Что-то не сходилось во всей этой ситуации. Кайя уже несколько дней безуспешно бился над вопросом, как могли кайраги оказаться в Мондштадте. И понимал, что у него не хватает какого-то существенного куска информации. Который он надеялся вскоре получить от одного старого знакомого из Инадзумы. Ну а сейчас оставалось только ждать и перекладывать уже известные факты в голове из одной стопки в другую. Это изматывало, ждать у моря погоды Кайя не любил, его стиль был скорее иметь на руках информацию, которой нет у других, нежели наоборот.
— Люк, — Кайя подпер подбородок рукой и в очередной раз подбросил в воздух монетку, дожидаясь пока джинн оторвется от очередной книги, — как насчет ланча у Сары?
Дилюк поднял на него рассеянный взгляд и несколько секунд пытался вернуться из мира Веры в мир реальный. Болезненный, должно быть переход. Когда смысл сказанного дошел до него, он на секунду скривился от того, что Кайя опять назвал его этим глупым прозвищем, которое придумал пару дней назад, и сказал, что друзьям положено называть друг друга как-то по-особенному. Например, его семья и друзья называют его Кай. И Дилюк тоже может, если хочет. По виду джинна было видно, что он совсем не хотел, но и особо препираться по данному факту тоже не стал. Только недовольно поджимал губы, когда Кайя в очередной раз начинал фамильярничать.
— Снова стейк, снова за твой счет? — скучающе поинтересовался он в ответ.
Вредничал, зараза, мстил за Люка. Но Кайю так просто не возьмешь. Он зарабатывал достаточно, чтобы хоть каждый день это противное чудовище водить за стейком Сары.
— Снова стейк, снова за мой счет, — легко согласился он и лучезарно улыбнулся. — Что угодно для Вас, мой друг.
Джинн безразлично пожал плечами и поднялся с дивана. Кайя вскочил со своего стула в предвкушении, но их планы были прерваны деликатным стуком. Следом, не дожидаясь их реакции, дверь с силой распахнулась, словно за ней и не стояла хрупкая и тонкая девушка. В дверном проеме показалась кокетливая ухмылка, и Лиза, покачивая своими роскошными бедрами, как ни в чем ни бывало, вплыла в кабинет.
— О, я знала, что ты сейчас упорхнешь на свое свидание, и ищи-свищи тебя потом, — беззаботно пропела она, не обращая внимания на две пары нахмуренных бровей.
Кайя уже устал говорить ей за последние дни, что у них с Дилюком ничего нет и быть не может. И даже рассказал ей о джиннах и их любви. Она только ласково улыбнулась ему, потрепала по голове, как неразумное дитя, и выдала: «Так преврати его в смертного третьим желанием». Кайя тогда задохнулся от возмущения, потому что, ну, кто в своем уме захочет отдать свое бессмертие ради, ну… него. Уж точно не Дилюк. Это он и сказал ей. А в ответ получил только загадочное: «Ты будешь удивлен». И дальше на эту тему она разговаривать отказалась. Но упорно продолжала называть их голубками и отправлять на несуществующие свидания.
— Тебе тут письмецо из Инадзумы прилетело, хотела передать сегодня, а не… Бездна его знает, когда ты в следующий раз здесь появишься. — Лиза со смешком подмигнула, кинула на стол тяжелый конверт с печатью комиссии Ясиро и продефилировала к выходу, оставляя их снова вдвоем.
Кайя, вибрируя от нетерпения, подхватил письмо со стола. Наконец-то, новая информация. И можно будет выбраться из этой ямы бездействия, сводящей с ума со скуки.
Плотная лощеная бумага легла ему в руки. Сколько там страниц? Около шести. Ну что же, Тома давно не был в Мондштадте, наверняка, ему было чем поделиться со своим старым приятелем. Но все сентиментальные части Кайя оставит на потом, сейчас в приоритете расследование.
Лазурный глаз быстро забегал по строчкам, прыгая с одной части на другую, ища откуда начинается нужное ему место. Ах, вот оно.
С каждой следующей прочитанной строчкой волны холода, проходившие по позвоночнику, становились все сильнее и сильнее. Как же он мог упустить такое у себя под носом!
Дилюк, видимо, тоже заметив перемены в настроении капитана, тихо подошел к нему и положил руку на плечо.
— Кайя?..
— В казармы. Сейчас же, — тихо, едва подрагивающими губами, произнес он и рванул с места.
Прибыв на место, капитан огляделся. Вся схема все это время была на поверхности, прям у него перед глазами, а он не смог ее заметить и собрать воедино. Не найдя нужного лица среди отдыхающих рыцарей, он поймал одного из них.
— Где Хиро?
— О, должен быть где-то здесь, — удивленно ответил рыцарь, потом просканировал помещение глазами и нахмурился. — Странно, я уверен, что видел его буквально пятнадцать минут назад. Куда он мог исчезнуть, я не видел, чтобы он выходил куда-то.
И это все, что Кайе требовалось знать. Он кивнул рыцарю, велел ему, как только Хиро появится, тут же послать за ним или за действующим магистром, и снова рванул по сети коридоров на первый этаж, в кабинет к Джин.
— Может, объяснишь, что происходит? — Дилюк, все это время тенью следовавший за ним, наконец, нагнал его.
— Фатуи, — скривился Кайя, — когда не могут добиться чего-то напрямую — а это почти никогда — готовы прибегать к самым грязным методам.
Капитан уже рассказывал джинну о том, кто такие эти Фатуи, но тот, не знакомый напрямую с организацией, кажется, все еще не мог толком оценить масштаб катастрофы. Поэтому только озадаченно кивнул, и Кайя пообещал рассказать подробности в кабинете Джин.
Долетев до нужной двери, капитан распахнул ее, не посчитав нужным даже постучаться — за приличия Джин отчитает его потом. Но чего он не ожидал, так это застать такую жуткую и сюрреалистичную картину.
Сестра лежала без сознания у книжного шкафа, над ней нависала фигура в черном, явно примеряясь тонким кинжалом к ее сонной артерии.
Кайя, не раздумывая, бросился к месту ужасающего представления. Фигура, услышав шаги за спиной, резко взмахнула своим оружием, подняв в воздух красные брызги и метнулась к открытому окну, через которое, судя по всему, сюда и проникла. Капитан на доли секунды замешкался — к истекавшей кровью сестре, или за убийцей? К счастью, эту дилемму за него решил Дилюк, толкнувший его к Джин, а сам он метнулся с нечеловеческой скоростью за пытающейся перемахнуть через подоконник фигурой. Схватил, дернул на себя, и с громким криком «Стража, Бездна бы побрала лентяев-рыцарей, столько лет прошло, а они все еще не научились быть эффективными», потащил извивающегося в его руках убийцу к выходу.
Кайя, воспринимая происходящее, словно из-под толщи воды, опустился рядом с Джин и дрожащей ладонью прижал ей рану. Умирать было легче, чем смотреть на то, как умирает кто-то близкий и любимый. И его, в обычное время, отличавшегося холодным и расчетливым умом и способностью быстро проанализировать ситуацию, сейчас просто парализовало от страха.
На фоне Дилюк тоном бывалого командира отдавал приказы рыцарям и те, немного озадаченно, но безошибочно определяя интонации старшего по званию, отвечали «Есть, сэр» и выполняли.
А Кайя лихорадочно пытался вспомнить, что же делать, когда повреждена сонная артерия. Не накладывать же на нее жгут — он же задушит Джин. Но если он наизусть знал всю первую помощь по любому другому поводу — рыцарь он, в конце концов, или нет, то такие раны его противникам латать обычно не было смысла, а союзникам… А вот союзников с перерезанной глоткой он еще не встречал.
Теплая рука опустилась ему уже привычным, придающий уверенности, жестом на плечо.
— Не смертельная, Кайя, твои оболтусы отправили за лека…
— Дилюк, спаси ее, это мое второе желание, — решительно посмотрел ему в глаза Кайя.
Джинн открыл рот, чтобы возмутиться, но, видимо, найдя что-то в глубине лазурного глаза, передумал, и молча кивнул.
— Заморозь, как в прошлый раз, мне нужна реакция, чтобы все быстрее прошло.
В этот раз капитан послушался без всяких пререкательств, уже знакомый с техникой. Он направил крио энергию в рану, останавливая кровотечение, потом глубже, превращая сосуды и артерию в хрупкую проледеневшую ткань. И уступил место Дилюку.
— Нет, держи ее. Ты помнишь боль. Нельзя, чтобы она навредила себе.
Кайя кивнул и приготовился. В этот раз он видел все со стороны, и то, что происходило было так удивительно, что он никак не мог понять, как эта магия работает. Ладонь Дилюка засветилась, и, когда он прижал ее к замороженной ране, с нее потек чистый огонь. Тягучий, жидкий, как лава. Вглубь, доставая до самых мелких сосудов и нервных окончаний. Подсвечивая кожу глубоким оранжевым светом изнутри. Изменяя изорванные края раны, стягивая ее, закрывая новой, чистой, живой тканью.
Джин резко вздохнула, приходя в себя, и закричала. И заметалась на холодном каменном полу. Теперь была уже очередь Кайи держать ее крепко за руки и шептать на ухо просьбы потерпеть и заверения, что все будет хорошо, что, вот же, посмотри, больше никакой крови, никакой раны. Сейчас все пройдет, не будет больше боли…
И все резко, как и в прошлый раз прекратилось. Сестра обмякла в его руках, неохотно приоткрыла один глаз, ласково улыбнулась.
— Братишка, — и снова провалилась в небытие.
Кайя растерянно хлопал глазами.
— Она меня так лет десять уже не называла, — всхлипнул он.
Теплые пальцы скользнули по его щеке, собирая дорожки соленой влаги, о существовании которой он даже не подозревал.
— Ну вот, лечили ее, а плачешь опять ты. Ну, что ты, капитан. — Дилюк подтянул его к себе и обхватил руками, разрешая устроить голову у себя на плече.
— Я бы не пережил ее смерть, — сдавленно прошептал тот в тонкую ткань на плече.
— Так рана и не была смертельной, ее бы и без твоего вмешательства вытащили. Потратил только желание впустую. — Теплая ладонь продолжала гладить по макушке.
— Если на кого и тратить, то на нее. Она заслужила, Дилюк, — нервно хохотнул капитан.
Джинн только тяжко вздохнул в ответ.
— Это какой-то кошмар, кажется, мне пора смириться с тем, что я однажды из-за тебя сойду с ума.
— Что? — Кайя удивленно поднял голову в попытке встретиться с Дилюком взглядом, но тот только вспыхнул и отвернулся.
— Ничего, тебе показалось, — он, наконец, справился с собой, и, поджав губы, с вызовом посмотрел на собеседника.
Моментально снова растерял всю свою воинственность, вздохнул, потянулся вперед и коснулся губами едва заметной венки на виске.
— Давай-ка твою сестру на поверхность помягче перенесем. — Мягко отстранился и поднялся на ноги.
— Лучше уж тогда сразу в особняк, она все равно еще нескоро проснется. — Кайя поднялся следом, все еще ошалевше держась за горящее чужим прикосновением место.
Что это было? Но одного взгляда на Дилюка было достаточно, чтобы понять — сейчас не время для подобного вопроса.
— Значит, в особняк, — легко согласился джинн.
Кайя подхватил сестру на руки и, по пути, отдавая приказания терпеливо ждущим в коридоре рыцарям, направился в родительский дом, где все еще жила Джин.
***
— Вот, будьте так добры, ознакомьтесь. — Он бросил страницу из письма Томы, где подчеркнул нужные строчки, Лизе, Эоле и Эмбер, сидевшим перед ним.
— Поверить не могу, что мы пропустили такую очевидную угрозу в город, — нахмурившись, постучала пальцем по нижней губе Эола, наверное, в десятый раз перечитывая письмо.
— На нем были поддельные документы и рекомендательные письма, и я еще поговорю с канцелярией насчет их методов проверки таких вещей, но мы все знаем, как нам сейчас не хватает людей, и как мы цепляемся за любую свежую кровь. Может быть, они закрыли глаза на какие-то мелкие несоответствия. О чем я тоже еще с ними побеседую. Но проблема сейчас не в том, что мы приняли профессионального наемного убийцу из Инадзумы в ряды рыцарей, а в том, что кроме него у нас под стенами еще два отряда кайраги бродят.
— Три? — осторожно уточнила Эмбер.
— Два, дорогая. Господин Дилюк позаботился о том, чтобы третий отряд больше не представлял для нас угрозы, — с улыбкой поправил ее Кайя, указывая себе за спину, где, вышеназванный на секунду оторвал глаза от книги, услышав свое имя, но, поняв, что его комментария не требуется, уткнулся назад, в очередной том Веры.
— Две попытки убийства верхушки Ордо. И, если бы не господин джинн, то, я так понимаю, две успешных попытки убийства. Такого удара мы на себя не принимали уже много лет. — Задумчиво покачала ногой, затянутой в тонкий чулок, Лиза.
Все присутствующие очевидно содрогнулись от этой мысли.
— Пора, кажется, избавляться от этих «дипломатов» в городе, — усмехнулся Кайя. — Они ставят нам палки в колеса уже несколько лет — с самого их прибытия. И в течение нескольких лет у нас в городе периодически бесследно пропадают дети и молодые девушки, совершаются нападения на торговые обозы с разной степенью успешности, а урожаи Лоуренсов, и без того смешные, совсем скоро исчезнут.
— И ты думаешь, во всем этом замешаны Фатуи? — озадаченно спросила Эмбер, никогда не связывавшая эти события друг с другом.
— Я знаю, что это все они, милая. Вот только доказать не могу, к сожалению. Они всегда на шаг впереди нас, и рычага давления у нас на них нет никакого. Стоит только оскалить зубы, они тут же пихают вперед этого Дотторе. Дракона он убил один раз, а размахивают они им, как флагом, теперь все время. Но я голову даю на отсечение: пропажа детей — лично его мерзких ручонок дело. Эола, сосредоточь силы своего отряда на нем. Достань мне хоть что-нибудь на этого ублюдка. Эмбер, берешь на себя отряды кайраги. Только ни в коем случае не вступать с ними в открытую конфронтацию. Ты им в битве не ровня, они даже меня едва на тот свет не отправили. Нашла следы, ведущие в их сторону, и не идешь по ним сама, летишь моментально в Монд за рыцарями. Поняла меня?
— Пользуешься статусом заместителя по полной программе? — с лукавой улыбкой пропела Лиза.
— Нет, милая, пытаюсь предотвратить очередное покушение на свою сестру. И если она не в состоянии о себе позаботиться, это сделаю за нее я. Мне не понравилось держать в руках ее истекающее кровью тело, — с елейной улыбкой промурлыкал Кайя, но все присутствующие легко могли уловить угрозу в его голосе.
Перечить или комментировать его слова никто не решился. Эола и Эмбер быстро попрощались и удалились выполнять приказы.
— А для меня у тебя нет никаких указаний? — Лиза склонила голову набок, даже не сдвинувшись с места.
— Есть. Я знал, что ты все поймешь. От тебя мне, как обычно, нужна информация. Я не знаю, какую часть их плана Тома раскрыл. Хочется надеяться, что всю, но это уже выяснишь для меня ты, дорогая.
— Ох, ну, вот, как обычно, вся скукота достается мне, — с лукавой улыбкой посетовала она.
— Ну, ты же сама не хочешь в пекло, — пожал плечами капитан.
— И то верно, уж больно там жарко, — хихикнув, Лиза поднялась на ноги и покачивая бедрами направилась к выходу. — Бывайте, голубки.
— А чем займемся мы с тобой? — наконец, оторвался от книги Дилюк, давая понять, что слышал весь их разговор.
— О, для начала мы заглянем к Барби и успокоим ее, потом доберемся до Сары, как я и обещал, а там посмотрим. У нас с тобой так и не было времени прошвырнуться по барам, — Кайя просто залучился при упоминании баров.
— Работать ты, видимо, сегодня не планируешь? — саркастически поднял одну бровь джинн.
— А кто тебе сказал, что в баре нельзя работать? — развел руками капитан.
— Ну-ну, я бы посмотрел на это, — с сомнением буркнул Дилюк, поднялся со своего места и твердым шагом пошел к выходу из кабинета.
— Ранишь меня в самое сердце своим недоверием, знаешь ли, — хохотнул Кайя и припустил следом.
***
Солнце клонилось к закату, окрашивая площадь и грандиозную статую, украшающую ее, в розово-лавандовые оттенки. Кайя видом откровенно любовался, а вот сказать того же о Дилюке было нельзя. Тот, как обычно, смерил изображение Барбатоса гневным взглядом и, хмыкнув, отвернулся.
— Надеюсь, однажды ты все-таки решишься рассказать мне эту историю, — беззаботно начал Кайя, внимательно наблюдая за реакцией друга.
— Нечего там рассказывать, — буркнул Дилюк. — Из-за этого вот негодяя я и оказался в свое время в лампе.
— Из-за Барбатоса? — от удивления капитан аж застыл на месте, смерив статую шокированным взглядом.
— Угу, — коротко ответил Дилюк и замолчал.
Что, и все? Этот ошметок — это все, что Кайя сегодня получит?
— Хватит пританцовывать от любопытства и нетерпения, — со смешком фыркнул Дилюк.
— Ну, Лю-юк, ну нельзя же так. Сказал А, говори и Б теперь, — заканючил Кайя.
— Да, какая разница. Это все случилось почти две с половиной тысячи лет назад, — заупрямился тот. — Знай только, что, если я однажды увижу его мерзкое лицо, то я…
— Рассвет? — неожиданно раздался удивленный мелодичный голос у них за спиной. — Ты ли это, иль песня моя окончательно спета?
— Вот это лицо, да, — с рыком развернулся к говорящему джинн, — то я покажу ему, насколько спета его песня. Еще и рифмует, подлец!
Джинн, запылав самым настоящим пламенем, бросился на барда, и тот, испуганно пискнув, едва успел отскочить. Погоня продолжилась, и два элементаля с удивительной скоростью понеслись вокруг площади.
— Рассвет! Да ты совсем умом тронулся! — наконец, Венти пришла в голову гениальная идея, и он, навернув очередной круг, метнулся за спину капитану. — Ты чего бросаешься на старых друзей!
— Друзей? — взревел Дилюк, пытаясь зайти Кайе за спину, но Венти поворачивался вместе с ним, вцепившись капитану в плечи, и в конце концов, снова оказывался у человека за спиной. — Ты предатель, а не друг! И, как обычно, прячешься за смертными! Выйди и разговаривай со мной лицом к лицу!
— Ну уж нет, — категорически отказался Венти. — Мы оба прекрасно знаем, насколько ты сильнее, а моя жизнь мне еще дорога. Особенно, когда кто-то сейчас рубит с плеча, не разобравшись в ситуации! Я не предавал тебя, Рассвет, клянусь!
— Нет, конечно, ты просто помог Богу Лесов, будь он неладен, заточить меня! И не смей называть меня этим именем, ты давно потерял на это право!
— Я не… что? — голос позади звучал искренне удивленно. — Заточить? Ох, вот дела. Так вот куда ты пропал.
— Ты еще и смеешь изображать, невинность, ублюдок. — Дилюк рванул вперед, заставив Венти снова пискнуть и отскочить вместе со своим живым щитом.
— Дилюк, погоди. — Кайя выставил руки вперед. — Люк, Люк! Послушай.
Джинн на секунду остановился и капитан, выпутавшись из цепких лап, ухватившихся за него, сократил расстояние между ними. Дилюк, озадаченно сделал шаг назад.
— Не подходи, снова обожжешься, — предостерег тот, и капитан с улыбкой шагнул еще ближе.
— Прекрати гореть, и не обожгусь, — он протянул руку, и к тому моменту, как его пальцы коснулись тыльной стороны чужой ладони, все, что он почувствовал — приятное тепло. — Вот так уже лучше. А теперь давай-ка остынем, закажем тебе стейк у Сары и поговорим с ним. Он, конечно, дурачок и пьяница, но нехорошо получится, если ты в гневе случайно порешишь нашего архонта.
— Эй… — начал было Венти позади, но Кайя шикнул на него, и тот поспешно замолчал.
— Кайя, но это именно из-за него я ношу вот эти побрякушки на запястьях уже больше двух тысячелетий, — возмутился, но уже без прежнего запала, Дилюк.
— Уху, а еще ты говорил, что это все в прошлом и больше не имеет значения, — Кайя ласково провел пальцами по золотым наручам. — И мне кажется, ему тоже есть, что тебе рассказать. Так что, давай не будем делать поспешных выводов. Еще и на голодный желудок.
Капитан подхватил теплую ладонь и потянул Дилюка за собой. Кивнул Венти следовать за ними и шикнул: «Будешь хорошо себя вести, закажу тебе солянку».
— Ничего ты ему не закажешь, — мрачно ответил вместо Венти джинн. — Не заслужил.
Бард тяжело вздохнул, с опаской взглянул на Дилюка, а потом с неприкрытым восхищением на Кайю, и поплелся за ними.
И никто из участников их маленького представления не заметил еще одну пару глаз, внимательно все это время наблюдавших за ними из тени.
***
— Ну что, кто начнет? — Кайя жизнерадостно покрутил в руках один из своих шашлычков.
— Я же говорил — не заказывай ему ничего, — пробухтел недовольно Дилюк, с интересом рассматривая принесенное «Расти гора», которое капитан уговорил его попробовать вместо стейка.
— Мне кажется, в его глазах достаточно раскаяния, чтобы его можно было накормить солянкой. — Кайя сделал вид, что оценивающе пробегается взглядом по фигуре Венти.
— А мне кажется, в тебе слишком много веры в людей для взрослого человека, — в тон ему ответил Дилюк и насадил на вилку приличный кусок мяса.
— Удивительно, — наконец, подал голос Венти, все это время молча наблюдавший за перепалкой. — Я уж думал, его никто и никогда не сможет приручить. Но, мое уважение, капитан, у Вас это получается просто изумительно.
— Сожгу к бездновой бабушке, — погрозился джинн, вгрызаясь в сочную мякоть, и Венти, хихикнув, закатил глаза. — Смотри-ка осмелел уже, засранец. Еще одно хи-хи, и ни один капитан Кайя не потушит твою тощую задницу.
В ответ на новую угрозу бард открыл рот, потом передумал и закрыл его, хватаясь за ложку и булькая ей в солянке.
Теперь пришла очередь капитана смеяться над нелепостью сложившейся ситуации.
— И ты не хихикай, — с ласковой угрозой сказал джинн. — И твою… нетощую задницу сожгу.
— А потом целую вечность будешь мучаться кошмарами, что спалил лучшую задницу в своей жизни, — продолжал смеяться Кайя, зная, что Дилюк просто снова вредничает.
Вкусная еда творила чудеса с его настроением.
— Наглец, — фыркнул джинн и вернулся к мясу.
— И этот наглец закажет тебе еще и сладкий-сладкий десерт и сладкий-сладкий кофе, если ты, наконец, расскажешь мне, что такого сделал тебе этот нелепый бард.
— Полагаю, про Декарабиана ты слышал? — немного подумав, начал Дилюк.
Кайя кивнул. Он уже догадался, что история начинается где-то там.
— Так вот, были времена, когда он любил народ Мондштадта, оберегал его, заботился о нем, как мог и как умел. И не повезло ему однажды влюбиться в человеческую женщину, которая ответила на его чувства. И была с ним. И Мондштадт процветал. Пока Декарабиан ей не надоел. И она решила, что держать людей взаперти — это тирания. И барьер, оберегавший город от вечной мерзлоты Андриуса должен быть снят. Собрала вещи и ушла. Помнишь, я рассказывал тебе, что лично видел, что становится с элементалями, когда их бросают. Так вот, эта история о нем. Он замкнулся. Решил, что еще пуще прежнего будет охранять свою единственную оставшуюся любовь — Мондштадт.
Дилюк замолчал, словно слова давались ему нелегко.
— Рассвет дружил с ним однажды, ему решение присоединиться к восстанию, поднявшемуся благодаря Амос и еще одному человеку, далось нелегко, — попытался подхватить историю Венти, и, не встретив сопротивления, продолжил. — Но пути назад для потерявшего от горя рассудок элементаля не было. И… немалыми потерями мы заточили его. Вот только город остался в руинах. Нужно было начинать сначала. Нам пришлось договориться с Андриусом и переместиться на Сидровое Озеро. Изменить практически весь ландшафт, чтобы можно было заниматься фермерством.
— А потом этот дурак подарил мне винокурню, — закатил глаза Дилюк, перебивая Венти, — названную моим же именем.
— Эй, ну это же классное название для винокурни. «Рассвет». И, вообще, разве это не жест истинного друга?
— Ты просто хотел вина, но чужими руками, — мрачно заметил джинн.
— Ну, и это тоже, — не стал отпираться бард, — а потом, когда, как мне казалось, для нашего нового Мондштадта должен был настать тот самый рассвет, за которым наш дорогой рыцарь всегда гнался, и ради которого был рожден, он исчез с радаров.
— И вот тут настает тот момент, когда ты откровенно врешь, — оскалился Дилюк, разом теряя весь ностальгически-мечтательный настрой.
— Расскажешь, что случилось? — осторожно коснулся его плеча Кайя, немного приземляя.
— Наведался к нам однажды какой-то божок из Сумеру. Какой-то очередной из их друидских элементалей, который тогда отирался рядом с их архонтом.
— Ага, Бог Лесов, я помню. Он умер около пятисот лет назад вместе в Рукхадеваттой, — кивнул Венти.
— А еще ты, наверное, помнишь, что был у него какой-то зуб на огненных элементалей.
Венти снова кивнул.
— Ага, и я тогда при первом же упоминании об этом предупредил его о тебе, и о том, что у нас, в Монде никакой дискриминации не допускается.
— И, видимо, именно поэтому однажды вечером я получил письмо, написанное твоим почерком, с твоей Анемо-печатью, где ты просил срочно встретиться на границе, у Каменных Врат. А когда я прибыл туда, меня оглушили — я тогда, вообще, не знал, что элементаля можно оглушить. А пришел я в себя уже в Сумеру, с нежелательными украшениями на руках и привязанный к лампе.
— Погоди-ка… — Венти замер, — я не писал тебе никакого письма.
— Мой дорогой тюремщик сказал, что договорился с тобой. Что я стал тебе помехой, и что ты от меня избавился.
— А мы ведь, и правда, поспорили накануне, — ошарашенно прошептал бард. — Какой-то бред. Я клянусь, я не предавал тебя, Рассвет. Я искал тебя повсюду много лет.
— Плохо искал, видимо, я был там на самом виду. И я уже говорил — не называй меня этим именем. Оно осталось в прошлом. Теперь меня зовут Дилюк.
Венти кивнул.
— Хорошо, Дилюк. Дай мне немного времени. Я знаю, с тех пор много воды утекло, но я должен докопаться до правды. В тот день я лишился верного друга и соратника, и даже не подозревал, что ты все это время винил во всем меня. Я должен узнать, что произошло.
— Как будто, это теперь имеет значение, — развел руками джинн.
— Может, для тебя и не имеет, и ты никогда не сможешь меня простить за недальновидность и халатность, но я должен узнать, что пошло не так в тот день. Хотя бы для себя.
Барбатос бросил ложку в пустую тарелку и соскочил со стула.
— И даже если это уже бессмысленно, прости меня, друг. Увидимся, когда я выясню все.
Уверенным шагом, таким нетипичным для беззаботного барда-пьянчужки, он отправился к городским воротам.
— Ого, вот это драма, — тихо присвистнул Кайя, — но что-то мне кажется, он говорит искренне. Кто-то ловко обвел его вокруг пальца в тот день.
— Это все уже неважно, Кайя, — со вздохом Дилюк положил вилку.
— Конечно, неважно. Мы придем домой и снимем с тебя эти украшения, — капитан щелкнул пальцем по золотым наручам, те отозвались звонким звуком.
— Нет, — нахмурился Дилюк, — ты обещал мне сделать это, когда у тебя появится третье желание.
— Но это и есть мое третье желание, — возмутился капитан.
— Когда у тебя появится другое третье желание. И тогда ты сделаешь выбор.
— Заставишь меня выбирать между жизнью кого-то из моей семьи и твоей свободой? — невесело усмехнулся Кайя.
— И надеюсь, ты выберешь свою семью, — упрямо поджал губы джинн.
— Ты знаешь, что ты необычайно жесток? — неверяще покачал головой капитан.
— Я просто реалист, — отрезал Дилюк и поднялся, больше не желая разговаривать на эту тему.
— Нет, ты просто однажды на молоке обжегшись, дуешь теперь на воду. И я докажу тебе, что это неверный подход к жизни. Я только молюсь всем архонтам, что мне не придется пожертвовать чьей-то жизнью для этого, — прошептал Кайя себе под нос, получив только недовольный хмык от джинна, который явно все сказанное слышал.