Одним из немногих потайных желаний Жана Моро было никогда не ступать в залы шумного аэропорта.

С Воронами это не было проблемой: стафф всё делал за них, и Воронам оставалось лишь молча идти, куда им велят. Единственный раз, когда он был в аэропорту один, это когда ему пришлось встретить Нила, чтобы забрать на рождественские каникулы, поскольку Рико был занят с Мастером. Рико отвозил их обратно в канун Нового года, поскольку Нил отказался участвовать в прощальной вечеринке. Жан тогда не смог бы перетащить Веснински через парковку, но он мог, по крайней мере, помочь тому дойти от обочины к стойке регистрации.

Эта поездка была совершенно другой. Ему и в голову не приходило, насколько сложен этот процесс, и какое количество людей может заполнять аэропорт. Жан противился, когда Ваймак бесцеремонно вписал себя в число его провожающих, но к тому времени, когда они достигли остановки в Шарлотте, француз был отчаянно рад, что тренер проигнорировал всего его горячие протесты. Ораторы безостановочно говорили на разных языках, выкрикивая незнакомые имена, последние объявления о посадке и сообщения о выходе на посадку. Каждый раз, когда Жан краем глаза замечал чёрную одежду, он автоматически пытался изменить направление и спрятаться в какой-нибудь очереди. Только твёрдая рука Ваймака, сжимающая его локоть, то и дело возвращала его на правильный путь.

Международный аэропорт Лос-Анджелеса не утихал ни на секунду от огромной толпы людей, когда Жан последовал за Ваймаком из самолёта. Он держался как можно ближе, очень стараясь не наступать на пятки Ваймаку, и всеми силами пытался игнорировать страх, засевший внутри, что если он упустит тренера. то в жизни отсюда не выберется. На полпути к терминалу была пара эскалаторов. Как только они достигли низа, Ваймак сошёл в бок. Туннели тянулись по обе стороны от них, и Ваймак пропускал недовольство Жана мимо ушей. Один путь вёл к следующему терминалу, а другой — к выдаче багажа.

— Прямо вниз, — сказал Ваймак. — Дальше один?

Ваймак пошёл дальше, не собираясь оставаться здесь; он купил себе билет обратно на восточное побережье в тот же день и предположительно, проведёт середину дня в одном из баров аэропорта. Жан мог спрашивать его десятки раз, о чём тренер волнуется, хоть и знал, почему. Люди, подобные Ваймаку, никогда не существовали. Не могли. Не должны были.

— Да, тренер, — собравшись с мыслями, сказал Жан.

Ваймак выглядел так, словно хотел сказать что-то ещё, но в конце концов хлопнул Жана по плечу и молча повернул назад туда, откуда они пришли. Жан несколько секунд смотрел мужчине вдаль, а потом наконец обратил своё внимание на выход. Парень крепче сжал ремень своей ручной клади и мрачно направился в том направлении. Вскоре он дошёл до конца, после чего свернул налево вдоль стены, чтобы посмотреть на прибывающих людей.

Заметить Джереми Нокса оказалось достаточно легко. Капитан Троянцев пришёл в университетской майке; он был не единственный в толпе, на ком была надпись Университета Южной Калифорнии, но единственный в таком кардинально-красном цвете. Жан замедлил шаг и остановился, чтобы изучить своего нового капитана. Было необычно видеть его в обычной одежде. Во всех играх, которые Жан смотрел в прошлом месяце, и во всех статьях, которые Кевин показывал ему в Эверморе, Джереми был в форме. Жан несколько раз играл в Университете Южной Калифорнии, но выискивать и пожирать глазами Джереми Нокса не входило в его обязанности.

Жан почувствовал, что его внимание начало смещаться, но сейчас было не время и не место для мыслей о Рико. Он вдавил свои ногти в ладони, оставив отметины в виде полумесяца вплоть до того момента, как все его мысли не сосредоточились только на Джереми. Тот оказался немного тоньше, чем Жан ожидал, и больше создан для ловкого бега и быстрых рывков, чем для жестокого запугивания и доминирования, на которые Жан всегда полагался как защитник. Взъерошенные карамельно-каштановые волосы каким-то образом не выглядели беспорядочными, а ослепительно-золотые шорты, которые носил Нокс, делали его ноги длиннее, чем Жан предполагал. Жан был выше него на четыре дюйма, если он правильно помнил.

Джереми стоял и беспечно развлекался с йо-йо, который взял с собой. Он безуспешно пытался выделывать трюки, но ни капли не расстраивался, если не выходило. Он отказался от игры только после того, как шнур от наушников запутался, и Жан с лёгкой насмешкой наблюдал, как тот вздохнул с преувеличенным поражением.

Затем Джереми поднял взгляд. Либо он почувствовал взгляд со стороны, либо просто заметил, что людей стало больше. На то, чтобы найти одногоединственного человека, ему потребовалась всего пара секунд. Он немедленно спрятал йо-йо и наушники в одну руку, чтобы взмахнуть другой. Жан бесшумно напомнил себе, что уже слишком поздно менять своё решение, и отправился навстречу Джереми.

— Привет-привет! — весело встрепенулся Джереми. - Как прошёл полёт? Жану потребовалось немало усилий, чтобы не закатить глаза. То было худшее, о чём он мог подумать.

— Светская беседа — бессмысленное потворство.

— Я люблю побаловать себя, — муркнул Джереми с улыбкой. На его щеках появились ямочки.

Насмешливые слова Кевина так и вспыхнули в кудрявой голове Жана: "Тебе они понравятся".

Жан прервал эту мысль так быстро, что у него закружилась голова, и он отвёл взгляд. Всё это не имело значения, а Джереми Нокс раздражал его, даже если он не смотрел на него. Но Жан ни на ком не задерживал своё внимание. То было дело привычки после горького опыта.

— Выдача багажа здесь, — сказал Джереми и кивнул в нужную сторону. Он уже был на пути к месту выдачи, ожидая, что Жан последует за ним, и поколебался. — Нет других сумок? 

— Одна, — ответил Жан.

Джереми посмотрел на него, потом на сумку, которая лежала у его правой ноги, а затем даже наклонил голову, будто он пропустил ещё пару чемоданов.

— Остальное почтой отправишь?

— Нет, — не заставил ждать своего ответа Жан. — У меня есть всё, что нужно.

— Хм… как скажешь, — слегка растерянно отреагировал Джереми. Жан ожидал, что блондин будет настаивать на этом или устроит допрос, но вместо этого Нокс поманил его за собой. — Хорошо, тогда давай уйдём отсюда, и отвезём тебя на новое место. На дорогах должно быть так много машин сейчас, но скоро обед, и движение может стать плотнее.

Машина Джереми стояла тремя этажами выше и на полпути к гаражу. Жан почти ничего не знал об автомобилях, несмотря на то, что технически тот у него был, но зато он разбирался в деньгах, когда видел их. Он ожидал, что когда сядет на пассажирское место, то ощутит запах кожи и полировки, но никак не запах жирной еды; видимо Нокс заезжал перекусить. Возможно Джереми чувствовал посвободнее сейчас, когда приближались летние каникулы, но в то же время капитан должен был быть самым устойчивым к искушению.

— Голоден? — спросил Джереми. — Если да, то можем остановиться где-нибудь и купить что-нибудь по дороге домой. Если же нет, то сегодня у нас… четверг? — он задумался, сверяясь с календарём у себя в голове. Жан пропустил большую часть его слов мимо ушей, но уже через некоторое время смог догадаться. о чём идёт речь по контексту, пока Нокс болтал: — …по четвергам вечер сэндвичей, и я думаю, что сегодня вечером точно должен быть французский сэндвич, должно быть вкусно! Знаешь, — блондин добродушно фыркнул, — эдакая мини-шутка в твою честь. Ты у нас первый француз!

— Прямо комедия, — задумчиво протянул Жан, подперев щёку. — Разрываюсь внутри.

— Так ты голоден? — снова спросил Джереми.

— Нет, — едва слышно буркнул Моро. — Запах здесь убил мой аппетит.

Сказанное принесли лишь несколько секунд покоя.

— А на что ты учишься?

Когда он это сказал, это вновь прозвучало как светская беседа, но поскольку это было той самой неотъемлемой частью спорта, Жан не имел права игнорировать его.

— Бизнес.

— Смело! — Джереми широко улыбнулся. — Но, прости, что скажу это – скучновато.

Намёк на неожиданный укор заставил Жана напрячься, и он неохотно спросил:

— А что было дано тебе?

Джереми молчал очень долго. Жану начало казаться, что он пытался создать напряжение специально, как вдруг Нокс спросил:

— Когда ты говоришь "дано мне", ты имеешь ввиду?...

— Чему обучаются Троянцы? — Жан спросил уже совсем нетерпеливо, не желая давать каких-либо дальнейших разъяснений.

Вопрос был уже такой лёгкий, но Джереми посмотрел на него растерянно, выдавив лишь:

— А? — подумав ещё некоторое время, он наконец вновь заговорил: — Я учу английский, Кэт – информатику, Лайла – информационные технологии, Набиль – архитектуру… — он барабанил пальцами по рулю, перебирая мысли. — Дерек занимается экономикой. Тот, который Томпсон, а не Аллен, — капитан Троянцев всё продолжал говорить, а Жан вспомнил, что в их составе был как Дерек, так и Деррик. — Ксавьер на коммуникации, как и Шон. Ты действительно хочешь знать весь состав или на данный момент этого достаточно?

Жан уставился на него.

— Это невозможно.

— Что я знаю всё обо всех? Признаюсь, последних трёх я гадал.

— Они все разные, — перебил его Жан. — А кто давал подпись на это?

— Я совсем запутался, прости, — признался Джереми робко. — Может, ты мог бы мне объяснить немного больше? Я правильно понимаю, что Вороны изучают одно и то же?

— Да, — ответил Жан. Костяшки пальцев Джереми побелели. — Вороны обязаны посещать наши занятия все вместе.

— Их, — сорвалось тихое с губ Джереми. — Их занятия.

Жан нахмурился. Он совершил ошибку.

— Это самый простой способ гарантировать, что все Вороны получают одну и ту же специальность. Исключения могут быть сделаны только для первокурсников, если два студента согласны получить одно и то же образование, но тут потребуется одобрение со стороны тренера Мориямы. Никто никогда не осмеливался спрашивать о таком, кроме Кевина, — последнее Жан добавил со всей осторожностью. — Он хотел изучать историю, и уговорил Рико сделать это вместе с ним.

Жан помнил, что Рико согласился лишь при условии, что Кевин будет посещать все занятия Рико в его отсутствие; никто из членов команды не посещал тот же курс. Жану всегда садился в самый дальний угол. Осенью он часто просыпал занятия, а этой весной он по большей части переписывался с Рене.

— Это единственное исключение, о котором мне известно.

— А если честно? — посмотрел на него Джереми. — Хочешь сказать, что у вас даже выбора не было?

— То, чему я обучаюсь, не имеет значения, — задумчиво сказал Жан. — Моя единственная цель — играть.

— Да, но… у тебя даже выбора не было? — всё спрашивал Джереми. Когда Жан оставил его без ответа, Джереми взволнованно взъерошил себе волосы. — Это как-то грустно. Ну, — он быстро исправился, — если только ты, конечно, не любишь бизнес. Но всё равно! У тебя должен быть возможность выбора. Вероятно, сейчас уже слишком поздно что-то менять, ты уже взрослый человек и всё такое, но.. — он умудрялся как посматривать на Жана, так и следить за дорогой. — Я думаю, ты мог бы выбрать ещё один курс, взять какие-нибудь дополнительные занятия. Я обычно делаю так: раз в семестр выбираю интересное занятие, чтобы как-то разбавить всё остальное.

— Школа – это лишь средство для достижения цели, — Жан пожал плечами. — Неважно, нравится мне это или нет. 

— Нет… — произнёс Джереми после нескольких секунд раздумий. — Это как-то неправильно.

Жан чуть было не фыркнул от того, насколько то был неуместный вывод, и даже не стал тратить на это воздух. Следующие несколько миль Джереми молчал, думая обо всём. Жан предполагал, что он перейдёт к другой теме, но Джереми продолжил:

— Кевин предупредил меня, что ты не захочешь ходить на занятия один, и что мне придётся найти того, кто пойдёт с тобой. Он мог бы… хотя бы уточнить, как это.

— Он не любит объясняться, — Жан не удержался, и тихо хмыкнул. — Он просто привык добиваться своего без лишних деталей.

Это рассмешило Джереми.

— Да, я заметил! Ох уж эта избалованная элита.

Жан поморгал, и перед глазами появились белые шрамы на руке Кевина. Моро вспомнил, как Кевин звонил ему год назад и умолял опровергнуть слухи о том, что Эдгар Аллан переводит его. Желудок бунтовал, француз сглотнул.

— У него есть право быть высокомерным, — глухо сказал он.

Джереми не заметил изменений в настроении Жана, но сказал:

— Мы с этим разберёмся, так или иначе. Поскольку нас двадцать девять, наверняка найдётся кто-нибудь тебе в пару, — блондин светло улыбнулся. — Тренер Реманн, вероятно, уже ушёл в отпуск, но вот тренер Лисински живёт в городе, и она знакома с его полномочиями, — он будто кивнул сам себе. — Я могу попросить её предоставить полный список специальностей, и если тебе захочется, ты их посмотришь. Только регистрация пройдёт не раньше конца июня, поэтому… пока мы не сильно что можем сделать.

— Джеки Лисински, — сказал Жан, слегка прищурившись, и пытался вспомнить, где мог слышать знакомое имя. — Тренер по фитнесу?

— Oui! — радостно подтвердил Джереми. Он был невыносимо довольным собой целых две секунды. А потом и вовсе чуть не засветился. — Думаю, это единственный французский, который я знаю. Может, ты поучишь меня как-нибудь?

— Нет, — чуть ли не прервал его на последнем слове Жан, и глазом не моргнув, да так холодно, что Джереми бросил на него испуганный взгляд.

Жан едва это заметил. Он находился в своих мыслях на много лет назад и наблюдал, как другой красивый юноша наклонился поближе к нему и вкрадчиво спросил: “Ты будешь учить меня, когда он не смотрит? Пусть это будет нашей тайной”.

Неожиданная тяжесть руки на его плеча заставила Жана с силой дёрнуться и наброситься в ответ. Всё завизжало, послышались гудки, пока машина на бешеной скорости виляла, а Джереми пытался вернуть контроль над рулём. Жан еле пришёл в себя, и его тошнило. Джереми пытался найти свою полосу движения.

Моро сдавил свою грудную клетку и сжал себя так сильно, чтобы хоть как-то раздавить своё колотящееся сердце в пыль. Джереми поспешно размахивал рукой перед машиной, которую он чуть не сбил. Прошла ещё миля или две, прежде чем Джереми наконец рискнул снова взглянуть на него, но Жан продолжал смотреть в окно.

— Прости, — наконец произнёс блондин. — Думаю, мне не следовало этого делать.

Жан мог бы сказать, что это не имеет к нему никакого отношения.

— Просто больше так не делай. И не спрашивай.

Остальная часть поездки до центра города прошла в гробовой тишине.

Жан ошибочно предположил, что Джереми отвезёт его в свою комнату в общежитии. Моро увидел, как вдоль обочины начали появляться знаки Университета Южной Калифорнии. Многие из них указывали расстояние или направление. Вместо этого Джереми свернул. Они въехали в район тесных приземистых зданий и слишком большого количества машин. Бледно-жёлтый дом, который он искал, находился на полпути по узкой улочке. Однажды машина уже была припаркована на подъездной дорожке. Неподалёку был припаркован мотоцикл. Джереми припарковался.

Когда Жан вышел из машины с пустыми руками, Джереми догадливо спросил:

— Сумка?

Жан сомневался, что кто-либо в этом районе вломится в машину только ради небольшого чемодана, но он недостаточно хорошо знал местность, чтобы быть в этом уверенным. Моро послушно вытащил ручную кладь, и Джереми запер машину с помощью ключей, как только за Жаном закрылась дверь.

Три неровных шага привели их на крыльцо, едва достаточно большое, чтобы вместить их обоих. Джереми прошерстил свою связку ключей, пока не нашёл тот, который ему нужен, и впустил их внутрь с радостным "Мы здесь!". Жан не думал, что когда-нибудь сможет услышать музыку, вопящую в дальнем конце зала. Джереми разулся прямо у двери, и Жан сделал то же самое, закрыв за ними дверь. На двери была цепь и засов, но поскольку Джереми не мог удержать и Жана, и дверь, он оставил замок.

Они миновали небольшую прихожую, не замедляя шага, и добрались до кухни. Жан колебался в дверном проёме, не в силах принять этот хаос. Островок на кухне был полностью завален посудой. Рисоварка была открыта, и из неё валил пар; блендер, полный чего-то очень фиолетового, протекал в двух местах, а три разные разделочные доски были покрыты кусками того, что по мнению Жана, когда-то являлось настоящей едой.

Музыка доносилась из магнитофона на стойке, а единственная жительница комнаты — Каталина Альварес, номер тридцать семь, защитница — использовала кочан цветной капусты в качестве микрофона, чтобы подпевать. Она заметила их нелепое подёргивание, и тут же отбросила цветную капусту в сторону. Вместо того, чтобы уменьшить громкость бумбокса до приемлемого уровня, она просто выдернула вилку из розетки.

— Мальчики! — воскликнула девушка торжествующе, будто она имела какое-то отношение к их приезду. — Не теряй Лайлу. Ей пришлось выйти за рисом.

— Но ты только что купила рис! — возразил с улыбкой Джереми. — Я же там был.

— Да, — подтвердила Каталина, — но я могла забыть, что сумка уже была открыта, когда я её… по… швырнула на стол, — Жан и Джереми взглянули вдвоём вниз и увидели, что пол усыпан маленькими коричневыми крупинками. Каталина отмахнулась от раздражённого взгляда Джереми, и наклонилась в бок, чтобы наконец увидеть Жана. — Так это наш чудо-мальчик? Ты, кстати, выше… это даже отлично, — девушка хмыкнула. — Нам нужно больше высоких на линии.

— Жан, Кэт! Кэт, Жан, — сказал Джереми, указывая руками на каждого из них. — Если хочешь устроить ему грандиозное турне, то я могу попытаться спасти… это, — парень многозначительно оглядел весь хаос на кухне.

— Нет-нет, подождёт, — махнула рукой Кэт. — Во всяком случае, у меня ещё есть пара крышек в посудомоечной машине. Поскольку вы пришли, начнём отсюда. Вопросы есть? Вопросов нет! — Кэт взглянула на Жана, а потом пошла закрывать всяческие ящики и шкафчики. — Мы тут с Джиллиан держим всю еду вместе, но если тебе нужен отдельный уголок, то вот, — она указала на полки. — Дублировать вещи не нужно, я не слишком хотела бы забитого пространства. Приправы, панировка… — Кэт развела руками. — Тут есть всё, только дай знать.

Девушка прошла к холодильнику, и распахнула его.

— Итак! Холодильник, — она кивнула на свободное место. — Тут то же самое. Мы с Лайлой готовим завтраки и обеды сразу на неделю, поэтому используем почти все полки. Заранее прошу прощения и желаю удачи, чтоб всё подошло. Кстати! Тут есть стикеры, — Кэт указала на небольшую корзинку, которую держали магниты, — а ещё подпись, чтобы мы могли отслеживать сроки годности по мере необходимости. Намотай себе на ус следующее: заканчиваешь, возвращаешь всё, как было. Лайла никогда не помнит дат, а я потом не могу их найти. А наклеек много. Очень. Я старалась!

Девушка фыркнула и вздохнула. Она огляделась, и продолжила:

— Кастрюли и сковородки, — сказала она, переходя к встроенным в островок шкафам. — Внимание: у большой кастрюли нет крышки. Я не помню, чтобы мы её ломали, но-о-о… лично я не могу найти её уже около двух месяцев.

Она хотела было продолжить, как вдруг Жан тихо перебил её:

— Ты живёшь здесь.

Кэт замерла. Она перевела взгляд на Джереми, а затем снова на Жана:

— Ну… да?

— Я думал, я тебе говорил, — удивлённо встрепенулся Джереми. — Ты будешь жить в одной комнате с Лайлой и Кэт.

Жан ждал, что происходящее обретёт хоть какой-то смысл, но с каждой секундой ему становилось всё не по себе. Кэт дала ему всего несколько секунд на раздумья, прежде чем сказать:

— Я полагаю, это не будет проблемой? Потому что если это так, то было бы легче узнать хоть какие-то детали до того, как мы подделали бы твою подпись на договоре аренды. 

Жан повернулся к Джереми.

— Должно быть что-то ещё. Я не буду жить за пределами кампуса, — упрямо сказал Жан.

Джереми посмотрел на него в ответ.

— Не хочешь, но придётся это сделать, уже есть твоя подпись.

— Джереми, — надавила на него Кэт.

— Всё в порядке, — Джереми примирительно поднял руку.

— Ничего не в порядке, — возражал Жан. — Я не могу находиться так далеко от поля. Я не…

"Мне нельзя".

Пока он находился под опекой Эбби, Жан не имел права голоса, но теперь к нему вернулась свобода. Не было никакой законной причины удерживать его так далеко от стадиона. К началу летних тренировок он уже отставал на три месяца. Ему нужно было его снаряжение. Ему нужен был лёгкий доступ. Ему нужно было доказать, что он принадлежит к составу, и что номер на его лице что-то значит даже без Воронов. От этого зависела его жизнь.

— Время, потраченное в пути — это время, которое я мог бы отрабатывать уже прямо сейчас.

— Мы в миле от стадиона, — сказал Джереми, вытянув одну руку, будто пытаясь успокоить разъярённое животное. Жану захотелось сломать себе пальцы. — Я могу показать тебе дорогу туда и обратно, как только разберёшь вещи. На этой стороне кампуса почти прямой путь до фитнес-центра, а путь до поля занимает всего пару поворотов. Самый простой маршрут, я проходил его сто раз.

— Насколько близко, это не имеет значения, — сказал Жан, нетерпеливо отмахнувшись от него. — Почему Троянцам не обязательно жить на территории кампуса?

Кэт наконец поняла, что причиной проблемы являлась не она.

— Мы на первом курсе, но после этого мы сами решаем, куда нам идти. Если мы посещаем занятия и практикуемся вовремя, какое это имеет значение? В общежитиях очень шумно и запах… — девушка забавно сморщила нос. — Это место намного лучше.

Жан игнорировал её.

— Нокс.

Джереми аккуратно начал:

— Я был бы очень признателен, если бы ты не называл меня по фамилии, ладно? — он не улыбался, но и не отдавал злобой. Просто был сосредоточеннее. — Я говорил тебе, что нам придётся разобраться с некоторыми нюансами. Нужно будет искать компромисс. Даже если бы я захотел поместить тебя в общежитие кампуса, чего я… — он замялся, и посмотрел на Жана. В его взгляде была яркая озабоченность и желание помочь. — Я не могу. Мы… не такие как Вороны или Лисы, понимаешь? Мы не живём только друг с другом.

Жан не сводил с него своих глаз.

— Ты врёшь, — затравленно сказал он. Джереми помотал головой. 

— У нас только пара человек вместе живут, но для тебя там места не будет. Все остальные живут с остальными жителями, или спортсменами из других команд, — его голос был ровный и спокойный. — Я несколько дней назад обсуждал это с Кевином. Мы пытались выяснить, что будет лучше для тебя, и сошлись всё-таки на команде. Это значит, что Кэт и Лайла — твой единственный вариант, — Джереми ткнул большим пальцем в сторону девушки, но Жан смотрел только на него.

— Почему Троянцы не живут вместе? — требовательно спросил он.

— Потому что, как бы мы ни любили друг друга, мы всё-таки любим знакомиться с другими людьми? — сказал Джереми немного растерянно.

В ответ он получил едва слышное фырканье.

— Ненужный балласт. Ты ведь должен это понимать.

— Это будет здорово, — настаивала Кэт. — Да, я громкая, совсем не тихая, и Лайла иногда забывает свой мозг за пределами дома, но мы хорошие соседи по комнате.

Джереми считал на пальцах.

— Троянцы будут в твоей жизни, никто нас не ограждает друг от друга. Мы будем и на занятиях, и вне стадиона. Можно же назвать это победой?

— Это не победа, — Жан огрызнулся, а Джереми только пожал плечами. Моро скрестил руки на груди, и сжал челюсти так крепко, что у него заболело горло, и наконец спросил: — Хорошо. Кто будет моим партнёром?

Нокс ответил на один вопрос двумя:

— С твоей специальностью и той же позицией на поле? — он тут же спохватился и поднял руки. — Так, без первого вопроса. Забудь вопросы про специальность, неправильно сформулировал. Ты можешь ходить на занятия с кем-то, кто не является твоим партнёром?

Жан не упустил из виду любопытный взгляд Кэт, брошенный на Джереми, но проигнорировал его, предпочитая сконцентрироваться на вопросах.

— График гибкий, если в нём есть хотя бы двое. Партнёры почти всегда находятся на одной линии, но это не обязательно. Если у одного есть слабость, которую другой восполняет, то когда они собираются вместе, они уравнивают друг друга. Тренеры оценивают партнеринг каждый семестр.

Джереми положил руки на бёдра и постукивал пальцами, обдумывая это. Когда он взглянул на Кэт, Жан предположил, что именно она будет тем самым жертвенным Троянцем. Однако, затем Джереми улыбнулся и сказал:

— Тогда всё будет в порядке, если партнёром буду я? М? В конце концов, я – капитан. Я не защитник, но держу пари, что мы можем многому научиться друг у друга на поле! — он был настроен весьма оптимистично. — Ты научишь меня некоторым причудливым трюкам Воронов, а я научу тебя Троянскому способу развлечься на поле.

— Научи меня чему-нибудь действительно важному, если ты вообще умеешь, — сказал Жан, внимательно наблюдая за ним. — А ты разве не живёшь в кампусе? 

— Я здесь с июня до начала учебного года, а потом обычно приезжаю только на выходные, — ответил тот. Жан не упустил из виду, как взгляд Джереми скользнул мимо него, а губы Кэт дёрнулись. Джереми всё ещё улыбался, но тот внутренний свет неожиданно погас. Такое простое и привычное выражение лица, но у Жан осознавал, насколько блондин буквально потух в душе; Моро слишком много лет потратил на то, чтобы научиться отслеживать любую мелочь в настроении Рико. — Остальное время я живу дома.

Либо Кэт была невероятно любопытной, либо она тоже заметила как Джереми сник, а потому повернулась к Жану и спросила:

— Братья, сёстры есть? Ты кажешься мне единственным ребёнком в семье, — сказала она, когда Джереми поморщился. — Чего? Лайла — единственный ребёнок. Это очевидно. В чём я не права?

На мгновение Жан ощутил, как маленькая рука потянула его за собой; но он вернул это воспоминание на место с такой силой, что его зрение поплыло. В свой первый год в Эверморе он пытался удержать в мыслях Марсель, желая верить, что есть что-то помимо удушающим Гнездом и жестокостью Рико. Собственный отец продал его Морияма, зная, что они за люди, и зная. что с ним будет. И почему Жан хотел сохранить что-либо из этого? Почему должен был хотеть?

Возможно, это было немного несправедливо, что он ждал какого-то вызова со стороны своих родителей семье Морияма, тогда как сам он не мог этого сделать. Что сподвигло их так быстро согласиться на всё это? Его отец даже не попросил ни минуты обдумать предложение Мастера или хотя бы посовещаться с его женой, а мать только пожала плечами и сменила тему, когда услышала эту новость позже.

— Моя личная жизнь — не твоего ума дело, — сказал Жан, потому что Кэт всё ещё ждала ответа. — Как сейчас, так и когда-либо ещё. Запомни.

— Твои личные проблемы уже не твои, если ты в моём составе, — спокойно парировала Кэт. Она просто изучала его с неприкрытым восхищением. — В любом случае! Нам так и не удалось закончить тур. Пошли дальше, мальчики!

Она вышла, и Джереми жестом пригласил Жана следовать за ней.

Вместо того чтобы вернуться к входной двери и начать оттуда, Кэт повела их через короткий коридор, где располагались спальни. Проходя мимо, она открывала каждую дверь, чтобы Жан мог заглянуть внутрь, и на ходу давала быстрые объяснения.

— Это вот наша. Видишь открытую дверь, заходишь и здороваешься. Видишь закрытую дверь, — Кэт обернулась и с улыбкой подмигнула, — входишь на свой страх и риск. Вот эту комнату мы сделали под учебную, — она махнула рукой. — Наши комнатушки слишком малы, чтобы в них помещались бы письменные столы вместе с кроватями, а также, — она закинула руки за плечи и расслабленно сцепила пальцы в замок на затылке, – мы не сможем учиться, если наши компьютеры будут рядом с теликом, верно? Этот стол теперь твой! А вот, — она зашла в комнату, — твоя комната.

Когда Кэт открыла последнюю дверь, она подвинулась вместе с ней, чтобы можно было прислониться. Комната оказалась больше. чем у Жана в Эверморе, но меньше, чем в доме у Эбби. Была в этом помещении какая-то своя уютная атмосфера. У стен стояла базовая мебель, хоть матрас и карнизы для штор были пусты. Жан знал, что второй кровати не будет, но глаз цеплялся за это на какомто подсознательном уровне.

— Где твои чемоданы? — участливо спросила Кэт. — Всё ещё в машине Джереми?

— Он взял с собой только ручную кладь, — ответил за Моро Джереми.

— Оу! Я запишу наш адрес, чтобы ты мог отправить всё остальное.

Жан положил свою сумку по другую сторону двери.

— А что ещё? Снаряжение моё неактуально, раз я в вашем составе теперь.

То, как Кэт посмотрела на него, заставило Жана задуматься, что он сказал не так на этот раз. Ему не пришлось долго терзать себя, потому что Кэт начала отсчитывать варианты на пальцах.

— Туалетные принадлежности? Одежда? Обувь? — она положила ладони на бёдра. — Если ты скажешь, что ты каким-то образом всё поместил в этот ридикюль размером с мой большой палец на ноге, я прямо сейчас назову тебя лжецом, — когда Жан лишь пренебрежительно отвёл от неё взгляд, девушка от возмущения выпрямилась. Моро ожидал от неё обещанного оскорбления, но прозвучало лишь резкое: — Не говори мне, что это всё, что есть! Это несерьёзно, ну?

Джереми схватил её и выволок из комнаты. На холодный взгляд Жана он ответил лёгкой улыбкой и лишь сказал:

— Устраивайся тут, ладно? Кэт, пошли наводить порядок на кухне, пока Лайла не вернулась и не увидела, что ты там наделала.

Жан знал, что они будут говорить о нём, но не видел смысла вслушиваться. Он закрыл за ними дверь и медленно прошёл через всю комнату к окну. Вид был не слишком роскошный, так как дома были натыканы рядом с друг другом, но этот дом отделял низкий деревянный забор, а по эту сторону столбов кто-то нарисовал человечков и нарциссы.

"Это была ошибка", — подумал он, но исправлять что-либо было уже поздно.

Распаковка заняла всего несколько минут. Фотография Рене, которую он украл из Лисьей Норы, лежала лицевой стороной вниз на комоде рядом с ноутбуком, который Ваймак не позволил ему вернуть. Его блокноты из Воронов были спрятаны в верхнем ящике рядом с уничтоженными открытками и магнитами, а его одежда поместилась во второй ящик, и там даже осталось свободное место. Проверяя карманы ручной клади, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, во внешнем кармане он нашёл конверт. Внутри была пачка купюр и записка, на которой было написано: "Я больше не хочу иметь с этим дело. Купи чёртову одежду. В".

Предположение о другом мужчине невероятно раздражало, но Жан положил деньги и записку вместе с открытками. Ручная кладь была спрятана в шкаф, и Жан наконец закончил. Не было смысла задерживаться здесь со своими немногочисленными вещами. После двух месяцев изоляции в доме Эбби у него наконец-то появилось место, снова. Он ещё не знал, что будет делать с Троянцами, но точно понимал, что его мнение внезапно с чем-то считается.

Они станут его товарищами по команде, Джереми – уже его капитан, а у самого Жана Моро стояло слишком многое на кону, чтобы позволить себе не добиться успеха.