Улицы засвечены яркими желтыми бликами гирлянд, протянутых меж фонарных столбов. Тут и там снуют надоедливые парочки и омерзительно громкие кучки подростков-идиотов. Костя морщится, когда на него чуть ли не налетает паренек с завернутой в бумажный пакет бутылкой. Время идет, правила в городе меняются, но люди остаются прежними - просто теперь молодняку приходится старательно прятать алкоголь, чтобы такие молодцы, как Костя, не могли им ничего предъявить. Было бы еще Косте не похер. Мальчишка бормочет сконфуженное “извините” дрожащим от смеха голосом. Костя раздраженно выдыхает, протискиваясь мимо гогочущих подростков, с радостью отмечая, что среди них нет ни одного знакомого лица. Стоит отойти на пару шагов, как его охватывает желание отряхнуться. 

Костя уже было думает возмутиться, с чего бы это все выперлись из дома, но, проверив экран телефона, понимает, что сегодня суббота. Точно, нормальные люди предпочитают пьянки на свежем воздухе или, на крайний случай, в стенах ресторанов с видом на море одинокому времяпрепровождению дома. Стоит мерзким моросящим дождям прекратиться, как все население городка вываливается на улицу, наполняя пространство заливистым смехом и бесконечным щебетанием. Костя хлюпает носом, нахохлившись, когда проходит мимо группки уличных музыкантов, собравших вокруг себя импровизированную толпу. Малолетки раскачиваются из стороны в сторону, подсвечивая вечернюю темноту фонариками. Костя и тут хочет сделать какое-то замечание, ругательства вертятся на языке, и он роняет сквозь стиснутые зубы:

- Собрались, блять, долбоебы, ржут как гиены. 

Костя бредет вперед, не разбирая дороги, и только спустя время понимает, куда его ведет. Ноги сами несут его через весь город в сторону квартиры друга. Может это и плохая идея, но у него нет выбора. Костя чувствует себя слишком разбитым, слишком выбитым из колеи, чтобы пытаться вывезти это одному. Один он не справится - Костя понимает это с поразительной трезвостью. Да и они уже не раз вытаскивали друг друга из глубоких ям отчаяния, должны справиться и сейчас.

Так ведь?

Свеженький ЖК не вписывается в окружающую обстановку запустения. Тот самый клочок перемен и нового времени, наставших в городе. Костя морщится, хотя казалось бы, что в этом плохого. Но в голове все слишком сильно искажается, и на мгновение эти чертовы новостройки кажутся цитаделью зла. Они утопают в вечерней темноте и тишине, высятся над мужчиной острозубыми монстрами. Косте приходится встряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Он шагает к подъездной двери, проскальзывая вслед за взлохмаченной девушкой в наушниках, и оказывается внутри многоквартирника. 

В холле - назвать его подъездом язык не поворачивается, - чисто и просторно, через высокие окна просачивается свет уличных фонарей. Костя чувствует себя здесь чужеродным. Слишком вычурное, современное место, и старый прожженный жизнью и алкоголем мент здесь точно не к месту. “Ну и надо было ему забраться в такую дыру,” - ругается про себя Костя, пытаясь определить, в какой стороне находится лифт. К счастью, он может проследовать за незнакомкой, что-то безостановочно вбивающей в телефон. Костя думает, что с ее стороны наверное глупо вот так ходить в наушниках при незнакомце. 

Уже в лифте он пытается вспомнить номер нужного этажа: восьмой? Девятый? Или десятый? Может, он вообще перепутал подъезды? Он тычет наобум и отступает в угол лифта, пока незнакомка хмыкает под нос, не отрывая взгляда от телефона. Косте становится стыдно за свою медлительность и еще более неловко от пребывания в этом доме. Каждая секунда растягивается мучительной вечностью, давит на виски и заставляет мысли беспорядочно носиться по черепушке. Косте кажется, что вот-вот у него на лбу выступит испарина. 

Мучения заканчиваются так же внезапно, как начались: раздается звон, оповещающий о прибытии на нужный этаж. Костя вываливается в коридор, ища взглядом знакомую дверь. Он был здесь раза два или три - Стас никогда не любил гостей. Возможно по той же причине, по которой скрывал правду про себя. Костя встряхивает головой, выбивая ненужные мысли, и жмет на звонок. Протяжная трель слышится с той стороны: она раздражает мужчину, как и длительное ожидание. Он прислоняется плечом к стене и нажимает снова и снова, почти переходя на язык морзе. Костя тяжело выдыхает, отсчитывая про себя секунды, сбиваясь, отвлекаясь и снова начиная считать. 

Что ж он там трется?

Он раз от раза наваливается на несчастную многострадальную клавишу, пока ему наконец не открывают. Сначала раздаются шаркающие незнакомые шаги, но Костя не придает этому никакого значения - он слишком увлечен выламыванием несчастной кнопки. Когда дверь распахивается, Хэнкин внутренне вздрагивает, но сохраняет абсолютно спокойное выражение лица. До тех пор, пока не поднимает взгляд выше и смотрит на фигуру, остановившуюся в дверном проеме. 

- Константин? - Костя смотрит на то, как нервно скользит чужая рука по металлизированной ручке, и замечает дрожащие нотки в чужом голосе. 

“Спасибо, что без отчества,” - мимолетно думает Костя, удивленно глядя на Меленина. По большей части его удивляет не чужое присутствие, а неожиданное появление - вот так безбоязненно открывать дверь чужой квартиры, он словно не боится быть скомпрометированным. Хотя Меленин очевидно никогда не отличался умом, так что скорее Костя удивляется легкомысленности со стороны Стаса. Он качает головой и снова смотрит на шокированного Меленина. 

Таращится так, будто забыл, что к Стасу могут приходить друзья.

Костя исключительно благодаря выдрессированной ментовской внимательности заметил, как за секунду до полнейшего изумления на чужом лице хранилась мягкая улыбка. Глупости какие. Он, наверное, додумывает все это под парами алкоголя - тут точно нельзя сказать. Костя смотрит на эту фигуру, нервно поправляющую очки в прозрачной оправе, и понимает, что не видел его почти два года. Нет, он знал, про Меленина, про их… отношения. Но все равно это выбивает почву из-под ног. 

- Можно пройти? - голос Кости, уставшего торчать перед чужой дверью, звучит раздраженно, почти рычаще. 

Меленин смотрит на него так, словно черта лысого увидел. Он приоткрывает рот, чтобы наконец что-то ответить, но так и не произносит ни звука. Костя старается скрыть гримасу отвращения - что Стас в нем нашел? Даже от одной мысли на душе становится гадостно и очень неприятно. Костя решает не ждать, пока Меленин разразится хоть каким-то ответом и протискивается в квартиру. Мужчина отступает, почти отпрыгивая в сторону, как ошпаренный. Косте хочется самодовольно хмыкнуть - правильно, пусть боится. Хэнкин не собирается стелиться перед ним просто потому, что Стас поебывает его. Вновь тошнота подступает к горлу, и Косте приходится прикрыть глаза, чтобы успокоиться.

Надо перестать об этом думать. 

- Кажется пора открывать вторую, - раздается бодрый голос Стаса, когда они проходят через коридор к кухне. 

Такой непринужденный, такой искренний и живой. А при них с Темой последние разы звучал почти замогильно. В Косте просыпается необъяснимая иррациональная ревность, и он закусывает щеку, лишь бы не ляпнуть чего оскорбительного вместо простого “привет”. Он успевает разглядеть в уютном свете чужой кухни Стаса - стройного, высокого, в белой рубашке и брюках, словно только что скинул рабочий костюм и не успел переодеться в домашнее. И движения у Стаса непривычные: чересчур легкие. Он откидывает растрепавшиеся неуложенные кудри со лба, пока с пристальным вниманием изучает надпись на бутылке с вином. Костя почему-то уверен что одна эта бутылка стоит больше, чем его месячная зарплата. Он переводит взгляд на кухонный остров с подносом полным закусок (от сыров до тарталеток с непонятным содержимым). На него обрушивается понимание, что он прервал чей-то романтический ужин. 

Ну или как у них это называется. 

Его в очередной раз начинает мутить от чужой приторной сладости. Возвращается то самое чувство, которое преследовало его, как только он вошел в подъезд: он здесь абсолютно неуместен. Костя отводит взгляд, стоя грязными ботинками на деревянном полу - если он сделает шаг, то увидит собственный пыльный отпечаток. Как бы он ни старался избавиться от ощущения, что он не вписывается в сказку чужой жизни, не получается. Что с Ларисой, что со Стасом - везде он третий лишний в той или иной степени. Непутевый любовник, не желающий выполнять просьбы и требования. Беспардонно нахлынувший друг, портящий не только собственную жизнь, но и чужую. Ощущение собственной ненужности мешается со странным жгучим чувством внутри. Он отмахивается от мыслей, что это зависть, и списывает все на обыкновенную изжогу. 

- Что ты там так долго? - Стас мягко улыбается, но улыбка мгновенно стирается с чужого лица, стоит мужчине поднять взгляд, - Костя? Что случилось?

Какой он внимательный. 

Костя старается не воспринимать на свой счет, как меняется голос Стаса: с мягкого, практически мурчащего тона он перекатывается к напряженному и дребезжащему. Но как бы он ни старался расслабиться и напомнить себе, что вообще-то это его лучший друг, человек, которого он знает чуть ли не с пеленок, ничего не получается. Он, честно говоря, уже не помнит и не понимает зачем сюда пришел. Костя пожимает плечами, утыкаясь взглядом в пол, глядя как текстура дерева плывет и медленно перекручивается. 

- А вы не боитесь? Ну… вот так.

- Что вот так? - с нажимом спрашивает Стас, сжимая в руках многострадальную бутылку вина, и кидает взгляд поверх плеча Кости. 

- Что кто-то припрется и увидит вот это вот ваше… - Костя взмахивает рукой, искренне не понимая чужой беспечности.  

Как они могут… вот так? Так просто и открыто, словно за это не прилетит камнем в окно. Хотя возможно, если живешь так высоко, как Стас, то никакие камни до тебя уже не долетают. 

- Ты об этом хотел поговорить? - правдивые слова Кости определенно что-то задевают в Стасе - он ощетинивается, напрягается, готовый защищаться. 

Так всегда. Постоянно. Он говорит честно, высказывает беспокойство без прикрас, а на него смотрят, как на дерьмо. И слова сами непрошенным потоком льются из него без конца и остановки. Хэнкин смотрит на то, как лицо Стаса преображается. От миленькой улыбки не остается и следа, взгляд становится жестким, а линия губ тонкой и напряженной. Костя думает, что не будь за его спиной Меленина и не будь эта бутылка такой дорогой, она уже оказалась бы посланной в его голову. 

- Так, сядь, - голос Стаса дрожит от гнева. 

Костя вместо того, чтобы продолжать бессмысленную баталию, послушно взгромождается на стул. На это требуется чуть больше времени, и мужчина искренне не понимает, на кой хрен этим двоим нужна такая неудобная мебель. “На ней даже жопа не помещается,” - мысленно ругается, с тяжелым выдохом усаживаясь на мягкую сидушку. Костя и сам не понимает почему поддается. Его покачивает, кажется, что он вот-вот рухнет, но каким-то чудом ему удается усидеть на месте. Стас отставляет бутылку в сторону - словно прячет ее от загребущих рук алкоголика. Так вот каков он в глазах друга? Поберушник-алкаш? Или просто мудак, разрушивший приторную сказочку? Почему-то последняя мысль особенно сильно злит. Хочется выдать еще что-то хлесткое, но как назло в голове образуется глухая пустота, не дающая прорваться ни одной едкой мысли. 

- Еще раз спрашиваю: что случилось? 

Костя складывает руки на столешнице, перекрывая причудливый каменный рисунок, и ерзает ногами по подножке - он и не замечает, что металлическая перекладина вмиг становится грязной от его обуви. 

- Да хер его знает, если честно, - признается, невесело рассмеявшись.

- Кость.

- Ага, да, в горле кость, - бормочет он уже заученную наизусть рифму, от которой Стас только закатывает глаза.

“Ну да, поделай еще такие лица, мудак кудрявый,” - Костю распирает от взявшегося из ниоткуда гнева. Он сжимает кулаки, и Стас это видит, после чего бросает очередной взгляд на Меленина. Спелись, голубки. Костя думает уже швырнуть пару обидных фраз, да смести все с чужого стола - чтобы неповадно было, но Стас неожиданно возвращает свой взгляд на него. И теперь он кажется не злым, а каким-то жалостливым. 

И что тут делать? 

Не плакать же ему в конце-то концов. Но от взгляда Стаса на самом деле начинает колоть глубоко внутри. Костя шмыгает носом, когда чувствует, как постепенно начинает щипать в глазах. 

- Кость, - Стас склоняется ближе к нему и понижает голос до шепота, - Ты можешь объяснить что произошло?

- Не могу… не знаю, - он скользит взглядом по кухонному гарнитуру за чужой спиной, лишь бы не смотреть в теплые карие глаза напротив, - Налей мне лучше. 

- Мне кажется, тебе все-таки хватит. 

- Тебе кажется. 

Стас вздыхает и отстраняется. Костя в очередной раз невесело хмыкает - конечно, и его разочаровал. Удивительно, но злость и обида не просыпаются в очередной раз. Кажется, он уже ничего не чувствует. 

- У меня водки нет. 

- Теперь только бабскую бражку пьешь?

Он видит, как на долю секунды кривится чужое лицо. Кривится даже не от гнева, а от усталости. 

- Тебе обязательно вот так?

- Как “так”? - передразнивает Костя.

- Вести себя, как последняя тварь, - спокойно говорит Стас, почти проглатывая последнее слово. 

Он всегда такой - ругается полушепотом, прячет все “дурные” словечки за кашлем и бормотанием. “Я мягкий человек,” - мягкий человек, умудрившийся каким-то образом устроить это все. Костя смотрит на него и понимает, что не узнает друга. Он какой-то… искусственный. Не такой, каким он его помнил. А может, Стас всегда был таким? И никогда им не открывался? Скрывал же он то, что гей. Скрывал потом свои новые отношения от них. Скрывал от них все. 

- Если ты пришел ругаться, то давай не сегодня, - Стас выдыхает, очевидно пытаясь взять себя в руки. 

Костя искренне не понимает, чего он так завелся. Он же правду сказал. Хотя возможно Стас не приемлет правду ни в каких видах и формах. 

- Нет, - Костя сникает, вспоминая причину рожденного внутри дискомфорта, - Я не знаю, что делать. 

Костя смотрит по сторонам, обнаруживая Меленина, сидящего за столом чуть позади себя. Он не уверен, что сможет хоть что-то сказать в его присутствии. С другой стороны ему плевать, падать ниже некуда. 

- Как вы… уживаетесь? 

Он оборачивается, смотрит на вскинувшего брови Меленина и возвращается к Стасу. На чужом лице отражается полнейшее замешательство.

- В смысле?

- В прямом. 

- Да… нормально, - Стас то и дело бросает взгляд через Костино плечо, и того начинает это уже раздражать, - Не знаю, что именно тебя интересует, но здесь нет отличий. 

Как будто срослись, ну что это такое. 

Костя понуро угукает, словно это “нормально” ему хоть что-то дало. 

- Кость, может потом поговорим? - аккуратно спрашивает Стас.

Костя пожимает плечами - от завладевшего им отчаяния не получается даже членораздельно говорить. Он чувствует руку Стаса у своего локтя, как он помогает ему спуститься и ведет его по коридору к одной из белых дверей. Ах да, он же перетащил привычки из жизни загородом к себе в квартиру. Костя думал, что его сейчас сбросят в гостиную на диван, но нет. В его доступе оказывается целая гостевая спальня. 

Как мило. 

Костя стягивает ботинки только сейчас - он еще не настолько оскотинился, чтобы ходить в обуви по чистому ковру. Скидывает дубленку, не глядя, и падает в мягкие подушки. Как будто это решит все его проблемы.