— Я думала, мама телефон с собой взяла, — Сакура, усевшаяся на кухонном стуле с ногами, была нахохленной. — Она надолго ушла?

Кизаши, облачённый в штаны защитной расцветки и в тёплую чёрную водолазку, задумчиво почесал подбородок и покосился на дочь тёмным глазом. Он всегда делал так, прежде чем сказать что-то, для ушей детских не предназначенное. Или просто то, что не стоило говорить.

— Думаю, часа на три. Может, дольше. Кушина Узумаки просто так из гостей не выпускает. Помнишь её? Мама Наруто. Он сегодня передал Мебуке приглашение в гости. Твоя мать решила, что поухаживать за больной дочерью могу и я. Ну и правильно. Выпроводим твоего парня через полчаса и завалимся смотреть третью часть Гарри Поттера! — отец хохотнул и кивнул в сторону шкафчика с приправами, крупами, макаронами и прочей снедью. — Знаешь, среди всякой муки так легко спрятать пачку чипсов…

— Папа, ты камикадзе! — восхищённо присвистнула Сакура и тут же себя одёрнула.

Не хватало ещё себя как Мадара вести!

Сделав вид, что это совсем не она свистела, Харуно нахохлилась ещё и больше и с замиранием сердца принялась ждать звонка в дверь. И как только он прозвучал, то она вмиг растеряла весь свой нахохленный вид и рванула открывать её.

Мадара обнаружился на пороге уставшим, с новой ссадиной на подбородке и без шарфа. Мнимая радость, выразившаяся на его губах очаровательной полуулыбкой, Сакуру не обманула. Учиха был усталым, наверняка хотел покоя и никаких там смотрин со стороны Кизаши.

Но было поздно. Окажись телефон у Сакуры, а не у отца, то не пришлось бы Мадаре через весь город колесить.

— Привет, — он погладил её по голове широкой, покрасневшей и холодной ладонью.

— Скучал? — ехидно захрипела девушка и крепко его обняла.

Куртка у него была холодной и чуть скользкой, неприятное ощущение, но ведь там, под слоем этой куртки, Мадара тёплый. Не мягкий, что уж тут, но точно тёплый.

— Я с холода, сумасшедшая, — Учиха хмыкнул ей на ухо.

Да какая разница, откуда ты? Сакура глубоко вздохнула и прижалась щекой к прохладной куртке, зажмуривая глаза. Мадара тихо рассмеялся, оглаживая её лопатки через толстую ткань серого свитера.

Не так уж он был против, раз сразу не послал? Да ведь?

— Сакура, — раздалось так не вовремя с кухни, — не мучай гостя. Проходи, Мадара-кун.

— Папа не кусается, честно, — пошутила Харуно и разорвала тактильный контакт, отступая назад.

Папа не кусался. Он спокойно налил всем чая с мятой, уселся во главе стола и непринуждённо начал разговор о том, как сейчас сложно жить без образования. Сакура подобралась, косясь на Мадару. Тот слушал вроде бы и внимательно, но ей было видно, что тема разговора мало интересует его.

— Это всё я к чему, дорогие мои детишки, — Кизаши отпил из чёрной кружки с отбитой ручкой. — Если ваши отношения будут мешать учёбе, то вам придётся некоторое время друг без друга отдохнуть. Мадара-кун, ты парень умный, всё понимаешь. Наверное, понимаешь, для чего нужны средства контрацепции?

— Папа! — шикнула Сакура и почувствовала приливающий к щекам жар. — Ты о чём вообще?

— Милая, я отлично помню себя в ваши годы, — отец нахмурил брови и отставил кружку в сторону. — И я только об одном думал, пока с твоей мамой встречался.

— Можете не волноваться об этом, — Мадара не выглядел смущённым. — Думаю, Сакура слишком мала для… таких занятий.

Харуно закрыла лицо руками и подумала, что нахрен всё это. Стыд какой. Ну, папа!

— Это хорошо, что ты это понимаешь, — разулыбался Кизаши. — Но ты учти. Если моя доченька вдруг расскажет нам с Мебуке, что скоро ожидается прибавление… Я, конечно, не зверь. Но голову с задницей я тебе местами поменяю.

— Справедливо, — с каменным лицом согласился Мадара. — Я так понимаю, мы можем закрыть эту тему? Сакура стесняется.

— Раз стесняется… Милая, иди-ка ты отдыхать. А мы тут ещё поговорим!

Сакура не стала возражать, потому что и правда… пускай на эти щекотливые темы сами разговаривают! Что за манера сразу говорить о сексе? Да и какой там секс, если у них свиданий штуки три было. Да и вообще!..

Надо перестать думать об этом.

Она завернулась в одеяло, как в кокон, и попыталась подремать. Но тот факт, что Мадара сидит у неё на кухне и наверняка отвечает на неудобные вопросы, да что там… просто сидит у неё на кухне! Нет, невозможно даже глаза закрыть от волнения. Только бы папа ему чего не наболтал…

Нет, лежать было просто невозможно!

Сакура вынырнула из-под одеяла и заметалась по комнате, думая, о чём же сейчас идет разговор. Длинные пижамные штаны с принтом каких-то фруктов подметали концами пол — покупались «на вырост», а Харуно так и не подросла.

Она даже собралась тихонько приоткрыть дверь и пригреть уши, спрятавшись в коридоре. Но идти на такие крайности не пришлось, потому что дверь приоткрылась сама. Сакура сначала унюхала запах чая и домашнего печенья, а уже потом повернулась, чтобы сообщить папе всё, что она о нем думает.

— Пап! Ну что за… — вглядевшись в лицо того, кто вошёл, она мигом прикусила язык.

— Так меня ещё никто не называл, но если тебе хочется… — Учиха многозначительно дёрнул бровью.

Он держал в руках поднос с двумя одинаковыми розовыми чашками (подарок тёти Кушины на позапрошлый День Рождения) и широкой тарелкой, на которой высилась горка выпечки. Не обращая внимания на её возмущённое выражение лица, он прошёл вглубь комнаты, к столу, и опустил на него свою несомненно тяжкую ношу. И застыл, смотря куда-то на стену.

Шагнул поближе.

Старый рисунок, сделанный со злости и за пару минут, оказался у него в руках. Нет, не стоило прикалывать его к стене рядом со столом. Пухлощёкий Мадара-нарисованный с кастрюлей на голове и в розовой майке выглядел достаточно необычно, чтобы заинтересовать Мадару-настоящего. Учиха разглядывал его с приподнятыми бровями минуты три. Потом повернулся к Сакуре и поднял рисунок на уровень собственного лица. Отвёл ладонь с ним чуть в сторону, давая ей сравнить.

— Похож? — непроницаемо заявил он, складывая листок пополам, а потом ещё раз пополам. — Оставлю на память.

— Ты меня тогда очень разозлил, — Сакура виноватой себя не чувствовала. — Отец собирался сплавить тебя в течение получаса. Что-то пошло не так?

— Я к тебе приехал, а не к нему, — равнодушно пожал плечами Учиха и убрал сложенный рисунок себе в карман чёрных джинсов. — Он был не против.

Сакура дальше первой фразы не услышала. К ней! Он приехал к ней, а не потому, что Кизаши настаивал на очной ставке! Это было так приятно, что девушка была готова растроганно всплакнуть прямо сейчас. Но Мадара, кажется, это понял. Потому что развёл руки в стороны и совершенно спокойно предложил:

— Можешь меня обнять.

— Не хочу, — всё-таки всхлипнула Сакура и постаралась незаметно ущипнуть себя за запястье. — А, впрочем, давай.

— О нет… теперь тебе придётся подождать, — Учиха кивнул на чашки с чаем.

Она закатила глаза, давя в себе крохотные искры разочарования, просеменила к столу и схватила чашку за изящно изогнутую ручку. Да, Кушина-сан знала, что дарить. Красивая посуда — это хорошее настроение.

Чай Сакура пила, усевшись на кровать с ногами. Мадара близко не подходил, ехидно щурился и смотрел на неё, опершись спиной об стену. К чашке он даже не притронулся. Харуно это не нервировало. Пускай сколько хочет, столько и смотрит!

На дне чашки ничего не осталось, когда Сакура всё же решилась встать и цапнуть с собственного стола какую-нибудь вкусную печенюшку. Но вместо этого попала в руки активизировавшегося Мадары.

Он поудобнее перехватил её за плечи, втиснул в себя и тихонько шепнул на ухо:

— Твой отец из меня всю душу вынул. Как собираешься это компенсировать?

— Никак? — пропыхтела она ему в грудную клетку. — Кажется, мы квиты? Или ты думал, что увидел мою маму, перекинулся с ней парой предложений, и всё? Нет уж, папочка!

Последнее вырвалось совершенно случайно. Но вот Мадара так не подумал, потому что обаятельно рассмеялся ей чуть ли не в ухо. Сакура поблагодарила Ками-сама за то, что её красного лица Учиха не видит.

Но руки ослабили захват, а потом и вовсе разжались. Харуно на всякий случай разорвала дистанцию и всё-таки умыкнула с тарелки кусочек какого-то кекса. Опять мама пекла? А она и не заметила…

Зуд в носу, намекнувший, что сейчас что-то будет, заставил Сакуру на время отложить сладкое в сторону. Салфетки, запиханные в карман пижамных штанов ещё с утра, пришлись вовремя. Она оглушительно чихнула, прижав к носу кусок мягкой белой бумаги, пахнущей ромашками. Потом ещё раз и ещё. Аж глаза заслезились.

— Всё, я под одеяло, — Сакура вдруг поняла, что голова болит, жарко, да еще и снова усталость на плечах пристроилась. — Допивай свой чай и езжай домой. Вдруг заразишься.

Под одеялом было тепло, хорошо и уютно. Тело ломило, но от этого никуда нельзя было деться, поэтому она терпела. Харуно закрыла глаза и постаралась дышать ровно. Пускай думает, что задремала, и уйдёт уже. Когда Мадара был рядом, она подсознательно ждала того, что Учиха произнесёт что-то вроде «ты мне больше не нужна». И уйдёт, не обернувшись.

Не зря же он приехал, да?

Саске не мог упустить шанс напускать кучу гадких слухов. Мадаре ведь гораздо проще оставить её в покое и признать, наконец, свой провал, а не бороться. Это будет рационально.

Сакура натянула одеяло на голову и сжалась в бьющийся от озноба комочек. Зачем ему мучать себя этим, если можно просто сказать «ты мне больше не нужна»? И если он уйдет сейчас молча, то это станет для неё лучшей новостью...

Хлопка дверью всё ещё не было.

Она отчётливо почувствовала, как кто-то опустился на кровать неподалёку от неё — матрас прогнулся. Девушка прикусила губу, предчувствуя что-то нехорошее. Но, видимо, не в этот раз. Потому что матрас прогнулся ещё сильнее, а её собственная спина соприкоснулась с чем-то твёрдым.

— Лежи спокойно, — попросил Мадара, когда Харуно вдруг решила перевернуться на другой бок, чтобы видеть его лицо. Но Сакура задуманное всё равно выполнила. Учиха лежал рядом, подперев голову кулаком, и смотрел на неё с таким прищуром, что становилось не по себе.

— Всё в порядке? — девушка высвободила руку из одеяльного плена и помахала ей у носа Мадары. — Не хочешь рассказать мне о моём блокноте?

Он безразлично покачал головой. Перекинул через её талию, плотно укрытую одеялом, ладонь и притянул поближе. Сакура лежала почти вплотную к нему, почти соприкасалась с ним телом. Довольствуйся тем, что есть, да? Эти «почти» будут преследовать тебя до конца этих вынужденных отношений. Тикало внутри непонимание сложившейся ситуации, но открыть рот и задать вопрос… зачем, если так спокойно?

— Ну что ты как неродной, — хмуро пошутила она, пряча глаза.

— Лучше просто зови меня папочкой, — Мадара переместил ладонь с талии на пространство между лопаток.

Сакура тихонько пискнула от того, что перед глазами вдруг оказался ворот чужого свитера, и упёрлась руками в широкую грудную клетку Учихи. Сама же напросилась, поздно сдавать назад.

Пускай между ними был слой в одеяло плюс одежда, но Харуно ощущала себя чуть ли не в нижнем белье. Это смущало ещё больше, чем… чем когда он гладил её живот во время не самых приятных моментов, которые присутствуют у любой девушки каждый месяц. Тогда она чуть не сбежала, а сейчас… сейчас хуже, потому что сбегать совсем не хочется. Как давно были в её голове мечты о том, как её обнимут, прижмут покрепче и никуда не отпустят?

Недавно совсем. Не выветрились ещё из памяти. А сейчас ещё и исполняются. Защищённей, чем сейчас, она себя давно не чувствовала.

— Засыпай, ребенок, — посоветовали ей в макушку тихим и хриплым шёпотом. — Засыпай.