Сакура неожиданно неплохо скрыла волнение на внезапно сбледнувшем лице и невозмутимо плюхнулась на шершавую тканевую обивку. Мадара мазнул по ней нечитаемым взглядом искоса и откинулся на спинку, поворачиваясь к ней боком.

— Газировки хочешь?

Подумавшая, что её сейчас будут убивать, девушка моргнула, потом ещё раз, и уже после только кивнула в знак согласия. Учиха усмехнулся и протянул ей вторую баночку, прятавшуюся до этого за его боком. Уже открытую. Сакура пискнула своё «спасибо» и выхватила спрайт у него из рук. От первого глотка захотелось кашлять. Газировка была ледяная. Пальцы медленно отмораживались, прилепившись к бокам алюминиевой баночки. Девушка медленно, по крошечному глоточку, растягивала удовольствие и старалась в сторону парня не смотреть.

— Ну, — прервал молчание Учиха, — что тебе нравится? Что не нравится? Чем увлекаешься? Кем хочешь стать? Что там ещё спрашивают, когда узнать друг друга получше хотят, я не в курсе, поэтому просто расскажи что-нибудь.

Сакура задумалась. Вот что-что, а узнать Мадару получше хотелось ещё меньше, чем сидеть с его родственниками за одним столом. Может, они такие же странные, как и он? Но что рассказать? Что она обожает рисовать людей с натуры? Что не нравятся ей всякие приставучие типы и наглецы?

— А можно я тебе лучше просто список напишу попозже? — дав слабину, взмолилась она и жалобно заморгала. — Ну не могу я так!

Сакура тихонько вздохнула. Ну вот никак нельзя было взять себя в руки и перейти под покров серьёзности и объективности. Как рассказывать о своих увлечениях человеку, которому на это в основном плевать? А вдруг он запомнит и будет колоться при каждом удобном случае?

— Хорошо, — он кивнул лохматой головой, — думаю, я тоже так сделаю.

— Тоже стесняешься? — язвительность возвращалась вместе с самообладанием на свои привычные месте.

— Нет. Но я делаю тебе одолжение. Иначе ты ещё больше засмущаешься, — ехидно цокнул языком.

— Отлично. Раз выяснили, что память у меня никудышная, то давай дальше. Что там мне ещё надо знать перед знакомством с твоей семьёй? — обидчиво передёрнула плечами Харуно и сползла с дивана, становясь напротив старшеклассника.

— Лучше я тебе распишу, а то забудешь еще, — Мадара с хулиганским видом подмигнул. — Детям пора спать.

Она отодвинулась от него подальше.

— А где детям тут положено спать? — подозрительно сощурилась.

— Тут, конечно же, — он ухмыльнулся и похлопал ладонью по шершавой серо-синей обивке дивана.

В голове вмиг вспыхнуло множество мыслей о подозрительной ночёвке.

— А-а-а-а… А ты где будешь спать? — девушка опасливо поёжилась

.

— Рядом. Диван раскладывается, — коротко и ясно рассеял в прах все предположения об отдельном матрасе Учиха. — Не красней, детей не трогаем.

— Мне не десять, — возмущенно вспыхнула, как маков цвет, Сакура и долбанула по дивану кулачком.

— Намекаешь, что тебя можно трогать? — саркастически изогнул бровь.

— Попробуй. И тогда у меня будет повод выбить твои зубы, — Харуно предупреждающе хрустнула пальцами.

— Даже с поводом у тебя ничего не выйдет, — неожиданно добродушно погрозил он ей пальцем.

Разложенный диван вовсе не был узким или коротким, жёстким или скрипучим, но всё равно не спалось. Сакура лежала на спине, смотрела сквозь густую темноту в потолок и всё старалась согнать краску с лица. Щёки горели, как облитые кипятком. Тёплое и толстое одеяло, облачённое в монотонно-синий пододеяльник, придавливало. Было жарко. Но она упрямо лежала, терпя, потому что Мадара лежал совсем рядом. Вот вытянешь руку — и можно коснуться его спины.

Слава всем богам, что он от неё отвернулся вообще в другую сторону. Но и лучше не становится — одеяло одно на двоих.

Харуно беззвучно вздохнула, как можно бесшумнее перевернулась на правый бок. Мадара вдруг заворочался и — судя по звуку — перевернулся на спину. Сакура замерла, вцепляясь кончиками пальцев в одеяло. И вот откуда такая неловкая скованность внутри жжётся?

Он вдруг поднялся, шурша откинутым в сторону одеялом, и пошлёпал куда-то босыми ногами. Внимательно прислушивающаяся Сакура определила, что он завис где-то около стеклянно-черного стола. Вот что-то шкрябнуло по стеклу. Девушка вздрогнула и подтянула коленки поближе к груди.

Шаги возобновились в обратном направлении. Харуно сжалась в комочек, активно делая вид, что она спит так, что никаким будильником не разбудишь. Он обошёл диван и застыл напротив подглядывающей за происходящим из-под опущенных ресниц Сакуры. Его высокая фигура выделялась среди остального пространства. Привыкшее к темноте зрение отчётливо предоставляло вид его мятой майки, торчащих во все стороны волос и разлохматившегося шнурка, который не давал упасть спортивным штанам с его задницы.

— Ты не спишь, не притворяйся, — он сделал шаг вперёд и опустился на край дивана — совсем рядом с ней. Она на всякий случай переждала минутку — вдруг поймёт, что ошибся, и уйдёт. И только после его насмешливого хмыка полностью разомкнула веки и состроила недовольную мину.

— Я только начала засыпать, — поморщила нос. — Что ты хотел?

На одеяло, накрывающее бёдра, опустилось что-то увесистое. От неожиданности она даже дёрнулась назад. Подняла предмет, повертела в руках, нащупала проводки и замерла с приоткрытым ртом.

— Это не твой телефон, — Мадара предупреждающе приподнял ладонь вверх. — Тут наушники, есть интернет, послушай музыку или посмотри смешную ерунду с ютуба, только прекрати уже ворочаться и вздыхать.

Сакура так и застыла на месте, наблюдая, как он пробирается к своей стороне дивана в обход. Просто так дать ей мобильник и наушники? Совсем просто так? Ага. Конечно. Это же Учиха! Учиха ничего не делает просто так! Особенно по ночам! Неужели не боится, что она залезет в его галерею или в историю браузера?

Харуно дождалась, пока он уляжется, забралась под одеяло с головой — на всякий случай — и нащупала кнопку блокировки экрана. Дисплей тонкого и довольно большого Эйч-Ти-Си вспыхнул белым светом. Блокировки не было.

«Скучные у него обои», — она мысленно хихикнула, рассматривая бело-чёрный градиент заставки.

Приложений было минимум — какой-то суперкрутой калькулятор, Гугл-браузер, ютуб, медиа-плеер (у него смешная белочка на иконке), галерея и ещё несколько приложений. Сакура немного полазила по интернету, побывала в пустой — абсолютно — галерее и в конце концов забралась в музыку. Опасения, что музыки у него совсем нет, не оправдались. Она с удивлением пролистала длинный список имеющихся групп, потом зашла в жанры, почесала макушку и вернулась в трек-лист.

Skillet, Imagine Dragons, ONE OK ROCK, Fall Out Boy, Thousand Foot Krutch и множество других знакомых, незнакомых, где-то виденных и где-то слышанных групп.

Она нажала «перемешать треки», нацепила вакуумные наушники и перевернулась на спину.

«I’ve been wasting all my time», — негромко, под барабанную дробь запел солист, — «With the devil in the details».*

Сакура смотрела на подсвеченный экраном пододеяльник (укрывшись с головой слушать музыку приятнее) и вслушивалась в голос поющего. Неужели Мадара такое слушает? Может, какой-то его друг по приколу такое ему накачал? Музыка медленно убаюкивала, пусть и не являлась даже приблизительно похожей на тихую колыбельную. Глаза слипались, и Сакура решила дать им отдых. Закрыть — и дело с концом. Она ведь не заснет, верно?

Утро настало быстро. Харуно разлепила глаза, потянулась, зевнула. Подскочила на диване, оглянулась и опустилась обратно, удивлённо потирая макушку. Вторая половина дивана была свободна. В комнате и за мутным стеклом перегораживающей доступ к кухне стенки Мадары не было. Со стороны туалета тоже не доносилось ни звука. За окном, которое было полуприкрыто длинной и матовой шторой серого цвета (она совершенно сюда не вписывалась) солнце уже давно разбрасывало вокруг яркие и теплые лучи.

Телефон с наушниками обнаружился на подушке Мадары. Она ткнула в кнопку разблокировки и ужаснулась. Время было — двенадцать дня.

— М-мадара? Ты где? Это не смешно, — пропищала Сакура, от вчерашней смелости которой не осталось и следа.

Но никто не откликнулся. И тогда она пошла обследовать территорию самостоятельно. Заглянула в санузел (а дверь-то открыта была) — никого нет. Сунула нос на кухню — никого нет. В коридоре — никого нет, даже кроссовок Учихи. Девушка вернулась в комнату и тут наткнулась взглядом на листок бумаги. Белый и размера А-4 он лежал на полу неподалеку от разложенного дивана. Она подобралась к нему поближе, схватила за кончик и поднесла к лицу.

«Приготовь себе поесть. В школу не ходи (хотя я уверен, что ты проснёшься не раньше одиннадцати). Я оставил тебе телефон. Если что, звони Море, она живёт неподалеку. Ты обещала написать список вчера, вот и займись. Дождись меня».

— Отлично, — она отшвырнула листок в сторону. — А сам-то список написал?

Листок, крутясь в воздухе, медленно опустился на пол другой стороной. Исписанной чем-то стороной.

— Нет, ну все предусмотрел! — девушка поджала губы, рассматривая пункты списка, набросанного явно в спешке на другой стороне записки.

«Нравится:

1. Мотоциклы и скорость.

2. Чёрный и синий цвет (и белый, но об этом никто не знает кроме тебя, козырни при случае).

3. Чёрный чай без сахара, грейпфруты, апельсины, мясо, лимоны.

4. Послушные и умные люди (это совсем не намёк на тебя).

5. Доставать людей (ну ты и сама знаешь).

6. Доводить дела до конца.

7. Шутить (нормально, а не как ты).

8. Музыка (как тебе мой плей-лист?).

Не нравится:

1. Глупые люди (а вот тут намёк).

2. Розовый и голубой (еще намёк).

3. Цветные волосы (это тоже намёк).

4. Мои младшие родственники (Саске-кун — особо).

5. Мямли, ноющие, люди-манка, прилипалы, раздражающие типы (можно не пояснять).

6. Морепродукты и овощи.

7. Делать что-то из-под палки (невесту себе так уже нашёл, даже жалею).

Этого хватит. Твоя очередь».

Сакура прочитала ещё раз, потом ещё раз, а потом скомкала листок и метнула его в окно. Попала в серую штору, по которой комок с шуршанием сполз вниз. Вот же сволочь этот Учиха! Налепил примечаний, называется. Мог бы в лицо высказать, зачем бумагу переводить. Харуно злилась, сама не понимая причины. Этого придурка, казалось, она знала уже целую вечность — не самую лучшую вечность. Должна была привыкнуть, а оп-а — и нет. До сих пор хочется чем-нибудь огреть. Её волосы ему, видите ли, не нравятся! Не нравится? А пусть не смотрит!

— Ну ты только вернись! — грозно погрозила кулаком в пустоту девушка. — Что там было про еду? Надо весь холодильник подчистить.

***

Карин не любила две вещи: ждать и смиряться. Особенно ждать, пока одна мелкая розовая особа заявится в школу.

Прокарауленный первый урок у дверей школы — вдруг эта чудилка просто опоздает — не принес результатов. Потому что она не пришла. Её одноклассники тоже не имели понятия, где же находится эта малявка. Связываться с её родителями через свою мать было бы странно. Мебуке опять начнёт нести бред, что вот — у доченьки друзья появились.

Тогда она решила поинтересоваться у Учихи Мадары.

Он встретил её непонимающе-вежливой ухмылочкой, сообщил, что она проспала, и что в ближайшие три дня в школу не вернется.

— Слушай, ты, Учиховский жопоед, думаешь, мне делать нечего, как эту дуру разыскивать? У меня проект горит, а эта розовая задница — мой соавтор. Ёбаный в рот, она у тебя или нет?! — завопила на всю классную комнату Узумаки, хватая оппонента за ворот белой рубашки.

— Узумаки, отвали, — он цокнул языком, — пока я не припомнил несколько твоих нелициприятных поступков. Это не твоё дело, где она. Потом доделаешь этот свой проект.

— Оке-е-ей, мерзкое ты уёбанище, — она демонстративно разжала ладони и сделала шаг назад. — Но я её всё равно найду, сученыш ты нестриженный, учти.

Нестриженный сученыш закатил глаза и пальцем указал на выход из аудитории. Карин с чувством выполненного долга продемонстрировала ему средний палец с выкрашенным в фиолетовый ногтем. Не то чтобы ей была нужна эта Харуно Сакура, но раз уж навязали её в соавторы, то пусть хоть не прогуливает.

— Привет, — Карин подкатила поближе к одной из знакомых Мадары, — Хаято Шимура.

— Хаото, — мягко поправила высокая девушка с фиолетовыми линзами в больших грустных глазах. — Мы знакомы?

— Теперь знакомы. Узумаки Карин, — представилась девушка, думая, что слишком уж много времени она теряет в этом диалоге. — Мне нужно знать, где живёт Учиха Мадара.

— Это хорошо, но причём тут я? — Шимура приподняла тёмные брови.

— Ты тусуешься с его друзьями и всё такое, — не заметив понимания на чужом лице, Узумаки продолжила: — Смотри, у него дома моя знакомая, она мне очень нужна, но ей не дозвониться. Может, ты знаешь её? Волосы розовые, глаза зелёные, Харуно Сакура. Знаешь?

Лицо Хаото погрустнело — всего на миг, но Карин заметила. Шимура оглянулась в сторону лестницы, ведущей на первый этаж, и прикусила губу:

— Записывай адрес.