Сакура захлёбывалась холодным воздухом, опираясь трясущимися ладонями о колени. Около автобусной остановки людей было немного. Район не был густонаселённым, поэтому столпотворения тут бывали разве что в час-пик.

Белые шнурки кроссовок от грязи потемнели, волочились за кроссовками и щёлкали по плитке твёрдыми кончиками при каждом шагу. Хорошо, что она не успела снять верхнюю одежду, иначе замёрзла бы в своей школьной форме.

Девушка постепенно приходила в себя и старалась не думать о том, что случилось. Она просто не могла поверить в то, что услышанное — правда. Может, что-то не так поняла? Послышалось? В это хотелось верить, но не верилось. Сакура не была дурой до мозга костей и где-то внутри понимала, что родителей друг рядом с другом уже ничто не держит. Но…

Нет, сейчас она не станет думать об этом. Нельзя плакать на улице. Раз уж сбежала, что теперь делать? Харуно перебирала в мыслях все варианты её последующих действий, но ни один из благоразумных поступков в этой ситуации ей не подходил. Денег на гостиницу нет, друзей, которые могут приютить, нет. Ночевать где-нибудь в парке — глупее сложно придумать.

Сакура в отчаянии притопнула ногой, сразу чувствуя колючий откат. Больная конечность требовала ухода и покоя, а тут практически кросс на полкилометра за семь минут.

Атласное небо над головой всё ещё продолжало быть безмятежно голубым, но даже при желании Харуно не смогла бы сейчас радоваться хорошей погоде. Всё было настолько идиотски, что не верилось, что это происходит в её жизни.

Она похлопала себя по бледным щекам, отгоняя отчаяние и слёзы.

Впрочем… идея была. Нужен был только телефон и немного смелости. Сакура не любила сумасшедшие затеи, но другого выхода не было. Она оглянулась, намечая жертву. Выбор пал на невысокого мужчину с дипломатом в руке и залысинами на затылке.

— Извините, не могли бы Вы дать мне позвонить? — подволакивая ногу, она подобралась к нему поближе и опустила на лицо тень грусти.

— Ты воровка, что ли? — узкие глаза сощурились и превратились в две тоненькие щёлочки.

Отгоняя мысли о том, как он видит с таким прищуром, Сакура попыталась снова:

— Нет-нет, просто мне нужно срочно позвонить другу! Я потеряла свой, пожалуйста!

— А нечего терять! — он брезгливо покосился на её грязные развязавшиеся шнурки, потом на розовые волосы… и отвернулся, давая понять, что телефона она не дождется. Харуно бессильно взмахнула руками и отошла от противного дядьки, выискивая кого-нибудь еще. Но ей повезло.

— Девушка, позвоните с моего, — высокая и очень худая зелёноволосая девица с выбритыми висками как будто из воздуха появилась, протягивая телефон.

На минуту Сакура представила, как жалко выглядит, что ей даже просить ещё раз не пришлось.

— С-спасибо большое! — она аккуратно взяла четвёртый айфон с разбитым экраном и быстро набрала по памяти номер, молясь, чтобы он был рабочим.

— Алло, — звонок был принят через один гудок.

— Кушина-сан, здравствуйте! — Сакура виновато косилась на спокойную зелёноволосую девицу напротив, которая скучающе теребила чёрный широкий браслет на костлявом запястье. — Карин дома?

— Привет, Сакура-тян, давно не слышала о тебе ничего. Карин не дома, но если это срочно, я могу ей передать, что ты звонила, — задорный голос женщины немного нервировал.

— А… ясно. Это срочно… — Харуно поникла. — О, а можно мне её номер?

— Да, конечно. Записывай.

Девушка с горем пополам расстегнула рюкзак, вытащила из пенала ручку и прямо на тыльной стороне ладони записала диктуемые цифры. Ничего, руку и помыть можно.

— Спасибо, до свидания, — она с выдохом сбросила звонок и… поняла, что придётся сделать еще один.

— Звони, от пяти минут моему счёту ничего страшного не будет, — худая девица пожала узкими плечами, отвечая на безмолвную просьбу Сакуры.

Та только кивнула и застучала пальчиками по битому экрану, машинально отмечая, что уже двенадцать дня.

— Да, — голос Карин был хриплым и раздражённым. — Кто это, мать вашу?

— Это Сакура, — девушка недовольно дёрнула бровью. — Давай позанимаемся твоим проектом сегодня.

— Чё, серьёзно? Делать тебе больше нечего? — судя по всему, Карин имела более важные дела, чем проект по обществознанию. — Слушай, мелкая ты хрень…

— Я не смогу завтра, поэтому через час у тебя дома, пока! — нервно протараторила в микрофон девушка и сбросила звонок до того, как услышала бы отрицательный ответ. — Спасибо большое, я Вам очень благодарна!

— Да ничего, — она флегматично почесала впалую щёку и забрала телефон.

Номер телефона и адрес в память Сакуры въелись намертво. Кушина и Мебуке общались с того времени, как Сакура начала учиться в младшей школе. Часто Узумаки забирала её из школы вместе с Наруто, когда мама работала. Карин тогда жила у своей бабушки — Мито, которая успешно держала в узде склочный характер внучки.

Харуно нырнула под жиденькую тень, отбрасываемую навесом автобусной остановки, и взглянула на большую и чуть обшарпанную жёлтую табличку с номерами рейсов и временем прибытия. Нужный автобус приходил в двенадцать десять. Сакура тихонько выдохнула, уселась на тёмную деревянную скамейку, отполированную до блеска чьими-то седалищами, и поставила расстёгнутый рюкзак к себе на колени. Выудив из недр небольшой блокнотик с салатовой глянцевой обложкой, она записала на первой же его страничке номер телефона. Вписала прямо между заштрихованным треугольником и сердечками с глазами.

Стереть пасту с тыльной стороны ладони было нечем, так что Сакура даже не стала заморачиваться и размазывать чернила еще больше. Небольшой круглый кошелек, сшитый в виде жёлтого смайлика, показывающего язык, хранил в себе небольшие запасы денег на чёрный день или незапланированный в бюджете поход в кино. На билет до центра города хватало. А там автобус прямо рядом с метро остановится. Тогда уже вообще просто. Пять-десять минут, и Сакура уже будет неподалёку от нужного адреса.

Автобус неторопливо и грузно подъехал к остановке, устало скрипнул тормозами и остановился. Автоматическая дверь, управляемая кнопкой в кабине водителя, медленно отплыла в сторону, выпуская нескольких сомнительного вида парней.

Харуно шмыгнула в дверь быстрее, чем противный дядька с залысинами и дипломатом, быстро отсчитала звонкую мелочь и, зажав в маленьком кулачке билет, прошла в довольно просторный салон. Заняв одиночное место у окна, девушка бессильно откинулась на спинку кресла. Билет запихнула в жёлтый кошелёчек и запихнула его между зелёным блокнотом и учебником по географии.

Она смотрела в окно и водила пальцами по плотной ткани рюкзака. Сзади сопел противный дядька с дипломатом, что-то бормоча себе под нос. Такое соседство ей не нравилось, но не меньше чем через двадцать минут она выйдет из автобуса и больше никогда его не увидит. Это радовало.

Сакура вышла из автобуса в тот момент, когда по транслируемому в салоне радио заиграла какая-то сладкая попса. Ветер сразу же швырнул встрёпанные волосы за спину. Девушка неловко скрутила длинные патлы в жгут и запихнула за ворот рубашки. Сразу открылся обзор.

До метро она дохромала с трудом. Проводя карточкой по индикатору у турникета, она чувствовала, как нестерпимо ноет чертова конечность. Никакой фиксирующий бинт не помогал. Платформы были полупустые. Сонные охранники в чёрной форме и с рациями тихонько дремали на своих постах, разморенные теплом подземки. Тут, правда, было скорее душно, чем тепло. И одуряюще пахло чем-то таким, что можно было унюхать только в метро. Сакуре нравился запах, хотя от мамы она слышала, что это просто запах земли, пыли и бетона.

Поезд несся вперед, а перед окнами мелькали стены и трубы, практически неразличимые в неосвещенном пространстве туннеля. Харуно держалась за металлический поручень влажными от пота пальцами и старалась удерживать больную ногу в подвешенном состоянии, не касаясь ею пола. Иногда поезд качало — тогда приходилось крепче сжимать ладонь.

Сакура вынырнула из длинного вагона на наземную станцию через семь минут и проковыляла к выпускающим людей наружу турникетам. Стеклянные дверцы отошли в сторону, стоило подойти к ним на расстояние одного шага.

Харуно брела вперёд по оживлённым улицам, проползая тусклой тенью между стройными и яркими рядами разных магазинов и кишащей мчащимися вперёд машинами дорогой. Она медленно приближалась к спальным районам и очень надеялась, что лифт в высотке, где жило семейство Узумаки, будет работать.

Лифт работал. Чистенький, аккуратный, с розово-бежевыми стенками и блестящим зеркалом на стене напротив раздвигающихся дверей.

Сакура отсчитывала этажи, чувствуя приятную дрожь в коленях. Она любила кататься на лифтах. Двери плавно и медленно разъехались в разные стороны, а на электронном табло зависла красная цифра восемь. Девушка шагнула вперёд, ступая на лестничный пролет, и только тут вдруг поняла, что пришла рановато. Двадцать минут в автобусе, семь в метро, плюс где-то пятнадцать пешком. А если Карин ещё не дома?

Впрочем, чего стоять тут и минуты отсчитывать?

Звонок был негромким и мелодичным. Розововолосая девушка застыла на месте, кусая нижнюю губу. Но ждать не пришлось долго. Дверь распахнулась наружу, чуть не врезавшись ей в лоб.

— Привет, Сакура-тян! Проходи, разувайся! — женщина развернулась на пятках и двинулась вперёд.

Девушка спешно скинула куртку и кроссовки, схватила рюкзак за лямки и потянулась на ласковый голос хозяйки квартиры. Высокая, стройная и изящная Кушина Узумаки имела потрясающий медный оттенок длинных волос, голубые глаза и светлую кожу. Не самая типичная внешность для обычного японца. Женщина притягивала внимание везде, где бы только ни появлялась. Сакура сама была необычно зеленоглазой, поэтому даже гордилась немного, что может хоть чем-то выделиться, кроме крашеных волос.

— Как дела? — тёплая и уютная Узумаки солнечно улыбнулась. — Красивый цвет.

— Всё хорошо, спасибо, — девушка смущённо потеребила встрёпанную розовую прядь. — А у вас? Минато-сан всё ещё работает в полиции?

— И исправно приносит домой самые разнообразные полицейские слушки, — она фыркнула и бухнула на оранжевую клеёнку стола заварочный чайник.

Сакура знала, что она не любит пакетированный чай. Вернее, не переносит. Поэтому даже не удивилась, когда в распахнутом шкафчике разглядела множество ярких пачек с разными сортами чая. Кушина поводила пальчиком над коллекцией и выудила из угла небольшую жестяную баночку с надписью «с мелиссой».

— Да ты садись.

Девушка послушно опустилась на плетённый легкий стул и поставила рядом с его ножкой свой рюкзак. Кухня с её последнего визита поменялась. Это раньше было очень заставленное помещение, пусть и большое. Исчез старый и потёртый кожаный диван насыщенного шоколадного цвета. Светло-зелёные непрозрачные занавески с тёмной подпалиной прямо по центру сменились легким и коротким тюлем. Пропали салатовые напольные шкафчики и старая чуть проржавевшая жестяная раковина.

Даже пол поменяли.

Теперь здесь всё было новым, блестящим и красивым. Только обои остались те же. Всё такие же серовато-бежевые в маленький и выпуклый розовенький цветочек.

— А Карин… — Сакура любопытно наморщила нос. — Она не придёт?..

— Сказала, что опоздает, — Кушина пожала узкими плечами и оправила подол домашней фиолетовой юбки. — Не волнуйся так. Лучше скажи, как там Мебуке?

Девушка замерла. И что сказать? Что родители разводятся? Что мама, кажется, немного сошла с ума? И почему у неё об этом вообще спрашивают? Разве Кушина больше не общается с мамой?

— Она неплохо, — сдержанно дёрнула уголком губ Харуно, уныло думая о том, насколько относительно это утверждение.

Над чашкой с чаем вился тонкий и полупрозрачный дымок, рассеивающийся стоило только приподняться над поверхностью желтоватой жидкости. Форточка была открыта, поэтому было немного шумно. Солнечные лучи плясали светлыми пятнами по тёмному полу и стенам, а тюль на окне тихонько колыхался в такт порывам ветра за окном.

В этом доме все заботы куда-то улетучивались, чтобы вернуться только после того, как посетитель сделает шаг на лестничную площадку.

Сакура пила маленькими глотками горячий напиток, вслушивалась в весёлую и непринужденную болтовню энергичной Кушины и радовалась тому, что Карин ещё нет. Но видимо сегодня закон подлости решил работать на все двести процентов, потому что вдруг раздался хлопок дверью. Минато-сан сегодня, по словам Узумаки-старшей, на ночном дежурстве. Прийти мог либо Наруто, либо Карин. И оба эти варианта заставляли напрягаться. Сакура буквально почувствовала, как этот хлопок разгоняет всю ту непринуждённость, маревом накрывавшую с ног до головы.

— Я дома-а, — проголосил хриплый женский голос.

Нет, всё-таки Карин. Она прошла на кухню встрёпанной и недовольной. Одарила Сакуру таким взглядом, что та едва сдержала порыв вжать голову в плечи. Кушина неодобрительно подняла бровь.

— Пошли, хватит тут чаи разводить, — она тряхнула рыжей гривой, схватила со стола коробочку со сливовым печеньем и вразвалочку пошлёпала босыми ногами по тёмному деревянному настилу.

Харуно благодарно улыбнулась Узумаки-старшей и похромала вслед за своей напарницей, таща за собой рюкзак. В комнате Узумаки-младшей, куда девушка робко прошмыгнула после самой Карин, было полутемно. Впрочем, это не грозило стать проблемой, потому что хозяйка помещения распахнула плотные малиновые шторы и открыла форточку.

Сакура поёжилась, оглядывая комнату вынужденной напарницы.

Кровать с кучей сваленной на неё одежды, объёмный шкаф-купе для одежды, на ручке которого висела покоцанная и чуть гнутая вешалка, и компьютерный стол, на котором, как ни странно, царил порядок. Такой же порядок царил и на навесных полочках с книгами и дисками. Около стола стоял высокий стеллаж с дисками, за ним примостилась коробка из-под игровой приставки.

— Чё столбом встала? Я тебя не в постель тащу, — рыжая девица раздражённо топнула пяткой по чёрному ковру.

Харуно дернула бровью, но промолчала. Спорить сил не осталось. Делать тоже ничего не хотелось. Просто руки как-то отяжелели, сами собой опускаясь. Узумаки небрежно скинула всю одежду с кровати на пол, взяла тонкий ноутбук со стола и уселась на серое сбитое покрывало, скрещивая ноги.

Сакура сдержала в себе нервный смешок и приземлилась рядом, кидая рюкзак на пол. Узумаки быстро набрала пароль и в нетерпении постукивала кончиками пальцев по тачпаду, пока система загружалась. Наконец открылся рабочий стол, удивляя заставкой. Харуно прищурилась, разглядывая симпатичных парней, наряжённых в синие мундиры.

— И какие предложения, кэп? — Узумаки ущипнула её за предплечье и невероятно скучающе добавила: — Я слушаю.

Девушка меланхолично поджала губы и достала из рюкзака блокнот, открыла его с конца и зачеркала в нём мягким грифелем серого механического карандаша. Потом показала испещрённый размашистыми иероглифами лист Карин.

— Нужно определиться с форматом: реферат или просто объёмная презентация. Первое — внушительно и солидно, но сложно. Второе — меньше информации и занимательней, но зато нудновато составлять. Потом выбрать тему, а дальше просто собирать по ней информацию и систематизировать, — Сакура отложила в сторону блокнот и заложила пластиковую палочку механического карандаша за ухо.

У Карин дёрнулось веко. Она недоверчиво передёрнула плечами и нахохлилась, как рыжий дикобраз. Даже волосы похоже торчали — иголками. Особенно с правой стороны головы. Мельком Харуно подумала о том, что с укладкой Узумаки перебарщивает. Но развивать эту тему не хотелось.

— Хочу презентацию, — наконец отмерла рыжеволосая девица и подорвалась с кровати с ноутбуком в руках. — У меня есть парочка годных тем, только не ебу, какая из них самый такой нормас, — и достала из стопки толстых тетрадей, стоящих в рядочек на столе, тоненькую книжечку.

Сакура повертела её в руках, удивлённо прочитала название и подумала, что если Карин читает такие книги, то не всё потеряно для проекта. Книга называлась «Современное общество и его проблемы». Харуно медленно пролистала тонкие сероватые листы и открыла содержание. Пробежавшись по темам каждой главы взглядом, девушка заметила, что некоторые были подчёркнуты фиолетовым маркером.

— Ну? — Узумаки нетерпеливо повела плечом. — И как тебе?

— Они все… неплохие, — пробормотала девушка, отводя взгляд от темы с названием «Брак и почему в двух из четырех случаев он распадается». — Мне нравится про неравенство и расизм…

Но попытка обозначить темы, на которые бы ей было легче работать, осталась незамеченной. Это стало понятно по тому, как насмешливо фыркнула Карин и выхватила у нее книжечку. Харуно сгорбилась, прикрывая глаза. Зря она решила пойти и прикопаться к Узумаки с проектом. С таким же успехом можно было пойти к Мадаре.

Перед носом защёлкали худые костяшки пальцев. Девушка вздёрнула голову и встретилась взглядом с подозрительными карими глазами напарницы. Та присела рядом, хлопнула её по лбу, задерживая на нём ладонь на пару секунд, потом подёргала за прядь волос и озадаченно почесала макушку.

— Слышь, мелкая, а ты вообще чего решила сегодня заниматься? Ты чё, заболела и решила меня заразить? Сидишь как хер унылый, в пол пялишься. О! Эй, ты чего? У тебя глаза слезятся! Мне нельзя болеть, не дыши на меня! — она выкинула руки вперёд и попятилась, грозно хмурясь и задерживая дыхание.

Сакура сдержала желание покрутить у виска пальцем, но мокрые ресницы рукавом вытерла, удивлённо рассматривая мокрые следы на блузке, и меланхолично отметила, что такая напарница кого угодно до больницы доведет. До хирургии или травмпункта, например.

Узумаки неприязненно сдвинула рыжие (ладно, крашенные в рыжий) брови и бочком продвинулась к приоткрытой двери. Харуно пожала плечами на исчезновение хозяйки комнаты и схватила книжечку с темами. Статья про брак была скучной, пестрела вставками статистики и сложными терминами, но что-то в этом было.

Мысль в голове формировалась, но её кончики, за которые можно было бы уцепиться, увиливали от внимания. Карин вернулась через семь минут с телефоном в руке и с маской на лице. Недовольная и встрёпанная девушка выхватила книжку из расслабленных пальцев Сакуры и всучила ей кружку с чаем.

— Чихнешь в мою сторону, и будешь ждать своего парня на лестничной площадке! — грозно заявила рыжая хамка, опускаясь в компьютерное кресло и разворачиваясь на нём так, чтобы было видно Харуно.

— Что?.. — девушка ошалело дёрнулась вперед, а Карин выкинула вперед руку с поднятым указательным пальцем.

— Я тебе чё сказала? Ты тупая или совсем? — она многозначительно кивнула головой в сторону двери. — Я Наруто дёрнула, чтоб он твоему Мадаре позвонил. Пускай этот хуй патлатый тебя домой отвезет, а то ты тут в обморок рухнешь. Во-от! У тебя снова глаза слезятся! А ну пей! Там мед. И попробуй только мне тут кашлянуть, я всё сказала!