Someday I'll find the mind to mend it

Каната годами чувствовал себя словно под дулом пистолета, одной ногой на мине и в шаге от пропасти. Он томился в собственной обиде, пытаясь возненавидеть всей душой человека, который был его всем. Он отвергал даже мысль о том, чтобы простить другого, хотя понимал, что в случившемся есть и его вина. Говоря по правде он до сих пор не знает, кого из них он на самом деле не хотел помиловать.