В одиннадцатом часу вечера Дан уехал к себе домой на одном из последних поездов. Друзья разошлись у входа в станцию, пожелав хороших выходных. Казуо ещё долго махал рукой, улыбаясь, пока не скрылся на повороте лестницы. Ветер гнал на безлюдной улице сорванные со столбов листовки, качал редкие деревья на перекрёстке. 

Дазай разглядывал товары в автомате, что стоял перед входом в станцию. Вдоль правой руки стояла освещенная билетная касса. В мыслях была идея прикупить какую-нибудь сладость, но горчащей послевкусие алкоголя во рту напрочь отбивал аппетит, однако от бутылочки воды или сока он бы сейчас не отказался. Пересчитывая мелочь в кармане, пришел к выводу, что сегодняшние траты его оставили без денег на ближайшее несколько дней.

Оглядывая пустую улицу, он шел, считая фонари. Один, два, три, четыре и так до десяти, а после вновь. Счёт отвлекал от нервно трясущихся рук в кармане песочного пальто. Даже если животное было частью способности, стоит замедлится, сглупить одной секундой дольше: возможен летальный исход одиночной незафиксированной миссии. Йосано бы залатала, удалив за одно что-нибудь в наказание, но никто, кроме всезнающего Рампо, ведь не знает, что Осаму ушёл именно сегодня на поимку зверя на ловца. 

Что-то нервно и пискляво отдавалось в голове болью. Алкоголь в крови притуплял и замедлял. Стоило бы развернуться сейчас и сесть на поезд до Йокодаи, домой. С обоснованной тревогой боролось навязчивое желание стать первым списке, и вот он шанс вырваться. Не такой уж Дазай балбес и придурок с суицидальными замашками, хотя, спускаясь вдоль каменной ограды с вьющимися узорами засохшего плюща, мысль о суициде мелькнула. В кармане больно стучало по бедру служебное оружие, что заныкал перед уходом. 

Матсуночи был одним из тех крохотных парков в жилом районе, которыми усыпан весь город. Отошел на метров сто от одних стройных одинаковый домов, и наткнулся на такой же по размерам сквер с детской площадкой. Шанс встретить тигра здесь мал, но был. В отличие от других схожих мест он обладал сравнительно большей растительностью. Высокие деревья бука росли вдоль холма, слива, распускающейся розой по весне, теснилась между их кронами, небольшой садик на вершине, обилие кустарных растений. Отличные условия, чтобы затесаться в тёмной роще и следить за добычей. Никакого другого подобного места на предположительном маршруте тигра не было. 

Едва волоча ноги, Дазай поднимался по бетонной лестнице, держась за серые железные тонкие поручни. Глаза слипались от резко накатившейся усталости, из-за прошибшей тревоги ранее и пару чарок саке. Осаму был бы рад лечь на одинокие скамейки вдоль уступа, с которого открывался вид на залив, накрытся пальто и уснуть, однако было задание. Уличные фонари точками мерцали в накрывшей город ночной темноте. На воде виднелся отсвет единственной грузовой баржи. 

Он шёл относительно долго, где-то час от станции Торихама. Однако вместе с тем рукой было подать до дома: каких-то минут двадцать пешего хода. Присев на скамью, Дазай копошился в карманах пальто и пиджака в поисках пачки сигарет и зажигалки. Долго ли ждать тигра? Вот, и решил закурить. 

Ночь выдавалась холодной, на небе едва сверкало несколько особенно ярких звёзд. Тишина парка сбивалась редким шелестом засохшей листвы, что гонялись ветром вдоль дорожки, бились об бордюры. Сигарета скоро тлела в руках, дым вуалью растворялся в желтом свете уличного фонаря. Скоро прохлада начала пробираться под костюм, пробирать до дрожи, заставляя нервно сжиматься на месте, укутываться в пальто. 

Время тянулось тетивой на луке, словно чем дольше натягивать, тем стремительнее полетит стрела события. Но на деле так лишь казалось от усталости, холода. Прохлада отрезвляла, приводя мысли в какой-то порядок. Он держался за рукоятку пистолета, крепко сжимая её. 

Сейчас, вогнанный в условия пятидесяти процентной удачи, Дазай призадумался на кой взял пистолет. Чтобы обезвредить в случай чего эспера? Ударить его прикладом до бессознания. А дальше? Привести его в офис, сдать дежурным на посту. Вызовут ли кого-то из ведущих дело на допрос? Скорее всего сразу отправят в камеру смерти, заказчику надо скорее устранить проблему. А Осаму? Его отругают, выпишут штраф, в миг слетит со своего насиженного третьего места в списке. 

Зачем ты тут, Дазай? 

Разгуливая вокруг скамеек, он раскручивал самые худшие итоги, такой навеянной глупой самоуверенностью выходки. Накахара ему уже однажды влепил за то, что вылез на перекрестный огонь во время задания. А, когда они с Куникидой выслеживали наркоторговца, что использовал свою способность в распространении порошков, его Доппо оставил там же в трущобах без сознания, в назидание, что же он сделал не так. 

С одной стороны, рано или поздно они бы пришли к этому методу, прикинув маршрут тигра, который мог быть по-идиотски прост: выделенный круг границ ареала своего обитания, дома. И в конечном счёте под лапы эспера попал бы Дазай. Тогда бы за успех миссии очки пришлось делить с Куникидой. Нет, пожалуй, и он сам отлично разберется с этим задание. 

В темноте у кустов послышался едва различимый рык и засияла пара жёлтых глаз. Рассматривая очи смерти, Дазай, кажется, забыл как дышать. Сердце гулко забилось в ушах. Человек всегда будет биться за жизнь до конца, как и любое другое животное. Первая мысль – бежать, вторая – стоять. Растерянно Осаму взирал на медленно и твердо ступающего тигра, что готовился к прыжку.  

Дазай никогда не отступит перед ликом смерти голодного, кровожадного. Нужно было его коснуться: дать напасть на себя. Немного пригнувшись, тигр прыгнул прямо ему на грудь. Осаму болезненно выдохнул на грани крика. По спине прошла ноющая боль от удара в падении. Рёбра трещали под тяжестью крупных лап. Он всё ещё сжимал в кармане пистолет. Миг тянулся долго; прикрыл глаза. 

Шею прикусили человеческие зубы с небывалой силой, и Дазай прошипел, приоткрыв глаза. Мальчик. На нём сидел паренёк лет шестнадцати на вид: грязный, в кровавых потеках запёкшейся крови. Серебряные масляные волосы, забитые колтунами, были ему по плечу. Худой в оборванной серой пижаме глядел непонимающе, растерянно кристаллами заливными на рассвете. 

Дазай держал его за запястье. Он задрожал, замотал головой и попытался сбежать, дёрнувшись, однако Осаму не пускал. Он был и сам растерян до безумства. Убивал ранее людей, но ни разу детей. Сама мысль об этом претила, стягивалась неприятным узлом животе. Всё ещё сжимая пистолет, рука дрожала не в силах подтянутся, выстрелить, даже сбить его с себя ударом. 

Эспер стал заложником своей способности. Была ли в этом его вина, что природа поступила с ним так жестоко? Отнимать жизнь тому, кто её не видел и не знал, возможно. Пока Дазай думал, мальчик припал к нему на грудь в бессознании. 

– Блять, – вырвалось устало из уст Осаму. Сдать Ч.П.Д.Э. и пусть делают с ним, что хотят. Назначить казнь ребёнку самолично? 

***

Трёхэтажные молочные здания стояли напротив друг друга, на парковке было несколько машин. Дазай привёл мальчика к себе в квартиру, закутав его в пальто. Ему и самому было холодно, однако в нём невесть откуда заиграла жалость к парню. Неопрятный в оборванной пижаме, подобной той, что выдавалась в тюрьмах преступникам. На первый взгляд следов побоев, ран на теле не было. 

Зайдя в квартиру, он наспех скинул обувь и положил мальчика на брошенный утром футон. Включив свет в кухне, Осаму поставил чайник кипятиться. Руки мелко, неприятно дрожали. Сердце ещё безумно колотилось в груди. Привёл к себе домой разыскиваемого преступника, нарушив при всём этом кучу уставных протоколов. Теперь-то образ безответственного человека сам собой нарисовался в голове. Таковым видели Дазая его коллеги, пренебрежительно кидаясь громким словом в его сторону. 

Шанс ведь исправить есть: приведёт завтра мальчика в Ч.П.Д.Э.:

– Я гулял в парке около дома и на меня напал тигр, – наигранно он произнёс в слух. – Звучит глупо. Но, может, поверят. А оружие в тихую верну на место. Да, вот так. 

Кухня была составной частью одной крохотной квартиры. Ряд верхних шкафчиков забитых одной банкой кофе, ряд нижних – пустыми бутылками из под разных алкогольных напитков. Жужжащий в ночной тишине холодильник, такой же пустой как и все на кухне, пару глупых магнитиков с игрой слов, что-то в духе: «Зацени мой лук». Дазай закинул ложку гранулированного кофе в чашку и залил его кипятком. Самое-то на ночь, при тахикардии. Того глядишь откинешься – отчитываться зато не придётся.

Осаму повернулся к окну, чуть не выронив чашку из рук. Мальчик сидел на футоне, смотря на него горящими жёлтыми глазами. Проснулся раньше утра, и что теперь с ним делать? Дать снотворного? Зверь не глупый, не выпьет.

Отставив чашку на столешнице, он было намеревался подойти осторожно, мягко. Однако мальчик подобно напуганному, разъярённому коту зашипел, выгнулся в спине. Забавно, перенял ли он кошачьи повадки тигра, или же всё на основе замещения личности персонификацией способности? Дазаю хотелось рефлекторно подать руку, чтобы "кот" её понюхал и попривык. Однако затея была оскорбительна по отношению к человеку.

– Я не хочу тебе зла, – солгал он. Даже если и не хотел, вести его поутру в офис – зло. – Ты долго пробыл в облике тигра, вот я и обнулил твою способность.

Мальчик забился у стены, продолжая шипеть и пытаясь залезть на неё, цепляясь за обои и шторы. Дазай нервно сглотнул: наблюдать за этим было крайне грустно. Ощущал себя хулиганом, что загнал котёнка в угол, чтобы потешаться и издеваться над ним. Видимо, мальчик не осознал грани между человеческой стороной и способностью.

– Достаточно, – он схватился за тонкие вьющийся запястья мальчика. Его крик забивался в ушах, отдаваясь тянущей болью в груди. Выворачивая руки, Дазай подхватил парня за талию и потащил в ванную. Ибо пахло от него также дурно, как он выглядел.

Царапаясь, ругаясь, мальчик пытался вырваться из рук Осаму. Он посадил эспера в глубокую ванну, включив набираться тёплую воду. Успокоившись немного, мальчик забился на самом краю ванной, нервно и пугливо смотря на набирающуюся воду, будто Дазай сейчас его топить будет. Крепко сжимая бортик синей эмалированной ванны, тигр всё больше напоминал Дазаю котёнка, что первые принимает купальные процедуры.

Закатав рукава белой рубашки, заколов челку заржавевшей заколкой, лежавшей в раковине, Осаму принялся стягивать пижаму с мальчика.

– Мы будем мыться, а не топиться, – спокойно он пояснил, когда эспер схватился за рубаху пижамы. Он глядел на Дазая нахмурившись с опущенными бровями, оттягивая неприятное. – Хотел бы утопить, бросил бы тебя уже давно в реку, завязав в мешке. Понимаешь?

Не понимал и продолжал озираться на Осаму агрессивно. Даже хотел применить способность, однако и Дазай не глуп с момента встречи тужился, применяя силу и отдавая кучу ресурсов ей. Оглушённый своей неспособностью обернутся тигром мальчик расслабил хватку на пижаме, и Дазай наконец смог её снять.

Худое угловатое тело, бледная кожа тонким слоем обтянула кости, следы кровавых подтёков, грязь. Когда же очередь дошла до бридж, мальчик болезненно поцарапал руку. Дазай прошипел, но от намеченного плана не отошёл, чуть ли не дерясь за страшные старые короткие брюки.

Уже голым мальчик подрагивал в набирающейся воде, молча терпя унижения, пока Дазай думал, что делать с его шевелюрой. С колтунами придётся разбираться долго, а таким терпением не обладали ни он, ни мальчик в ванной: отрезать. Он вытащил из шкафчика над раковиной старые затупившиеся ножницы. Завидев их на руках, мальчик вновь начала кричать, пытаясь выбраться из ванной.

– Ладно-ладно, убираю, – он закинул ножницы на место. – Видишь?

Мальчик подуспокоился. Дазай кинул в воду пару резиновых уток, чтобы как-то отвлечь его. А сам принялся намыливать волосы. Терпения у тигра было немного, потому иногда он вновь пытался выбраться из ванной, ругался с Дазаем: шипел, кричал. Самому Осаму это тоже изрядно надоело, так что очень скоро постарался завершить мойку. Завернув в махровое полотенце, вывел его в комнату. 

Сжимая утку, он стоял, ожидая чего-то, пока Дазай копошился в шкафу в поисках подходящей мальчику одежды. Крепко стянув на мальчике полотенце, он принялся небрежно отстригать светлые волосы под протесты. Криво-косо, осталась одна прядь у виска и следы ногтей на щеке Осаму. Он ведь его хотел отвести в Ч.П.Д.Э, зачем отмывать и приводить в порядок ребёнка? 

И спать это нечто тоже не спешило ложиться. Было два варианта: спать вместе или остаться без головы. Первый наиболее желательный вариант. Однако и тут возникли проблемы: на один футон котёнок ложиться не хотел. 

– Иначе ты вновь обернёшься тигром? Хочешь этого? – Дазай похлопал по месту рядом. Вдруг наконец-то его поняв, мальчик помотал головой и лёг рядом. – Дай руку. 

Мальчик отвернулся от него к стене. Каким бы смущающим это не было, того требовало обстоятельство. Изнемождённый этим днём Дазай тяжело вздохнул и сам потянул к руке мальчика, немного приобняв его тем самым. 

Сон не шёл в раздумье того, как теперь поступить. В нём взыграла небывалая эмпатия, и он начал испытывать жалость к нему? Только то явно не в духе Осаму. Оно белым бельмом на глазу выступало, пугая своей противоречивостью, забивая собой всё мыслительное пространство в разуме. 

– Завтра отведу тебя в офис, – тихо сообщил он довольно урчащему под боком мальчику. И правда совсем как котёнок. – Или послезавтра.