Только на улице стемнело, как Наруто врубил музыку, и комната превратилась в танцпол. Сакура нервно дёргала бровью и честно держала желание потереть глаза в узде. Карин не шутила, говоря о подводке. И вот теперь у неё есть стрелки, но любимый рисунок утерян навсегда, а вокруг куча сумасшедших людей.
Но, допустим, музыка здесь ничего.
— Новый альбом, — похвастался Узумаки, подруливая к ней с пластмассовым стаканчиком вишневого сока. — Вспомним былые деньки? Или так и будешь подпирать собой стенку?
— Подпирать собой стенку, — уверенно заявила Харуно и отодвинулась от него подальше.
Наруто душераздирающе вздохнул, опрокинул в себя сок и, отшвырнув стаканчик в другой угол, решительно шагнул к девушке. Та, заподозрив недоброе, начала медленно продвигаться в сторону Карин. Но Узумаки-старшей было немного не до напарницы — она болтала с Темари.
— Танцуем, — от его отвратительной улыбки Сакуру замутило.
Как-то так и получилось, что она оказалась в самом эпицентре этой вечеринки. Полутемень, вибрирующая музыка и двигающиеся тела вокруг. Это внушало панику. Но видимо Наруто на это и рассчитывал, потому что на его довольную рожу даже смотреть было неприятно.
Его пальцы опустились ей на плечи и резко дернули вперёд. Потерявшая равновесие, она проскользила пятками по полу и влетела своему злейшему врагу лбом прямо в солнечное сплетение. Тот даже не поморщился.
Колонки перестали извергать гитарное соло, переходя на синти-поп. Сакуру умело подхватили за талию, покрепче стиснули в руках и вдруг легонько наклонили назад. А песня текла дальше, абстрагируя сложившиеся пары от темноты вокруг. Наруто кружил, задавая направление телом. Харуно хотела пнуть его по яйцам, отойти обратно к полюбившейся стенке, но это была такая хорошая песня…
— *Cause all my life I felt this way, — опустив голову ей на плечо и смешно согнувшись, он подпевал солисту. Но почему-то ей на ухо, а не громко, на всю комнату, как любил.
Это было неудобно — вот так танцевать, но что-то в этом было. И она была бы даже не против покружиться так ещё. И это вовсе не потому, что Наруто здорово танцует. Просто так Сакура не чувствовала себя отколотой от компании. Стоять около стены напрягало.
Наверное, это продолжалось ещё очень долго. И прервал всё это тихий на фоне пульсирующей музыки дверной звонок. Ближе всех была Карин. Вернулась она с таким лицом, что у Харуно закрались определенные подозрения. Вошедший вслед за ней злой Мадара Учиха вмиг охладил атмосферу до минусовой температуры. Найдя Сакуру взглядом, он вздёрнул бровь. Наруто, вцепившийся в неё клещом, так и не отцепился и теперь лыбился во весь рот. Так, будто только что провернул самую удачную гадость.
— Все? Она здесь и в порядке. Посмотрел и проваливай, — рявкнула Узумаки, складывая руки на груди в жест непримирения такого наглого вторжения. Музыка закончилась и встала на паузу.
— Руки от неё убери, — тонко намекнул Учиха и отодвинул в сторону вскинувшуюся Карин.
Сакуре щекотно фыркнули в ухо. Руки Узумаки-младшего разжались. На бледном лице Мадары проступило неприкрытое ничем удовлетворение, от которого Харуно вдруг поплохело.
— Шёл бы ты отсюда, Учиха, — Канкуро ухмыльнулся и шагнул вперед. — У нас тут хорошо было, пока тебя не принесло.
Внутри Сакура восхищённо поаплодировала выдержке «своего» парня, который по слухам был тем ещё динамитом, когда его пытались послать на хрен. Впрочем, по нему сложно было такое сказать. Было ощущение, что Канкуро он просто не расслышал.
— Идём.
Девушку ухватили холодными пальцами за запястье и ненавязчиво потащили в сторону коридора. Ноги в кроссовки, зашнуровать поскорее — потому что злить и так взбешенного Учиху было страшно. Вслед им выскочил Наруто с её рюкзаком.
— Чуть не забыла, — он нахально подмигнул Сакуре. — Было весело.
— Весело, — пискнула в ответ Харуно, хватая рюкзак. — Пока.
Семеня за ним тихой и незаметной (чего бы сейчас очень хотелось) тенью вниз по лестнице, девушка кусала губы и старалась не отставать. Как он узнал, что она здесь? И почему приехал? Неужели Наруто решил избавиться от неё таким вот образом? Если да, то при следующей встрече Сакура не пожалеет для него фирменных подзатыльников. За пределами старого и вонючего подъезда было прохладно. Девушка вытащила из рюкзака небрежно скомканную куртку. Рюкзак сразу полегчал.
Взгляд упал на припаркованный мотоцикл.
— Я не понимаю, почему ты так себя ведешь, — попыталась потянуть время девушка, пятясь обратно к подъезду.
Только не мотоциклы.
— Потому что твои родители звонили тебе семнадцать раз. Потому что через два дня этот гребанный званый ужин, а ты гоняешь с этой психованной идиоткой Карин, сбегаешь через окно и дерёшься со старшеклассницей, — убийственно холодным тоном объяснил Мадара и поманил её ладонью. — Иди сюда. Подвезу тебя до дома.
В голове что-то перемкнуло. Выветрилось всё, кроме всепоглощающего раздражения, свившего где-то внутри груди гнездо. Вечно он появляется, несёт всякую чушь и угрожает своим мотоциклом.
— Слушай, мои родители не твоя проблема. Ты не говорил, что ужин через два дня, ты предпочёл портить мне аппетит в столовой своим презрительным лицом. Ты защищаешь свою знакомую? Она сказала мне, что я полежала под всем твоим семейством. Карин расквасила ей нос, а вот где был ты в этот момент? Сделал бы ты то же самое, что и Карин? Или наблюдал за всем бы с интересом — как обычно? Я не поеду с тобой никуда. И верни мне мой телефон! — она выпалила всё это на одном дыхании, даже не сбившись ни разу.
Практически сразу полегчало. Всё-таки высказать всё в лицо гораздо эффективнее, чем попытаться перетерпеть. Только вот Мадара так не считал. То, что шло вразрез с его точкой зрения, в лучшем случае игнорировалось. Внешне он не поменялся. Даже улыбнулся. Зато как. Храбрость от монолога медленно свернулась в комочек и исчезла где-то в глубине. Кажется, у неё мурашки побежали.
— И хватит на меня так пялиться! Телефон! Верни его! — чтоб не так страшно было, Сакура упёрла руки в бока и топнула ногой.
Учихово терпенье было и так дырявым, прожжённым насквозь, а тут ещё такое испытание. Харуно это понимала и очень надеялась, что он бомбанет, кинет её здесь и улетит на своем железном коне навстречу закату. И больше к ней нигде не подойдет. Это было бы очень хорошо. Настолько хорошо, что становилось даже как-то миниатюрной мечтой, за которую можно и побороться.
Но нет, «перебьешься», — сказала суровая реальность.
Мадара преодолел лежащее между ними пространство в несколько широких шагов, чуть нагнулся и вздёрнул девчонку на руки, сдерживая манящее желание грохнуть её головой об асфальт. Рюкзак неудобно задрался вверх, прямо как блузка. Ноги сами собой онемели, а в животе заклубился неприятный холодок.
— Прекрати! Поставь обратно! — завопила Сакура, пытаясь выскользнуть из слишком уж крепких «обнимашек».
В ответ её только покрепче перехватили под коленками путём легонького подбрасывания вверх. Она завизжала, цепляясь руками за то, что под них попадалось. Попадался чужой воротник и шея.
А уж когда он вдруг ни с того ни с сего зашагал к своему мотоциклу, девушка впилась пальцами ему в плечи. Пребывать на руках у этого сумасшедшего придурка, когда он ходит, было настоящим испытанием. Кажется, её начало укачивать. Какое счастье, что это долго не продлилось. Мадара опустил её на сиденье мотоцикла и напялил на лохматую розовую голову шлем. Щёлкнул регулятор ремешков, которые пропускались под подбородком.
— Руки убери, мудак! — наконец-то пришла в себя Харуно. — Я не поеду домой! Просто отдай телефон и катись ко всем чертям!
Как ни надейся она на холодный тон и невозмутимое лицо, но плаксивость всё равно выбилась наружу. Сквозь опущенное прозрачно-пластиковое забрало пускай и не видно, но Сакура-то понимает, что снова хочет заплакать. Да ещё как хочет — слёзы вот-вот сами собой потекут.
— Не хочешь к себе, поедешь ко мне. Одну я тебя тут не оставлю, — Мадара не обратил внимания на оскорбление, думая, что угроза заменит ответную обидную реплику.
— Ну и поехали! — фыркнула девушка и шлёпнула кулаком по твердому сиденью. — Чего застыл? Покажешь мне свою квартиру. Узнаю, как мой парень живет. Ну?
Спорить? Зачем. Его не переспоришь. Но, может, он попросту отступится? Какой нормальный человек повезёт едва знакомую девушку к себе домой… Смешно просто. Этот Учиха не настолько отмороженный же?
— Держись, — кинул Мадара, усаживаясь на мотоцикл и поправляя чёрные перчатки с обрезанными пальцами.
Черт, а вот тут уже не смешно оказалось. Средство передвижения газануло так резко, что девушка чуть не свалилась назад. Благо, успела ухватиться кончиками пальцев за чужую куртку. Когда мотоцикл стал вилять на повороте влево, она с перепугу вцепилась в Учиху мёртвой хваткой. Оказалось, проще закрыть глаза и держаться крепче, чем просить снизить скорость.
Двадцать минут вихляний по забитой машинами трассе, и вот — долгожданная остановка.
Сакура соскочила с сиденья первой, сорвала с головы шлем и жадно вдохнула прохладный вечерний воздух. Несмотря на довольно сильный ветер, да ещё и большую скорость, она не слишком замерзла. От всего её прикрывала широкая спина Мадары. Район был незнакомым. Дома высокие и блестящие светом в окнах. Посередине площадки росли толстенькие и очень шевелюристые деревья, в темноте похожие на не слишком добрых гигантов из детских сказок.
Пока она осматривала окрестности, не решаясь сказать что-то едкое и противное (надо хоть чем-то компенсировать неприятную поездку), Учиха отогнал мотоцикл на закрытую стоянку под присмотр видеокамер.
— Идём, — его пальцы ненавязчиво, но явно намекающе ухватились за её запястье и потянули вперед.
Что было делать, если не согласиться?
Сакура послушно шагала за ним и рассматривала асфальт под ногами, потеряв интерес к окрестностям. Носы светлых кроссовок были запачканы пылью, а шнурки снова развязались и тянулись за обувью по земле. Код от домофона Мадара привычно и очень быстро пробарабанил по стёртым клавишам. Устройство одобрительно пиликнуло и размагнитило дверь.
Остановившись у дверей лифта, парень мазнул пальцем по квадратной кнопке, вдавливающейся далеко в корпус, и замер, смотря на указывающее этажи табло. Лифт прибыл через полминуты — Харуно даже не успела заскучать. В просторной кабинке с блестящими поручнями (на всякий случай) и зеркальной задней стеной было неуютно. Девушка обхватила себя руками и постаралась переместиться куда-нибудь за спину к Мадаре. Казалось, что так станет гораздо приятнее и спокойнее.
На восьмом этаже лифт замер и со скрежетом распахнул дверцы. Девушка опасливо шагнула за пределы кабинки, думая, что полная идиотка. Вот напросилась же! И почему до неё это в тот момент не дошло, когда Учиха мотоцикл завёл? Дошло настолько поздно, что уже даже спешить некуда.
Щёлкнула дверь, открытая тонким ключом.
— Заходи, — Мадара кивнул на тёмный провал коридора.
Узкая прихожая выводила в светлую комнату. Как ни удивительно, но ожидаемого бардака, сваленных в кучу вещей, разобранного мотоцикла посреди комнаты или просто раскиданных носков в квартире не наблюдалось.
Это была не очень большая квартира-студия с перегородкой из матового и шершавого на вид стекла, отделяющей основную часть пространства от кухни. Слева от прихожей была прикрытая дверь, рядом с которой на стене размещался выключатель света.
Посередине комнаты стоял чёрный столик со стеклянной поверхностью. Пожалуй, около него было единственное замусоренное место. Грязная чашка с коричневыми разводами на белоснежном боку, стопка каких-то бумажек, несколько раскрытых и опущенных страницами вниз книг — всё это каким-то непостижимым образом умещалось на этом несчастном предмете мебели, который не казался совсем уж большим.
— Обои у тебя хорошие, — ляпнула, чтоб совсем уж молчанье не затягивать, Сакура и развернулась к копающемуся в шкафу Мадаре.
Обои и правда были неплохие — золотисто-белые, мягко придававшие этому помещению хоть какой-то уют.
— Ты хвалишь мои обои, тут что-то не так, — он с непроницаемым лицом обернулся к ней со стопкой одежды в правой руке. — От них отмывается даже маркер. Даже не думай рисовать мне тут всякие… ракеты.
— Если у тебя комплексы, то не буду, — охотно откликнулась девушка. — Покажешь, где фломастеры лежат?
— Перебьешься. Иди и переоденься, — Учиха вручил ей одежду, стащил с худенького плеча рюкзак и подтолкнул в сторону закрытой двери.
Повторять было не надо.
Сакура заперлась в санузле и первым делом намочила лицо ледяной водой. Смотря на своё перепуганное лицо с потёкшей подводкой, жалкое и красное от волнения, она хотела пробыть подальше от Мадары ещё минут десять, как минимум.
Широкая и длинная белая майка оказалась ей до половины бедра, практически заменяя ночную рубашку или платье. По случаю. Штаны можно было не надевать, но как тут полураздетой разгуливать, если всякие Учихи под боком. Выданные физкультурные серые штанцы оказались и длинны и широки. Слава всем богам — у них имелся шнурок-пояс, а длинные штанины удалось как следует подкатать. Пускай это и выглядело так, словно она серые резиновые круги (для плаванья которые) натянула до колен.
Помялась около двери, всё-таки щёлкнула задвижкой и с напускным насмешливым видом вынырнула под яркий желтоватый свет лампы. Мадара сидел на незамеченном ранее диванчике какого-то серо-синего цвета и, придвинув чёрный столик поближе к нему, а заодно и стряхнув с него всё ненужное, пил спрайт из баночки.
— Ну что стоишь, иди сюда, — усмехнулся он и похлопал по месту рядом с собой.
Примечание
* -- "Stay", Hurts
/время тонких намеков/
Эх, когда-нибудь мне придется утопиться, только б забыть про свои незаконченки-макси.
Хорошо, что мне напомнили сегодня, иначе я долго бы вспоминала про эту недописанную главу.