— У тебя есть имя?

Он фыркнул, снова посмотрев на неё таким раздражённо-снисходительным взглядом, от которого становилось неуютно. Будто смотрят на глупого-глупого ребёнка!

Нами передёрнула плечами и выпятила грудь, пытаясь выглядеть больше, чем она есть. Судя по насмешливому выражению лица, у неё это не получилось, от чего вся её решимость тут же сдулась. С ним просто невозможно было общаться!

— Не смотри на меня так!

— Как? — он ухмыльнулся, обнажая острые зубы.

— Как на дуру!

— Ну почему как… Ты и есть дура!

Нами тяжело вздохнула, напоминая себе — он не человек.

Ему неизвестны нормы морали! Даже если он понимает, что обижает её, то, скорее всего, для него это просто знакомая модель поведения! Ей стоит быть понимающей! Немного терпения! Немного самоконтроля!

— Сам дурак!

— Уву-ву! — он послал ей воздушный поцелуй.

У Нами дёрнулась бровь.

Нет, он определённо знает, что делает!

Нами попыталась восстановить равновесие с помощью дыхательной гимнастики, полностью сосредотачиваясь на звуке собственного дыхание. Представляла, что она в пустой комнате, в своей собственной, маленькой вселенной, где нет никаких злых, грубых русалок…

— Что ты делаешь? — он заинтересовано склонил голову, вопросительно шлепая хвостом по воде.

— Пытаюсь успокоиться, — она подала плечами. — Забыть тебя.

— Меня невозможно забыть! — он оторвался от стекла, прикладывая ладонь к обнаженной, накаченной груди.

— О, это точно…

Он горделиво вздёрнул нос, сделав в воде кувырок. Красивый, полный самолюбия.

У Нами сложилось впечатление, что этот русал обожал красоваться, показывая всем великолепие своего мощного, громоздкого тела. Изящный хвост, блеск белоснежных чешуек и трепетный взгляд льдистых глаз, под поверхностью которых бушуют волны дикого океана. Он любил себя. Он знал себе цену.

Это самолюбие было притягательным и…

Раздражающим.

Других он ни во что не ставил.

Особенно людей.

Нами закусила губу, где-то глубоко-глубоко внутри наслаждаясь плавностью и изяществом его движений. Пусть даже она не могла признаться в этом, — чисто из вредности! — но, кажется, русал совсем не расстроился.

Он был достаточно уверен в себе.

— Ты настоящий ночной кошмар, — сообщила Нами, с трудом отрывая взгляд от него.

Он возмущённо булькнул.

— Возьми свои слова назад! Я самое настоящее чудо! — он недовольно стукнул хвостом по стеклу аквариума.

— Это кто тебе такое сказал?

— Я!

Нами усмехнулась — криво, через силу.

От ударов по стеклу сердце замирало раненой ланью. Она чувствовала себя добычей, с которой играет жадный, опасный хищник. Хотя казалось бы — всегда можно сбежать. Без воды он наверняка потеряет в скорости. Боже, сколько вообще весил его хвост?

Это всегда было… Некомфортно.

— Так что? Как тебя зовут?

Его лицо внезапно потеряло все краски эмоций, в одно мгновение становясь до ужаса серьёзным. Настроение в помещении поменялось за доли секунды, потеряв любой игривый настрой.

Нами сглотнула, выпрямляя спину.

— Это сделка, маленький человечек, — вкрадчиво говорит он.

— Чего ты хочешь? — Нами почти шепчет.

Губы пересохли.

— Ты ответишь мне тем же, — он смотрит внимательно, серьёзно. — Если я отвечаю на твой вопрос, ты отвечаешь на мой. Если ты изучаешь меня, я изучаю тебя.

Это звучало жутко.

Под этим взглядом не хотелось дурачиться, юлить или спорить. В острых, вытянутых зрачках она видела ничем неприкрытую угрозу. Дёрнись, отойди в сторону — тебя раздавят мощным, белоснежным хвостом.

Жуткий, опасный хищник.

— Я… Думаю, это справедливо… — выдавливает она из себя.

— Отлично, — русал довольно оскалился. — Моё имя Годжо Сатору. Хорошенько запомни это, маленький человек.

Под пытливым взглядом Сатору она почти дрожит, на выдохе бросая:

— Нами. Так меня зовут.

Сатору щурится, как-то по особенному тепло произнося:

— Нами…

По позвоночнику у неё ползёт дрожь, только на этот раз не от страха.

***

Работать с Годжо Сатору практически невозможно.

Нами удается забыть о его существовании на некоторое время, пока она наслаждается мягкостью своей кровати и теплом одеяла. У неё дома нет никаких мифических рыб из самых глубин океана, а особенно таких ужасающе вредных. Дома было спокойно, тихо.

Идеально.

Но стоило только прийти в центр и приступить к работе, как всё превращалось в настоящий цирк. С морскими коньками, да.

Русал требовал постоянных увеселений и просто безграничного внимания к своей личности. Если не восхищаться им хотя бы пять секунд, он может обидеться и игнорировать все её попытки наладить контакт.

Ему абсолютно плевать на её комфорт.

— Ты знаешь, что ты невыносим, да?

— Знаю. Мало кто способен вынести мою красоту!

— Скорее твою тупость… — Нами сделала вид, что закашлялась.

— Что!?

— Ничего-ничего!

— Смотри у меня! А то съем!— он показательно провел языком по острым зубам, вызывая у Нами леденящий душу ужас.

Она видела, как легко рвутся сырые куски мяса под силой этих мощных зубов! Лучше любого ножа, честное слово!

Сатору хихикнул, отмечая её страх.

— Пугливая дичь вкуснее, — комментирует он.

— Эй! Ты же говорил, что не хочешь меня есть!

— Ой? Правда?

Нами прищурилась.

Дразнится!

Пока ещё ей тяжело отделять его глупые шутки и насмешки от реальных намерений. Он, кажется, и с улыбкой до ушей — которых нет, вместо них плавники — может в любой момент схватить человека и сожрать его.

По какой-то невероятно важной, непонятной причине это создание подпускало к себе Нами без угрозы неминуемой гибели, но вот всех остальных людей просто терпеть не мог. Они для него — добыча. Вкусное, пугливое мясо, которое пропадёт в его утробе.

Нами пришлось отказаться от безопасности во имя комфорта этой рыбы, однако он почти не шёл навстречу.

Нет, в основном он только мешал работать, находя забавным её раздражение.

А те манипуляции, которые ей удавалось с ним проводить, были слишком мелкими, чтобы удовлетворить начальство. Перед госпожой Сёко было искренне стыдно… Но ещё больше становилось стыдно перед самой собой.

Сатору действительно всегда отвечал тем же.

Если ей приходилось прикасаться к нему, чтобы, к примеру, измерить длину его конечностей, он трогал её в ответ. Сжимал, тыкал, даже кусал, оставляя синяки и следы своих зубов. Иногда когтей.

Это было больно и очень, очень смущающе.

Особенно когда его руки сползали на задницу, игриво царапая нежную кожу ягодиц. Не настолько, чтобы оставить шрамы, но в этом всём мало приятного.

Господин Тоджи настойчиво предлагает не отказываться от охраны, видя такую тактильность от монстра.

Такое беспокойство было почти приятно, если бы не какое-то внутренне чутьё, призывающее довериться его прикосновениям. Это ощущение позволяло даже наслаждаться его игривыми укусами, будто бы всё происходит правильно.

Ах, если бы он ещё заранее предупреждал…

Сатору просто хватал её, вертел как хотел и даже окунал в воду. В одежде! А ей потом ходи в мокрых тряпках…

Легче было приходить к нему сразу в купальнике.

Рациональная часть сознания, вообще-то, была в полнейшем ужасе от происходящего.

Очнись, мать! Тебя в воду утаскивает огромное чудовище, которые может превратить твои кости в кашу одним только своим весом! Это уже не говоря об острых когтях и клыках, которые он всаживал тебе в кожу!

В этом не было ничего нормального!

Обратись в дурку!

Этот настойчивый голос она игнорировала.

Всё ради науки! Или секса.

— Ты такая мягкая! — говорит он.

Нами беспомощно дёрнула ногами в воде, когда большие ладони сжали её грудь.

Это было больно вообще-то!

— Пусти, ты, рыбий сын!

Барахтаться в воде тяжело. Силы быстро покидают её маленькое тело, от чего противное хихиканье русала становится только громче. Ни на мгновение он не ослабил хватку, просто упиваясь её бесполезными стараниями.

Ему это казалось забавным. Наверняка! Всё равно что наблюдать за жуком, который попал в стакан и теперь искал хоть какой-то путь на выход… Которого не существовало изначально.

Остаётся только поблагодарить его за то, что он не утащил её под воду с головой, иначе бы она точно потом всплыла к верху брюхом.

— Мягкая и слабенькая! — прошептал он ей на ухо. — Это даже мило…

— Это совсем не мило!

В конце концов Нами выдохлась. Конечности налились невероятной слабостью, из-за чего она расслабилась в чужой грубой хватке.

Если смотреть на всё через пелену усталости, будучи мысленно отстранённой от всего происходящего, то этими объятиями можно насладиться. Он ведь действительно безумно красивый… А его чешуя на ощупь была гладкой, как закруглённый водой камень.

Это уже не говоря про литые мышцы, перекатывающиеся под бледной кожей…

Женщина внутри ликует.

А та рациональная часть сознания, отвечающая за выживание, ревёт, призывает в следующий раз обязательно захватить с собой Тоджи или кого-нибудь из его бойцов. Ради собственной безопасности.

Даже если Сатору начнёт вредничать больше обычного.

Даже если прогресс изучения замедлился ещё в несколько раз.

Нами отстраненно размышляет об этом, позволяя вредной рыбине трогать её везде, куда только шаловливые руки дотянутся. А они, казалось бы, были способны дотянуться куда угодно.

Вряд ли он знает правила приличия…

— Ну наконец-то замолчала, — он издаёт какой-то довольный звук, массируя её кожу своими ладонями. — Ты очень громкая.

Нами что-то промычала, откидывая голову назад, позволяя ему уткнуться носом в её и без того искусанную шею.

— Удивительно, что тебя до сих пор не съели… — продолжает он. — Маленький, громкий человечек. Очень-очень уязвимый.

Нами тепло.

Вода в аквариуме подогревается искусственно, наверняка, специально для комфорта русала. Или, быть может, по его просьбе? Читай: требованию.

Мокрые волосы неопрятными сосульками липли к коже, а на поверхности воды расплывались лентами.

Пожалуй, можно расслабиться, закрыть глаза и представить, что её не лапает наглая-наглая рыба-переросток. Мало приятного в том, чтобы быть плюшевой игрушкой для самого настоящего хищника, способного не напрягаясь оторвать тебе голову.

Сатору намного выносливее и сильнее любого человека.

Надежда только на то, что суша спасёт… Главное, близко не подходить к этому чуду чудовищу природы.

Эх, если бы ещё мокрая одежда не ощущалась такими мерзкими тряпками…

— Ноги такие забавные! — он задирает её бедную ногу вверх, стягивая мокрую обувь вместе с носками и выкидывая их в стороны. — Такие маленькие пальчики…

Русал почти завороженно трогал пальцы на её ноге, вертел их между своими длинными когтями. Достаточно осторожно для того чтобы не поранить их. Боялся оторвать ей палец? Это вполне в его силах…

Он прикоснулся губами к её ступне, как-то особенно интимно заглядывая своими голубыми глазами в её.

У Нами покраснели даже кончики ушей от такого.

Когда красивый мужчина водит своими нежными, розовыми губами по твоей ступне, из головы пропадают все мысли.

Она слышала лишь стук своего собственного сердца, который внезапно показался слишком громким, почти оглушающим. Дыхание её стало глубоким, тяжёлым…

О боже…

Из неё вырвался вскрик, когда русал дёрнул её ноги вверх, отпуская туловище, а затем и бульканье, когда она с головой ушла под воду.

Всё его очарование пропало в одно мгновение, вынуждая её забыть всю эту странную, почти пошлую сцену.

Годжо Сатору был просто невыносим!