Сакура шагала рядом с широко улыбающимся отцом, взахлёб рассказывающим о своих поездках и интересных местах, и больше не чувствовала беспокойства. Кизаши, как оказалось, приехал домой уже после её ухода в школу. Мебуки спала, а он не стал будить, оставил вещи в коридоре и пошёл отпрашивать дочь с уроков. А заодно поговорил со всеми учителями, которые Харуно-младшей были недовольны.

Правда, разговор пообещал передать матери детально, но Сакура была всё равно рада. Отец приехал! И сразу к ней! Здорово же! Они ещё и гуляют, а не домой идут!

И плевать, что наговорил этот придурок Учиха практически перед всей школой. Переживёт, не сахарная. В конце концов — это же не конец жизни? Как только станет хуже, тогда она об этом и подумает, а сейчас нужно доесть вишнёвое мороженое с тягучим красным сиропом, норовящим сорваться ей на блузку неумолимо-ярким и не отстирывающимся пятном.

Она смеялась над старыми отцовскими шутками, которые слышала ещё с младшей школы, делала забавные фото и чувствовала себя счастливой. За огромный отрезок времени на душе было действительно тихо. И это было так хорошо, что кончики пальцев подрагивали, а подсознание подкидывало что-то абсолютно ванильное и пьянящее в голову.

Всё было так хорошо, что даже на некоторое время забыла о времени. А потом взгляд вдруг скользнул куда-то за киоски с лимонадом, падая на светлую макушку. Одного из самых известных хулиганов не узнать было невозможно. Хидан Мацураши с его любимым рюкзаком, обвешанным бликующими на свете цепочками и металлическими бляшками, и крашеными в белый волосами был заметен в любой толпе.

Что-то внутри дрогнуло, предчувствуя неприятности. Но Сакура решительно вытряхнула из головы всякие глупости. С ней сейчас отец, что может произойти? Да и Мадары нигде поблизости не видно. Харуно потянула отца в другую сторону. Даже на глаза попадаться этому придурку было страшновато.

***

План у него был. Причем, всегда. Составлять их было интересно, а получать желаемый результат еще и приятно. Всё-таки не зря отец считал его очень сообразительным, когда дело касалось просчёта ходов на шахматной доске.

Эта девчонка… написать ехидную смску, нахамить и бросить трубку. Его план предусматривал и это, но она вообще поняла, с кем говорила? Глупая мелкая идиотка. Если уж она такая хорошая актриса, то наверное поймет его. Может, где-то внутри даже захочет ему похлопать. Не то чтобы Мадара хотел признания (тем более от этой мелочи), но это было бы дополнительным бонусом.

Пусть она не считает, что он, так и быть, все простит. Нет, он, конечно, простит. Но как-нибудь потом. После того, как получит моральное удовлетворение. Вот тогда и подумает о помиловании.

Комбинация простоватая и грубая, но придумывать для этой мелкой нахалки что-то грандиозное он не собирался. Зачем тратить силы, если стараний всё равно не оценят?

Мадара собирался подойти к ней ещё раз на четвертой перемене, чтобы закрепить эффект, но только вот её в школе почему-то не оказалось. Её одноклассница (очень симпатично краснеющая) сообщила, что её забрали с уроков. Кто и зачем — непонятно.

Впрочем, он не сильно волновался. Прекрасно же знал, что сегодня ничего не выйдет. Завтра — другое дело. Мадара не собирался отказываться от плана представлять её матери (и всем остальным родственникам, чтоб наверняка), как свою девушку.

Как только ситуация с ней и его фанатками накалится, он придёт на помощь, как благородный, несмотря на нанесенное оскорбление, человек. Во-первых, у него всё ещё есть козырь. Во-вторых, она будет ему немного, но благодарна. Немного — потому что он сам эту ситуацию и создал.

Рот Хидана сегодня не закрывался. Какая-то девчонка, с которой он общался в соцсети, его непреклонно отшила. Достоинство было уязвленно, а возмущение просто в венах кипело. Не то чтобы Мадару это сильно волновало, но фоновый шум ему нравился только тогда, когда его источник находился на расстоянии от двух и до пяти метров.

— Захлопнись. Достал, — прямолинейный Кисаме скривился. — Если та девчонка с таким же длинным языком, то вы еще встретитесь. Парные сапоги притягиваются.

— Просто не поняла, кого она потеряла. Пускай на хер идет, — с чувством собственного достоинства сплюнул Хидан.

— Думаю, ей повезло, — пробормотал Кисаме в сторону.

«Ещё как», — ухмыльнулся про себя Учиха.

— Да хер с этой пиздой, — это было неожиданно. — Слышь, Мадара, твои ископаемые еще бушуют? Всё на свиданки ходить заставляют? Ты бы нашёл кого…

— Уже нашёл, — лаконично прервал его Кисаме.

Мадара досадливо поморщился. Ему не нравилось, когда кто-то лез в его дела да еще и с глупыми советами. Он что, совсем дурак? Сам бы не додумался до такой простой уловки? Хидан иногда был очень наивным, не смотря на весь свой гонор.

— О! Ту девку с родинкой? И как? Есть у неё ещё где родинки? — похабно зашевелил бровями.

Мадара ответить не успел. Кисаме просто показал товарищу экран своего смартфона. Хидан склонил голову на одну сторону, потом в другую, почесал нос и выдал:

— А сиськи где?

Учихе захотелось рассмеяться. Он выхватил телефон у спокойного Хошигаке. На фотке она выглядела так смешно, что у него вдруг свело скулы от не выплеснутого веселья, которое вдруг оккупировало собой его желудок. В дурацком отвратительно сделанном костюме ведьмы (можно было бы просто волосы встрепать, а не хламиду с дурацкой шляпой напяливать, и так бы прокатило) Харуно Сакура выглядела по-дурацки, но по весёлому выражению лица было понятно, что она об этом не догадывалась.

Мадара помнил это мероприятие, проходившее в прошлом учебном году. Не то чтобы ему понравилось… просто его припахали развешивать идиотские фонарики в спортзале. Он даже не помнил, за что схлопотал отработку, но вот мелкую девчонку в нелепом наряде, навернувшуюся со сцены на финальном танце, запомнил. Танцы не были её стезёй, определенно.

— Да какая разница? Только ты зачем её так подставил? — Кисаме подпёр голову внушительным кулаком.

— Так, а ты всё это откуда знаешь? — Хидан подозрительно нахмурился.

— Все, кто умный, поняли, — Хошигаке пожал широкими плечами. — Бедная девочка.

— Так было нужно, — Учиха довольно ухмыльнулся, протягивая телефон обратно. — Слишком далеко зашла, мелочь.

— Я бы кого погрудастее нашел, — Мацураши растянул губы в привычную улыбочку. — Она хоть целоваться умеет?

Почему-то Мадара был уверен, что нет.

Дома никого не было. Отец и дядя на работе, мать и тётя сегодня собирались на горячие источники. Местонахождение Саске и Итачи ему известны не были. Эти двое были ещё скрытнее, чем он сам. Близнецы пропадали в каком-то баре целыми днями, зависая там с очень надоедливым Узумаки Наруто. Его старший брат — Нагато — неплохо ладил с ним, Мадарой. И Учиха даже мог в каком-то смысле считать его другом. Друзей было мало, прилипал и знакомых — много.

Мадара мог навскидку назвать только Нагато, его девушку, Конан и Канкуро, пропадающего месяцами в Токио. Вокруг него всегда было много ярких и неординарных личностей, но эти особо выделялись. Он не знал чем, но эти люди как-то по-своему понимали и чувствовали.

Рядом с ними он чувствовал себя и уязвимым, и под многослойной броней. По ситуации. Это забавляло, но не настолько, чтобы он любил моменты встречи с ними.

Мадара приложил горящие руки к лицу, опускаясь в кресло в своей комнате. Мягкая обивка уютно приняла его в расслабляющий кокон. Особенных событий сегодня не было, а вот усталость, неизвестно откуда взявшаяся, была. Звонок телефона оторвал его от надежды прямо сейчас пойти в душ. Если звонил Хидан, то это было надолго.

— Да? — вежливо, но холодно процедил в трубку Мадара.

— Слышь, я тут подумал. Если её мать на нее домашний арест наложила, то отец вполне может отменить. Или послабление сделать, — Хидан был как-то задумчив и даже не вопил.

— С каких пор ты об этом волнуешься? — что-то внутри Учихи подозрительно зашевелилось.

— Да бля, может, я тебе, еблану, помочь хочу, а ты тут из себя крутого пиздюка строишь, хотя на самом деле тот еще хуй строительный! Я тут это плоское недоразумение встретил. Гуляет себе в парке с каким-то прилизанным мужиком. Сто процентов папка, — Мацураши от возмущения перешёл на фальцет.

— Устраивай сцены кому-нибудь другому, — раздражение потыкалось кончиком в наивысшую отметку раздражения.

Учиха ткнул в красную кнопку, сбрасывая звонок. Поставил телефон на беззвучный режим и медленно закрыл глаза, перед которыми всё стало как-то двоиться. Нет, идея с переговорами конкретно с её отцом хороша. Только вот он уже видел несколько «но», которые могли сделать её очень проблематичной.

Во-первых, надо было как-то аргументировать свою заинтересованность в досрочном помиловании девчонки. Во-вторых, светиться перед её родителями не очень хотелось. В-третьих, причина должна быть веской.

Конечно, можно представиться её парнем, но ведь тогда придется познакомиться не только с отцом, но ещё и с матерью. Не то чтобы это его волновало, но Мадара предпочитал выходить сухим и незаметным из воды.

Что бы он ни говорил глупой Сакуре, но её домашнее заключение вполне себе было его проблемой. Искать кого-то другого было поздно. Стоило ему сказать, что его девушка будет на обеде, так мать «пошла по братьям». Выведала класс, внешность и даже имя у Саске. Тот, ничего не подозревая, выложил всё, что знал о единственной девчонке, которой Мадара оказал внимание за последний месяц. И, скорее всего, специально.

Хотелось прибить мелкого идиота, но что сделано — то сделано. Учиха тряхнул головой. Он подумает об этом тогда, когда вылезет из душа.

Глотая горький кофе, в который он забыл положить сахар, Мадара быстро и от руки черкал в тетради по геометрии схематичный рисунок, не заморачиваясь с линейкой. Встанет утром пораньше и перечертит нормально, сейчас нельзя терять мысль.

— Есть кто дома-а? — завопили в домофон.

Учиха раздражённо скрипнул зубами, захлопывая тетрадку. По голосу можно было понять, кто появился, как черт из табакерки. Узумаки Наруто обожал ходить в гости хоть утром, хоть вечером, а мог прийти вообще под три ночи. Его не смущало, что люди могли спать или быть занятыми чем-то более важным, чем его очередная сумасбродная идея. Мадара ничего против него не имел, пока гиперактивный блондин не лез к нему.

Внезапная мысль обожгла сознание. Мадара нехорошо ухмыльнулся. Идея, пришедшая в голову, была неплоха, пусть и требовала доработки. Конечно, так он и поступит. Прямо сейчас и начнёт. Тем более, за Узумаки должок.

***

Когда мать, пребывающая последние три часа в немом возмущении от поступка отца (она и так прогуляла полдня, с какой радости вдруг её раньше времени забирать с уроков?!), зашла к ней и с каменным лицом заявила, что к ней пришли, то Сакура только удивлённо приподняла бровь. Приоткрыв дверь, она выглянула на лестничную площадку, а потом застыла, словно привидение увидела.

— А ты вроде была вежливой всегда, — наигранно-обиженный голос Узумаки Наруто для её нервной системы был непереносим. — Подыграешь мне?