Монетка подлетела в воздух и упала в подставленную ладонь, издав тихий металлический звук. Ловкие пальцы покрутили ее и вновь отправили в воздух. Еще один цикл. И еще один.

Кайя сидел и в задумчивости смотрел на экран. Он уже почти месяц вертелся в кругах рейсеров, а узнать, куда же они каждый раз скрываются, ему так и не удалось. Здраво говоря, его работа «под прикрытием», пусть и не официальная, теряла смысл, раз он не мог достать нужной информации, а значит, нужно было потихоньку завязывать и перестать ассоциировать себя с этими людьми и ставить в такое опасное положение. Ведь если где-то наметится внеплановый рейд, а он окажется среди гонщиков и будет раскрыт, доказать, что он пытался делать это на благо города, будет почти невозможно. А вот получить срок — вполне реально. Так что, стоило взвесить все «за» и «против» и принять решение. 

Перед ним лежал листок бумаги, поделенный на две графы. В правой были перечислены все причины, почему ему стоит избавиться от Паво пока не поздно и продолжать действовать легальными путями. В левой пока что был только один пункт, и тот стоял там с знаком вопроса. «Информация (?)».

Руки чесались добавить туда еще один, но здравый смысл подсказывал, что «Полуночный Герой» и их едва сформировавшиеся приятельские отношения с привкусом флирта и обещанием чего-то большего, должны однозначно идти во вторую категорию. Слишком уж скользкой и опасной была дорожка, по которой он шел.

Полуночный был спокойным, уравновешенным и, кто-то мог бы даже сказать, тихим с фасада. Но на поверку в нем чувствовалась харизма, острый ум, сильная личность и целый спектр кипящих в огненных глазах эмоций. Он был тонким, изящным, любил затягиваться в кожу так, чтобы ни миллиметра собственной не было напоказ. Носил эти свои смешные каблуки, чтобы казаться выше. Ездил на Рассвете, как бог. Он был привлекательным и, хотя Кайя никогда не видел его лица, почему-то он был уверен, что тот был потрясающе красивым. К нему безудержно тянуло: химия между ними была такая, что подожги, и все взлетит на воздух россыпью разноцветных искр.

Кайя понимал, что подобный щенячий восторг очень быстро мог перерасти во что-то большее. И это нужно было немедленно прекратить.

Со вздохом он решительно поднял карандаш и поставил «ПГ» во вторую графу. По всему выходило, что «против» перевешивало по всем пунктам.

Что же, он тоже всего лишь человек, а значит, может позволить себе момент слабости. Поэтому сегодня вечером он съездит на встречу в последний раз, попрощается с Полуночным и ребятами, предупредит их, что какое-то время не сможет появляться, а потом продаст Паво и вернется к своей размеренной жизни.

Эта мысль ему категорически не нравилась, но была единственно разумной. Он поджал губы, сгреб лист со стола и разорвал его на мелкие кусочки — не стоило такие неоднозначные вещи оставлять в кабинете.

Поднялся со своего кресла, швырнул их в корзину для бумаг в углу и отправился на очередное скучное совещание, пытаясь выбросить все тревожные мысли из головы.

***

На месте встречи было оживленнее, чем обычно. Ребята стояли, окружив Рассвет и его обладателя, который, кажется, только что подъехал.

— Что за шум, а драки нет? — привлек всеобщее внимание Кайя, и несколько голов повернулось в его сторону.

— О, Надежда, ты не слышал еще, да? — Бенни подскочил к нему и затараторил, — Вчера очередной рейд был. Кажется, у их главного какие-то счеты с Полуночным, он его опять гнал до самого убежища.

— Счеты? — немного растерянный таким напором переспросил Кайя, понимая, что единственный счет, который у него есть к Полуночному — его неуловимость, — Гнал до… убежища?

Бенни резко замолчал, понимая, что сказал больше, чем следовало, и повернулся к Полуночному. Тот стоял с непроницаемым выражением лица, как будто, что-то обдумывал. Бенни понял его по-своему, втянул голову и виновато улыбнулся.

— Ну, я не… это не…

— Все в порядке, — неожиданно прервал его Полуночный и жестом остановил поток грядущих извинений и оправданий, — Думаю, ничего страшного, если мы ему скажем, он с нами достаточно давно, да и полиция так активна в последнее время, что ему стоит знать, где скрыться в случае чего.

— У вас есть убежище? — Кайя сильно старался продолжать разыгрывать из себя дурачка, скрывая волнение.

— Есть, — Полуночный оглядел стоящих вокруг него ребят, снова что-то прикинул, а потом вздохнул как-то очень устало и сгорбился, — Я расскажу тебе о нем чуть позже.

Только сейчас Кайя заметил, как тот усиленно старался держаться молодцом, но, если приглядеться, как следует, можно было заметить, что он был не в форме сегодня.

— Ладно, все рассказы потом. А сейчас кыш отсюда все, — махнул Кайя рукой на все еще окружающую Героя толпу, — Мне надо с Полуночным наедине пообщаться.

— Нам всем надо, — сложила руки на груди Мона.

— Друзья в очереди первые, — легкомысленно махнул рукой он.

— Мы все его друзья, — резонно заметила та.

— Ага, просто некоторые чуть больше, чем друзья, а некоторые могут подождать, — усмехнулся Кайя, и понял, что сказал, только когда Мона и Фишль замерли с открытыми ртами, а в толпе раздались озорные шепотки.

Он повернулся посмотреть, как отреагировал Полуночный на его оговорку. По собравшимся в уголках глаз игривым морщинкам можно было понять, что тот тихо смеялся.

— Ладно, Больше, Чем Друг, — наконец, тихо сказал он, — Будешь первым в очереди. Раз уж ты больше, чем друг.

Толпа захихикала уже очевидно, Кайя закатил глаза.

— А что, если и больше? — развел руками он, — Кто-то желает первым в нас тут бросить камень?

— Нет, ну что ты, — тихо, с улыбкой в голосе сказала Хотару, которая, оказывается, все это время стояла слева от него, — Никакого осуждения. Мы нашему Полуночному уже, черт знает сколько, личную жизнь пытаемся организовать, а тут ты пришел и, смотри, как ловко, все устроил. Да, Полуночный?

Теперь пришла его очередь закатывать глаза и с укором смотреть на Хотару.

— Я польщен, дорогая, — усмехнулся Кайя и показушно положил руку Полуночному между лопаток, — Ну, раз все поняли и приняли, то никто не возразит, если мы уединимся, да, милый?

Он осторожно подтолкнул своего соперника к нескольким скамейкам, примостившимся за колоннами.

— Обязательно надо все совсем уж в фарс превратить? — вздохнул тот, когда они скрылись с глаз посторонних.

— А что? Ты сильно расстроился? Может, и вправду хотел, чтобы я назвал нас больше, чем друзьями? — игриво усмехнулся Кайя.

Полуночный глянул на него как-то странно и знакомым жестом повел плечом, пытаясь сбросить ладонь со своей спины.

— Не говори глупостей, — тот развернулся лицом к своему собеседнику и сложил руки на груди, закрываясь, — О чем ты хотел поговорить?

Кайя осмотрел его собранную, напряженную фигуру. Он еще минуту назад смеялся над глупой оговоркой, а теперь хмурился и пытался вести себя отстраненно. Отводил взгляд, чуть ежился, а потом, вспоминая, что надо держать осанку выпрямлялся и смотрел почти с вызовом. Кто бы мог подумать, что предположение Кайи произведет такой эффект.

— Хотел же, — неожиданно брякнул он, пришибленный своими наблюдениями.

Полуночный взглянул на него с недоумением. Захваченный эйфорией, Кайя сделал несколько шагов вперед и встал перед ним, почти вплотную.

— Хотел же, чтобы я назвал тебя больше, чем другом, — скорее выдохнул, чем сказал он, смотря прямо в алые глаза.

Растерянность во взгляде превратилась в огненную злость. Тонкая ладонь с удивительной для такого изящества силой схватила его за плечо.

— Может, и хотел. Может, все еще хочу. Остановишь? Осудишь? — прошипел он, почти прижимаясь к Кайе.

— Рискнешь проверить? — немного ошарашенный таким напором, но не желающий сдаваться Кайя с вызовом поднял одну бровь.

Полуночный, получив свое одобрение, резко дернул его, утаскивая за собой, в проход между двумя высотками. Темный и безлюдный. 

Кайя, уже забывший, почему утром какой-то там здравый смысл говорил ему совсем иное, послушно шел следом. Оказавшись в густом полумраке, в котором в лучшем случае, можно было разглядеть очертания, Полуночный толкнул его лопатками к стене, вышибая весь дух. Прижался всем телом, потянул к себе за волосы, одновременно стягивая с них обоих лицевые повязки, и яростно впился в чужие губы.

С восторгом притягивая пышущее жаром гибкое тело к себе ближе, Кайя приоткрыл рот, впуская настойчивый жадный язык и сплетя его со своим. Они целовались так же, как соревновались друг с другом: с напором, с решительностью, отдавая себя полностью процессу. Полуночный кусался, оттягивал истерзанные губы, шипел, когда Кайя от боли сжимал пальцы на его талии сильнее, зализывал места укуса, снова вталкивался языком в мокрый рот, оставляя металлический привкус в поцелуе. Тянул партнера за волосы сильнее, когда тот пытался ответить тем же, и снова нападал.

Наигравшись с чужими губами, Полуночный принялся за шею: оттягивая высокий ворот в сторону, вылизывая и прикусывая смуглую кожу, вырывая тихие вздохи и, заставляя партнера выгибаться.

— Эй-эй, притормози, — Кайя, быстро снял перчатки, поймал чужое лицо в свои ладони. И на секунду застыл. Он не видел подробностей в такой темноте, но ощущения мягкой кожи под пальцами привело его в неописуемый восторг: вот же он, Герой его романа, прямо перед ним, без всяких повязок, ничем не прикрытый. Это почему-то казалось более интимным, чем все, что они до сих пор делали.

— В чем дело? — хриплым мягким голосом ответил тот. Его огненные глаза ловили отблески едва попадающего сюда лунного света, и казались еще больше и круглее, чем обычно, на фоне теперь открытой бледной кожи.

— Я… — Кайя на несколько секунд забыл, что он здесь вообще делает, — кхм… хотел попросить тебя: без отметин. Но это уже неважно, потому что теперь я хочу сказать, какой же ты, черт возьми, красивый. А я даже толком не вижу твоего лица.

Он потянулся и осторожно коснулся щек и скул истерзанными губами. Полуночный встрепенулся, сорвано вздохнул и повернул голову, снова ловя его в поцелуй. 

Что-то поменялось. Они больше не пытались отгрызть друг у друга что-нибудь жизненно важное, теперь все было плавно тягуче, все еще пропитано голодом и страстью, но без торопливой агрессии.

Полуночный сбросил с себя перчатки, и его ладони с силой огладили широкие плечи, прошлись по груди, на ходу расстегивая куртку и пробираясь под водолазку, по обнаженной коже живота, и добрались до ремня. Поиграли с пряжкой и со звоном расстегнули ее.

— Ненасытный, — прошептал Кайя ему в губы, — Нетерпеливый.

— Я… тороплюсь? — Полуночный остановился и распахнул глаза.

— Торопишься. Но мне нравится, продолжай, — рассмеялся Кайя и ойкнул, когда партнер возмущенно укусил его за губу.

— Тогда заткнись и наслаждайся, — с нажимом сказал тот и рванул собачку на джинсах, забираясь пальцами под плотную ткань.

— Есть, сэр, — выдохнул Кайя и тихо и коротко простонал, когда чужая ладонь прошлась по прикрытому боксерами члену.

Довольная улыбка расчертила красивое лицо, и Полуночный торопливо приспустил мешающий слой, обнажая уже крепко стоящий ствол. Он чуть отстранился и зачарованно посмотрел на едва видимые в темноте очертания. Провел пальцем по всей длине, обхватил и на пробу подвигал вперед и назад.

— Дай угадаю, — усмехнулся Кайя, уже знакомый с такой реакцией, — Впервые необрезанный видишь?

Тот только завороженно кивнул, и в темноте сложно было сказать точно, но Кайя мог поклясться, что бледные щеки и кончики ушей вспыхнули и окрасились в приятный розовый цвет.

— Ну что же, это облегчит тебе задачу, учитывая, что у нас нет смазки, — он положил собственную ладонь поверх, сжал до приятного потягивающего ощущения и показал, как двигать, чтобы крайняя плоть ходила по стволу, но не причиняла боли.

Полуночный моментально уловил темп и принцип, и с восторгом глядя на тяжело дышащего партнера, с энтузиазмом новичка принялся за дело.

Он, черт побери, был хорош. Теплые пальцы скользили по чувствительной головке и назад, до самого основания, чуть сжимая кольцо ровно в нужном месте, чтобы Кайя каждый раз вздрагивал и тихо постанывал, уткнувшись в острое плечо. У него так давно ничего не было, что даже неумелые руки, с таким старанием пытавшиеся доставить ему удовольствие, доводили его до звездочек. Вся атмосфера, тот факт, что они стояли среди улицы, где любой мог их заметить, напряжение между ними, внезапность, желанность: он знал, что не протянет долго. О, ему бы сейчас так хотелось отдать себя всего на растерзание этих жадных рук. Чтобы они касались его везде, чтобы нашли все его самые чувствительные места, чтобы только вдвоем, чтобы можно было видеть друг друга. 

— Полуночный, я сейчас… — он сорвался на очередной стон, так и не найдя в себе силы договорить. Мягкие губы коснулись его уха, шепча: «Давай», — жаркое дыхание и жажда в словах стали последней каплей для того, чтобы его на полной скорости швырнуло через край.

Теплая ладонь бережно провела его через оргазм, собирая брызнувшие капли, Полуночный продолжал придерживать его, на секунду обмякшего, за талию.

— Это было так… горячо, — наконец, прошептал тот, когда Кайя твердо встал на ноги и взглянул ему в лицо.

— Это было прекрасно, — он осторожно заправил чувствительный постепенно обмякающий член и задорно взглянул на партнера, — Теперь твоя очередь, детка.

Полуночный собирался что-то возразить, но Кайя не дал ему издать ни звука, запечатывая губы поцелуем и разворачивая их так, чтобы тот оказался прижатым к стене.

— Эй, без возражений. Я тоже хочу сделать тебе приятно, — он опустился на колени и взглянул на своего партнера снизу вверх, — К тому же Вы так старались и заслужили награду… сэр.

Огненные глаза заволокло пеленой, пухлые губы приоткрылись, и Полуночный резко выдохнул. О, Кайя с самого начала знал, что ему понравятся такие игры. 

Он расправился с ремнем и принялся за пуговицы на штанах.

— Один вопрос прежде, чем мы начнем. Я поверю на слово. Ты чистый? Потому что у меня нет с собой даже обычных презервативов, не говоря уже об этой ароматизированной гадости для орального секса.

— Чистый? — чуть недоуменно переспросил Полуночный.

— О, мой милый приличный мальчик, наверняка, из хорошей семьи, который кроме своей жены никогда в жизни никого не трахал. Я про болезни.

Тот нахмурился.

— Я не женат, — возмутился он, пытаясь сложить руки на груди и закрыться, — Ты думаешь, я влезал бы во все это, если бы меня дома ждала жена?

Кайя посмотрел на него с молчаливым сарказмом.

— Да будет тебе известно: нет, не полез бы. И да, я чистый.

— Я так и думал, — кивнул он и принялся стягивать боксеры.

— Подожди, — в нерешительности Полуночный перехватил чужие руки на своем белье, — А ты… женат?

— Барбатос, ты дашь мне уже отсосать тебе сегодня? — чуть резче, чем следовало, бросил Кайя, — Нет, не женат. И предвосхищая твой вопрос, нет, у меня вообще никакого партнера нет, если то, как быстро я кончил, не ответило на твой вопрос. И я с первой нашей встречи думал только о том, как бы прижать тебя к стене и засунуть твой член себе в глотку. И сейчас, когда я так близок к цели, ты меня не остановишь.

Полуночный, неловко поерзав, отвел взгляд.

— Ты что-то слишком разговорчивый. Раз только об этом и думал, то принимайся уже за дело и займи свой рот чем-нибудь получше болтовни.

— Есть, сэр, — промурлыкал Кайя, и, наконец, освободил чуть изогнутый вверх, длинный, обрезанный член, — Произведение искусства.

Он положил ладони на крепкие бедра, прижимая все еще пытающегося вертеться от смущения Полуночного, и фиксируя его на одном месте. Под тихий, почти удивленный вдох, провел языком по всей длине и уткнулся носом в пушистые красные волоски.

— В моей жизни не было ничего прекраснее, — тихо засмеялся он.

Полуночный, поджав губы, потянул его за волосы.

— Заткнись и начинай уже.

— Как прикажете… сэр, — хмыкнув, протянул он, посмотрев прямо в горящие алые глаза. Не разрывая зрительного контакта, мокро облизал головку и взял ее в рот.

Полуночный, не выдержав, зажмурился и рвано вздохнул.

Довольный произведенным эффектом, Кайя подался вперед, вбирая практически всю длину. Головка надавила на горло, и он расслабил его, пропуская еще глубже. Ощущение было знакомым и незнакомым одновременно. Он так давно делал это в последний раз, что, наверняка, ему потребуется больше, чем сегодня, чтобы снова привыкнуть и вернуть навык: как не причинить боли партнеру, но и не давиться самому.

Губы отработанным движением скользнули по длине, он втянул воздух, создавая приятное для головки давление. Полуночный тихо всхлипнул, пряча лицо в сгибе локтя и глуша этим звуки. Кайя выпустил член изо рта и легонько подул на него.

— Я хочу слышать тебя, красота, — он дождался пока партнер взглянет на него, — У тебя такой прекрасный голос, не молчи, пой для меня сегодня.

— Это просто слишком… слишком, — Полуночный бессильно взмахнул рукой, не сумев подобрать слово, — В общем, если ты так продолжишь, я быстро…

— На то и рассчитано, — пока разговаривал, Кайя двигал по члену рукой, не желая оставлять такую драгоценность без внимания, — Расслабься и наслаждайся. И предупреди меня, когда будешь близко.

Получив кивок в ответ, он вернулся к своему занятию. Снова взял в рот и плотно обхватив ствол губами скользнул к основанию. И назад. Повторил. Полуночный вздыхал, тихо постанывал, но было видно, что Кайя никак не мог найти нужный темп.

Он подхватил сжимающуюся и разжимающуюся от бессилия ладонь и положил ее себе на затылок. Пальцы моментально вплелись ему в волосы, но лежали осторожно и легко. Вздохнув от непонятливости своего партнера, он положил свою руку поверх и надавил. Огненные глаза распахнулись, когда смысл дошел до затуманенного удовольствием сознания.

— Можно? — шепотом спросил Полуночный и, получив утвердительный кивок, перехватил тонкие пряди и потянул за них, направляя и задавая ритм.

Темп все увеличивался и увеличивался. Член вбивался в глотку резче и сильнее. И, Кайя делал это не в первый раз, но такого напора не ожидал, да и отсутствие практики быстро сказалось. В какой-то момент головка ударила в горло, мышцы напряглись, и он, подавившись, задохнулся. Надавил руками на бока, и державшая его ладонь, моментально расслабилась, давая ему возможность отстраниться. Он закашлялся и со смехом уткнулся лбом в затянутое в кожу бедро.

— Я понимаю, что тебе не терпится, и ты чрезвычайно горяч, — прохрипел он, поглаживая пальцами обнаженную кожу, — Но постарайся не убить меня в процессе. Я не помню, когда меня в последний раз трахали в рот, тем более, так яростно. В общем, у меня пробел в навыках.

— Прости, я увлекся, — раздался сокрушенный голос сверху, — Прекратим, если хочешь.

— Все в порядке, можем продолжить. Давай-ка только чуть плавнее и не до самых легких.

И пока Полуночный не начал возражать, он снова облизал головку и взял ее в рот. Взглянул выжидающе на партнера, и ладонь снова нерешительно легла ему на затылок.

В этот раз он толкался медленнее и протяжнее. Теперь головка касалась горла приятно, чуть надавливая, но не проталкиваясь слишком глубоко. Движения были размеренными, контролируемыми, и в какой-то момент Кайя закрыл глаза, позволил Полуночному вести весь процесс и потерялся в туманной дымке удовольствия. Его партнер во второй раз за сегодня быстро улавливал, что и как надо делать, и сквозь забытье, он понял, что в перспективе мог бы доверить ему гораздо больше, чем просто вгонять член в глотку.

— Я… я сейчас… — раздался тихий, срывающийся голос сверху, и Кайя медленно вернулся в реальность. Взглянул в затянутые поволокой огненные глаза, смотревшие на него расфокусировано и шало. Отстранился, быстро перехватывая член рукой, и в несколько движений под вздохи и стоны, которые тот, как Кайя и просил, больше не прятал, довел его до края. 

Белесые капли брызнули на ладонь, а он не мог отвести взгляд от такого мягкого и уязвимого Полуночного, который прикрыл глаза и откинул голову назад, тяжело дыша и медленно приходя в себя.

Жар, окружавший их и замкнувший на себе, потихоньку спадал. С той стороны, где они оставили ребят и мотоциклы, доносились голоса, с другой — рев двигателей с ближайшей дороги. Легкий ветерок трепал их волосы и остужал. Кайя чуть поежился, когда понял, что сидит на коленях перед Полуночным с курткой нараспашку и наполовину задранной водолазкой.

— Держи, — тихо сказал его партнер и, вернувшись в свою уравновешенность, молча протянул упаковку салфеток. Конечно, у него даже это водилось где-то в карманах. Кайя был уверен, что он не ошибся в своих наблюдениях, и все, что он сказал Полуночному раньше, было правдой.

Он вытащил одну и тщательно протер руки. Привел одежду в порядок и посмотрел на своего собеседника. Тот выглядел задумчиво и чуть отстраненно.

— Все в порядке? — уточнил Кайя.

— Да, пить хочется просто, — как будто, невпопад — первое, что пришло в голову — ответил тот. 

Еще раз оглядев своего партнера, Кайя решил, что стоит дать ему минутку прийти в себя. Бросив короткое: «Сейчас вернусь», — он закрыл лицо повязкой и быстро добежал до ближайшего автомата на углу. Изучив ассортимент, он понял, что не спросил у Полуночного, что тот любит. Вздохнув и вытащив для себя банку холодного кофе, Кайя пришел к выводу, что, наверняка, господин Герой не захочет кофе среди ночи, а вот чего-нибудь сладкого — это вполне было бы в его духе.

Нажав нужный номер, он подхватил банку с виноградной газировкой и направился назад.

Полуночный сидел, закрыв рукой лицо, на огромном ящике, примостившемся рядом с задним входом в какое-то кафе, и был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как его собеседник вернулся.

Кайя недобро улыбнулся и, снова сбрасывая повязку на шею, прижал холодную банку к тонкой бледной коже виска. Полуночный охнул и вскинулся.

— Жалеешь? — тихо спросил он, вкладывая газировку во все еще обнаженную ладонь и присаживаясь рядом.

— Жалею? — Полуночный выглядел искренне удивленным, — Нет, что ты. Я о другом думаю. Ты сказал это вот про приличного мальчика из хорошей семьи. Откуда ты знаешь?

Кайя рассмеялся.

— Воспитание и вбитую с детства интеллигентность не спрячешь за лицевой повязкой и дорогущим мотоциклом, крошка, — он легко скользнул пальцами по чужой щеке, — Но мне кажется, в этом есть свое очарование. Ты всегда собранный, четко контролируешь себя. А потом запрыгиваешь в седло и, видел бы ты себя, как меняешься. В тебе появляется жизнь, задор, искра какая-то. В такое невозможно не влюбиться.

Полуночный нахмурился и вспыхнул. Кайя потянулся и перехватил легкий поцелуй с надутых губ.

— Или вот, несколько минут назад, ты чуть не спалил меня своим внутренним пламенем. А теперь срочно нужно сбавить градус, так что, пей свою сладкую гадость, наверняка, тебе понравится.

Алые глаза, наконец, сфокусировались на предмете в руке.

— Виноградная газировка? Серьезно?

— Промахнулся, да? — посетовал Кайя, когда увидел неверие на лице Полуночного.

— Нет, не промахнулся. Но там же столько сахара, это же потенциальный диабет в банке, — он перевел взгляд на напиток в чужих ладонях, — Кофе? Среди ночи?

— Сердечный приступ на пару с диабетом? — участливо подсказал Кайя, посмеиваясь, — Расслабься, красота. Не каждый же день ты по 30 грамм жидкого сахара выпиваешь. Иногда можно.

Полуночный вздохнул. Покрутил фиолетовую банку в руках. Стер с нее капли конденсата. Покачал головой, щелкнул ключ-кольцом и сделал глоток. Блаженно прикрыл глаза и улыбнулся.

— Ты на меня плохо влияешь, Надежда.

— Угу, и учу тебя исключительно плохому, — Кайя придвинулся, обхватил острые плечи рукой, прижимая Полуночного к себе, — Давай-ка еще несколько минут, и надо возвращаться к ребятам, иначе они всей толпой скоро придут спасать тебя от меня.

— Ты разве не хотел поговорить о чем-то? — рассеянно переспросил тот, укладывая голову на чужое плечо.

О, и правда, Кайя ведь собирался сказать, он не сможет появляться на встречах какое-то время. С утра планировал не поддаваться соблазну и прекратить все, прежде чем случится что-то переломное. Ой? Внутри себя он ни нашел ни грамма сожаления по поводу сегодняшнего вечера, поэтому только беззаботно пожал плечами и прижался губами к огненным волосам.

— Уже неважно, теперь единственное, о чем мне тебе хочется говорить: как ты красив и неотразим.

Полуночный смущенно пихнул его под бок и попытался отодвинуться. Кайя рассмеялся и удержал его на месте. Тот, поерзав и поняв, что ему никуда не деться от объятий, махнул рукой и устроился поудобнее, закрывая глаза и затихая.

К черту опасность быть пойманным, к черту службу, к черту его миссию. Теперь уж Кайя точно попытается сделать все, чтобы Полуночный вышел сухим из воды, когда вся ситуация развернется к ним задом.