— Класс, он же просто восторг, Итэр превзошел самого себя, — Бенни в очередной раз наворачивал круги вокруг Паво, — О, может, если бы я себе мог такого коня позволить, тебе не удалось бы меня обойти три раза подряд!

И не только Бенни. Кайя регулярно появлялся на встречах уже пару недель, успел перезнакомиться с доброй половиной рейсеров, погонять, как минимум, с четвертью, а Полуночный Герой до сих пор ускользал с радаров. Оказывается, он появлялся не так уж часто, но, когда все-таки приезжал, его сразу окружали со всех сторон, и подобраться ближе было почти невозможно. Он вежливо раскланивался со всеми, гонял с теми, кто хотел, забирал выигранные деньги, выслушивал море нытья и просьб, делал все, что мог, казалось, даже для совершенных незнакомцев, а потом исчезал в неизвестном направлении. Как настоящий супергерой.

— Бенни, малыш, дело не в мотоцикле, — усмехнулся Кайя, возвращаясь в реальность, где его новый товарищ все еще щупал Паво, — Думаешь, если бы ты ездил на Рассвете, ты смог бы сделать Полуночного Героя?

Бенни глянул на него с почти священным ужасом.

— Нет, ты что, куда мне до Полуночного.

— Вот как. То есть, его мастерство ты признаешь, а мое — в мотоцикле, — хохотнул Кайя, нисколько не обиженный, — Видимо, мне нужно проехаться с ним, чтобы ты увидел, что я даже рядом с Рассветом чего-то стою.

— Ты думаешь, что сможешь сделать Полуночного? — с сомнением поднял бровь его собеседник.

— Ну, я должен хотя бы попытаться, — пожал плечами Кайя, — Вы же меня в свою тусовку все равно полноценно не примете, пока он меня не признает.

Бенни потупился.

— Ну, он классный. Не выпендривается, не задирается. Помогает нам всем, если нужно. И ездит, как бог.

— Помогает? Я думал, он держит всю информацию о себе в тайне, — заинтересованно переспросил Кайя.

— О, да, конечно. Только Хотару знает, кто он такой, но она его даже под пытками не выдаст. А его номер телефона есть у каждого из нас. И я не помню ни одного случая, чтобы он не приехал, когда его позвали. Тут каждый из нас у него в долгу, но он только отмахивается, мол, ничего особенного не делает.

Номер телефона, значит? Это довольно любопытно: Полуночный Герой так легко раздает свой номер. И Кайя, конечно, доберется до него и проверит, но скорее всего, ответ он знал уже сейчас — это окажется одноразовый мобильный, и в очередной раз след приведет его в никуда.

Вдали раздался рев двигателя. Кто-то еще хотел присоединиться к их маленькой уютной компании. Народ зашевелился и зашумел. Недоуменно обернувшись, Кайя тут же понял причину их радости: к площади, освещенной только горсткой фонарей, приближалась красная мерцающая точка. Рассвет. Очень необычно. Как правило, Полуночный Герой появлялся в начале вечера, чтобы успеть поездить до наступления темноты, а сегодня их сходка уже подходила к завершению, и ребята — те, кто еще не разошелся — по большей части уже просто общались и хвастались новыми наворотами на своих игрушках.

Что же, это был прекрасный шанс застать Полуночного Героя не окруженным людьми и, может быть, позвать его погонять. Кайя не планировал его упускать.

Рассвет плавно остановился, Полуночный Герой заглушил двигатель, выключил подсветку и потянулся к шлему. Роскошная копна алых волос рассыпалась по плечам, он тряхнул головой, и в свете фонарей на секунду показалось, что густые локоны засветились. Кайя и сам не заметил, как задержал дыхание. Очень хотелось узнать, какие же они на ощупь, зарыться в них пальцами… Кайя резко одернул себя. Он здесь не для того, чтобы любоваться Полуночным Героем, а чтобы его поймать.

— Добрый вечер, — тихо и мягко сказал тот, обращаясь ко всем и сразу, — Прошу прощения, что так поздно. Что-то еще в планах на сегодня есть?

— Полуночный! Прокатись с Надеждой, — вперед неожиданно для всех вышел Бенни.

Ребята зашушукались, захихикали, потом одобрительно закивали головами. Все взгляды сконцентрировались на них двоих.

— Да, прокатись. Мы все хотим посмотреть, что из этого выйдет.

Алые глаза внимательно и заинтересовано прошлись по его фигуре, словно огладили и обласкали. Стало тепло и непонятно трепетно. Гонки и поездки на мотоцикле уже давно не вызывали ничего кроме волны адреналина, и такая реакция удивила его самого.

— Что скажешь, Надежда?

— Погнали, — ухмыльнулся Кайя, хотя, конечно, Полуночный Герой не мог этого видеть из-за повязки, закрывающей пол-лица.

Тот сдержанно кивнул и начал собирать волосы обратно под шлем. Он сегодня даже не успел затянуть их в свой обычный хвост. Кайя завороженно наблюдал за процессом. Очень хотелось помочь Полуночному: копна была густой, непослушные пряди выбивались, и ему приходилось начинать все сначала.

— Может, тебе стоит просто собрать их в низкий хвост и не убирать под шлем? — осторожно спросил он, устав от мучений соперника.

Тот отрицательно покачал головой.

— Ты разве не знаешь, что за нами охотится вся полиция дистрикта? — он со вздохом начал цикл еще раз, когда особенно упрямый локон в очередной раз выбился, — А это вот, — ткнул пальцем в пряди, — Мой билет за решетку, слишком уж редкий цвет.

Кайя мысленно хмыкнул. Полуночный герой явно переоценивал возможности полиции вычислить его только по цвету волос, хотя он, конечно, был прав, такой роскошной гривы такого вызывающего оттенка Кайе еще видеть не доводилось.

— Можно? — не подумав и удивив сам себя, брякнул он, указывая на вновь распавшийся пучок.

Полуночный Герой застыл и посмотрел на него широко открытыми глазами.

— Мы так до утра тут простоим, а мне уже не терпится тебя уделать, — попытался срочно перевести все в шутку Кайя, благодаря свой оттенок кожи и повязку на лице — кровь прилила к щекам, и ему очень не хотелось, чтобы собеседник видел его смущение.

Тот усмехнулся и опустил руки, разворачиваясь к Кайе спиной.

— Самоуверенный, — бросил он и замолчал.

Кайя снял перчатки и осторожно коснулся прядей. На ощупь они оказались жесткими, локоны были густыми и тугими. Провел ладонью и понял, что все это время боялся выдохнуть: такая это была красота. Сердце стучало где-то в горле, руки чуть подрагивали, и он никак не мог понять, что же, черт возьми, такого в этом Полуночном Герое, что он сначала месяцами лишает его покоя и сна из-за своей неуловимости, а потом одним своим видом доводит до дрожи при встрече.

Решительно отбросив весь внутренний трепет, он быстро скрутил алые пряди, стараясь отвлекаться на них как можно меньше.

— Надевай, — тихо скомандовал он, и Полуночный Герой набросил шлем на голову. Повернулся и благодарно кивнул.

— Спасибо. Обычно мне помогает Хотару, но, как видишь, ее сегодня нет, — словно оправдываясь сказал он, — Готов?

— Абсолютно. Вопрос в том, готов ли ты… проиграть? — задорно подзуживал Кайя, больше для того, чтобы напомнить самому себе, с кем он имеет дело, и как их отношения должны выглядеть.

— Делишь шкуру неубитого медведя? — его тон стал почти игривым, он задиристо выпрямился и выпятил грудь. Вот в таком Полуночном Герое — нахальном и уверенном — Кайя узнавал нарушителя, за которым охотился так долго.

— Тогда давай убьем и увидим, что я был прав, — он вскочил в седло и пнул кик-стартер. Паво ожил и довольно заурчал.

Бенни вышел на старт с флажком. Полуночный предложил свой маршрут, и Кайя довольно усмехнулся — именно этой дорогой тот обычно скрывался, и ехать он, конечно же, предлагал по четырехлистнику и по трассе. Ай-ай, господин Герой пытался создать себе преимущество. Неужели, и правда, считал Кайю достойным соперником? От этой мысли стало тепло и приятно. Он снова одернул себя. Неважно, что там думал про него соперник, его задача была показать, что даже на таком маршруте Кайя сможет его уделать.

Бенни провел отсчет и дал им отмашку. Два мотоцикла взревели и рванули с места. Сегодня Кайя не собирался сдерживаться. Ночные огни, пролетающие мимо автомобили, феникс, раскинувший крылья на шлеме, сияющий Рассвет — картинка перед глазами выглядела кадром из какого-то фильма, и Кайя испытывал непонятный восторг от того, что этой ночью они были наравне. Гнали рядом на полной скорости — то один, то второй вырывался вперед — были в лучшем случае соперниками, были на одной стороне. Какой-то тихий, но очень настойчивый голос внутри требовал больше. Требовал не оказываться снова по разные стороны закона, требовал остаться здесь, в этом моменте абсолютной свободы; ветра, бьющего в шлем; ощущения невысказанного единения с гонщиком слева от него.

Полуночный Герой повернул голову в его сторону, и Кайя мог поклясться, что там, под шлемом и повязкой, он ухмылялся так же пьяно и удовлетворенно, как и сам Кайя.

Они летели мимо высоток, разделительных барьеров и парков, пока вдали, наконец, не показался съезд на трассу. Полуночный Герой жестом указал в ее сторону, но Кайя и без него прекрасно знал весь маршрут от начала до конца. Он выставил большой палец вверх и направил мотоцикл в нужную сторону.

Рука об руку они влились в поток и помчались, выкручивая ручки газа до упора. Ночью тут было достаточно свободно, редкие автомобили, которые они проезжали, завидев двух гонщиков издалека, сразу же перестраивались в правую полосу, оставляя им фактически чистую прямую. Приходилось ехать совсем близко друг к другу, чтобы не вылететь на попутные машины. Настолько близко, что, если бы Кайя захотел, он мог бы дотянуться и дотронуться до затянутого в красно-черную кожу бедра. Эта мысль привела его в ужас ровно в такой же мере, как и поразила своей привлекательностью. Он позволил себе секундную слабость, облизал изящную ногу взглядом, потом тряхнул головой и сосредоточился на дороге.

Съезд с «клевером» стремительно приближался, и Кайя почувствовал внутреннее волнение. Он уже проезжал его с Полуночным героем, и даже умудрялся дышать ему в спину, но это было всего один раз, и хотелось повторить маневр удачно, чтобы показать, на что он способен.

Полуночный накренил мотоцикл в нужную сторону, снова указывая, куда им дальше, и они оба чуть замедлились, съезжая. Им двоим места на узкой рампе бы не хватило, поэтому Кайе пришлось немного отстать и снова, как и в предыдущий раз пристроиться у соперника за спиной. Они оба абсолютно синхронно выкрутили газ и ускорились, пуская своих железных коней по кругу и вниз, вливаясь на городскую дорогу и ускоряясь еще сильнее. 

Кайя с гордостью выпрямился. Так-то, пусть Полуночный знает, с кем имеет дело. Тот повернулся к нему и пару раз похлопал в ладоши. Почему-то этот жест, который можно было бы расценить, как высокомерие, заставил Кайю смутиться, и он снова мысленно поблагодарил шлем, скрывавший лицо, а потом в ответ показал большой палец. Полуночный быстро отзеркалил знак.

Неожиданно их ослепило ярким светом, и совсем рядом заорал чей-то клаксон. Кайя в панике бросил Паво вправо, его соперник сделал то же самое, но по инерции направил Рассвет влево. Что-то просвистело мимо, Кайя едва успел выровнять мотоцикл, чтобы не слететь в кювет, колеса задребезжали, проехав по обочине. 

Он обернулся посмотреть, что, черт возьми только что произошло, и с ужасом понял: они так сильно увлеклись друг другом, что пролетели на красный и едва не окончили свои жалкие жизни под колесами огромной фуры. И, если он чуть не вылетел в траву, то Полуночный бросился на встречку. 

Паника поднималась где-то под диафграгмой. Он не видел Рассвет ровно с того момента, как их разделил гигантский металлический корпус. Звука столкновения он, конечно, тоже не слышал, но Полуночного нигде не было видно, и это нервировало.

Он огляделся, снова перестроился в левую полосу. На соседей проезжей части все было чисто, никаких обломков и истекающих кровью гонщиков. Он уже собрался остановиться и развернуться, когда в четверти мили впереди на его полосу влетело красное мерцающее пятно.

Кайя выдохнул с облегчением. Мастерству Полуночного можно было только хлопать стоя: он проехал по встречке, лавируя и уворачиваясь от ничего не понимающих водителей, и благополучно вернулся на свою сторону. Усмехнувшись, Кайя снова выкрутил ручку и быстро догнал своего соперника. Даже слишком быстро. Как будто… Полуночный специально сбросил газ, чтобы дать Кайе возможность поравняться с ним.

Что-то темное и неприятное разлилось внутри. То есть, все-таки, не воспринимает всерьез. Считает, что нужно играть с ним в поддавки, чтобы Кайя просто держался рядом. Это было ужасно унизительно и било в самый центр его и без того хрупкой самооценки.

Полуночный, не подозревающий об эмоциональном шторме происходящем рядом, снова показал ему большой палец, Кайя, стиснув зубы, ответил, тот кивнул, и они понеслись дальше.

Все ощущение единения и свободы исчезло, остались только досада и обида. За последним поворотом их ждала финишная прямая, и, как только, условия позволили, Кайя с остервенением выкрутил ручку до упора, выжимая из Паво все, что в нем было. 

Рассвет отстал примерно на корпус, и держался там до самого конца, резко вырываясь вперед перед самым концом и въезжая колесом за линию за долю секунды до Паво. 

В любой другой ситуации проигрыш бы расстроил Кайю, но сейчас все было хотя бы честно, потому что он изначально отстал и должен был проиграть. По крайней мере Полуночный позволил ему сохранить остатки достоинства и не повел себя с ним, как с ребенком.

Толпа взорвалась радостным ревом: естественно они все болели за своего лидера. Бенни восторженно замахал флагом, подбегая к гонщикам, как только они остановились. Остальные хлынули за ним, окружая их. Они хлопали Полуночного по плечу, щупали Рассвет, что-то ему говорили.

Кайя скинул свой шлем, повесил его на ручку и, сжав кулаки и не очень вежливо отодвинув какую-то девицу, почти рыдавшую в экстазе, подошел к своему сопернику вплотную и со злостью ткнул его в грудь.

— Ты. Ты! Ты специально замедлился там! Ты подождал меня, черт возьми!

Полуночный осторожно снял свой шлем, и его роскошные локоны снова рассыпались по плечам. Кайя мысленно приказал не разрешать себе отвлекаться на красоту подлого высокомерного ублюдка перед ним. Не сейчас.

В алых радужках пылал возбужденный огонь, какого он в них еще не видел, его скулы и виски раскраснелись, и по сетке тонких морщинок в уголках глаз можно было сделать вывод, что он улыбался.

— Ты был не виноват в том, что на нас вылетела фура. Это было честно: продолжить с того места, где мы прервались на нее.

Честно? Это было честно? Что за!.. Какое-то неуместное благородство, да что этот Полуночный вообще о себе возомнил! Рыцарь в сияющих доспехах, мать его!

— Надежда, — вырвал его из мысленной тирады мягкий, чуть с придыханием, словно после долгого бега, баритон, — Ты — прекрасный гонщик. Это была большая честь для меня — посоревноваться с тобой.

Кайя замер на месте, не поверив своим ушам. Он встретился с Полуночным взглядом, и только сейчас понял, что там, в прекрасных огненных глазах, кроме чистого плавленого адреналина, плескалось восхищение и что-то еще, непонятное, но обжигающее его ледяное сердце своей искренностью.

И как после такого злиться? Он ведь и впрямь посчитал, что так было честно. В нем не было сейчас ни капли высокомерия или насмешки.

Рука в тяжелой перчатке протянулась для рукопожатия, и Кайя не нашел в себе сил оттолкнуть Полуночного. Он вложил свою ладонь, и Полуночный энергично ее тряхнул.

— Я с нетерпением жду еще одной возможности прокатиться с тобой. Если хочешь, в следующий раз ты дашь мне фору, — усмехнулся тот, расцепляя их руки.

— Да пошел ты, — уже довольно миролюбиво, окончательно очарованный своим соперником и его неожиданным чувством юмора, отозвался Кайя. Он показал средний палец и развернулся, чтобы уйти. За спиной раздался тихий приятный смех.

— Хорошо, уговорил, гоняем исключительно на равных, — бросил Полуночный ему в спину, и Кайя смог только покачать головой, осознавая, насколько попал.

***

— Воооооу, — рядом с ним из ниоткуда появился Бенни, — Чувааак, что ты там на маршруте сделал с нашим Полуночным! Я впервые слышу, как он смеется!

— Бенни, этот мудак меня там подождал. А потом все равно обошел, как стоячего, — недовольно заметил Кайя.

— Ну, это же наш Полуночный, — с гордостью и уважением ответил тот, — Но, слушай, клянусь, ты ему понравился! 

— Я проиграл.

— Да, но он пожал тебе руку и предложил погонять еще! Чувак, ты официально принят в наш маленький клуб! А еще что-то мне подсказывает — вы могли бы подружиться, — Бенни смущенно потер шею, — И я тебе, признаться, завидую. Спроси любого, тут все бы хотели быть с ним друзьями, но он никого, кроме Хотару, к себе не подпускает!

— Ладно-ладно, уговорил, сочту это за комплимент, — наконец, оттаял Кайя и махнул рукой приближающейся к ним группе ребят.

Хотару вышла вперед и молча протянула ему руку. С подозрением оглядев ее и довольные лица за ее спиной, он осторожно пожал узкую ладонь в бело-голубой перчатке.

— Я все еще злюсь на тебя за прошлый раз, — начала она, — Но если тебя признал Д… Полуночный, то, значит, он в тебе что-то увидел. Я доверяю его мнению и готова дать тебе второй шанс.

Кайя посмотрел на нее с любопытством. Хотару ведь чуть не произнесла настоящее имя Полуночного Героя сейчас? Значит, их дружба распространяется не только на их небольшой гоночный клуб, но и за его пределы? Как любопытно. Не будет ли легче попытаться узнать, кто она такая в первую очередь, и найти его через нее?

Он смерил ее оценивающим взглядом. Непростая штучка, втереться к ней в доверие будет непросто. Но все-таки легче, чем дотянуться до недосягаемого Героя.

— Я ценю твою щедрость, подруга, — легко сказал он, — И прости, что я так агрессивно себя повел. Сама понимаешь, если бы я тебе продул, здесь бы не сидел сейчас. 

— Ты продул Полуночному, и тем не менее, все еще сидишь именно здесь, — резонно заметила она, — Не всегда дело в победе, Надежда.

Все замолчали. Это было как-то слишком глубоко для сегодняшнего вечера, да и для всей его жизни в целом. Но, если задуматься, она была права. А он так стремился доказать Полуночному Герою, что он чего-то стоит, что чуть не убил бедную девчонку. В конце концов, у нее ведь не было полицейской тренировки, она была, возможно, и очень хорошим, но любителем.

— Ты права, Хотару, — согласился он, — Я совсем потерял ориентир. Виноват, исправлюсь. И сосредоточусь на том, чтобы получать удовольствие от вашей компании, ребята. Ну и, может быть, возможности подзаработать.

Он подмигнул. Хотару закатила глаза, ребята за ее спиной захихикали.

— Какой кошмар, мне казалось, Полуночный умеет выбирать друзей, но теперь я начинаю в этом сомневаться.

— Ты просто подожди, подруга. Его я уже очаровал, и тебя очарую.

Ее лицо все еще было скрыто повязкой, но по тому, как она хмыкнула и отвернулась, можно было предположить, что это было попыткой скрыть улыбку. О, значит, уже очаровал. Что же, это оказалось легче, чем он думал.

***

— Серьезно? — Кайя снял шлем и возмущенно уставился на Полуночного, — Да как ты это делаешь? Третий день подряд!

Тот невозмутимо пожал плечами и, избавившись от своего, повернулся к Кайе спиной.

— Просто ты неудачник, а я — гений? — ровным тоном сказал он, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

— Не зарывайся, гений, — Кайя легко дернул его за огненную прядь и достал щетку из седельной сумки. — а то сделаю из тебя сейчас эту… Луну в матроске на радость полиции и твоих поклонников. Придержи повязку.

Полуночный только усмехнулся и послушно положил ладонь на соскальзывающую с лица ткань, когда смуглые пальцы осторожно выпутывали из узла на шее попавшие туда пряди.

Эта новая маленькая традиция появилась у них совсем недавно. Ровно с тех пор, как они регулярно стали гонять вместе почти каждый вечер, а Хотару появлялась на встречах в лучшем случае пару раз в неделю. И, когда Кайя понял, что распутывать тяжелые локоны пальцами — то еще веселье, он нашел самую подходящую для такого типа волос щетку и бросил ее в седельную сумку, чтобы не мучиться в следующий раз. Полуночный такую заботу оценил. Он почти мурлыкал в первый раз, продолжая удивляться, что процедура разбора его непослушных прядей может быть такой безболезненной и приятной. А потом стал добровольно подставляться после каждой гонки.

Кайя прочесал длинные пушистые волосы и собрал их в две ладони чуть выше ушей Полуночного. Обернувшаяся на них Фишль прыснула и ткнула в бок свою подругу. Мона повернулась и даже она, будучи очень скупой на эмоции, не смогла сдержать улыбки.

— Вот видишь, какая ты красотка: девочки тебя оценили, — хохотнул Кайя.

Его соперник сложил руки на груди, и, Кайя точно знал, закатил глаза. Гонщицы засмеялись громче, привлекая внимание еще нескольких ребят. Кто-то торопливо полез за телефоном. Кайя моментально распустил локоны и нахмурился.

— Это приватное шоу, детки, никакой съемки здесь. — Крикнул он им, сжимая плечо Полуночного.

— Блюдешь мою честь? — с задорной искрой в голосе ответил тот.

— Жадничаю. Для себя такую красоту берегу. — В тон ему ответил Кайя и принялся собирать огненные локоны в обычный высокий хвост, который Полуночный носил всегда.

— О? — ровно и невпечатленно сказал тот, — Раз так, то мы всегда можем отойти подальше, и, может, я еще что-нибудь тебе покажу.

Кайя на секунду замер. Полуночный что, флиртовал с ним сейчас? Вот так откровенно и грубо? 

— И что же ты мне такого покажешь? — выдохнул он собеседнику почти на ухо, зачарованно наблюдая, как же тот отреагирует.

— А что бы ты хотел увидеть? — Полуночный чуть повернул голову, и их лица оказались непозволительно близко. В плавленом огне радужек танцевало откровенное веселье, в тоне была насмешка.

— Шутки шуткуешь? — Кайя спешно выпрямился и сам сложил руки на груди, — И не стыдно Вам, господин герой, так жестоко разыгрывать своего товарища?

— И кто меня осудит? — пожал плечами тот, — Тот самый товарищ, у которого слишком длинные руки и язык?

— О, ты разбиваешь мне сердце. — Кайя пафосно схватился за грудь, — Я к тебе со всей душой, а ты!

— Тогда убери свои лапы от меня и с позором смотри, как я забираю твои деньги.

С ужасом осознавая, что и вправду, он все то время, что они переговаривались, продолжал сжимать острое плечо, Кайя ойкнул и спешно убрал руку. Полуночный, заметив его неловкость, тихо засмеялся. Сквозь зубы тихо послав собеседника по привычному адресу, под еще более активный всплеск веселья, Кайя сокрушенно покачал головой, и они направились за долей Полуночного к букмекеру. 

Мысли о том, что он и сегодня вообще-то мог «случайно» сбросить повязку с лица своего собеседника, когда расчесывал его, в очередной раз пришла ему в голову слишком поздно, и он быстро отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. По непонятной причине казалось, что Полуночный окажется кем-то, кого он уже видел, и с каждым днем идея выяснить, кто там на самом деле, таким способом казалась ему все более подлой и недопустимой. В конце концов, у него должны были найтись более благородные методы: он же был стражем порядка в городе.