К шести тридцати Энджел был раскрашен, как новогодняя елка и одет в какую-то совсем уж блестящую дрянь — девочки с ресепшена приволокли утром, сказали, что от босса. С какого перепуга Хаск решил неожиданно одарить его этим хламом, хер его поймешь: у отбитых оверлордов всегда какой-то бардак был в голове. Вечером орет через дверь, что вытащит его силком, а утром присылает шмотку с ценником в половину зарплаты Энджела. Хотелось верить, что, хотя бы, не вычтет ничего с нее-родимой, а то героин сам себя не купит, знаете ли.

Как бы то ни было, умирать, так с песней: точнее, показываться на людях после позора, так хотя бы в блестках и со стрелками до ушей.

Самой похабной походкой из всех доступных в арсенале, Энджел прошагал через лобби, доводя до инфаркта особей мужского пола, которые имели несчастье остановиться в отеле у Хаска. Распахнул дверь в казино и огляделся. Звон монет в автоматах, музыка, победные восклицания и возгласы отчаяния — шум ударил в уши и заставил взять секунду паузы. Три дня тишины и отшельничества даже для него даром не проходят.

— Энджел, он ждет тебя, — одна из официанток, имя которой он, конечно же, не помнил, указала ему на ВИП-зал. — Уже три раза выглянул за последние десять минут.

— Он сказал к шести тридцати, я и пришел к шести тридцати, — раздраженно фыркнул Энджел и зашагал в нужном направлении, показательно игнорируя, что маленькие часы на стойке показывали почти семь. В конце концов, он может себе позволить прийти последним.

С каждым следующим шагом уверенность покидала его больше и больше. Все-таки прятался он последние несколько дней по большей части от Хаска, так что, и на глаза ему сейчас не особенно хотелось попадаться. А вдруг он состроит это свое ублюдское насмешливое выражение? А вдруг, напомнит о передозе? Или еще хуже, при всей честной братии оверлордов, которую он там развлекает, обольет его грязью! Брр, может, назад в комнату?

С другой стороны, почему-то не было сомнений, что с Хаска станется на полном серьезе перекинуть Энджела через плечо, и притащить назад в зал, если он сейчас попытается сбежать. Нет уж, это будет еще хуже.

Собрав всю решимость, он выдохнул, поправил прическу и шагнул в ВИП-зал.

Сегодня тут был приглушенный свет, создававший приятный интимный полумрак, из колонок лился тихий джаз, не было никакой живой музыки, шум общего зала отдавался едва различимым жужжанием. Вау. Энджел видел, как люди Хаска меняют помещение в зависимости от того, кто сегодня играл, но обычно все оканчивалось чем-то ярко-безвкусным и кричащим.

Сделав несколько шагов вперед, Энджел приблизился достаточно для того, чтобы разглядеть гостя получше. Красный плащ, широкая улыбка на лице и приглушенный голос, доносящийся словно из радио. Хм. Кто бы это мог быть? Энджел не сильно следил за политикой, и понятия не имел, что за новые лица появлялись на арене. А этот товарищ, должно быть, новичок.

Стук его каблуков привлек внимание присутствующих. Все обернулись на Энджела. Пара цепкий красных глаз скользнула по нему с головы до ног, словно просканировала и записала каждую деталь в память. После гость моментально потерял к нему интерес и снова уткнулся в свои карты.

— А вот и моя дива пожаловала. Я уж думал, ты и сегодня не объявишься, — хмыкнул Хаск, едва взглянув на Энджела.

Он махнул рукой, подзывая ближе, и отвернулся, занятый ходом игры.

Воссоединение бы получилось тихим и непримечательным, в противовес тому, что ожидал Энджел, если бы не… пара девиц, приклеенных к кошачьему ублюдку с двух сторон.

Сказать, что это было возмутительно — ничего не сказать. Хаск что, решил, что он может заменить самого Энджел Даста парой каких-то посредственных официанток? Или танцовщиц, или… кто там еще у него работал на постоянной основе? Кто настолько незапоминающийся, что даже имена все слились в кашу.

Возмущенно фыркнув, он, выставив распушенный мех на груди как можно нагляднее, прошагал к столику и встал прямо перед идотом-оверлордом, перекрывая ему вид на гостя. Пусть тот наслаждается видом его прекрасной задницы, от такого зрелища еще никто не отказывался.

— То-то я вижу, что ты меня не ждал. Решил заменить меня… ими? — Энджел пренебрежительно махнул в сторону девиц, которые удивленно распахнули глаза, и теперь переводили взгляд с Хаска на Энджела, пытаясь понять, валить им уже или сидеть смирно и ждать команды босса.

В кошачьих глазах мелькнул огонек азарта, быстро сменившийся насмешливым высокомерием. Хаск развалился на диване так, словно ведь Ад был у его ног, и медленно приобнял обеих девочек за талии. Те быстро сориентировались и прижались к боссу. То ли это игра у них такая была, то ли они и впрямь надеялись на кусочек кошатинки этой ночью. Хер их там поймешь, этих грешниц. Да и разбираться не хотелось.

Не тогда, когда единственным желанием сейчас было заехать Хаску по усам. О том, почему его так бесит вся эта комедия, Энджел старался не думать. Очевидно, негодование было следствием вопиющего неуважения. Сравнивать его с этими… и считать, что они могут раскрутить гостей на какие-то бабки. Или тем более на души. Вот Энджел был профессионалом, а они кем были?

— Знаешь, место в ВИП-ложе нужно еще заслужить, — хмыкнул Хаск и расплылся в еще более мерзкой улыбке, как только заметил состояние собеседника. — А на твоем счету три пропуска.

— Ты! Да ты! — Энджел задохнулся от гнева и ткнул пальцем Хаску в грудь, склоняясь к лицу и выдыхая ему почти что в губы. — Ты совсем охренел что ли? Ты что, меня хочешь в общий зал отправить?

— Кхм-кхм, мне неловко перебивать, — неожиданно в их перепалку вклинился гость.

Его голос почему-то звучал, как эхо сломанного радио, и это заставило Энджела резко развернуться, в попытке понять, что за хрень такая. Красные глаза смотрели на него абсолютно равнодушно, несмотря на то что этот парень уже несколько минут лицезрел задницу Энджела в разных ракурсах. Он привык встречаться с затуманенными похотью взглядами, а не с... Этим.

Неожиданно вспомнился похожая ситуация в ту ночь, когда Хаск играл с Вэлом. Тот выглядел таким незаинтересованным, толком не смотрел на Энджела, несмотря на то, как тот старался выгибаться и хлопать ресницами.

Да что за падаль собирается в этом казино, они тут все какие-то фригидные!

Это стало последней каплей в фиаско сегодняшнего дня. Резко выпрямившись, Энджел показал всей ложе средний палец и, недовольно фырча и стуча каблуками, вылетел оттуда. В общий зал, так в общий зал! Сейчас только закинется снежком, зальет этот дело сладкой дрянью и покажет сраному кошаку, как надо работать!

***

— Ну что, куколка, может быть, уединимся? — голос где-то над ухом звучал, как пение сирены. Невозможно отказаться, хотя хрен его знает, почему.

Может быть, проблема была в том, что он был под кайфом. Джо сказал ему, что Хаск запретил выдавать больше трех доз за ночь, и эта была последней. А значит, как только его выкинет в отходняк, веселье окончено, дальше только раздражающая ломка и ожидание следующего заката, когда можно будет снова улететь так высоко, что никто не поймает.

— Почему бы и нет, сладкий, — промурлыкал Энджел и позволил какой-то ручище обнять себя за талию и потянуть в сторону… отеля Хаска. Ха, какая ирония. Сейчас Энджел потрахается с рандомным грешником под носом у хозяина этой дыры. Вот это будет шутка утром, когда он проснется, и снова сможет думать трезво!

Мысль о том, что до сих пор по утрам за такое поведение смешно бывало почти никогда, а вот до тошноты мерзко приблизительно всегда, была отправлена на задворки сознания. Сегодня он был слишком занят отмораживаем ушек назло… папочке, чтобы заморачиваться вопросами морали. Хаск решил, что может выкинуть его, как наскучившую игрушку, так вот теперь Энджел покажет, что его хотят все, и, если оверлорд вся казино настолько туп, чтобы не ценить это, пусть всасывает и играет со своим радио приятелем. Все равно, у этих импотентов других способов развлечь себя нет.

Массивый игроман, который, кажется, только что спустил целую кучу денег ради того, чтобы привлечь внимание Энджела, а потом облапать его и потенциально оттрахать, настойчиво шептал что-то на ухо. Кажется, какую-то грязищу о том, что он сделает и в каких позах, как только они окажутся наедине.

Утомительные подробности мало отпечатывались в затуманенном сознании: в голове была только мысль о мелочной мести. В конце концов, секс давно был работой, а не удовольствием, поэтому сам процесс его интересовал мало.

— И куда это ты собрался? — прогремел голос где-то у них за спиной, заставляя и Энджела, и его потенциального любовника замереть.

Блять, рано! Какого хрена Хаск делает в общем зале, он же там танцевал вокруг своего товарища и пытался снять с него последние импотентские штаны. Неужели, одному из них наскучило? Вот такой скукой всегда заканчивается все, что не включает в себя секс. Насколько бы задорнее проходил их вечер, если бы они все трахались!

— Оо, Ха-аски! — с лучезарной улыбкой во весь рот, Энджел развернулся, с немалым трудом отклеился от грешника, и на непослушных ногах приблизился к кошачьей морде. — Работаю-работаю, как приказал оверлорд всея казино!

— Подставлять задницу каждому встречному не входит в твои должностные обязанности. — отрезал Хаск, скрещивая руки на груди.

— О, да? — неожиданно окрысился Энджел, оскорбленный замечанием.

Думать о том, почему из всех людей в блядском Аду, именно выпады Хаска бесили его до трясучки, не хотелось. Вообще под кайфом думать не хотелось. Хотелось сделать какую-то глупость. Например, дернуть за кошачий хвост со всей силы. Он ходил из стороны в стороны, как маятник, выводил из себя и гипнотизировал затуманенное сознание.

— А нехер было меня отправлять в общий зал! — всплеснул всеми четырьмя руками Энджел и беспорядочно замахал ими, жестикулируя. — Я, блять, три часа марафет наводил! Надел это дурацкое платье, которое ты мне прислал, а ты! Даже не взглянул на меня! «Место в ВИП-ложе еще нужно заслужить»! Ну вот раз твои девочки заслужили, пусть они и развлекают богатеньких мудаков! А я тут сам как-нибудь!

Игроман, который все это время, тихо наблюдал за ссорой, недовольно фыркнул, поймав гневный взгляд Хаска, поднял руки в примирительном жесте и тихо слился с толпой. Конечно, только идиот встанет на пути оверлорда, когда тут такое творится.

Энджел проводил его разочарованным взглядом. Ну вот, развлечение на ночь ускользнуло. Теперь придётся искать кого-то другого. Или может быть, никого. В конце концов, суть была в том, чтобы доказать Хаску, что он кому-то нужен, и теперь, когда тот все испортил, смысла повторять все телодвижения с самого начала, не было.

— Ты не дал мне шанса ответить, — устало покачал головой Хаск, потирая переносицу двумя массивными пальцами. — Вылетел, как в жопу ужаленный.

— А что, по-твоему, я должен был подождать, пока ты еще больше меня унизишь? — взвизгнул разъяренный Энджел и в два шага оказался рядом с Хаском, хватая его за грудки.

В желтых глазах вспыхнул огонек гнева, Хаск медленно и методично отцепил намертво сжатые пальцы и развернул Энджела на месте, подталкивая в спину. Во всей его фигуре читалось напряжение, но они были в людном месте, и устраивать сцену в своем собственном казино он наверняка не хотел.

— Возвращайся в отель. Смена окончена. Чтобы я до утра тебя не видел, —тихо и четко сказал он, в тоне очевидно читалась угроза и обещание чего-то неприятного, если Энджел решит спорить.

Волна дрожи прокатилась по позвоночнику, заставляя на мгновение задохнуться от ужаса. Он еще не видел Хаска настолько разъяренным, а этот блядский тон почему-то напомнил ему Вэла. Как правило, за таким тихим предупреждением следовали боль, унижение, оскорбления или все и сразу. И чем слаще и нежнее с ним разговаривали, тем хуже была ситуация.

Не соизволив ответить, он бросился к двери и вылетел в длинный коридор, ведущий к отелю. Тугой узел в груди сдавливал все внутренности, заставляя задыхаться, хватить ртом воздух и раздирать ногтями блядские блестки в попытках избавиться от удушающей хватки плотно облегающего платья.

Энджел не помнил, сколько времени простоял так, прижавшись к холодной стене в пустом коридоре. Кажется, мимо него прошло несколько грешников, торопившихся снять комнату на ночь, чтобы отпраздновать победу или забыть о поражении в объятиях незнакомцев. Кажется, даже кто-то из работников остановился возле него и пытался выяснить, все ли с ним в порядке. Кажется, он даже умудрился улыбнуться и отмахнуться от назойливой заботы тех, на кого ему было глубоко насрать.

В какой-то момент туман начал медленно рассеиваться, оставляя за собой только апатию и опустошенность, которые нагоняли каждый раз, когда пора было скатываться с вершин кайфа назад в глубины ада. Медленно, неуверенной походкой, Энджел добрался до комнаты с номером триста тринадцать и рухнул на кровать, не потрудившись раздеться. Его жизнь была сплошным провалом. Что до ада, что в нем. Почему он решил, что, поменяв одного хозяина на другого, он сможет, наконец-то вздохнуть полной грудью и не опасаться удара в спину? Очевидно же было, что все оверлорды — отбитые психопаты, и Хаск просто был несколько спокойнее, чем Вэл или Вокс. А в остальном разницы не было.

***

— Доброе утро.

Хлопок двери и глубокий низкий голос вырвали его из пучин сна. Хотелось проигнорировать, отмахнуться и перевернуться на другой бок, показать средний палец и предложить раннему визитеру пойти нахер. Но привычка постоянно быть настороже и беречь задницу от неожиданностей перевесила.

Энджел открыл глаза и, недовольно кряхтя и держаcь за тяжелую голову, сел. Он все еще был в тонком блестящем платье и на каблуках. Вчерашний макияж неприятной маской лежал на лице. Хотелось сейчас же смыть эту дрянь с себя вместе с воспоминаниями о ночи: о том, как он пытался потрахаться с каким-то демоном, и о взвешенно-разъяренном голосе Хаска. Который, кстати, сейчас, стоял, привалившись к стене и смотрел на Энджела так, словно тот убил кого-то несколько часов назад.

Хотя нет, кого волнуют убийства в Аду? Тут это случается каждый день, все уже давно привыкли.

— Как ты сюда попал? — оглядевшись, уточнил Энджел.

Он совершенно точно закрыл за собой дверь вчера, такое бы он не забыл. Открытая дверь означала опасность, а его и так вчера штормило в паничке.

Большая кошачья лапа взмахнула в воздухе магнитной картой. Ах да, конечно, это же был его отель, естественно, у него была мастер-карта, которая открывала любой замок.

— А стучаться не учили? — буркнул он, натягивая платье на бедра и прикрываясь.

Хаск до сих пор, конечно, не предпринимал попыток трахнуть его, но, кто его знает, какое у него было настроение с утра пораньше, и сам он точно не был готов удовлетворять чужие прихоти.

Его жест не ускользнул от внимания Хаска. Цепкие кошачьи глаза тут же метнулись к полоске меха между платьем и сапогом, облизывая ее голодным взглядом, который заставил Энджела мысленно содрогнуться. Слишком уж откровенно и нахально.

— Я не видел таблички «Не беспокоить» на двери, — пророкотал Хаск, наконец-то, переводя взгляд на лицо собеседника.

Энджел вздохнул с облегчением и немного расслабился. Кажется, насилие отменяется.

— Что ты от меня хотел в такую рань?

— Пришел проверить, утонул ли ты уже в ненависти к себе, — усмехнулся кошачий ублюдок и по-хозяйски прошел к мини-бару. Выудил оттуда припрятанную Энджелом бутылку рома, открыл и сделал глоток из горла.

Желание дать по нахальным усам вернулось с новой силой. Во-первых, эта заначка к Хаску никакого отношения не имела, во-вторых, там, кроме алкоголя, была еще пара блистеров с таблетками и пакетик с кокаином: а за это дело Энджел готов был выцарапать глаза самому дьяволу, если надо!

— Эй! Верни, все как было! — возмутился он и, держась за больную голову, поднялся с кровати с намерением грозно протопать к Хаску и отобрать бутылку.

Каблуки утонули в мягком ковре, цепляясь за ворс, Энджел пошатнулся и, тихо выругавшись себе под нос, ухватился за стену. Кошачьи глаза взглянули на него сначала с удивлением, а после — с унизительной насмешкой.

— Что, ножки не держат? Разъезжаются? Я пропустил твоих первых десять клиентов вчера? — ядовитый сарказм в голосе вызывал неконтролируемую жажду убивать. Жестоко и беспощадно.

Яростно взвизгнув, Энджел бросился вперед, целясь не то в бутылку, не то Хаску в глаза. Тот в удивлении поднял брови и сделал шаг в сторону. К сожалению, реакция у него была гораздо лучше, в конце концов, он не страдал от ломки и похмелья одновременно. Может быть, только от второго, а, может быть, уже и с ним справился.

— Эй, боец, притормози, да? — фыркнул Хаск, снова легко уходя от очередной атаки и показушно делая еще один глоток из бутылки. — Ногти себе все переломаешь, макияж смажешь, ни один из хай-роллеров на тебя тогда больше не позарится. Кому задницу подставлять будешь?

— Ах ты! — Энджел все-таки умудрился поймать Хаска за грудки и дернуть на себя. В свете новых оскорблений бутылка и заначка с наркотой уже забылись, теперь бесило то, как Хаск разговаривал с ним. — Думаешь, меня трогают твои попытки в феминизацию? Или твои намеки на то, что я шлюха, должны меня унизить? Тогда тебя ждет большое разочарование! Я этим живу несколько десятилетий, такое дерьмо меня уже давно не парит!

— Да? — Хаск хмыкнул, подцепил округлый подбородок когтем и потянул на себя, заставляя Энджела наклониться ближе. — Если тебя не парит, что же ты тогда визжишь, как баньши, и руки распускаешь?

— Потому что ты ввалился ко мне в комнату с утра пораньше, и кидаешь мне какие-то тупые предъявы! Насколько я помню, я выиграл у тебя право самостоятельно решать, с кем мне спать, и, если я захочу, вообще в Вэлу вернуть и снова на него работать начну! — зашипел Энджел, как разъяренная кошка.

Если честно, он, конечно же, блефовал. Он же не дурак, в конце концов, действительно возвращаться к тому, кто насиловал его последние пятьдесят лет, платил копейки и ни во что не ставил. Как ни крути, в этом плане у Хаска было серьезное преимущество. Он, конечно, был высокомерным мудаком, и бесил до трясучки, но лапы не тянул, не пытался навредить и, кроме его сегодняшнего выпада, вроде бы даже откровенно не унижал.

— Работаешь ты на меня, и ни к какому Вэлу назад не пойдешь, — сказал Хаск обманчиво спокойно.

Кошачьи глаза неожиданно потемнели, в них мелькнуло что-то опасное и первобытное. Вдоль спины прокатилась волна холода. Подобный взгляд Энджел уже видел вчера, и красиво схватил паничку по этому поводу.

Разница вчерашней ситуации с сегодняшней была в том, что вчера они были среди казино, в толпе клиентов, и хозяин заведения не стал бы избивать знаменитую порнозвезду до полусмерти у всех на глазах… Сейчас они были наедине. И никто не бы не остановил Хаска, если бы тот решил, что у его шлюхи слишком много конечностей или слишком ровные пальцы.

— Эй-эй, я пошутил, окей? Конечно, не пойду, — Энджел поднял все четыре руки в примирительном жесте и попытался отстраниться и сделать шаг назад. — Я работаю на тебя, ты мне платишь, у меня есть доза, когда она мне нужна. Не жизнь, а сказка. Куда я от тебя пойду?

— Правильно. И пытаться трахаться с посетителями ты тоже больше не будешь, — низким голосом, выдающим, что он все еще был зол, сказал Хаск и скрестил руки на груди.

— В смысле, блять? — забывая все свои попытки успокоить своего оверлорда, снова взвился Энджел. — Я выиграл у тебя! Ты сказал, что сдержишь свое слово! Какого хера, Хаск?

— Имел я в виду, что ты там выиграл. Это плохо для моей репутации, поэтому я ввожу новое рабочее правило, — упрямо поджав губы, нахмурился Хаск.

— Каким боком это плохо? Я — порнозвезда! Они приходят для того, чтобы потрахаться со мной! Ты должен, блять, радоваться, что я согласен свои неземные таланты растрачивать на то, чтобы подрабатывать дешевой шлюхой в твоем сраном казино!

Уу, как же он бесил! Нахальный, самоуверенный! Такой же, как все остальные в блядском аду! Считает, что может делать что хочет, как хочет и когда хочет! Сначала дает надежду, что у Энджела может быть хотя бы какое-то подобие выбора и свободы, а потом забирает, потому что, видите ли, он решил этим подобием воспользоваться.

Тот факт, что изначальной мотивацией затащить рандомного Джона в постель была мелочная месть Хаску за то, что тот выпнул его из ВИП-ложи, уже забылся. И то, что обычно, такие приключения не приносили никакого удовольствия, тоже. Сейчас хотелось только топать ногами и пытаться отвоевать то, что по праву принадлежит ему. Да, возможность трахаться с кем попало.

— Я не знаю, какая часть фразы «ты принадлежишь мне», тебе непонята! — рявкнул Хаск и сделал шаг вперед.

Массивная лапа легла на грудь и надавила, вынуждая качнуться назад и прижаться спиной к стене.

Энджел задохнулся от страха, в глазах потемнело, все дальнейшие слова он слышал уже, словно из-под воды.

— Мне не нужна шлюха, у меня тут не бордель! Я сказал тебе развлекать их, шутки шутить и глаза строить, а не ноги раздвигать! Какого хера, Энджел?

Мир сузился до когтистой лапы на груди, до холодной стены под лопатками, до рычащего оверлорда и его разъяренных глаз с кошачьими зрачками. До ощущения, что его загнали в угол, до единственной мысли: надо защищаться и бежать!

— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Он толкнул Хаска в грудь с такой силой, что тот покачнулся от неожиданности и, запинаясь, отлетел назад. Вот оно! Единственный шанс сбежать. Хоть куда! Просто из комнаты, из блядского отеля, пусть даже назад к Вэлу. Только подальше отсюда!

Зрение сфокусировалось на двери напротив, ноги само понесли к ней.

Только скатившись по ступенькам на первый этаж, Энджел позволил себе выдохнуть и, добравшись до небольшой зоны отдыха, остановиться. Вчерашнее платье неприятно давило и натирало во всех возможных местах: такая одежда совершенно точно не была предназначена для того, чтобы спать в ней и бегать по отелю.

Желания возвращаться, чтобы переодеться, тем не менее, совершенно не было: кто его знает, сколько Хаск будет его там ждать. Или, еще хуже, поймает на полпути. Или догонит.

Нужно было бежать. Сейчас.

Торопливо поправив лямки и убедившись, что швы были в нужных местах, Энджел, совершенно проигнорировал Джо, который жизнерадостно поприветствовал его из-за барной стойки в лобби, вылетел на улицу и, не зная, куда идти, направился в единственном до боли знакомом направлении: к башне с тремя буквами «V» на ней. Мысль о том, зачем он туда возвращается, и что собирается сказать Вэлу, он благоразумно отложил на потом — его перегруженное сознание все равно не смогло бы ее думать в данный момент.