Задание благополучно закончилось на том, что проклятье было удачно поглощено Гето… После того, как половины деревни не стало.

— Да-да, — Сатору эмоционально замахал рукой.

— Я дебил, — насмешливо хихикнул Гето, пародируя голос Годжо.

Сёко с трудом подавила смешок, поглядывая на шестиглазого. Тот не услышал их, докладывая учителю Яга о выполненном задании в той жуткой деревеньке. Требовал прислать шаманов, которые зафиксировали бы всё, и «группу зачистки».

Она положила ногу на ногу, складывая руки на столе.

— Это смешно, — она прикрывает глаза, — но мы оба знаем… что это правда.

Гето прыснул. Красивые, крепкие плечи, спрятанные под курткой и кофтой, сотрясались от смеха, невольно приковывая взгляды. Даже такое простое действие у него выходило прекрасно.

Сёко невольно засмотрелась на это зрелище, как смотрят искушённые зрители за пластичными движениями актёров, как смотрят увлечённые люди на предметы искусства, находя в нём что-то своё…

«Ему было бы лучше с распущенными волосами…» — стремглав проносится мысль в голове и тут же затихает, словно той никогда и не было.

Она даёт себе мысленную затрещину такой силы, что перед глазами всё темнеет и плывет разноцветными кругами, а из лёгких выбивает весь воздух.

Годжо заканчивает разговор и подходит к ним, устало плюхаясь на соседний стул. Всем своим видом он выражает недовольство и злость.

— Кто-то посмел обидеть нашего «великолепного» Годжо? — начинает новый разговор Гето.

— Да! — горячо воскликнул собеседник.

Очки он положил на стол и Сёко поспешила их примерить.

Ей стало интересно, как она выглядит со стороны в круглых солнцезащитных очках, за линзами которых Годжо старательно скрывает прозрачно-голубые глаза. Его глаза уже не вызывали былого трепета души…

«Хотя смотреть в них хочется безумно,» — едко заметило что-то внутри.

Сёко убеждает себя, что не хочется.

Тёмный комок, давивший на горло и мешавший свободно дышать, пропал.

Под стёклами очков мир помутнел, придавая всему вокруг мрачность. Словно в прекрасный, солнечный день небо вдруг затянули тяжёлые тучи, а под ногами разверзнулась алчная, бесконечная бездна.

Гето, в чёрной ученической форме и с чёрными волосами, едва ли не сливался с фоном, казался тёмным пятном. Единственное, что не позволило ему стать одной большой кляксой — светлая кожа.

Как Годжо вообще видит мир под такими тёмными линзами? Ах, да… Шестиглазый.

Сёко задумалась о том, как он должен видеть мир. Это вызывало в ней интерес как у будущего врача…

— У нас же есть время в запасе? — отвлекается она.

Годжо потянулся вперёд, хватаясь пальцами за тонкую оправу очков, снимая их с глаз Секо.

Мир снова приобрел яркие краски, из-за чего глазные яблоки заслезились, вынуждая её крепко зажмуриться и потереть веки. Пару раз она попыталась глаза открыть, но их приходилось закрывать вновь.

— Да, — Гето улыбнулся.

Он совсем по-матерински забрал у Годжо очки, когда тот начал стирать с линз отпечатки чужих пальцев краем своей куртки. Очки он вытер салфеткой, после чего вернул их Годжо, аккуратно натягивая их ему на нос.

Сёко закусила щёку изнутри, пытаясь отрезвить сознание от завистливых мыслей.

Что-то словно давило на грудную клетку.

— Я пойду покурю, — она махнула рукой, поднимаясь с насиженного места.

В горле словно что-то заскребло, раздирая нежные стенки горла изнутри.

Никотин заполнил глотку, позволяя ей успокоить собственных демонов, рвавшихся наружу.

Под рёбрами собрался мерзкий комок, отравляющий собой всё её естество. Он давил в надежде проделать в её теле лишнюю дырку, вырываясь вместе со всей обидой и проклятой энергией, оставляя после себя лишь пустую оболочку.

Сёко выкурила две сигареты, превышая норму… В голове промелькнула шальная мысль, которую Сёко закинула в самые дальние и пыльные углы своего сознания, откуда никогда ничего не доставала.

Мысли о ревности не должны были появляться. Ведь ревновать некого.

— … я считаю, что у меня нет права на это, — услышала она обрывок фразы Гето, когда вернулась.

— Разве не ты ебал мне мозги, что с девушками надо быть вежливым? — Годжо выразительно сморщил лицо, как будто съел лимон.

Судя по тому, как вздрогнул Годжо, брюнет пнул его по ноге под столом, намекая на присутствие Сёко. Сейчас она как никогда раньше чувствовала себя лишней, но пыталась запихнуть это ощущение как можно далеко.

Комок под рёбрами стал больше.

— О чём это вы говорите? — Сёко приложила всё усилия, чтобы немного приподнять брови. — Годжо и вежливость несовместимые понятия.

— Чего?! — возмущённое восклицание Годжо было проигнорировано.

Гето пожал плечами, спокойно улыбаясь.

— Действительно, — он кивнул.

— Сугуру! — прозвучало слишком интимно.

Сёко ощутила, как острые кинжалы разрывают её плоть. Как под ней набирается целая лужа крови… Казалось, весь мир её окрасился в невероятно алый от пятен густой, сводящей с ума красной жидкости.

На её лице не дёрнулся ни один мускул.

Гето заботливо коснулся его руки.

Сёко отвела взгляд.

— Ты так кричать в постели будешь, — находится Сёко, усаживаясь на прежнее место. — Если, конечно, Гето позволит.

Возмущение Годжо тонут, слова Гето доносятся словно сквозь толщу толстого льда. Сквозь него пробивается свет, но между ней и светом — непробиваемая преграда. И Сёко уже почти всё равно.

Она откидывается на спинку стула.

Терпение её напоминало очень тонкую, натянутую до предела нить. Одно движение — оно лопнет, порвётся на части.

Дыхание сбивается.

***

Фильм Сёко уже смотреть не хотела.

Настроение безнадёжно упало, как будто внутри неё обвалился тонкий-тонкий мостик, который и так натужно скрипел под чужим весом. В груди зияла дыра. Ещё немного и Сёко бы увидела собственные обломанные рёбра…

Она забралась на диван с ногами, спихивая развалившегося Годжо.

— Ты не обнаглела, нет? — оскалился он, дёргая бровью.

Сёко дружелюбно оскалилась в ответ, стараясь придать лицу нужное выражение.

— Ты ещё пойди к Гето поплачься, — что-то внутри неё зазвенело, вынуждая дёрнуться.

Слишком часто она стала упоминать Гето.

Она показательно устроилась на диване поудобнее подпирая голову рукой. Если Годжо решит заострить на этом внимание, она не сможет объяснить причину, лишь неловко посмеется, отводя взгляд. Но этого не случилось.

Облегчение было мимолётным, напоминающим собой сошедшую лавину, успокаивающим бурлящее внутри огненное жерло. Возможно, стало бы легче, будь под рукой сигареты или бутылка пива, но последняя пачка закончилась перед заходом в квартиру, а алкоголь ей не продавали.

С трудом они разместились на диване перед телевизором с видеомагнитофоном. Гето поставил купленный диск с фильмом ужасов.

— Странный выбор, — заметила она.

Обычным гражданским не хватало адреналина и мистики в жизни, вот почему жанр хоррор фильмов был настолько популярен. Но в жизни шамана хватало омерзительных и попросту жутких моментов…

Этот фильм они решили посмотреть единогласно.

— Сейчас это самый рейтинговый фильм, — рассудительно заметил Гето.

— Мы могли бы посмотреть порнушку, — Годжо охнул, когда Гето пихнул его локтем.

— Свою гейскую порнушку будете без меня смотреть, — отмахнулась Сёко.

— Мы могли бы для тебя что-то более… Девчачье подобрать, — Годжо показал ей язык.

— Что, например?

— Например лесби-порно.

Сёко окинула его задумчивым взглядом, размышляя, стоит ли его ударить и добежит ли она до своей комнаты… Хотя с Годжо станется снести дверь и половину помещения в придачу. Лучше удержать своё желание при себе.

— От тебя любая к женщине сбежит, — хмыкнула Сёко.

— Им никогда не выдастся такая великолепная возможность — встречаться с идеальным мной!

Тонкая, острая игла с какой-то садистской нежностью и точностью вошла в сердце, из-за чего дыхание сбилось. Сёко отвернулась от Годжо, невольно встречаясь взглядом с Гето. Долгий и нечитаемый, непривычно серьёзный…

Гето закрыл глаза, добродушно улыбаясь.

«В другой раз», — возникает в голове мысль, — «подумаю об этом в другой раз».

— Давайте смотреть фильм, — миролюбиво сказал брюнет.

Сёко согласно кивает, переключая внимание на экран телевизора.

Сам фильм не остался в памяти, словно всё время просмотра она провела в вакуумной изоляции, где не было слышно ровным счётом ничего. Глаза уже отзывались сухой болью, вынуждая сомкнуть наконец-то веки.

— Я, пожалуй, пойду… — прохрипела Сёко, заметив, как уютно парни устроились на диване.

Гето перевёл на неё сонный взгляд, прижимая уснувшего на его плече Годжо ближе.

Сёко покинула квартиру намного быстрее, чем планировала это ранее.

***

— Ты чего не спишь? — Гето зевнул, потирая глаза. — Сколько времени?

Годжо коротко заглянул в экран своего новенького телефона, обращая внимание на цифры:

— Два часа ночи, — он был непривычно серьёзен.

Гето попытался собраться с мыслями. Спросонья голова была пустая и мысли, возникающие внутри черепной коробки, уносились также быстро и неожиданно, как и приходили. Гето сейчас даже не мог вспомнить, что происходило этим днём.

— Что случилось? — он зевнул.

— Сёко нет.

— Когда засыпал, слышал, что она вышла из квартиры, — Гето расслаблено откинулся на спинку дивана, вновь закрывая глаза.

Она наверняка как обычно пошла курить…

Гето резко распахнул глаза.

На него внимательно уставились

родные светящиеся светло-голубые глаза. Очки уже оказались на его лице, хотя Гето точно помнил, что сам лично снимал их. Сколько он уже не спал?

— Дошло?

— Пошли… — он поднялся с дивана. — Пошли искать её.