на него, и увидел не названного брата и члена семьи, а ладного, улыбчивого юношу, в которого умудрился влюбиться. Это так неправильно, но к Дилюку хотелось прикасаться, сжимать его в объятиях, сцеловывать его солнечную улыбку и рисовать на его спине карты созвездий, прослеживая пальцами путь от одной веснушки к другой.

Кайя вдохнул несколько раз, как рыба, выброшенная на берег, и усилием воли заставил свое тело двигаться как положено.

Он попытался отстраниться, но, было уже поздно, эмоции уже просочились через связь, потому что Дилюк удивленно взглянул на него и схватил за запястье прежде, чем Кайя успел отойти на несколько шагов назад.

— Кай… — начал он растерянно, и, нет, Кайя не мог позволить ему продолжить, нужно было срочно отвлечь Дилюка.

— Люк, — натянуто улыбнулся он, пытаясь вспомнить, о чем был разговор, — в общем, просто выпей с нами и не упрямься.

Наваждение спало. Дилюк, словно пришел в себя, растерянно нахмурился и отпустил руку Кайи. Тот спешно сделал шаг назад.

— Ладно, — неуверенно ответил он и устало потер переносицу пальцами.

Кайя победно вскинул руки и ухмыльнулся рыцарям, которые снова радостно улюлюкали. Он отдал им бутылку на растерзание, а сам отошел в сторону, сел на самое отдаленное бревно и закрыл лицо руками.

— Ну, ты и вляпался, красавчик. — Рядом с ним опустилась Розария, не дав ему углубиться в самокопание.

— Что я сделал не так, дорогая сестра? — Кайя поднял голову и слабо улыбнулся собеседнице.

— Можешь перестать прикидываться. Надо быть слепым или тупым, чтобы не понять, что тут сейчас произошло, — Розария неопределенно кивнула туда, где все еще немного потерянно стоял Дилюк и исподтишка бросал взгляды в их сторону.

Кайя тоже посмотрел, куда показывала Розария, перестал улыбаться и нахмурился.

— Правда, так очевидно? — с тревогой спросил он.

— Ну, эти остолопы, кажется, ничего не поняли, но так-то, да, очевидно, — усмехнулась Розария. — Эх, Альберих, я на минуту подумала, что у нас с тобой может что-то получиться, но… увы и ах, ты все испортил.

Монахиня, улыбнувшись одним уголком губ, пихнула Кайю локтем в бок.

Кайя расслабился, встревоженное выражение ушло с его лица, и он снова натянул улыбку.

— Ах, простите, сестра, что разочаровываю вас. И раз уж вы так проницательны, а все остальные — нет, то будьте так добры, оставьте мои переживания между нами. Ни к чему привлекать к этому ни остолопов, ни моего брата.

— Поверить не могу, что ты, учитывая обстоятельства, продолжаешь называть его братом. Тебе не кажется, что это… как-то вульгарно? — сжала губы Розария.

— Роззи, брат — это единственное, чем он мне когда-либо будет. Ему мои чувства не нужны, поверь мне. — Кайя опустил голову и прикрылся челкой, чтобы Розария не могла видеть выражение его лица.

— Альберих, ты совсем дурной, он же на тебя смотрит точно так же, как ты на него.

Кайя не мог видеть лицо Розарии, но мог предположить, что оно выражало неверие.

— Даже если ты и права, в чем я сильно сомневаюсь, это неважно, дорогая, это пройдет. Отец возлагает на него большие надежды, и я не собираюсь идти против. Этот человек очень много для меня сделал, я не могу вот так воткнуть нож ему в спину, и разрушить будущее его сына.

Розария в ответ только шокированно охнула и не нашлась, что ответить. Они сидели в тишине, каждый в своих мыслях.

***

Кто-то из рыцарей достал из рюкзака лиру, и уже немного подпитые подростки начали спорить, кто будет на ней играть.

— А я думаю, лиру надо отдать нашему доблестному капитану. Список его талантов не ограничивается владением разнообразными видами оружия и умением стратегически мыслить. На лире он играть тоже умеет. — Встал со своего места Кайя и указал открытой ладонью на Дилюка, словно объявлял выступление звезды.

— А я могу петь, — тут же подала голос Джин.

Рыцари поддержали инициативу с энтузиазмом, всучили лиру в руки Дилюку, который стрельнул недовольным взглядом в сторону своего названого брата. Тот в ответ послал ему воздушный поцелуй и рассмеялся. Дилюк, покачав головой, отвернулся, они пошушукались с Джин и, придя к консенсусу, вышли в центр.

Конечно же, песня, которую они оба выбрали, была медленной и отвратительно романтичной. У Джин был прекрасный голос, и она явно вкладывала в свое пение всю душу. Оно и было понятно, она в процессе глаз не сводила со своего капитана. 

Дилюк же выглядел очень сосредоточенным и смотрел в основном на лиру, изредка бросая мимолетные взгляды на названого брата.

Кайя покачал головой и встал со своего места. Розария посеяла сомнения в его голове относительно чувств Дилюка, и теперь он не мог перестать об этом думать. Нужно было отвлечься. Он повернулся к Розарии и протянул ей руку.

— Роззи, потанцуй со мной.

Та на секунду растерялась и потеряла дар речи. Потом она несмело вложила свою ладонь в протянутую, и Кайя легко поднял ее и потянул ближе к костру.

— Альберих, я не умею танцевать, меня же не воспитывал местный винный магнат, — прошипела она Кайе на ухо, когда он развернул ее к себе и положил руки ей на талию.

— Расслабься, все будет хорошо, это не так сложно. — И Кайя закружил ее в танце.

Он шептал ей на ухо счет и движения. Розария спотыкалась и сбивалась с ритма первые несколько тактов, но примерно к середине принцип уловила, и дальше танец давался ей легче. 

В какой-то момент к ним присоединились еще несколько танцующих пар, и теперь их маленькая площадка перед костром напоминала импровизированную бальную залу.

— Альберих, ты специально его провоцируешь? — где-то к концу второй трети прошептала Розария Кайе на ухо. — Если да, то пощади меня, ради этого… как его… Бартобаса. Он же прожигает меня взглядом. Если так пойдет и дальше, то к концу вечера он уволочет меня в лес и прибьет там.

Кайя, увлеченный танцем, не понял, о чем она говорит, пока та наманикюренным коготком не развернула его голову в сторону Дилюка. Тот играл на лире, теперь совсем не глядя на инструмент, а все его внимание было сосредоточено на паре, танцующей возле костра. Он хмурился и, в целом, выглядел обиженным.

Кайя отвел взгляд и ничего не ответил Розарии. Он не хотел верить, что Дилюк испытывает к нему что-то неплатоническое. Это было бы катастрофой, пытаться держаться от него на расстоянии, зная, что его чувства взаимны. Скорее всего Дилюк просто переживал, что станет третьим лишним, если Кайя найдет себе девушку. 

Музыка неожиданно закончилась, и Кайя не успел додумать свою мысль.

Розария отстранилась и, увидев что-то за спиной у Кайи, сделала несколько шагов назад и растворилась в жужжащей кучке рыцарей.

— Кай, на пару слов. — Раздраженный Дилюк, который, как выяснилось, был причиной такого скорого отступления Розарии, потянул его за локоть.

Кайя молча последовал за братом.

— И что это за цирк ты сегодня целый вечер устраиваешь? — рыкнул на него Дилюк, когда они отошли на достаточное расстояние.

Кайя, все еще терзаемый своими сомнениями, растерянно улыбнулся.

— О чем ты, Люк, я не понимаю. — Он развел руками.

— Притащил вино. Вынудил меня играть на лире, хотя знаешь, что я не люблю играть на людях. Ты что, любой ценой достать меня сегодня решил?

Кайя смотрел на Дилюка, не переставая улыбаться. Теперь, когда он был сосредоточен на Дилюке, он чувствовал раздражение, волнами расходившееся от брата.

И становилось понятно, что тот не ревнует, а просто злится, что Кайя бросил его на растерзание волкам с лирой и алкоголем. 

Чувство вины заскреблось в груди. Все-таки, это только он – дерьмо такое, посмел влюбиться в своего брата, а Розария ошиблась. 

— Ну что ты заводишься, Люк. Я просто расслабляюсь и получаю удовольствие от похода. Чего и тебе советую. Поди, вон, Джин пригласи на танец, она целый вечер с тебя глаз не сводит, — Кайя улыбнулся еще шире.

Дилюк еще несколько секунд смотрел на него, не мигая, потом покачал головой, развернулся и молча зашагал назад к лагерю.

Кайя разбито прислонился к стволу ближайшего дерева и спрятал лицо в ладонях.

Дилюк продолжал на него злиться, и этот гнев снова сдавливал Кайе грудь обручем и не давал дышать. Но если раньше это приводило маленького Кайю в ужас, теперь он этим упивался. Он, все равно, ничего другого не заслужил. Только доставляет проблемы Дилюку и отцу. Он даже все еще не знает, на чьей он стороне — Монда или Канрии. 

Тихий шорох травы позади заставил его напрячься. Он скорее почувствовал, чем увидел, как за спиной появился силуэт. Резко развернувшись, он материализовал свой меч и замахнулся. Лезвие на полпути встретило сопротивление и клацнуло о другое лезвие.

— Альберих, ты чего нервный такой? — усмехнулась Розария, отводя его клинок кинжалом, который она держала в руке.

— Уф, Розария, не подкрадывайся больше так. — Кайя развернулся к ней и дематериализовал клинок.

— Ты как тут? — монахиня крутила в руках клинок, перекидывая его из одной в другую.

— Жить буду, — усмехнулся Кайя.

— Отлично, когда твой брат вернулся один, я решила убедиться, что он тут тебя не порешил случайно.

Кайя засмеялся.

— Ну, что же ты такого дурного мнения о нем. Он же доблестный рыцарь в сияющих доспехах, на белом коне там. Все как положено. Он братоубийством заниматься не станет. Пойдем назад к ребятам. Я, в конце концов, за вечер еще ни капли вина не выпил.

В лагере никто даже не заметил, что за их спинами происходит какая-то драма. Кто-то играл на лире. Гораздо менее умело и приятно, чем Дилюк, конечно. Рыцари вокруг танцевали, жарили сосиски над костром, в одной из палаток рассказывали страшные истории. А в самом центре танцевали Дилюк и Джин.

Кайя и Розария сели недалеко от костра.

Значит, и правда, пригласил. Кайя чувствовал себя немного виноватым перед Джин. Он знал, что Дилюк к ней ничего не испытывает. А вот она в него по уши влюблена. И, если его брат выбрал такой способ, чтобы доказать Кайе, что он тоже умеет веселиться, то это было очень несправедливо по отношению к их подруге. И это была вина Кайи, что он подал Дилюку идею пригласить ее.

С другой стороны, может, они сейчас пообщаются, найдут общий язык, и Дилюк сможет полюбить ее в ответ. 

Что-то мерзкое и уродливое заворочалось в груди при этой мысли. Кайя знал, что ему ничего не светит, и что так будет лучше для самого Дилюка. Но как же, Бездна возьми, ему хотелось, чтобы его названый брат смотрел только на него. 

Дилюк украдкой глянул на Кайю. Возможно, он почувствовал отголосок отвратительной ревности, что сейчас доводила Кайю до зубовного скрежета. Надо было успокоиться.

Он попытался улыбнуться Дилюку, когда встретил его взгляд, но тот только показательно отвернулся.

Все правильно, так и должно быть. Он же сам сегодня раздраконил брата. Почему же тогда так больно и влага собирается в уголках глаз.

Он почувствовал прикосновение холодных пальцев к своей руке. Розария с печалью и состраданием в глазах смотрела на него. Он улыбнулся ей и попытался отвлечься от грустных мыслей.

— Роззи, ты замерзла? Почему у тебя такие холодные руки? — Он взял ее пальцы в свои ладони и начал растирать.

— У меня же Крио Глаз Бога, забыл, что ли? Получишь такой же, тоже конечности всегда будут холодные. Но если хочешь меня погреть, я возражать не буду, — ответила Розария, придвинулась ближе к Кайе и положила голову ему на плечо.

Кайя обнял ее одной рукой, а второй продолжал растирать ее холодные ладони.

У них бы и правда могло бы что-то получиться, если бы не Дилюк. Она отлично его понимала, была немногословной и, как Кайе казалось, на нее можно было положиться. Не до такой степени, чтобы он был готов рассказать ей свой секрет, но все же.

Но что было, то было. У него уже были чувства к Дилюку, и притворяться, что их не существует, он не собирался.

Музыка закончилась, и танцующие, наконец, разошлись по местам. Ребята, ответственные за готовку сосисок, позвали всех садиться ближе к костру.

Джин плюхнулась на бревно рядом с Кайей. Ее глаза искрились восторгом, щеки раскраснелись, в общем, выглядела она прекрасно, как и любая юная влюбленная девушка, получившая немного внимания со стороны объекта ее обожания.

— Ха-ха-ха, посмотрите-ка на нашу звезду, ты сегодня в ударе, Джин. Поешь, танцуешь и развлекаешься на полную катушку весь вечер. Я даже не знал, что ты так умеешь.

Джин смутилась, покраснела еще больше и по-девичьи захихикала.

— Ой, Кайя, прекрати, не такая уж я серьезная и скучная.

Кайя потянулся и взял две порции сосисок у рыцарей. Одну он протянул Розарии, вторую – Джин. Решив ничего не брать себе, он потянулся за вином. Рыцари разливали всем понемногу. Бутылка была одна, а людей — много.

— Ой, я, наверное, не буду пить, — с сомнением протянула Джин, покосившись на Дилюка, который сидел немного в отдалении от Кайи и его спутниц и источал волны недовольства.

— Да, ладно тебе Джин, у тебя же выходной, сегодня — можно. — Кайя попытался уговорить подругу.

Джин снова с глянула на Дилюка, который отрицательно покачал головой.

— Ой, не слушай ты этого буку, он и сам не хочет веселиться, и другим не дает.

Дилюк встал и тяжелой походкой подошел к бревну, на котором сидели Кайя и девушки.

— Ты что, не слышал, она не хочет, что ты к ней прицепился? — Грозно навис капитан над своим названым братом.

— Она не вина не хочет, а она не хочет тебя ослушаться. — Кайя поднялся на ноги и уперся рукой Дилюку в грудь, отодвигая его. — А ты мог бы и выключить босса на сегодня, и дать ребятам просто расслабиться. Ты даже шмотку не соизволил поменять, совсем уже прирос к своей капитанской форме?

Взгляд Дилюка потемнел. Кайя чувствовал, что тот был очень близок к тому, чтобы врезать своему брату в нос.

Наверное, Джин это тоже поняла, потому что она попыталась сгладить ситуацию.

— Эй, мальчики, не ссорьтесь. — Попыталась она встать между ними, но получила толчок от Дилюка и едва удержалась на ногах, споткнувшись о бревно, на котором сидела.

— Сядь и не лезь, мы сами разберемся, — прорычал он.

Кайя среагировал быстро. Он подхватил Джин под руки и помог ей сесть. 

Ох, это Дилюк зря. Теперь зол был уже Кайя. Да, он, может, и заслужил дерьмовое отношение к себе, он, в конце концов, Дилюка целенаправленно по-мазохистски выводил целый вечер, но Джин ни в чем не виновата. Эта святая женщина пыталась им помочь, а Дилюк толкнул ее и нагрубил ей.

Он схватил брата за запястье и со словами «иди-ка сюда, дорогой, скажу кое-что» поволок за собой. Дилюк попытался сопротивляться, на что Кайя только со всей силы дернул его рявкнув «за мной, я сказал».

Дилюк посмотрел на него с удивлением и страхом в глазах и послушно пошел следом.

Когда Кайя посчитал, что они отошли достаточно далеко от лагеря и никто не услышит, как он орет на их капитана, он толкнул Дилюка к ближайшему дереву и схватил его за грудки.

— Ты что себе, блядь, позволяешь? — Встряхнул он брата. — Ты злишься на меня? Вот и срывайся на мне. Джин здесь не при чем. Я знаю, что с мечом в руках она тебе задницу надерет, не глядя, но, Дилюк, ты только что толкнул невооруженную девчонку, ты в своем уме?

Дилюк безмолвно и с ужасом в глазах смотрел на Кайю. Его глаза были размером с блюдца, а губы дрожали.

— Что, язык проглотил? — Продолжал бушевать Кайя. — Слушай меня внимательно, сейчас мы вернемся и ты при всех извинишься перед ней. Вежливо и красиво, как ты умеешь. А если она не пожелает тебя прощать, до самого утра будешь на коленях ползать, пока она не смилостивится. Ты меня услышал?

Дилюк все еще выглядел так, словно его шарахнуло молнией, но это не помешало ему упрямо поджать губы и начать выделываться.

— Знаешь, что, Кай, я сам разберусь с Джин, не лезь в мои с ней отношения. Иди дальше обнимайся со своей девицей, и оставь меня в покое. — Он сложил руки на груди и отвернулся.

Кайя в шоке отпрянул от него.

— Да ты и, вправду, Бездна побери, ревнуешь, — в тихом ужасе пробормотал он себе под нос.

Так вот что это была за эмоция на том конце связи, которую он целый вечер не мог поймать. Теперь, когда он ее идентифицировал, он легко потянулся через связь к Дилюку и понял, что тот весь ей заполнен. Уродливой и злой ревностью. Точно, как и Кайя.

— Ничего я не ревную, нужны вы мне, ревновать еще, — продолжать спорить с очевидным Дилюк.

— Дилюк, ты дурак, да? — Кайя устало потер переносицу. — Ты, вообще, знаешь, что это за девочка со мной сегодня?

— «Сестра Розария, новое приобретение Церкви Фавония», — передразнил Дилюк.

— О, Бездна, ты же не знаешь. Я не думал, что они будут прятать это настолько тщательно, — Кайя покачал головой. — Послушай, Дилюк. Помнишь, недавно у рыцарей был рейд на особо опасную банду похитителей сокровищ?

Дилюк кивнул.

— Так вот, она была ее частью. Эти мудаки убили ее родителей, забрали ее из родной деревни и вырастили ее, как служанку. Когда Варка узнал об этом, он ее пожалел и решил дать ей шанс. Но с условием, что она присоединится к церкви. А она, между прочим, даже имени нашего архонта не знает, какая ей церковь.

— И что дальше, Кайя? Слезливая история, я понял, какое это отношение имеет к нашей беседе? — Брат продолжал дуть губы и смотреть на брата исподлобья.

— Дилюк. Ты — счастливый человек, ты не родился и вырос в таком дерьме, в каком выросли мы с ней. Тебе никогда не приходилось одному оказываться в чужом городе, где тебя никто не знает и где всем на тебя плевать. Мне посчастливилось встретить нашего отца и тебя в тот день, когда меня бросили. А кого встретила она? Сестер церкви, которые видят в ней только убийцу из особо опасной банды похитителей сокровищ, и не хотят с ней связываться. Поэтому, когда я услышал ее историю, я попросил Варку, чтобы он разрешил мне «присмотреть» за ней. Иначе, без официального приказа, она бы меня к себе на километр не подпустила. А я просто хотел дать ей понять, что она не одна, и, если что, есть те, кто готов ее поддержать.

Кайя замолчал, и Дилюк смотрел на него с жалостью во взгляде. Наконец-то, его, такого упрямого и дурного, пробрало.

— Вот и вся история. И встречаться я с ней не собираюсь. Она знает, что… — Кайя, осознав, что он только что чуть не сказал «я влюблен в тебя», захлопнул в ужасе рот и начал лихорадочно искать, что сказать.

— Знает что?.. — подняв одну бровь, переспросил Дилюк.

— Что… неважно, не привлекает она меня в таком ключе и все, — раздраженно бросил Кайя, так и не придумав, что сказать. — Пойдем назад, пока твои подчиненные не отправили поисковую группу. И не забудь извиниться перед Джин.

Кайя развернулся на каблуках и, не оглядываясь, зашагал назад. Он слышал шорох травы — Дилюк шел за ним следом.

Когда они вернулись в лагерь, все резко замолчали и посмотрели на них. Видимо, их маленькая драма все же привлекла рыцарей. Вот, Бездна. Кайя надеялся, что все получится сделать тихо, а теперь это выливается в целое представление.

Кайя кивнул Дилюку и тот, тяжело вздохнув, подошел к Джин. Рыцари продолжали сосредоточенно наблюдать за своим капитаном.

— Джин, я… прости меня, я поступил непозволительно, и мне нет абсолютно никакого оправдания, но мне, правда, очень жаль. Обещаю, что такого больше не повторится. — Дилюк на секунду замолчал, а потом собрался продолжать извиняться, но Джин остановила его раньше, чем он успел это сделать.

— Ой, не надо, Дилюк, я совсем не злюсь на тебя, все хорошо. — Она залилась краской и замахала руками.

— Правда? — глупо спросил Дилюк.

Джин кивнула.

Дилюк продолжал молча смотреть на нее. Вероятнее всего, он рассчитывал, что извиняться придется дольше, и так просто его не простят. Тишина затягивалась. Рыцари молчали и ждали продолжения. Ну, почему все всегда приходится делать самому?

— Ну, вот и замечательно. Мир, дружба, жвачка. Что-то у нас костер затухать начинает, Люк, не подкинешь дровишек? — Кайя подошел к Дилюку, как ни в чем ни бывало, хлопнул того по плечу и повернулся к рыцарям. — Ребята, у нас там маршмэллоу были, помнится. Я думаю, уже пора их расчехлять, сладкого что-то охота.

Рыцари идею поддержали и засуетились, доставая и распечатывая зефирки.

Когда все отвлеклись на свои дела и больше не обращали на него внимания, Кайя добрался до своего бревна и тяжело опустился между Розарией и Джин.

— Неужели, ты всегда так с ним нянчишься? — тихо донеслось со стороны его ледяной собеседницы.

— А что делать, Роззи. Кто-то же должен. Ты же видишь, какой он, — пожал плечами Кайя.

— Вот это любовь, — присвистнула Розария.

Кайя хмыкнул и перевел свое внимание на Дилюка, который взял несколько специальных раздвоенных шампуров, насадил на них маршмэллоу и поднес к костру. Зефир быстро начал плавиться, и Дилюк ловко балансировал шампуры и умудрялся вовремя поворачивать их все сразу.

Когда братья были младше, отец часто вывозил их в лес, где они купались в озере и смотрели на звезды, а потом разводили костер, зажаривали маршмэллоу и делали из них маленькие сэндвичи с шоколадом и крекерами. Кайе по началу сложно давалась эта наука, он постоянно ронял свою зефирку в костер и очень по этому поводу расстраивался. Поэтому Дилюк быстро научился поджаривать сразу несколько шампуров. Один он оставлял себе, второй отдавал Кайе, а третий — отцу, чтобы не обидеть и его.

Кайя улыбнулся своим воспоминаниям. Славные были времена.

Дилюк поднялся на ноги с идеально растопленными зефирками в руках и направился в их сторону.

Кайя пересчитал шампуры в руках у брата. Четыре. Не может быть…

Дилюк подошел к ним. Молча протянул одну зефирку Джин. Та зарделась и поспешно схватила свой шампур. Вторую он протянул Кайе.

— А где шоколад и крекеры? — усмехнулся он, беря маршмэллоу. Он же не мог просто промолчать и не попытаться спровоцировать брата.

— Жопа слипнется, — фыркнул тот беззлобно и протянул четвертый шампур Розарии.

Та растерянно посмотрела на Дилюка, медленно взяла шампур и кивнула ему в благодарность.

Дилюк неловко кивнул ей в ответ и сел с другой стороны от Джин.

Кайя вздохнул и поджал губы. Как обычно. Сначала рычит на всех вокруг, а потом, пятнадцать минут спустя, в извинение зефиром всех кормит. Дилюк был в своем репертуаре.

— Альберих, ты чего ему там такого наговорил про меня, что он мне, вдруг, еду тащит? — тихо прошипела Розария ему в ухо.

— Ничего я ему не наговорил, просто сказал, что мы не встречаемся, — усмехнулся Кайя. — Не паникуй, считай это такой своеобразной оливковой ветвью. 

— Какая честь, — саркастично фыркнула Розария.

Кайя хохотнул и игриво пихнул ее локтем в бок.

***

Оставшаяся часть ночи прошла, что удивительно, без происшествий, и утром рыцари собрали пожитки и вернулись в Мондштадт.

Братья вернулись в особняк, где их уже ждал отец с чашкой кофе и газетой. Он обнял обоих, поморщился, сказал, что они оба пахнут гарью и отправил их по комнатам принимать душ и переодеваться.

Кайя уже заканчивал причесывать практически высохшие волосы, когда раздался стук в дверь его комнаты.

— Кай, это я. — Лохматая копна мокрых красных волос появилась в проеме.

Кайя махнул ему рукой, чтобы Дилюк заходил, отложил расческу и развернулся к брату лицом.

Он тихо просочился в дверь и так же тихо, не встречаясь с Кайей взглядом, сел на краешек кровати. Потом помялся, сжал кулаки на коленях и, наконец, поднял глаза на Кайю.

— Я — засранец? — начал он почти вопросительно.

Кайя засмеялся.

— Интересное начало. Привет, засранец, я — Кайя?

Дилюк раздраженно закатил глаза.

— Кай, перестань отцовские шуточки передразнивать, я серьезно.

Кайя хохотнул, подошел к кровати и сел рядом с Дилюком.

— Окей, Люк, я — весь внимание, — ласково улыбнулся он брату.

— В, общем, я, как обычно, вел себя всю ночь, как мудак, и я прошу прощения, — протараторил Дилюк, не сводя взгляда с Кайи.

— Воу, Лучик, притормози. Давай будем честны, сегодня ночью не ты один вел себя, как мудак. Я тоже был хорош. Так что, прости и ты меня, — Кайя виновато улыбнулся и положил руку Дилюку на плечо.

— Нет, Кай, ну, послушай же. Я сегодня был настолько невыносим, что разозлил тебя. Знаешь, это же в первый раз. Я, вообще, думал, что ты не умеешь злиться. А, оказывается, умеешь. Да еще как. И еще… ты тоже, каждый раз, когда я на тебя злюсь, чувствуешь себя дерьмом? Потому что я совершенно точно чувствовал. Я даже не знал, что наша связь так работает.

Кайя неловко усмехнулся.

— Ну, да, вполне подходящее слово ты подобрал, именно так это и ощущается.

Дилюк выдохнул что-то похожее на «о, Бездна», потянул Кайю на себя, крепко обнял и уткнулся тому в плечо.

Кайя застыл, словно олень в свете фар. От Дилюка снова пахло шампунем и парфюмом, его дыхание опаляло шею, его руки обжигали там, где они касались тонкой ткани рубашки на спине. Несколько секунд Кайя не мог вспомнить, как дышать.

— Прости меня, Кай, прости. Все эти годы тебе приходилось терпеть мои вспышки гнева, и, о, Бездна, как же мне стыдно, что тебе пришлось через все это пройти. А я даже не знал, потому что ты такой замечательный и никогда не злишься, — горячечно шептал Дилюк.

Кайя, наконец, вспомнил, как управлять своим телом. Он медленно скользнул руками по талии Дилюка и обнял его в ответ, зарывшись носом во влажные пряди. Голова кружилась от чувств вины, сожаления и нежности, которые переполняли Дилюка, и от своих собственных эмоций, хлеставших через край.

— Что же мне с тобой делать после такого, мой Солнечный Зайчик, — разбито пробормотал он, вдыхая аромат любимого шампуня.

Теперь, когда Дилюк был так близко, когда Кайя мог ощущать весь спектр того, что тот чувствовал к нему, когда Дилюк обнимал его так нежно и отчаянно, как Кайя должен был продолжать притворяться, что они братья и что их отношения чисто платонические? 

Это неважно, он не мог себе позволить сорваться и утянуть Дилюка за собой в ту же Бездну, в которую последние полгода летел сам. Он не должен так поступать с тем, кого любил больше, чем что-либо в его гребаной, бесполезной жизни.

Ровно на секунду он позволил себе прижаться губами к виску Дилюка. А потом отстранился, улыбнулся и соединил их лбы.

— Это все мелочи, Люк, не переживай. Пойдем, я лучше заплету тебе волосы. Негоже молодому господину лохматым ходить. — И Кайя, выпутавшись из объятий, потянул его за собой к туалетному столику, молясь всем известным ему архонтам, чтобы дали ему силы не испоганить Дилюку жизнь.