Перед тем, как уйти с тренировки в понедельник, пять Троянцев пришли к шкафчику своего капитана, чтобы отдать распечатанные копии своих расписаний; это были те самые ребята, с которыми вероятнее всего Жану предстояло посещать занятия. Как только тренер Реманн предоставил Джереми список потенциальных одноклассников, он сделал несколько звонков, чтобы объяснить систему напарников в команде Воронов и почему он позволяет Жану опираться на неё и здесь.

Упоминание имени Кевина оказалось самой прорывной тактикой; Троянцы не имели ни малейшего понятия, что делать с дорожкой скандалов, неумолимо преследующей их нового защитника, но поскольку Дэй являлся давним поклонником красно-золотой команды, считалось, что к нему можно было прислушаться.

— Спасибо… спасибо! — Джереми кивнул с улыбкой каждому из них, собирая бумаги в аккуратную стопку. — Добро пожаловать обратно! Завтра нас ждёт ещё один захватывающий день!

Жан нагнал его раньше Кэт и Лайлы, и в ожидании сел рядом на скамейку. Джереми, взяв бумаги в руки, постучал по ним пальцем.

— Регистрация будет доступна уже сегодня утром, так что, у тебя точно будет, чем заняться, — он чуть улыбнулся. — Конечно, есть кое-что, о чём придётся и поволноваться: оказывается, семеро из нас учатся на бизнесе или смежных с бизнесом направлениях, но двое из них – первокурсники, а там немного другая программа, — блондин задумчиво огляделся и ещё раз просмотрел листок за листком. — Шейн, вероятно, будет для тебя лучшей партией – у него тоже выпускной класс по бизнесу. Ты просматривал каталог? Было у тебя время?

Жан кивнул.

— Да, — ответил он, взяв переданные бумаги. — Требования в наших университетах довольно схожи.

Джереми кивнул в ответ.

— Если по какой-либо причине мы не сможем совместить некоторые занятия с другими, я поговорю с преподавателями о том, чтобы я мог остаться. Я почти закончил свою учёбу, и в этом году у меня не так много занятий, — говорил он, миролюбиво наблюдая за медленно выходящими из корпуса студентами. — Половина часов – это то, что мне нужно для получения диплома, а другая – просто то, что кажется интересным, да и помогает оставлять статус очного студента. Ты… — блондин бросил быстрый заговорщицкий взгляд на бледное лицо товарища, — когда-нибудь о таком думал? Я имею в виду, изучать что-то помимо своей основной специальности? Так, для развлечения?

В ответ Джереми получил почти безэмоциональное, но очень усталое заявление:

— Троянская одержимость развлечением кажется чем-то невыносимым.

Джереми почувствовал некоторую обиду.

— Ты мог просто сказать “нет”, — сухо парировал он, но всё же через некоторое время встрепенулся и предложил: — А как насчёт такой сделки: я посижу хотя бы на одном из твоих занятий, а ты взамен придёшь на одно из моих? 

— Вполне честно, — снисходительно уступил ему Жан.

Кэт возникла перед ними практически из воздуха.

— Ещё театральные занятия в этом году? — промурлыкала она, хитро посмотрев на Джереми. Лайла медленно шла за ней.

— Керамика для начинающих, — подмигнул ей Джереми, попутно изображая как лепит миску. — Введение в гончарное дело, или что-то в этом роде. Готовься! Собираюсь заполнить гостиную таким количеством деформированных чашек и горшков, что устанешь считать.

Всё это время Жан смотрел на него.

— С какой целью?

В поисках хоть какого-то терпения Джереми посмотрел в потолок.

— Это просто интересно. Ради развлечения.

Бывший Ворон вздохнул так, словно это было чем-то неразумным. Кэт смеялась.

— Так, ну, что? Все голодные? 

Обратно домой они дошли пешком. Это оказалось не сложно, хоть тёплый день и был некомфортным после такой долгой тренировки. Джереми очень ждал осени и прохлады. Кэт, похоже, тоже не была в восторге от жары, и пыталась придумать что-то лёгкое и безобидное на ужин, пока Лайла всеми силами выуживала из Жана первое впечатление от команды. В целом, Моро был доволен, хоть и нашёл общекомандную оптимистичность отвратительной, не забыв при этом пожаловаться, как каникулы плохо влияют на команды такого класса.

— Да, да, — снисходительно кивала Лайла.

Как только Кэт смогла добраться до кухни и проверить кочан салата в холодильнике, она сразу же сунула противень с курицей в духовку.

— Рулетики с курицей, завёрнутые в листья салата, — пояснила она, прежде чем Жан успел освоиться на кухне и подготовить себя для помощи. — Тут уже всё готово, остаётся только подождать, милый, — она миролюбиво отмахнулась. — Давай-ка лучше разберёмся с твоим графиком! Доставай.

Жан оказался на полу кабинета, чтобы он мог разложить всё получше. Он задумчиво просматривал распечатки своих товарищей по команде, а затем собирался составить каталог с занятиями и расписанием всего семестра. Он выделил нужные страницы и теперь перелистывал их туда-сюда, чтобы посмотреть, всё ли выстроилось в ряд. Лайла села в своё кресло за столом, чтобы понаблюдать издалека, в то время как Джереми сидел напротив Жана. Кэт захватила стол новичка и несколько минут смотрела через плечо Джереми, прежде чем сказать:

— Черновая бумага была бы тут уместнее, не находишь? — девушка посмотрела на свой стол и Лайлы, в которых они в кои-то веки навели порядок. Кэт уже поднялась, чтобы притащить немного бумаги из своей спальни, как вдруг заметила блокноты на столе Жана. — О! Жан, я ведь могу взять?...

Моро вскинул голову, услышав своё имя. Как только он понял, к чему именно тянется Кэт, он вскочил так быстро, насколько мог, но девушка не стала ждать его разрешения. Кэт выхватила блокнот из стопки, а когда он кинулся к ней, то швырнула в него остальные бумажки для отвлечения, и Жан успел лишь зацепить спиральки кончиками пальцев. Он упал рядом с коленом Джереми.

Наступила тишина.

Трое Троянцев уставились на жирные буквы, нацарапанные на станице, что гласили:

“ПРЕДАТЕЛЬ”.

Первой обрела голос Лайла. Однако, всё, что сошло с её губ было:

— Эй?

Жан замер. Он смотрел на блокнот, выставив руку перед собой, словно всё ещё надеялся получить его назад. Джереми потянулся и, взяв блокнот, перевернул страницу. Оборот был исписан чёрными чернилами, а на другой странице ему предстояло увидеть ещё одно гневное послание:

“ШЛЮХА”.

Джереми попытался взглянуть на Жана, но всё в теле стало таким тяжёлым, что он просто не смог.

— Жан, — тихо произнёс он. — Что это?

Шелест страниц не стихал; как и нарастающая тревога в душе Джереми. Блокнот состоял из вереницы бесконечных оскорблений, и через некоторое время они начали повторяться. Единственной новой деталью оказался кусок канцелярской бумаги, аккуратно спрятанный между страницами, такой же исписанный, но уже аккуратнее. Джереми хотел просмотреть и его, но Жан, вновь вскочив, словно бешеный зверь, выдернул блокнот из его рук. Однако Джереми схватил его за запястье прежде, чем тот успел отскочить, и встретил зловещий, словно искрящийся от эмоций взгляд.

Джереми не отпустил его и спросил уже твёрже:

— Ты не хотел бы это объяснить? 

— Это мои школьные конспекты, — почти скороговоркой тихо проговорил Жан. — Нужны были для выпускных экзаменов.

— Со времени выпускных уже как месяц прошёл, а то и два, — почти сразу же перебила его Лайла. Девушка встала и подошла к взволнованной Кэт, которая без остановки листала вторую тетрадь и по её бледнеющему лицу можно было предположить, что там ситуация не выглядела лучше. — У тебя есть какая-либо веская причина их хранить? И ты их даже привёз сюда? У тебя… — она тихо и медленно выдохнула. — У тебя выпускные экзамены прошли ещё в Южной Каролине. Их следовало выбросить, а не тащить с собой. Да?

— Если там ещё можно было бы хоть что-то разобрать… — пробормотал Джереми.

— В некоторых можно! — всё это время Жан пытался вырваться из рук блондина, и наконец у него получилось. Он направился к Кэт, чтобы забрать у Кэт вторую тетрадь. Ему потребовалась всего секунда, чтобы решить, что он не может им доверять. А потому он начал ходить по кабинету, собирая все разбросанные страницы с пола. После этого он уже хотел выйти, когда Лайла встала перед ним. Лицо девушки стало мрачнее тучи.

— Отойди, — прищурился Жан.

Лайла не сдвинулась с места.

— Зачем?

Джереми думал, что девушка имела в виду: “Зачем ты их оставил?”, а не “Зачем они это сделали?”. Однако, потом Жан ответил:

— Я покинул свою команду во время чемпионата. У них были все основания злиться.

— В-все основания!... — Кэт была слишком взбешена, чтобы закончить. Джереми услышал, как она подавилась своей вскипевшей злостью, и решил ответить за неё:

— Их проигрыш этой весной не имел никакого отношения к твоему уходу. Даже если бы ты остался, — он не сводил внимательного взгляда с бывшего Ворона, — ты не смог бы им помочь. Ты не выходил на поле двенадцать недель из-за травм.

— Три сломанных ребра, — глухо выпалила Кэт, будто Жан мог о таком забыть. Тот резко обернулся к ней, и их взгляды столкнулись: праведная ярость с одной стороны и враждебный вызов с другой. — Вывих лодыжки, разрыв связок. Сломанный нос, — она вцепилась в своё бедро и в следующую секунду всё словно взбурлило в ней: — Да пошли они к чёрту. К чёрту!

— Ты не понимаешь. Никогда не поймёшь.

— Всё, что я поняла сейчас, — Кэт очень старалась не задыхаться, чувства волнами захватывали её постепенно, — так это то, что они избили тебя до полусмерти, а потом ещё и облили дерьмом с головы до ног, когда ты ушёл! — девушка смотрела на него горящими глазами. — Я месяцами… месяцами следила за слухами. Я отслеживала их. И я прожила с тобой достаточно долго, чтобы знать, которые из них — полнейший бред. А ты! — она едва не сорвалась на крик, но всё-таки сдержалась. — А ты даже не пытаешься противостоять этому. Они поливают тебя грязью, смакуют это, а ты, чёрт побери, даже не пытаешься защитить себя!

Джереми понял, что пора встать на случай, если их придётся разнимать.

— Кэт, — он сказал как можно мягче, — не кричи, пожалуйста. Так мы ничего не решим.

Кэт проигнорировала его и ткнула пальцем в Жана.

— Как они смеют обвинять тебя в чём-либо, после того, что они с тобой сделали?! Как ты, вот ты! Можешь их оплакивать или жалеть после такого?

Джереми уже не знал, что было больнее слышать — такой сильный крик Кэт, или почти бесшумный ответ Жана, который стал ударом под дых:

— Они не знали.

Возможно это было совсем не то, что он хотел сказать; Джереми увидел это в ярчайшем секундном ужасе, промелькнувшем на его бледном лице, и в руке, что дёрнулась на полсекунды позже, чтобы прикрыть рот. В комнате вновь повисла абсолютная тишина, пока Джереми не услышал только стук своего собственного сердца. Злость Кэт развеялась в один момент; теперь она могла лишь смотреть на Жана в ошеломлённом непонимании. Она не верила.

Лайла шустрым и твёрдым движением перехватила запястье Жана, крепко его сжав. Жан дёрнулся, но девушка не дала ему улизнуть, в то время как сам Джереми отступил назад, лишь бы дать Моро больше пространства.

— А что это должно означать? — жёстко и требовательно спросила Лайла, но француз даже не взглянул на неё. Он вцепился в кожу на своей щеке.

В следующую секунду Джереми показалось, что Моро просто хотел содрать своё лицо заживо, лишь бы забрать свои слова обратно. Джереми тихо выдохнул; всё клокотало в его душе, но он от ужаса и сдвинуться не мог. Он надеялся на силу Лайлы, лишь благодаря которой Жан едва мог коснуться своего лица. Костяшки девушки побелели от напряжения.

— Как так получилось, что они не знали? — она поставила вопрос по-другому, но её голос стал твёрже стали. Жан молчал. Однако, когда Лайла собралась спросить ещё раз, он всё же приглушенно сказал:

— Нет. Забудь об этом.

Подоспевшая Кэт помогала Лайле и пыталась опустить его руку.

— Жан. Жан, пожалуйста, — она говорила уже ласково и даже испуганно, — пожалуйста, поговори с нами. Поговори с нами, ладно? Просто… просто не молчи.

Мысли Джереми вихрем кружились в его голове, пролетая одной за другой, сменяясь в секунды. Он перебирал всё: оборванные разговоры, отвергнутые вопросы и неполученные ответы за последние несколько недель. Перед глазами проносилась глубокая печаль Жана и его редкий, но такой яркий, чуть ли не кричащий гнев. 

Если Вороны не знали, через что пришлось пройти их товарищу, значит они точно не могли быть причастными к происходящему. Но Вороны всегда были в Эверморе. Как они допустили такое? Кто ещё мог быть ответственным? Кто мог совершить такое насилие без какого-либо возмездия со стороны тренеров?

После некоторого молчания Джереми предположил:

— Тренер Морияма, — но мгновением позже он сразу же отверг эту мысль.

Кевин покинул Эвермор со сломанной рукой; Жан вышел из Эвермора со сломанными рёбрами. Зачем тренеру уничтожать своих звёздных игроков во время чемпионата? То казалось чем-то совершенно непостижимым, особенно, когда все видели, сколько ресурсов было вложено для организации зрелищного матча-реванша между Рико и Кевином. Но если Вороны не были виноваты, как и так называемый Мастер, всё постепенно сводилось лишь к одному человеку. Тому самому, невероятному, невозможному человеку, которого Лисы ненавидели с неуловимой и до этого момента необъяснимой яростью.

Джереми не совсем ощутил, что именно отразилось на его лице, но Жан вдруг резко вырвался из хватки Лайлы. Она снова двинулась на него, но Жан бросил в неё всё, что было в его руках, лишь бы выскочить из комнаты как можно скорее. Джереми не успел схватить его, а потому погнался следом. Жан попытался захлопнуть дверь спальни у блондина перед носом, но Джереми навалился плечом. Кэт и Лайла бежали следом, но замерли у порога комнаты, в то время как их капитан широким шагом пересёк комнату и остановился перед Жаном на расстоянии вытянутой руки.

Нокс посмотрел Моро прямо в серые, распахнутые глаза, и требовательно спросил:

— Рико? Скажи мне правду.

— Нет.

— Правду, Жан.

Тот отвернулся и затравленно прошипел:

— Это правда.

— Я позвоню Кевину, — предупредительным тоном сказал Джереми. — Я спрошу его, как именно он сломал руку. Я спрошу его, — он не сводил взгляда с француза, который искоса проверял щели, выискивая возможный вариант побега, — кто именно это сделал. И, наверное, разговор состоится весьма интересный. Как думаешь?

Когда молчание затянулось, Джереми тихо вздохнул и вытащил телефон. Жан тут же попытался выхватить его и Джереми пришлось прижать технику к пояснице, чтобы убрать из зоны досягаемости. С губ Жана сорвался резкий выдох; он толкнул блондина с такой силой, с какой только смог, и тот не удержал равновесия. С грохотом Джереми рухнул.

На мгновение ему показалось, что Жан метнётся к нему, но душа подсказывала, что этого не произойдёт. Человек, способный отмахнуться от любой жестокости, потому что считал её заслуженной, точно не являлся тем, кого стоило бояться; в течение стольких тяжёлых лет Жан Моро стал голодным псом на короткой цепи, которая долгое время училась не кусаться в ответ. Бывший Ворон никогда не причинит ему вреда. И Джереми знал это, верил в это всеми силами; а потому капитан Троянцев с трудом поднялся и вновь встретился со своим партнёром лицом к лицу.

— Мы оба знаем, что скажет Кевин, — его голос звучал твёрдо. — Но я не хочу слышать это от него, — его глаза стали будто ярче. — Я хочу услышать это от тебя.

— Перестань меня спрашивать…

— Рико мёртв, — терпеливо настаивал Джереми, и то, как Жан дёргался при одном лишь упоминании имени Короля сводило ему зубы до боли. — Чего ты так боишься? Он больше не вернётся. Не причинит тебе вреда.

Громкий саркастичный смех раскатисто пронёсся по комнате так коротко и резко, что Джереми ощутил, как всё разрывается в его душе.

— Жан, пожалуйста.

Тот лишь втиснул пальцы в свои виски и, зажмурившись, отступал назад.

— Звони ему. Потому что я не буду, — глухо сорвалось с его бледных губ. — Я не буду. Не буду. Я – Жан Моро. Я знаю своё место. Я…

Бывший Ворон проглотил всё, что мог бы сказать, но сила, которая потребовалась, чтобы сдержаться, заставила его рот скривиться в яростном рычании. Джереми мог только замереть в жалком молчании, наблюдая, как сгорбленный напарник находится на самом краю. Он отбросил телефон в сторону, лишь бы поймать лицо Жана в свои ладони, и то, как резко тот вздрогнул от его прикосновения, едва не погубило капитана Троянцев.

— Эй, — мягко сказал он. — Эй, Жан? Посмотри на меня.

Моро мотнул головой, но Джереми не сдавался. Он отчаянно хватался за всё, что могло бы вернуть Жана к нему.

— Ты – Жан Моро. Твоё место здесь, со мной, — заботливо говорил он, — с нами. Я – твой капитан. Ты – мой партнёр. И мы должны сделать это вместе, верно? — он всё надеялся на шанс, что Жан вот-вот посмотрит на него. — Перестань оставлять меня позади. Посмотри на меня.

Глубокий вдох. И шумный выдох. И спустя секунду — серые, почти бесцветные глаза смотрели Джереми в самую душу.

— Я говорил тебе… не спрашивать меня о нём.

Джереми крепко провёл ладонями к его вискам, в которые Жан успел вонзить свои ногти, и сплёл их пальцы вместе.

— Ответь мне так, — он свёл голос к шёпоту, — чтобы никто не мог услышать. Если он тот, кто… причинил тебе боль, просто сожми мою ладонь. Это всё, что тебе нужно сделать. Я не заставлю тебя говорить ничего вслух. Клянусь.

Руки бывшего Ворона задрожали, и это ослепило Джереми на секунду; он понадеялся, что Жан склонит свою голову в знак молчаливого признания. Однако тот практически бесшумно произнёс:

– Теперь я не в безопасности с тобой, капитан.

Отпустить Жана оказалось самым тяжёлым шагом в жизни Джереми Нокса. Всё его существо буквально взревело, восстало против него самого, когда он позволил этому случиться. Быть к правде так близко, настолько, что они могли прочувствовать её вкус, и в то же время в миг откинуться так далеко. Шаг, сделанный назад, ощущался словно километровый. Ещё один. И ещё.

— Я понял, — тихо ответил он и пошёл за телефоном.

Жан скользнул к окну, крепко сцепив руки на груди. Джереми опустился на кровать. Он быстро нашёл контакты Кевина и проверял время, прежде чем набрать его номер. Потребовалось несколько гудков, чтобы он услышал усталое:

— Алло?

Джереми сглотнул.

— Заранее прошу прощения, — он решил начать сразу с того, что интересовало его непосредственно сейчас. Сил не светскую беседу или мягкий подход просто не осталось. — Это Рико сломал тебе руку?

Казалось, тишина на другом конце трубки длилась вечность. Джереми даже захотел проверить, идёт ли ещё звонок, но слишком боялся отнять телефон от уха и пропустить что-то важное.

— Неожиданно. И смело… для тебя.

— Это не ответ.

— Тогда сначала я хочу узнать вот что, — Кевин решил быть настойчивее. — Жан тебе сказал?

Джереми тихо вздохнул.

— Нет, — сказал парень, пытаясь понять, было ли это утверждение или вопрос. Бросив взгляд на спину Жана и его напряжённые плечи, Нокс продолжил: — Он отказывается говорить о том, что произошло в Эдгаре Аллане, поэтому мне приходится складывать воедино всё, о чём он не договаривает. Когда он сказал, что Вороны не были в курсе, почему его вывели из состава, я… сделал всё, что смог. Но я… — Джереми поморгал, — я не хочу слышать это от тебя. Я хочу, чтобы он посвятил меня в это, когда будет готов.

— Если он вообще когда-нибудь будет готов, — чужим могло показаться, что Кевин сказал это предвзято; свои же сразу услышали бы лишь одно: боль. — Жан был в Свите Короля. Он пришёл буквально с улицы, а потому ему не дали тех же… привилегий, которые были позволены Рико и мне. У него никогда не было голоса или власти, даже над своей жизнью. Я не могу обещать, что он когда-нибудь заговорит с тобой.

Реакция Джереми не заставила себя ждать.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — сказал он уверенно. — А теперь просто признайся. Рико сломал тебе руку?

— Ответ на этот вопрос знает возможно человек двенадцать, — весьма хладнокровно хмыкнул Дэй. — Мы решили утаить большую часть деталей прошлого года даже от наших первокурсников, несмотря на то, что всё более-менее улеглось. Ты ведь понимаешь?

Джереми посмотрел на Кэт и Лайлу, что всё ещё ютились у дверного проёма.

— Это не выйдет за пределы этой комнат, — Кэт изобразила, будто закрывает рот на замок, и быстро выкинула невидимый ключик за плечо.

После некоторой паузы Кевин очень нехотя решился на ответ.

— Хорошо.

Джереми боялся того, что он сейчас услышит; его желудок сжался. Он опёрся свободным локтем на колено, чтобы спрятать своё лицо в ладонь. 

— Всегда шли дебаты о том, что я – лучший нападающий и что я сдерживаюсь, лишь бы не затмить Рико. Мастер стравливал нас друг с другом, чтобы… выяснить, кто же тот самый “идеальный” игрок.

Каждый раз, когда “Мастер” сходило с губ Жана, Джереми чувствовал как на его сердце опускается что-то неимоверно тяжёлое. А слышать это от своего друга, что являлся блестящим и несравненным оказалось в тысячу раз хуже.

— Я позволил ему победить, однако, мы проиграли как команда, — продолжал Кевин. — И он отомстил.

— Господи.

А что ещё он мог сказать? Рико Морияма был провозглашён будущим Экси. Джереми вырос, заваленный интервью так называемого Короля и его безупречной правой руки. Рико выглядел лукавым, холодным, надменным, но никогда не казался настолько жестоким.

В течение нескольких месяцев Рико воспевали, словно яркую звезду, что взорвалась под тяжестью собственной легенды. И, возможно, во многом он всё ещё оставался ею; но Джереми начинал бояться того, что именно могло скрываться под личиной мученика и жертвы. Что именно вытворял Рико Морияма, когда камеры не работали.

— Господи, мне жаль. Мне жаль, я не… — выдавил Джереми. — Как же я рад, что они отпустили тебя.

— О, они не сильно-то хотели, — Кевин тихо фыркнул. — Но они были настолько глупы, что дали мне машину на первом курсе, и в баке у неё оказалось достаточно топлива, чтобы добраться до заправки. А одна фанатка заплатила за меня, когда увидела мою татуировку. Я был уже слишком далеко, прежде чем до них дошло, что меня больше нет.

В этом не было ничего смешного, но такой наглый побег вызвал у Джереми нервный смех.

— Борзо, — услышав ухмылку в голосе Дэя, блондин даже фыркнул. — Мне нравится.

— Джереми, — видимо Кевин отодвинул свой телефон, поскольку на фоне стали слышны приглушённые голоса. — Нет, с Жаном всё в порядке, насколько это возможно… Да знаю я, подожди, — он вздохнул и вернулся на линию, — мы собираемся на поле. Тебе ещё что-то нужно?

Джереми посмотрел на телефон, проверяя время.

— Сменил часовой пояс?

— Ночные тренировки с Эндрю и Нилом, — тихо посмеявшись, пояснил Кевин.

— Одержимый, — сказал Джереми без малейшего энтузиазма. — Думаю, пока это всё. Спасибо, Кевин. Я серьёзно… спасибо. За твоё доверие.

— Будь осторожен, — немного погодя, Кевин добавил: — Будь осторожен с ним.

— Я постараюсь, — искренне пообещал Джереми, после чего их разговор подошёл к концу.

Джереми отложил телефон в сторону и тихо выдохнул, пытаясь привести мысли в какой-никакой порядок. Блондин смутно осознавал, что Кэт и Лайла наконец вошли в комнату. Однако, когда он поднял глаза, Жан всё ещё стоял к ним спиной.

“Голодный пёс”, — подумал он всего несколько минут назад, и слова Кевина только подтвердили эту недобрую оценку. Джереми подумал об Эверморе с его душными раздевалками; о команде, которая была вынуждена жить, играть и ходить на занятия вместе; о тренерах, которые контролировали каждое взаимодействие с внешним миром. А также об агрессивной жестокости, которую неизбежно порождала их расписанная по минутам жизнь. Джереми понимал, что они сделали с Жаном что-то непоправимое, но тот всё ещё горевал по ним. 

Старая рана вскрылась, как только Кэт посмела напасть на его привязанность к бывшей команде.

Джереми подумал о Короле, который мог позволить себе быть только лучшим, воспитанным тренером, что собрал вокруг себя стаю и заставил называть его Мастером. То, что Рико сломал самых близких ему людей не было сюрпризом; Джереми был шокирован всей глубиной его развращённости. Стоило Ноксу моргнуть, как он видел шрамы, паутиной покрывающие белую кожу Жана, а в ушах звучал его голос, полный небрежности:

“Я всегда получал то, что заслуживал”.

— Жан, — Джереми смотрел на сгорбленную фигуру француза, — ты даже не посмотришь на меня?

— Нет, — глухо и так холодно сказал Жан. — Уходи.

Капитан Троянцев посмотрел на своих защитниц. Лайла мягко толкнула Кэт в плечо, и они вышли, прикрыв за собой дверь. Джереми подождал минуту, прежде чем встать и наконец подойти к Жану. Моро упрямо продолжал смотреть перед собой, лишь бы ненароком не зацепить взглядом рядом стоящего Нокса, словно не желал признавать его присутствия. 

Джереми так же посмотрел вперёд и его привлекли нарциссы, которые Кэт когда-то нарисовала на заборе. Он взвесил всё, что мог сказать, и всё, что не должен был. А потом подумал, не лучше было бы просто отступить и позволить Жану самому взять себя в руки.

— Посмотри на меня, — всё же тихо попросил Джереми.

Минута. Две. И наконец лёгкий шорох ворота футболки; Жан Моро повернулся к нему.

И Джереми Нокс решил не упускать этот шанс.

— Мне жаль. Мне жаль, что он посмел причинить тебе боль. Мне жаль, что ты всё ещё боишься об этом говорить. И мне чертовски жаль, что ты думаешь, что я никогда не пойму. Мне жаль, что он обманул тебя, заставив думать, что ты этого заслуживаешь. Но, — он посмотрел французу прямо в глаза, и все сдержанные эмоции тихим ворохом обволокли его голос: — мне не жаль, что его больше нет. 

Его футболку сжали цепкие пальцы. Он невольно напрягся, ожидая, что его вот-вот оттолкнут. Но как оказалось чуть позже Жан просто искал в себе силы, чтобы тихо признаться:

— Мне тоже.

Жан сказал это так, словно боялся, что их услышат; но то, что это было сказано вслух дало Джереми надежду. 

— Тебе что-то нужно от нас?

— Притвориться, что вы ничего не слышали. Ничего не знаете.

— Кого ты защищаешь? Его или себя?

— Да, — неожиданно решительно ответил Жан. — Последствия будут катастрофическими.

Джереми поморгал и отступил, возвращая Жану его пространство. То, как Кевин поклялся молчать о своей руке, а Жан рьяно выставлял свои границы, сказало ему очень многое. Однако Джереми очень раздражала мысль, что он должен просто проглотить это, и даже не ради Жана, а просто потому что каждый раз, когда в новостях Рико Морияму чествовали словно трагического героя, он уговаривал себя не лезть в это дело. Всё загорелось внутри него, но он постоянно напоминал себе, что не имеет права вмешиваться в травму Жана или его исцеление.

И это становилось всё сложнее.

— Хорошо, — наконец сказал Джереми. Ему хотелось надеяться, что Жан не пожалеет о сказанном. — Мы притворимся. Но ты знаешь, что мы знаем. И если ты когда-нибудь будешь готов поговорить об этом или о чём-то ещё, вспомни о нас. Мы – твои друзья, и мы… мы просто хотим для тебя самого лучшего.

— Да, — сказал Жан, после чего осторожно попросил: — Я собираюсь остаться здесь ещё ненадолго.

Джереми услышал некоторое отрицание в его голосе, но не стал настаивать на чём-либо. Жану потребовалось некоторое время, чтобы отпустить его футболку, и тот не стал задерживаться, сразу же оставив его одного. Троянец запер дверь как можно тише и двинулся на поиски Кэт и Лайлы. Девушки вцепились друг в друга, словно две зверька, и их лица были мрачнее некуда. Джереми взял свободную подушку и подобрался к ним поближе.

— Это он сделал, не так ли? — спросила Лайла.

— Да. И с Жаном, и с Кевином, — отозвался усталым эхом Джереми, устраиваясь рядом. Кэт выругалась так низко и злобно, как никогда ещё не ругалась. Ему пришлось дождаться, пока девушка переведёт дыхание, прежде чем продолжить. — Но Жан всё ещё боится, даже несмотря на то, что Рико навсегда исчез. Не знаю… — он задумчиво подпёр щёку, тщетно пытаясь понять, — прячется ли он от тренера Мориямы, были ли Эдгар Аллан замешан в сокрытии или что-то ещё, но ему точно важно, чтобы мы ни в чём не обвиняли Рико.

Кэт шумно выдохнула и ошеломлённо вытаращилась на Джереми.

— Ты не можешь просто мириться с этим! Это несправедливо.

— Дело не только в Жане, — аккуратно напомнил ей он. — Даже Кевин боится признаться. Это не наше дело, Каталина. Если поиск справедливости ставит под угрозу их доверие и безопасность, то оно того точно не стоит.

Они обменялись долгими взглядами, прежде чем Лайла толкнула Кэт плечом. Та нахмурилась и отвернулась, но всё же сказала:

— Мне это не нравится. Но я буду держать рот закрытым, если ты считаешь, что это к лучшему.

— Мне это тоже не нравится, — честно признался Джереми. — Но это то, что ему сейчас нужно от нас. То, чем мы можем помочь.

Лайла тихонько напевала, пока не сказала:

— Это многое бы объяснило, верно? Всё, начиная от прошлогодней вражды Лисов с Рико и Воронами, и заканчивая тем, почему Эдгар Аллан позволил Кевину и Жану уйти без сопротивления во время чемпионата. Они покупали молчание и защищали своего драгоценного Короля, — она задумчиво прищурилась. — Не прощаю Воронов. Не после того, что случилось с ним на первом курсе, и не после всей этой гадости в виде клеветы и мерзких сплетен. И я отказываюсь верить в то, что птички ничего не знали. Но пока он сам не захочет поделиться всей картиной, я постараюсь не ковыряться в этой ране. А ты, — она указала на Джереми, — убеди его избавиться от этих тетрадей. Не нужно ему держать в себе такой яд.

— Я попробую.

Кэт задрала ноги и подёргала ими, видимо, пытаясь сбросить эмоциональное напряжение. Джереми не мог угадать её мысли, но выражение лица девушки говорило, что они были не слишком приятными. Наконец, Кэт так сильно хлопнула в ладоши, что Лайла с Джереми вздрогнули от этого. Сама она спрыгнула с дивана.

— Пойду проверю курицу.

Джереми тоже встал, но направился в кабинет, чтобы рассмотреть то, над чем работал Жан. Возвращаться к этому с сегодняшним разговором было крайне жутко. Джереми проверил ящик Кэт в поисках ручки, прежде чем взяться за разбросанные тетради. На этот раз он ничего не открывал, а просто складывал лицевой стороной на ковёр, в то же время заканчивая работу Моро. Постепенно блондин продвигался по списку, просматривая скучные названия предметов и сравнивая то, что стояло у их товарищей по команде, с тем, что можно было бы взять Жану.

Как Джереми и надеялся, Шейн пересекался с Жаном  на двух предметах, а Коди был зачислен на тот, который Жан мог бы взять в качестве альтернативы. Звучало не так интересно, даже скучно, но Джереми всё же записал номер предмета и время на своей руке, чтобы связаться с преподавателем, и попросить разрешения, чтобы проверить его. Он как раз отложил ручку, когда Жан появился в дверях.

Джереми улыбнулся ему, светло и солнечно, насколько смог. Он очень испугался того, что ничего не почувствовал при этом, но собрался с мыслями и добродушно похлопал по земле рядом с собой.

— Присядешь? Есть что обсудить.

Жан сидел и слушал, как Джереми знакомил его с расписанием и прочим. В этом семестре у Жана намечалось пять предметов, на один больше, чем рекомендованные спортсменам четыре, но поскольку одним из них должно было быть занятие по керамике, Джереми решил, что это не добавит Жану какого-либо чрезвычайного стресса в повседневную рабочую нагрузку.

— Спасибо, — тихо поблагодарил его Жан.

— Для чего ещё нужны друзья? — кивнул ему Джереми, когда холод в его жилах немного оттаял. — А если ты достанешь свой ноутбук, то я покажу тебе как пользоваться нашей системой.

Жан потянулся за техникой и положил его так, чтобы оба могли видеть экран. Ссылка на нужный им сайт была напечатана в начале выданного ему каталога. Добавить нужные предметы в расписание оказалось лёгкой задачей, и он закрыл страничку, когда к ним заглянула Кэт. Она пересекла комнату и наклонилась, чтобы поймать Моро и поцеловать его в кудрявую макушку.

— Ужин готов! — сказала она. — Давайте набьём рты и посмотрим что-нибудь громкое, чтобы никому из нас не пришлось думать сегодня вечером. Похоже на план?

Выбор фильма занял немного больше времени, а вот еда разлетелась по порциям в считанные секунды. Джереми уже видел его полдюжины раз, и он парню нравился; но было трудно сосредоточиться на просмотре, когда Жан лежал совсем недалеко от него. Обычно Жану требовалась всего половина фильма, чтобы картинно погонять остатки еды по тарелке, и почти бесшумно улизнуть. И Джереми всё ждал и ждал этого момента, но бывший Ворон не уходил. Даже не вставал.

Джереми украдкой взглянул на него. Жан, казалось, смотрел в сторону окна больше, чем на телевизор. Тарелка француза была пуста, но он не уходил. Всё ещё был на месте. Впервые за шесть недель он не бросил их, как только появился шанс. Джереми тихо выдохнул и, ощутив некоторое подобие умиротворения, вернул своё внимание к фильму, прежде чем Жан почувствовал бы, что за ним наблюдают.

Возможно ему просто нужна была компания, чтобы отвлечься от мыслей, а может, это была его благодарность им за то, что согласились не совать нос дальше. Джереми не мог назвать это чувство уверенностью, но он почему-то перестал волноваться так сильно; то, что Жан не сбежал, ощущалось как необходимая победа, когда всё вокруг рушилось и полыхало пламенем.