Ино не дулась из-за того, что Сакура не оказала ей поддержку в кабинете директора своим присутствием. Она вообще ни капли не расстроилась — во всяком случае, её лицо выражало только небрежное недовольство ситуацией.

— Я дольше выслушивала претензии вашего директора, чем рубашку отстирывала, — брезгливо сообщила сразу же после того, как села за парту, Ино.

Она вернулась в конце урока, начавшегося после большой перемены. С влажными волосами, порозовевшей рубашкой и с разбитой губой. Впрочем, по её последующему рассказу, Карин тоже не обошлась без травм.

— Нам навязали перемирие, но я сомневаюсь, что она станет его соблюдать. Психованная сучка, — грязно выругалась Яманака, нервно приглаживая светлые пряди. — Из-за неё пришлось мыть волосы в туалете! Хоть сушилки у вас мощные.

— А рубашка? — шёпотом поинтересовалась Сакура, не обращая внимания на распинающуюся у доски математичку.

— Что «рубашка»? — Ино фыркнула. — Она влажная до сих пор! Её сложно высушить одним только тёпленьким воздухом, знаешь ли!

Больше до конца уроков Сакура не решилась заговорить об этой выходке Карин сама. Хотя бы потому, что сама не знала, откуда в себе взяла смелость влезть. Наверное, это было помутнение какое-то.… А потом влез Мадара, и помутнение пропало. О Мадаре, кстати, не хотелось даже думать. Но если бы не Ино, решившая поиграться в свои многоходовки, Сакуре бы удалось забыть до конца уроков. Но нет. На домоводстве, где они одновременно и шили, и тихонько болтали, время бежало незаметно.

— Нападай как сегодня на Карин, — Ино, пока учительница разбиралась с одной из забарахливших швейных машинок, сделала выпад рукой с зажатой в ней иглой. — У меня есть план, и сейчас мы можем отрепетировать.

— После твоих планов каждый раз что-то случается, — пробормотала Сакура и отобрала у подруги иглу, втыкая её в мягкую подушечку игольницы. — Стычка с Карин тебя не проняла?

— Проучу я вашу Карин, ой, проучу, — Яманака беззаботно тряхнула волосами и подарила учительнице, обернувшейся на них с осуждением в глазах, улыбку. — Никто не смеет обливать меня соком. — Ино страдальчески вздохнула и выхватила из игольницы розовую булавку и примерилась воткнуть её в ткань изделия Сакуры.

Это должен был быть фартучек, но выходил пока тупоугольный прямоугольник, и Харуно это волновало. Ино, по понятным причинам, только помогала, но по сути просто вертелась рядом и всё пыталась ткнуть кого иглой. Около их стола образовалась пустая зона. Урок должен был закончиться только через пятнадцать минут, а работы всё ещё было много.

Сакура последними стежками скрепляла ткань фартука и ткань кармана (рыжую, весёлую, в белый горошек), Ино порхала рядом, снова неземная и очаровательная. Ещё бы. Волосы ведь высохли окончательно.

Когда её отвлекла вибрация телефона, Харуно смогла наконец-то доделать то, над чем билась уже пять минут. Но надолго смс-ка подругу не отвлекла. Уже совсем скоро она снова возобновила свои разглагольствования о том, как надо вести себя с Учихой. Это раздражало неимоверно, и Сакура даже вспомнила, почему в школе так часто ссорилась с подругой, но.

Но было в её рассуждениях что-то рациональное. Это «что-то» стоило взять на вооружение не позднее последнего урока.

Ну и, собственно, почему нет?

Мадара ждал у её шкафчика, спокойный, неприступный и такой холодный, если посмотреть со стороны. Не шёл навстречу, не улыбался, не... Сакура, беспомощно закусив губу, обернулась на подотставшую Ино и сделала страшные глаза. Но подруга только по-лисьи подмигнула и… почему она свернула в другую сторону?!

«Ино! Сейчас не время бросать меня одну!» — запаниковала Харуно, не сбавляя темп шагов.

Было бы что сбавлять, чуть ли не черепашья скорость. Но Мадара терпеливо ждал, смотрел ей в лицо и не показывал ничем, что торопится. Впрочем, куда им было торопиться?

— Ты не подвинешься? — спросила она, остановившись напротив и переведя дух. — Мне нужно переодеться…

Он легко шагнул в сторону и молча замер рядом. Сама невозмутимость. Сакура решила ответить тем же холодным молчанием. Переобулась, крепко укутала шею шарфом и натянула пальто. Не торопясь и спокойно. Разве можно сейчас трястись? И вообще! Ино что говорила? Нападать.

Вот сейчас… сейчас… ну, или чуть позже. Да. Чуть позже.

Сакура нацепила на плечи свой жёлтый пикачу-рюкзак и независимо двинулась к выходу. Независимость, гордая и неприступная, продлилась пару секунд. До тех пор, пока Мадара не нагнал и не обхватил её рукой за плечи — практически вмял в себя.

— Полегче, мне же больно! — Сакура дёрнулась в обратную от его бока сторону, но попытка ничего не дала. Правда, нажим стал слабее и идти стало комфортнее.

В таком положении её протащили по школьному двору и затащили на стоянку. Сакура, как только её отпустили, возмущённо фыркнула и приготовилась ругаться. Но в планы Мадары ругаться прямо тут не входило. Учиха кинул ей шлем и кивнул на седло своего мотоцикла.

— Куда ты меня повезешь? — Сакура вздёрнула брови и самой себе пообещала, что с места не сдвинется, пока не узнает.

— Ко мне домой, — Мадара не скрывал. Он смотрел ей в лицо так, будто ждал сопротивления. Ждал, чтобы закинуть на плечо и доставить насильно.

Ну и зря ждал.

Сакура скрутила распущенные волосы в жгут, чтобы не сильно растрепались, и надела на голову страховку того, что доедет до места назначения целой. Она ткнулась лбом ему в спину и зажмурила глаза. Руки крепко хватались за его пояс, но по сути Харуно его обнимала. Пускай и надо «отжигать» по мнению Ино, но настроение «отжечь» как-то пропало.

Ну и что мы имеем в итоге?

«Раскисшую себя, везущего меня к себе в берлогу Мадару и… и всё», — подытожила Сакура и покрепче ухватила Учиху за пояс.

Замок на животе Мадары (почему когда думалось об этом, то в голове всё туманом покрывалось?), состоящий из двух вспотевших ладошек, мог расцепиться, поэтому приходилось вжиматься в чужую спину, не доверяя своим рукам. Скорость её слепила.

Харуно слезла с сиденья неловко, стащила с головы шлем и довольно сделала вдох. Глаза зажмурены, рассудку ничего не грозит. Шлем из рук вытащили. Сакура раскрыла глаза и направила взгляд на лицо Мадары, находящееся слишком близко. Он тяжёлой статуей возвышался над ней, смотрел странно и кажется хотел что-то сказать — характерно подрагивали губы. Если сейчас затянуть, то она точно растает!

— Идём, — она схватила его за ладонь и потянула к подъезду. — Чем быстрее закончим, тем быстрее я смогу вернуться домой. Уроки надо делать, знаешь ли.

Мадара саркастически хмыкнул, переплёл пальцы их рук и одним шагом сократил расстояние. От ощущения горячей ладони, сжимающей её собственную, Сакура едва не сжалась. Но мигом напомнила себе, что вообще-то надо быть спокойной и уверенной. И выпрямила плечи.

Но когда замок на двери щёлкнул, отрезая её от внешнего мира, захотелось обратно в свою скорлупку. И чтобы никакой Мадара не сверкал глазами, стоя напротив. И чтобы какао было. Сакура преспокойно расстегнула пуговицы пальто, стараясь заставить пальцы прекратить дрожать, кинула рюкзак в угол и размотала шарф. Мадара всё ещё стоял напротив ледяной глыбой и таять что-то не спешил.

«Ну я тебе покажу», — мстительно настроилась девушка.

Она тяжело вздохнула, взглянула на него из-под тёмных ресниц и грустно попросила:

— Наклонись, пожалуйста.

Тёмные брови дрогнули. Со смешливым недоверием он чуть подался вперед. Сакура закатила глаза, привстала на цыпочки и дёрнула этого насмешливого ревнивца на себя за края так и не снятой куртки.

Удивление, промелькнувшее в чёрных глазах, приятно огладило её самолюбие. Харуно впечаталась ему в губы смазанным, наглым и слегка непродуманным поцелуем. Долго стоять на цыпочках не получалось, поэтому она достаточно быстро опустилась на полную стопу. Но Мадара потянулся вслед. Наклонившись так, что можно было свободно обнять его за плечи.

Сакура пискнула, когда спина столкнулась со стеной. Нижнюю губу больно прикусили, тут же прошлись по ней языком. В глазах заплясали звездочки, да такие, что лицо Мадары за ними померкло.

Харуно вслепую цеплялась за его плечи, вжималась в широкую грудную клетку Учихи и всхлипывала через вдох. Пропало всё — и собственная обида, и собственные сомнения. Остались только ощущения. Горячо. Жарко. Ни в коем случае не останавливаться. Мадара и не собирался.

Его пальцы пробрались под пальто и нагло смяли собой талию. Второй рукой он придерживал её затылок, то ли не давая шарахнуться назад, то ли оберегая от столкновения со стенкой. Он остановился в тот момент, когда Сакура застонала ему в губы. Остановился и нагнулся еще сильнее, утыкаясь ей лицом в изгиб шеи. От шумного и горячего выдоха кожа изошла мурашками.

— Прикинь, целуешься ты лучше, чем Саске, — не смогла не сострить Сакура и тут же успокивающе похлопала Учиху по напрягшейся широкой спине. — Шучу-шучу. Чего ты ревнуешь? Я же тебя люблю.

Стоять так было очень приятно, но не очень удобно. Поэтому Сакура не выдержала первой и разжала ладошки.

— Саске ты тоже любила, — не слишком довольно заметил Мадара и выпрямился.

— Ой, да я много кого любила! — беспечно отмахнулась Харуно и тут же захотела прикусить язык. И без того недружелюбное лицо Учихи стало мрачнее тучи. — Так. Ладно. Может, хозяин этой квартиры меня чаем напоит? Или накормит? — и жалобно распахнула глаза, выпятила нижнюю губу.

— Поцелуешь ещё раз, и я подумаю над этим, — не меняя выражения лица, сообщил Мадара и развёл руки в стороны.

Нет, ну неужели всё так и закончится? С единственной атаки?

— Я и сама могу чай заварить, — ехидно прищурилась Сакура и поднырнула под его руку, приобретая уверенность в себе снова. — Нашёл чем шантажировать.

— Может, сначала пальто снимешь? — так же ехидно кинул ей вслед Учиха.

Пальто всё-таки пришлось снять.

Мадара не потерпел присутствия Сакуры на своей кухне и мигом загнал её на диван. Чтобы под ногами не мешалась. Харуно это совсем не оскорбило, потому что готовить при Учихе было как-то стеснительно. Даже не так. Непривычно, вот.

Девушка под шкворчанье чего-то там, на кухне, засыпала. Первые три минуты она нервно пощипывала себя за запястье, чтобы согнать дрёму. Ещё через три минуты заткнула уши музыкой. И ещё через несколько минут она скрутилась в компактный клубок, подложив руку под голову, и задремала.

Сквозь лёгкий налёт сна она почувствовала, как её потеребили за плечо. Пришлось приоткрыть один глаз, посмотреть на расплывающееся лицо Мадары прямо перед своим и снова глаз закрыть. Потому что никакая сила не сдвинет её с дивана.

— У тебя снова месячные? — как сквозь вату донеслось до неё странное предположение.

— Не-ет, — пробурчала она, не открывая глаз.

— Что у тебя болит? — от серьёзности, сквозящей в голосе, спать захотелось только сильнее.

— Ничего, — Сакура поджала ноги поближе к груди и приготовилась заснуть снова. — Я просто спа-а-а-ать, — зевнула, — хочу.

— Да, не так мне представлялся серьезный разговор, — нейтрально заметил Учиха.

По её щеке мазнули горячие знакомые пальцы и остановились на скуле, мягко надавливая. Сакура сморщила нос и упрямо дёрнула головой, собираясь отвоевать своё право спать там, где хочется, как хочется и когда хочется. И пусть всё горит синим пламенем!

— Давай никакого разговора, только поспать дай. Я тебя люблю, ты меня, теоретически, тоже. Не будем ломать драму, — жалобно пробормотала она и всё-таки разлепила глаза.

Мадара сидел на корточках, смотрел сквозь неё и выглядел так, будто что-то вспоминал. Сакура обеспокоенно свела брови на переносице и, подавив зевок, поводила ладонью у Учихи перед носом.

— Теоретически? — на бледном лице наконец-то появилось хоть какое-то выражение, а не эта застывшая неопределённость.

— Ну, практически проверить не удастся, — удивительно спокойно (удивительно даже для себя) отметила Харуно и нехотя сменила позу с лежачей на сидячую. — Как доказать кому-то, что любишь?

— Хочешь поговорить об этом? — тёмная бровь холодно изломилась.

— Я вообще не хочу ни о чем говорить, — Сакура отрицательно покачала головой. — Спать хочу. Ну и к тебе, на ручки.

Прохладца на лице Мадары истаяла. Он выглядел немного сбитым с толку, но не похоже, что тема настолько увлекла его. Для обсуждения точно не подходила, да. Это могло дать повод выдохнуть с облегчением.

Кто просил начинать это? Сакура мысленно дала себе подзатыльник.

— И есть ты больше не хочешь, — скорее утвердительно произнёс Мадара и резко выпрямился во весь рост.

— Хочу! — ухватила его рукой за повисшую в воздухе ладонь. — Всё-всё, встаю!

Есть она примостилась на том же диване, только стол Мадара поближе передвинул. Сакура оказалась прямо под боком у Учихи, и он (Учиха) отодвигаться не собирался. Подвинуть? Проще покатать на руках его дружка — Кисаме.

Омлет с сыром девушка умяла за минут пять и соскользнула с дивана, чтобы помыть за собой тарелку. И заодно присмотреться к чайнику, вдруг горячий? Чая и правда хотелось. Мадара наблюдал за ней со смешинками в чёрных, обычно непроницаемых глазах, и, стоило только включить воду, подошёл сзади и опустил свою лохматую голову на плечо Сакуры. Она недовольно повернула голову и скосила взгляд, чтобы тут же его отвести. Сколько нахальства мелькало в чёрной радужке.

Руки были в пахнущей лимоном химической пене, ни оттолкнуть наглеца, ни по носу щёлкнуть. Сакура решила пойти путем плывущей по течению ветки и смирилась с присутствием Мадары. Хорошо, что посуды-то одна тарелка.

Помыть, поставить сушиться, руки сполоснуть. Совсем не те ощущения, когда дома этим занимаешься. Но там и Учихи нет, и голову там никто на плечо не кладёт, и рёбра осторожно не щекочет. Харуно закончила со своей тарелкой гораздо позже, чем собиралась (хотя бы потому, что слишком приятно было так стоять), и собралась потребовать чаю.

Требовать не пришлось, потому что Мадара собственноручно залил несколько ложек ароматного чая с какими-то добавками кипятком. Сакура вглядывалась сквозь прозрачное стекло маленького заварочного чайничка в мягкие коричневатые клубы, образующиеся вокруг чаинок и окрашивавшие воду в свой цвет.

— Интересно, наверное, — вскользь заметил Учиха и поставил на стол две кружки. — Развлекаешься?

— Твой чай мне нравится больше, чем ты, — отбрила Сакура и даже не повернулась в его сторону. — Он молчит.

— А мне нравишься ты, — Мадара нагло сжульничал, — любой, — и ладонь осторожно огладила макушку Харуно. — Кстати, я забыл кое-что тебе сказать.

Сакура вопросительно взглянула ему в лицо, не готовая к какой-нибудь пакости абсолютно. Но не похоже, что Учиха задумал что-то неприятное.

— Что? — кажется, нервно дёрнулось правое веко.

— Ты сегодня у меня ночуешь, — и Мадара продемонстрировал ей свой фирменный оскал, после которого она раньше и лишний раз дёрнуться опасалась. — Твой отец об этом уже знает, так что даже не благодари.