Металл лязгнул о металл, вызвав у Дара лишь короткую усмешку, а у его оппонента новое ругательство. Он резко повёл руку с саем, на который поймал клинок, вверх, а второй сай перехватил обратным хватом и быстро ткнул в чужое плечо. Разница в росте должна была сыграть на руку, но получилось иначе: рука пронзила пустоту. Дар успел увидеть скользнувшую в сторону тень, и спустя секунду в горло справа упёрлось остриё катаны.

— Стареешь, братец?

— Даже не надейся, — усмехнулся в ответ Дар. — Просто решил поддаться тебе, сестрёнка.

Юна ухмыльнулась и опустила меч. Тряхнула головой и притронулась к оголённому плечу, на котором уже проступало тёмное пятно синяка.

— Будем считать, что ты проиграл не всухую. Несколько отметин ты мне всё же оставил.

— Если бы их было больше, мама оторвала бы мне голову.

Юна рассмеялась, и Дар ответил ей улыбкой. Они оба прекрасно понимали, что мама вряд ли бы стала всерьёз отчитывать Дара за такой пустяк, но она постоянно беспокоилась о детях. Дар уже перестал напоминать ей, что ему давно за тридцать, и просто виновато разводил руками всякий раз, стоило попасть в немилость.

— Ты совсем не жалеешь Юну! Видел, какие у неё синяки?

— Да, мама.

— Опять ночевал не дома? Всё в своем офисе спишь?

— Да, мама.

— И травку куришь.

— Да… нет, как ты могла такое подумать?

Конечно, Эрин всё знала и всё понимала. Она тревожилась за каждого из них: за Дара с его постоянной работой на грани истощения, за Кая с бесконечными командировками и счётом собранным головам, за Юну, которой не сиделось на месте и которая успевала работать на старшего брата, заниматься раскопками древних захоронений, преподавать в университете и рисовать. О младших, близнецах Инари и Асе, и Эи, и говорить было нечего. Но вместе с тем Эльерин Сартес делала то, за что дети безмерно её уважали: она давала им возможность жить так, как они хотят. Пара синяков от тренировки уж точно не смогли бы пошатнуть её мир настолько, чтобы вмешаться всерьёз.

Другое дело отец…

— Уж скорее отец отгрызёт тебе что-нибудь, когда увидит это, — будто прочитав его мысли, заметила Юна.

— Вот в это я поверю куда охотнее, — фыркнул Дар и потянулся. — Ещё заход?

Юна склонила голову набок, и толстая коса синих, как у отца, волос, соскользнула с плеча. В чёрном обтягивающем спортивном костюме она казалась совсем хрупкой, а острая катана в её руке выглядела просто пугающей игрушкой. Только вот Дар на собственной шкуре знал, что в руках сестры это оружие превращалось в смертоносный клинок, а сама Юна, если надо, могла перегрызть глотку наживую любому врагу. Не зря она спустя два года службы в Орде стала офицером, получила в распоряжение сотню бойцов и заработала прозвище Чёрный Дракон. Дар до сих пор не знал, почему Чёрный, а Юна на все расспросы лишь загадочно улыбалась.

— Я не против, — кивнула она наконец. Пружинистым шагом отошла немного назад и отвела руку с катаной назад, вставая в боевую стойку. — Дам тебе фору. Нападай.

Дар усмехнулся, поудобнее перехватив саи. В просторном тренировочном зале на базе Орды в этот час не было никого, кто мог бы им помешать, и он искренне наслаждался тем, что делал. Саи были его любимым оружием, и орудовать ими он научился гораздо раньше, чем взял в руки огнестрельное оружие. Обращаться с клинками его учил отец, хотя ему, как и Юне, привычнее была катана, и немного дед. Позже он стал лишь наблюдателем, удерживая недовольно сопевшую поодаль маму.

— Посмотри, как горят глаза твоего сына, — говорил он тихо, но Дар всё слышал. — Он счастлив.

Так оно и было. Дару до дрожи нравились парные клинки, он чувствовал неописуемый восторг, когда тяжёлые рукояти удобно ложились в ладони, а острые лезвия рассекали воздух. Отец говорил, что такое оружие у онийцев больше годилось для защиты, нежели для атаки, но Дара это нисколько не смущало. Он уверил отца, что придумает с этим что-нибудь, и уже через некоторое время начал выигрывать поединки с ним.

Возможно, отец ему поддавался. А вот Юна — точно нет. В её светлых глазах горел нескрываемый азарт, она готова была побеждать, и это заводило Дара. Если бы он играл в карты, наверняка давно пошёл бы по миру с таким желанием побеждать. Или научился бы мухлевать, как бог.

Судия никогда не обманывает.

— Ты там заснул?

— Размечталась!

Едва Дар сделал шаг в сторону Юны, собираясь напасть, как послышался настойчивый звонок телефона. Он резко выдохнул и выпрямился, прислушавшись. Нет, это не его, да и он ведь предупредил, что в ближайшие пару часов будет недоступен!..

— Это мама. — Взглянув на браслет, Юна почти бегом бросилась вправо к столу, стоявшему под стендом с оружием. — Пошли, поболтаешь с ней.

Выбора ему не оставляли. Дар направился вслед за сестрой и едва успел положить саи на стол, как Юна легко вспрыгнула на него и, обхватив его шею рукой, включила видеосвязь.

— Мама, мама, я поймала его! — радостно сообщила она, стоило картинке стабилизироваться.

— И я рада видеть тебя, малышка. — Улыбнулась Эрин и перевела взгляд на сына. — Привет, лучик.

— Привет, ма. — Он помахал свободной рукой, второй пытаясь отцепить руку сестры от себя. — Юна, отпусти!

— Неа. — Она показала ему язык. — Отпущу, сбежишь.

— Мам, ну скажи ей!

— Юна, прекрати дразниться и отпусти брата. Дар, ты уже две недели не заезжал к нам. Ещё немного и я правда начну думать о том, чтобы привезти тебя домой силой.

В тоне Эрин не было угрозы, он звучал совершенно спокойно, но Дар и Юна почти мгновенно угомонились. Юна выпрямилась и заправила за ухо выбившуюся прядь, а Дар несколько нервно одёрнул чёрную футболку и затянул ленту на низком хвосте. Никто не понимал, как она это делала, даже Канда, глядя порой на детей, которые становились шёлковыми, стоило Эрин обратить внимание на шалость. Однажды он предположил, что она внушает им суеверный ужас, за что был наказан и спал на диване в гостевой комнате, а Дар и Кай тихонько таскали ему пиво из холодильника, пока их не обнаружила Эрин. В тот вечер они все ночевали в гостевой, так и не разгадав секрет, а Эрин только посмеивалась, на утро приготовив троим провинившимся завтрак из оладий с клубничным джемом.

— Я жду ответа, Дар, — напомнила о себе Эрин.

Дар вздрогнул, поймав себя на том, что слишком увлёкся воспоминаниями. Шумно вздохнув, он неловко потёр ладонью шею — жест, который невольно скопировал у отца, когда тот смущался и не знал, как правильно поступить.

— Я знаю, мам. Прости. У меня правда много работы.

— Но ты обещал приехать ещё на прошлой неделе.

Дар кивнул, признавая её правоту, и развёл руками. Что он мог сказать в своё оправдание? Он и впрямь собирался поехать к родителям с ночёвкой, в тот вечер как раз должны были собраться все, кроме Кая. Срочный звонок из министерства сорвал его с середины дороги, и он до сих пор чувствовал себя виноватым. И что самое паршивое — пока не мог вырваться обратно.

— Мам, мне правда жаль. Это были срочные переговоры, я не мог их проигнорировать.

Эрин чуть заметно поджала губы, сдерживая то ли вздох, то ли отповедь. Она не была деспотичной или властной матерью, для которой смысл жизни составляло управление собственными детьми. Однако и для неё, и для отца семейные ужины являлись важной частью жизни. Дар знал, что отец потерял семью в шестнадцать, а мамины родители умерли, едва ей минуло десять. Семья для них обоих значила очень многое, и каждый из их детей относился к этому с трепетом и уважением. Дар и сам обожал свою семью и готов был уделять им гораздо больше времени.

Только вот у некоторых жизненных событий были на него совершенно другие планы.

— Я понимаю, лучик, — наконец, проговорила Эрин. Чуть склонив голову набок, она улыбнулась. — Прости, если слишком давлю, просто я очень скучаю. И папа тоже.

Дар улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как сердце щемит от тоски и грусти. О, он понимал, о чём говорила мама. Отец уже был немолод, но до сих пор стеснялся проявлять некоторые эмоции. Ворчал, когда его называли слишком сентиментальным, и очень старался сохранять суровую невозмутимость. Впрочем, она тут же рассыпалась, стоило ему увидеть дочерей, а с сыновьями он всегда не прочь был подурачиться. Дар обожал моменты, когда отец смеялся, искренне и от души. И знал, что тот скучал по своим детям и тревожился о них ничуть не меньше матери.

— Я знаю, ма, — отозвался он и взъерошил волосы Юне, на что та возмущённо фыркнула. — Я постараюсь приехать в ближайшие дни, ладно?

— Ты уж постарайся. — Эрин вдруг хитро прищурилась. — Кай будет рад.

— Что? — одновременно с Юной переспросил Дар. — Кай возвращается? Когда?

— Завтра вечером. Жду вас всех на ужин. Целую, мои любимые лучики.

Эрин отключилась, а Дар с Юной переглянулись. Секунда молчания показалась вечностью, а после Юна с хохотом соскочила со стола и бросилась прочь. Догнать её оказалось не так просто, как в детстве, но Дар всё-таки сделал это. Перехватив за талию, повалил на пол и начал щекотать, не давая вырваться.

— Ты знала, — проговорил он, пыхтя, пока Юна взвизгивала от смеха и пыталась выбраться. — Знала и не сказала мне! Ты такая вредина, Юн-Юн!

— Да видел бы… ты… ой, не могу, всё!.. видел бы ты своё лицо!

Ей всё-таки удалось выбраться, но далеко она не ушла. Растянулась рядом, раскрасневшаяся, с растрёпанной косой и горящим взглядом. В эту секунду она была чертовски очаровательной, и Дар прекрасно понимал толпу её воздыхателей из ордынцев. Многие почли бы за честь завязать с ней отношения или даже просто сходить на свидание, а за право принести ей кофе иногда устраивали дуэли. Юна просила с этим что-то сделать, Дар только посмеивался и предлагал самой разбивать сердца, если ей так хочется. Она обвиняла его в жестокости, но справлялась. По крайней мере, Дар о проблемах в этом направлении не слышал.

А вот его младший братец был той ещё занозой в заднице.

— Почему я всегда последний, кто узнаёт, когда он приедет? — выдохнул Дар.

— Потому что он до сих пор не любит, когда ты его отговариваешь. Кай всё ещё соперничает с тобой, ты же знаешь.

Юна, отдышавшись, села и отвела от лица упавшие на глаза пряди. Откинулась немного назад и, упершись ладонями в пол, покосилась на брата.

— Перестань его контролировать, Дар, — негромко проговорила она. — Ты не его родитель.

— Знаю. — Он тоже сел, собрал рассыпавшиеся по плечам длинные синие пряди и снова затянул их в хвост. Улыбнулся сестре. — Но он мой брат. А ты моя сестра. Я всегда буду заботиться и беспокоиться о вас.

Юна молча посмотрела на него и, покачав головой, легко поднялась на ноги. Приблизившись, она опустила ладонь на плечо Дара и легонько сжала его.

— Мы семья, Дар. Никто не должен нести ответственность за других в одиночку.

Он понимал. Понимал, но промолчал, глядя, как Юна убрала оружие и скрылась в дверях, пообещав позвонить вечером. Дар остался один, и тишина большого спортивного зала как-то резко рухнула на плечи, придавив почти буквально. Шумно выдохнув и помянув Бездну, он снова вытянулся на прохладном полу, глядя в потолок. Несколько минут тишины и покоя. Несколько минут, в которых он в очередной раз думал о том, что делал не так, если родной брат последним сообщал ему, когда возвращался из очередной опасной командировки. Кай. Его маленький глупый братец, который вырос сильным, умелым воином, верным сыном Шел, и винтовка в его руках была страшным оружием. Дар знал — Кай тот, кто сможет за себя постоять.

Почему тогда сердце постоянно грызла тревога? Как, во имя Бездны, мама и отец с ней справлялись?

Ответ искать он и не пытался. Ещё немного позволив себе побыть в одиночестве, он поднялся, принял душ и, сменив чёрный спортивный костюм на чёрные же брюки и белую рубашку, он на лифте поднялся на восьмой этаж офиса. Проходя по коридору, он короткими кивками отвечал на скупые приветствия, а встрепенувшейся в приёмной симпатичной светловолосой секретарше в строгом чёрном костюме просто махнул рукой.

— Сколько пропущенных?

— Восемь, мой Хан. Три от новых заказчиков, два от команд с границ Лларской и Элийской республик, два от Алири и один из министерства.

Дар, бесстрастно слушавший перечисления и никак не отреагировавший на имя девушки в списке, напрягся. Подошёл к широкому тёмному столу и протянул руку, жестом прося список. Девушка тут же его отдала, и он быстро пробежался глазами по аккуратно заполненным строкам. Звонок из министерства обороны беспокоил больше всех остальных, следом по важности были командированные на границу сотни. В их задачу входило собрать как можно больше информации, ему же предстояло держать оборону здесь и утихомиривать пыл тех, кто привык решать проблемы резко и грубо, а иногда и невыносимо глупо. В министерстве, как оказалось, таких людей было предостаточно.

Как они с таким подходом выиграли войну, оставалось настоящей загадкой.

— Вызови мне Мику, — распорядился он. — Заказчиков переведи на Рамину, она разберётся. Сотникам я позже позвоню сам.

Вернув список, он направился ко входу в свой кабинет, собираясь с мыслями перед звонком, как его окликнули.

— Что сказать Алири, когда позвонит?

Дар замер, но не позволил себе задержаться дольше нескольких секунд. Отношения с Алири давно уже разрушились, но у них… у него не хватало времени сказать об этом честно и вслух. Это не походило на него, выглядело не слишком красиво, да и Алири, признаться, такого не заслуживала. Потерев переносицу, он бросил через плечо:

— Забронируй столик в хорошем ресторане на вечер через три… нет, четыре дня. Отправь ей приглашение и внеси это в мой график как рабочую задачу.

— Поняла вас, мой Хан.

Если девушка — Надя, напомнил себе Дар — и была удивлена, то вида не подала. Она была хорошо вышколена, не задавала глупых вопросов и быстро схватывала, и он оставался доволен её работой. Хотя порой ему недоставало Фриды, которая занимала место его верного помощника едва ли не с основания Орды. Саркастичная, едкая особа, безмерно преданная организации и Дару лично, она плакала, когда пришла к нему сообщить, что беременна и вынуждена на какое-то время «оставить его без присмотра». Дар долго успокаивал её, напоминая, что он взрослый мальчик, и вообще-то, они ровесники и он не нуждается в такой опеке. Фрида оставалась непреклонна, работала до тех пор, пока позволяло здоровье и лично подыскала себе замену. Дар был рад отправить помощницу заботиться о себе и будущем ребёнке и обещал стать крестным папой. Но иногда, в моменты особого напряжения, он жалел, что её нет рядом. Фрида обладала талантом замечать детали, которые порой ускользали от его взгляда. Надя же была просто хорошим исполнителем.

Впрочем, такие люди для Орды тоже были важны. Принимать на себя шквал звонков и посетителей, оставаться спокойным и улыбчивым, ничем не выдавая желания разбить кому-нибудь голову — своего рода талант.

В дверь постучали, и Дар, едва успев дойти до кресла в дальнем конце просторного кабинета, оглянулся.

— Войдите!

— Мой Хан.

Приветствие, привычное для всех ордынцев. Мика, высокий, на вид худощавый светловолосый мужчина сорока лет, едва переступив порог, вытянулся и, чуть приподняв подбородок, прижал раскрытую правую ладонь к левому плечу. Так приветствовали Хана на плацу, так ему отдавали честь перед миссией, так показывали своё уважение и в мирной работе. Впрочем, в обычное время Дар этого не требовал, поэтому лишь махнул рукой, а сам прошёл к широкому панорамному окну и приоткрыл одну из створок, впустив влажный холодный ветер. То, что нужно для помещения, казавшегося ему душным.

— Рассказывай, — попросил он, вернувшись к столу, и опустился в кресло. — Что эти гиены опять хотят?

Прежде чем ответить, Мика пересёк кабинет и занял один из стульев, стоявших вдоль переговорного стола. Вытащив телефон, он минуту что-то искал там, а после поднял на Дара взгляд бледно-голубых глаз.

— Они требуют, чтобы мы отправили в Элию и Ллар весь действующий корпус наших военных, мой Хан. Там возросла активность сепаратистов и террористов, с которыми София ведёт активный боевой конфликт уже больше четырёх лет. Министерство настаивает на том, что они уже какое-то время сотрудничают, и это может привести к попытке развязать новую войну.

Дар шумно выдохнул и потёр ладонями лицо. Всё это он уже слышал не один раз и прекрасно знал, но их требования не меняли ровным счётом ничего. Дар понимал опасность конфликта, но своих людей неизвестно куда отправлять не собирался. Нужна была информация, много как можно более точной информации, чтобы собрать её и сделать выводы. Просто приехать туда и начать бомбить всё подряд и расстреливать всех, кто попадался под руку просто потому, что люди кажутся подозрительными, было совершенно не в духе Орды. Они так не работали. Конкретная цель, конкретные действия, конкретный результат. Только когда Дар имел на руках полную выкладку, он мог приказать своим людям выжечь землю дотла, если того требовала ситуация.

Вестись на поводу у посторонних и жертвовать теми, кто поклялся быть ему верным, он не собирался. Всё, что он просил у министерства — время. Время, которое, конечно, никогда не играло на их стороне.

— Что-нибудь новое они могут сказать? — выдохнул он.

— Боюсь, что нет. — Мика покачал головой. — Один из них, Рэй Аратака, грозился устроить вам ад, если вы не выполните их условий.

— Мы не их игрушка, — огрызнулся Дар. — Рэй может засунуть свои угрозы себе в задницу. Но кое в чём они всё-таки правы. Локальные конфликты давно полыхают на границах и в глубине Элии. Насчёт лларов я не уверен, но если это действительно так, то они имеют все шансы начать новый виток войны спустя херову тучу лет. Сепаратистов в Элии поддерживают финансово из Алзана, Мера и Крамиса. Деньги, желание отомстить и борьба за свободу и вуаля…

Дар развёл руками.

— Мы в войне, которую наши родители с таким трудом завершили тридцать шесть лет назад.

Он замолчал, чувствуя, как неприятно кололо ладони. Дар с детства мечтал стоять во главе организации, которая будет тесно связана с военными. Стоять на острие для него было не в новинку, он и сам несколько лет провёл в Легионе на Островах, а после в армии по контракту, сражаясь в горячих точках то тут, то там по всей планете. И, наверное, именно оттуда вынес убеждение, которое легло в основу философии Орды: лучше погасить любой конфликт в зародыше, пока он не захватил огнём всё вокруг. Пожалуй, крепости этого утверждения поспособствовали и родители, которые всегда отзывались о пройденной ими войне как о том, что никогда, ни при каких условиях нельзя повторить.

Дар с ними соглашался, когда был ребёнком. Ничего не изменилось и сейчас, и всё же торопиться не стоило. Спешка никогда не приводила ни к чему хорошему.

— Сотники с границ вышли на связь около часа назад, — проговорил он, первым нарушив тишину. — Я позвоню им, выясню обстановку и завтра мы с тобой съездим в министерство. Они вышли на связь не в назначенное время, значит, есть новые вводные.

Мика кивнул, но нахмурился, и Дар отчётливо заметил в его взгляде беспокойство. Он курировал всех разведчиков Орды и сам отчитывался Хану, и то, что подчинённые миновали его как связующее звено, не могло не тревожить.

— Мой Хан, я хотел бы потом узнать, что они вам скажут. Они действовали не по уставу и…

— Всё в порядке, Мика. — Дар покачал головой. — Это я попросил их звонить в любое время, как только что-то появится. Если бы меня не нашли в течение двух часов от звонка, информацию передали бы тебе.

Отправляя сотников в командировку, Дар лично инструктировал их, а потому не удивлялся подобной вольности, которая в другой миссии могла бы расцениваться совершенно иначе. Не то чтобы рядовым ордынцам запрещалось обращаться к Хану, просто устав для них имел гораздо более важное значение, чем в регулярной армии Софии. Ордынцы свято чтили его и соблюдали неукоснительно, для тех же, кто нарушал его по причинам неуважительным, места в Орде не находилось. Поэтому Мика, прошедший путь от простого ордынца до главы отдела по разведке, и беспокоился. Дар едва заметно усмехнулся.

— Расслабься, — посоветовал он по-прежнему напряжённому мужчине. — Пока всё в порядке. И спасибо, что принял звонок за меня. Спасибо. Я решу, что мы им скажем, и сообщу тебе.

Мика, попрощавшись, вышел, а Дар несколько минут сидел, невидяще глядя в тёмный монитор компьютера, и вертел в руках карандаш. Промелькнула мысль воткнуть его в глаз кому-нибудь из упрямых генералов, на что Дар лишь хмыкнул и выпрямился. Вполне в его стиле, если так рассудить, вот только позволить себе такую вольность он не мог. Это грозило долгим судебным разбирательством, тюрьмой, а что ещё хуже — потерей репутации. Не для того Дар так долго работал над тем, чтобы Орду боялись и уважали, чтобы вот так просто всё разрушить.

Но, во имя Бездны, как заманчиво! Решить проблему дикого давления одним движением руки…

Он потряс головой и включил компьютер. Стоило отвлечься от этих мыслей на более важные вещи. Попросив у Нади крепкий кофе и на всякий случай энергетик, он открыл рабочую почту и с головой погрузился в работу, практически позабыв о времени. Разбор писем, созвон с сотниками, которые принесли не слишком радующие вести, два коротких совещания и встреча с заказчиком отняли немало сил, и лишь к вечеру Дар с некоторым удивлением обнаружил, что за окнами стемнело. Из открытой створки веяло холодом и, потянувшись, он поднялся и закрыл окно. Далеко внизу уже горели фонари, а темноту то и дело разрезали острые лучи фар автомобилей, проносившихся по дорогам. Все они спешили — кто-то на работу, кто-то домой, а кто-то торопился убежать от себя. Дар дёрнул уголком губ.

Ему спешить было некуда. Разве что в большую, но совершенно пустую квартиру, в которой его никто не ждал. Жил там, конечно, одинокий фикус, который он периодически забывал поливать, но цветок хуже от этого себя не чувствовал. Тянулся к солнцу и грозил вот-вот перерасти горшок и превратиться из кустика в деревце. Замечая на нём новые листочки, Дар только качал головой. Удивительно упрямство и тяга к жизни. Пожалуй, в этом они были похожи, наверное, поэтому фикус и прижился.

В отличие от женщины, которая пыталась войти в его жизнь, но так и не смогла.

Дар мотнул головой и, забрав из шкафа кожаную куртку, вышел из офиса. В приёмной уже было темно, и весь офис погрузился в тишину, закончив работу ещё пару часов назад. Охрана внизу, завидев Дара, мгновенно вытянулась в струнку, но он только кивнул и пожелал им спокойной смены. Вряд ли кто-то решится напасть на главную резиденцию Орды, но пожелание на всякий случай оставить стоило. Некая дань привычкам.

Едва добравшись до квартиры, Дар, не раздеваясь, упал в кровать и проспал до утра. Поднявшись по будильнику, он принял душ, позавтракал и, переодевшись в свежий чёрный костюм и белую рубашку, дождался главу отдела разведки Мику и одного из тысячников, пару дней назад прибывшего с границы, направился туда, где быть не хотел больше всего — в министерство. По дороге он ещё раз проговорил с Микой и Алеком, молчаливым мужчиной чуть старше сорока со шрамом на всю левую половину лица, детали, которые мог упустить, и попытался мысленно подготовиться к диалогу. Эта практика помогала ему сосредоточиться, но на деле всё пошло прахом, едва он озвучил новые вводные от сотников и Алека. Худшие опасения генералов оправдались, и Дару вместе с Микой потребовалось больше пяти часов, чтобы убедить их, что вызывать армию туда, где сконцентрировались элийцы, плохая идея.

— Ты просто боишься, — процедил Рэй, коренастый темноволосый мужчина с цепким холодным взглядом карих глаз. — Мы призовём твоих людей по мобилизации, и всё равно отправим туда, чтобы нам не пришлось воевать на своей территории.

— Не выйдет, — ответил Дар спокойно, мысленно представив, как сворачивает собеседнику шею. — Большая часть моих людей — граждане другого государства, они служат у меня по контракту. И в ваших же интересах договориться со мной о взаимном сотрудничестве, а не о том, как угробить как можно больше людей и нажить врага в Правлении Островов.

Спорить с ними было делом практически бессмысленным и до того выматывающим, что Дар, едва добравшись до машины, почти повалился на сиденье сзади и несколько минут сидел молча, уставившись в окно. Он мог считать себя победителем: они сошлись на том, что он отправит часть разведывательной группы как диверсантов, чтобы отвлечь внимание сепаратистов, остальные всё так же будут заниматься сбором данных. Однако от того, что эта идея была логичной, она не нравилась ему больше. Дар чувствовал, что у него в руках недостаточно информации, чтобы правильно повлиять на ситуацию.

Выход из этого был только один: поехать туда самому. На передовой всё становилось куда яснее и проще.

Мысль эта, появившаяся внезапно, зрела в нём весь остаток дня и к вечеру достигла пика. Дар не мог просто сидеть на месте и, закончив с очередными переговорами, начал просматривать ближайшие рейсы на самолёт, чтобы понять, сколько времени потребуется на отъезд. Какая-то часть в нём всё ещё сомневалась в том, что это стоило делать: Дилон учил, что торопиться в принятии важных решений стоит лишь тогда, когда на кону чья-то жизнь. Но разве сейчас было не так? Разве не были все они в опасности, которую стоило устранить как можно скорее?

Дар потёр переносицу и снова перевёл взгляд на экран. Список рейсов расплывался, и в попытке понять, как лучше состыковать их по времени он терялся. Выругавшись, он потёр ладонями лицо и откинулся на спинку кресла. За окном уже опускались сумерки, и Надя прислала в рабочий чат последние заметки по сегодняшнему дню. Решив оставить их на завтра, Дар выпрямился, упрямо решив доделать то, что начал, но вздрогнул, когда под левой рукой зазвонил телефон. На экране высветился номер сестры, и Дар застонал, понимая, что только что чертовски облажался.

— Только не говори мне, что до сих пор торчишь в офисе, — без приветствия проговорила она, приглушив игравшую на заднем плане музыку. — Дар, я тебя придушу!

— Эй, я даже ничего сказать не успел! Не в офисе я, не в офисе! Еду домой!

Быстро надев беспроводные наушники, Дар в спешке выключил компьютер, схватил пиджак и быстрым шагом вышел из кабинета, жестом показав Наде, что очень торопится. Она лишь кивнула, но когда хотела попрощаться, Дар приложил палец к губам, прося её быть тише, за что заработал недоумевающий взгляд и осторожную улыбку. Махнув рукой на прощание, Дар вызвал лифт.

— А ты что, хотела заехать за мной? Решила позаботиться о старшем брате? — с усмешкой поинтересовался он, входя в лифт.

— Да, потому что домой на лифте ты явно не доедешь, — фыркнула Юна.

Дар тяжело вздохнул.

— Да, я облажался. Совсем забыл о времени. Но я приеду. Заскочу домой, переоденусь и приеду. Успокой маму пока, хорошо? И Каю скажи, что я про него не забыл. И очень соскучился. Приеду, задушу в крепких братских объятиях.

В трубке воцарилась тишина, показавшаяся Дару странной. Впрочем, спрашивать он не стал, решив это время потратить на то, чтобы добраться от лифта до стоянки служебных машин на подземной парковке. Этими автомобилями могли пользоваться все главы отделов и сам Хан, за каждым был закреплён свой транспорт. Добравшись до своего чёрного спорткара, Дар завёл мотор и вырулил к выезду, надеясь, что на этой машине времени на дорогу уйдёт меньше.

— Да ладно, расслабься, большой брат, — отмерла в трубке Юна неожиданно весело. — Мама знает, что ты опоздаешь. Так что спокойно заедь домой, мы всё равно тебя дождёмся.

— Как-то ты быстро согласилась, — проговорил Дар, изогнув бровь. — Вы что-то затеваете опять, да?

— Да Бездна с тобой, братик, — почти пропела в трубку Юна. — Я слишком устала для шуток. Просто приезжай, мы по тебе все соскучились.

— Ты вообще-то вчера так и не позвони…

В трубке раздались короткие гудки, и Дар понял, что последнюю фразу Юна так и не услышала. Пожав плечами, он прибавил скорость, решив, что слишком сильно опаздывать на ужин с его стороны будет совершенным свинством. Чертовски не хотелось расстраивать маму, зная, что она переживала за их отношения с Каем. Да и чего греха таить, по младшему брату Дар действительно скучал. Каждый раз, как тот уезжал в очередную командировку, Дар чувствовал, будто внутри него не хватает куска души. Странное ощущение, учитывая, что близнецами они не были, хотя их и часто путали, отчего Кай, однажды вконец разозлившись, выбрил себе висок и начал носить очки. Дара это тогда забавляло, а теперь он и не представлял Кая иным. Слишком уж сросся в его сознании образ молчаливого спокойного младшего брата с этаким интеллегентом в очках в тонкой металлической оправе, который при этом мог спокойно убить человека и даже не узнать, как его зовут.

Интересные жизненные дорожки им, однако, подкинули Шел.

До квартиры он доехал за полчаса. Добравшись до двери, он едва успел войти внутрь и сделать пару шагов к спальне, чтобы сменить костюм и рубашку на джинсы и футболку, как в дверь постучали. Нахмурившись, он повернулся, но открывать не спешил. Гостей Дар не ждал, а просто так, без предупреждения к нему мало кто мог заявиться.

В дверь снова постучали, и он, найдя в стоявшем чуть поодаль от входа комоде армейский нож, сжал его рукоятку и скользнул к двери. Предусмотрительно посмотрев в глазок, он беззвучно прошипел ругательство — незваные гости заклеили его так, что ничего нельзя было разобрать. Стук снова повторился, на сей раз нетерпеливее и сильнее и, выдохнув, Дар рывком распахнул дверь, готовый в любую минуту отразить атаку или напасть первым.

— Сюрприз! — прокричала Юна.

Она, широко улыбаясь, шагнула было к Дару, но тут же сдавленно всхлипнула — ворот блузки нещадно впился ей в горло оттого, что её силой рванули назад.

— А я говорил, что он не будет рад. Видишь, встречает нас с ножом.

Дар, ожидавший всего, что угодно, кроме этого, растерянно перевёл взгляд с хмурого Кая на Юну, потом обратно и опустил нож. Выдохнув, он потёр ладонью лицо и снова посмотрел на сестру.

— А я ведь чувствовал, что что-то не так. Стоило догадаться.

— Да ладно тебе, Дар, ты чего. — Юна примиряюще подняла ладони и улыбнулась. — Расслабься. Это же мы.

— Вы, — проворчал он, снова покосившись на Кая. — Два идиота.

Юна фыркнула, Кай только чуть заметно нахмурился. Дар бросил на него быстрый взгляд, заметив, что брат похудел. В чёрной футболке и чёрных же джинсах он казался каким-то бледным, и это тревожило. Вот только, зная Кая, можно было и не надеяться, что он так просто поделится тем, что происходило у него в жизни. Нужно было быть или его родителями, или невероятно настырным человеком, которому Кай не хотел причинять вреда. Дару в упрямстве отказать было нельзя, хотя если надавить сильно, можно было не добиться вообще ничего. К Каю требовался особый подход.

А Дар был не в том состоянии, чтобы выворачивать душу брата наизнанку в поисках проблем. По крайней мере, не сегодня. Жив, по-прежнему не рад его видеть — уже есть за что сказать спасибо Шел.

— Подождите меня, — бросил он им, поворачиваясь и собираясь уйти вглубь квартиры. — Я сейчас переоденусь и поедем.

— Поеду я. А вы остаётесь.

Неожиданно шустро Юна оказалась за спиной Кая и, пока тот растерянно поворачивался за ней, втолкнула его внутрь и захлопнула дверь. Снаружи послышался довольный смех.

— Хорошо проведите время, мальчики! И не забудьте позвонить маме! Это её идея.

Дар, моргнув, потянулся было к двери, но опустил руку и шумно вздохнул. Что ж, это было вполне в духе их матери. Оставить наедине двух сыновей, чтобы они смогли нормально пообщаться, и, конечно, привлечь к этому готовую на любую шалость дочь. Иногда Дар думал, что Юна собрала в себе всё озорство семьи Канда. Хотя Дилон говорил, что Юнона в детстве вытворяла и не такое. Учитывая, какая их обожаемая тётушка, поверить в это было сложно, но, глядя на Юну, Дар начинал полагать, что такое вполне могло быть. Ну не в отца же она такая…

— Если хочешь, я уйду.

Кай явно чувствовал себя неуютно, и Дар понял, что в детали плана его не посвятили. Вздохнув, он положил нож на комод, хлопнул в ладоши, чтобы зажёгся приглушённый свет, и впервые за всё время посмотрел на брата прямо.

— Я вообще-то скучал.

— Сомневаюсь.

Мгновение Дар молча глядел на Кая, а потом покачал головой.

— Ты всё такой же идиот.

Шагнув к брату, он крепко обнял его и притянул ближе. Конечно, Дар не хотел, чтобы он уходил. Да и сам Кай тоже явно не пылал желанием сбежать. Это было сказано скорее, чтобы показать старшему брату: я в тебе не нуждаюсь, я могу справиться со всем без тебя. Дар в этом не сомневался, и пусть Кай с этим не соглашался, этим вечером не собирался спорить.

Он просто хотел побыть с братом, которого не видел несколько недель.

— Задушишь ведь, — пробормотал вдруг Кай, ответивший на объятие, но теперь неловко опустивший руки. — Я живой, в порядке и не сбегу. Можешь отпустить.

Дар усмехнулся и отстранился. Снова окинул взглядом брата и нахмурился: ему не показалось. Кай выглядел бледным и похудевшим. Видимо, последняя охота далась куда тяжелее, чем он планировал. Дар помнил, что перед отъездом Кай говорил, что ничего серьёзного в заказе не было, и собирался вернуться раньше на неделю. В итоге задержался, заставив их поволноваться, и явно очень устал.

— А выглядишь так, словно вот-вот отдашь душу Шел.

Обняв Кая за плечи, Дар потащил его вглубь квартиры и провёл в просторную гостиную в светлых тонах, где усадил на широкий диван перед висевшим на стене огромным телевизором.

— Посиди смирно, братик, — приторно-елейно попросил он, достав из кармана телефон. — Я сейчас организую нам еду…

— Да что ты со мной как с маленьким? — тут же возмутился Кай, вскинув голову. — Не надо ничего!

Дар фыркнул и прищурился.

— Ты же голодный? — спросил он, глядя прямо в глаза.

Кай замялся, борясь между желанием огрызнуться и ответить. Дар всегда очень хорошо чувствовал, когда ему лгали, а с Каем это срабатывало просто на сто процентов. Поэтому он предпочитал уходить в глухую оборону, но сейчас почему-то медлил.

— Ну… да, — признал он наконец и насупился. — Но делать мне одолжение не надо, и вообще…

— Никаких одолжений, братец, — промурлыкал Дар, открывая приложение доставки еды. — Я тоже жутко голоден. Поможешь мне справиться с тем, что привезут.

Так у них было всегда. Чем старше становился Кай, тем больше он ворчал и возводил вокруг себя стену за стеной на всякую попытку Дара пробиться к нему. Поначалу это сильно задевало, и казалось, что ему вообще не нужен старший брат, в тени которого он рос. Однако со временем Дар, не потерявший ни грамма любви к Каю, смог разобраться, как находить к нему подход, и уже не обижался на недовольные взгляды и хмурое лицо. К тому же он прекрасно помнил, каким испуганным выглядел тот, когда Дара в армии сильно ранило и он попал в госпиталь. Дар понятия не имел, как Кай, едва начавший служить, попал к нему, но навсегда запомнил полные тревоги глаза брата.

Тогда никого, кроме Кая, не было рядом. Тогда же Дар решил, что хочет уберечь его от того, через что приходится проходить ему. Правда, он так и не научился действовать мягко и убедительно, как мать, и прямо высказал брату, что тому нечего делать в армии, для него это слишком опасно. Начавшийся с того момента конфликт так до конца и не угас до сих пор.

Впрочем, сегодня Дар не собирался говорить об этом. По крайней мере, он честно собирался приложить все усилия к этому. Тем более, что еда, которую им привезли, пахла слишком аппетитно.

— Эта пицца божественна, — заявил он с набитым ртом, наблюдая, как Кай понемногу расслаблялся за едой и имбирным пивом.

— У мамы всё равно получается вкуснее. — Кай дёрнул плечом и усмехнулся. — И нет, я не маменькин сынок, не смотри на меня так.

— Да ладно. — Дар расхохотался, едва не подавившись. — Все, кто ел её пиццу, безнадёжно в неё влюблены. Так что я тебя понимаю.

Он отхлебнул из бутылки и хитро посмотрел на брата.

— Ну что, может, партию в файтинг? Спорим, я надеру тебе зад.

Кай фыркнул и, поставив бутылку на стол, заваленный едой и выпивкой, которая их совершенно не брала и ощущалась как простой лимонад, ткнул в Дара пальцем.

— Я бы тебя и в обычной драке уделал, но мне слишком лень. Доставай джойстики. Покажу, как надо драться.

— Решил испугать Хана? — Дар изогнул бровь.

— Мне ты не Хан, а заносчивый засранец. Будем играть или нет?

Дар, беззлобно ворча на то, что младший брат не проявляет к нему и капли уважения, достал игровые джойстики и запустил игру на телевизоре. Они часто проводили так время ещё с детства, и до сих пор иногда все младшие разом сваливались Дару как снег на голову и устраивали игровые вечера. Убираться после них, конечно, приходилось в основном ему, и с каждым разом он всё больше сочувствовал матери — шестеро детей те ещё маленькие… или уже не маленькие, но всё-таки свиньи. Впрочем, это никогда не было Дару слишком в тягость, и бурчал на братьев и сестёр он скорее для порядка, чем действительно злясь. Вот и сейчас, бросая джойстик Каю, он плюхнулся рядом и проворчал:

— Проиграешь три раза, убираешь срач.

— Твоя квартира. — Пожал плечами Кай. — Ты и убирай.

— Засранец, — засмеялся Дар.

— Есть у кого учиться, — не остался в долгу Кай, усмехнувшись.

Первые две партии Дар выиграл, на третьей безнадёжно, без шансов проиграл. Кай, глаза которого загорелись азартом, решительно настроился на реванш, и напрягся, когда телефон Дара, лежавший на столе, зазвонил.

— О, это, наверное, мама… — Дар потянулся к трубке и нахмурился. — Подожди меня, я скоро.

Разговор отнял, однако, почти двадцать минут. Мика докладывал, что они подготовили диверсантов, а также обрабатывают зашифрованное послание от разведчиков. Те, отправив его, вдруг перестали выходить на связь, а это вполне могло означать, что события пошли по негативному сценарию. Распорядившись держать его в курсе и позвонить, как только сообщение дешифруют, Дар вернулся, постаравшись сохранить беспечный вид, и снова взял в руки джойстик.

— Извини, что долго, — он глотнул пива и кивнул на погасший экран. — Продолжим?

Кай, посмотревший на него пристально, медленно кивнул. И пока Дар выбирал нового бойца и арену для схватки, вдруг спросил:

— Всё нормально? Ты выглядишь напряжённым.

В их семье все, кроме отца, отличались какой-то невыносимой проницательностью. У кого-то она работала сильнее — этим хвастались Дар и Инари, у кого-то слабее, как у Аса и Эи. А вот Кай и Юна находились где-то посередине, что, впрочем, не мешало никому из них иногда почти загонять Дара в угол. Он выдохнул и улыбнулся уголком губ.

— Я же Хан. Моя работа, в отличие твоей, может потребовать внимания даже во время секса.

— Фу. — Поморщился Кай. — Хотя я до недавнего времени сомневался, что он у тебя есть. Думал, ты спишь с работой.

— Маленький негодник, — фыркнул Дар, нажимая на кнопку «старт». — Готовь жопку, наказывать буду.

Наказали в партии, однако, именно Дара. Причём не единожды. В порыве очередной схватки он не сразу заметил, что телефон зазвонил снова, а когда Кай в очередной раз его обыграл, в сердцах отбросил джойстик.

— Ты ввёл читы, пока я трепался?

— Я всегда играю честно, — оскорбился Кай и кивнул на стол. — Тебе звонят.

Снова увидев телефон Мики, он вышел в кухню и вернулся спустя ещё полчаса. Устало опустившись на диван, он потёр переносицу и пару минут молча сидел, не сразу заметив, что Кай убрал со стола, где остались только несколько бутылок пива и аккуратно лежавшие рядом джойстики. Сам Кай обнаружился у окна, и, заметив брата, неслышно приблизился и сел рядом.

— Всё так плохо?

Дару очень не хотелось отвечать на этот вопрос. Он как мог стремился оградить семью от того, что знал сам. Угроза нового военного конфликта, и не с кем-нибудь, а с лларами, которые выпили немало крови из его страны и близких, не пугала, но очень напрягала. Однако рассказывать об этом, тревожа, Дар не спешил, поэтому неопределённо повёл плечами.

— Будешь травку? — игнорируя заданный вопрос, спросил он.

В силу генетики алкоголь практически их не брал, и чтобы расслабиться хоть немного, Дар иногда курил марихуану. Чувства опьянения не приходило даже от неё, но становилось будто бы легче дышать. Мама, зная об этом, всякий раз читала ему лекцию о вреде наркотиков, и он всякий раз говорил, мол, больше у меня в машине травки нет! И в тумбочке в спальне тоже! И в столе на кухне, честно-честно, мам!

Находилась она в других местах. Больше двух-трёх косячков Дар не держал никогда и курил едва ли раз в полгода, если не реже, чтобы снять накопившийся стресс. Сейчас, после звонка Мики, он словно навалился на плечи с новой силой. И можно было бы вместо марихуаны использовать Сиаллу, но Дар знал, что его размажет так, что он не сможет собрать себя утром. А ему стоило быть максимально настроенным на работу и бодрым.

— Я не буду, — покачал головой Кай. — Но не сдам тебя маме.

— Неужели? — иронично изогнул бровь Дар.

— Будешь скалить зубы, расскажу.

— Шантажист.

Он вернулся спустя пару минут и, щёлкнув зажигалкой, затянулся и закрыл глаза. Некоторое время в гостиной царила тишина. Кай не торопил и сам ничего не спрашивал, давая ему время, а Дар пытался собраться с мыслями. Решение поехать на границу, принятое ещё утром, снова подняло голову. Он должен быть там. Должен!

— Звонил глава отдела разведки, — чуть глуховато проговорил он, не глядя на Кая. — Одна из групп, которую мы отправили на границу с Элией, пропала спустя три часа после последнего сообщения. Они засекли подозрительные передвижения из центральных районов. Живая сила, несколько колонн с техникой. Они отсняли их и даже собирались перехватить. А потом перестали выходить на связь.

Дару всегда было не по себе, когда такое случалось. Он следил за тем, как готовили его людей, и с гордостью говорил, что Орда — одна из лучших частных военных организаций. Девяносто пять процентов чисто закрытых контрактов без потерь личного состава. Тут и впрямь было чем гордиться. Только вот оставались те самые пять процентов, в которых всегда всё шло не по плану. В каждом из этих случаев Дар чувствовал личную ответственность и вину. Эти люди доверяли ему свои жизни, и, хоть он и понимал, что эта работа опасна, стремился защитить их.

В этот раз получалось, что старался он недостаточно.

— Ты направил кого-то туда, где они были в последний раз? — спросил Кай негромко.

— Конечно, — отозвался Дар, снова затягиваясь. — Вторая группа, точнее, те, кто остался на разведке, выехали туда. Как только всё выяснят и найдут первую группу, эвакуируются оттуда, их сменят другие.

Дар выдохнул и закрыл глаза.

— Я очень надеюсь, что их найдут живыми. Если начнётся война, мне нужен будет каждый человек.

Он повернул голову и пристально посмотрел на брата. Тот, услышав о возможной войне, остался совершенно спокоен, и по взгляду Дар понял: Кай уже знает о том, что происходит. Это отдалось внутри неприятным холодом. Меньше всего хотелось, чтобы младший братец, который и без того рисковал своей головой на каждой охоте, был замешан в этом.

— У тебя есть контракт на кого-то из элийцев? Или это ллары? — прямо спросил он, подавшись вперёд и не отводя глаз от брата. — Скажи мне, я должен знать.

Кай, однако, отвечать не спешил. С минуту он смотрел на Дара, будто бы решая, что сказать, и покачал головой.

— Ты знаешь правила Безликих, Дар. Могу только сказать, что добрый господин оставил заказ на территории Элии.

Дар стиснул зубы, давя ругательство. Да будь они там все трижды прокляты! В моменте захотелось сорваться с места, сесть в первый же самолёт и вместе со всем корпусом Орды пройтись огнём и мечом по республикам, в которых зарождались тёмные тени войны. Он не собирался молча смотреть на это, не собирался ждать, пока случится непоправимое!

— Кай, давай я отправлю с тобой ордынца, — попросил он, всё-таки не решившись давить. — Там сейчас небезопасно. Тебя прикроют.

— Не надо, Дар, — Кай посмотрел на него спокойно, но так, что становилось понятно: все уговоры будут бесполезны. — Я работаю один, ты же знаешь.

Дару отчаянно хотелось возразить, сказать, что эта его привычка точно не доведёт до добра, но он промолчал. Снова затянулся, чувствуя себя жутко уставшим и обессиленным.

— Какой же ты упрямый, Бездна… — пробормотал он, закрывая глаза, но успев увидеть, как брат усмехнулся.

— Весь в тебя, братишка.

Дар не помнил, как заснул. Пришел в себя он на том же диване с заботливо подложенной под голову подушкой и укрытый тёплым одеялом. Большое окно, через которое могло разбудить солнце, тоже было предусмотрительно занавешено шторой. Зевнув, Дар повернулся, едва не упав с дивана, и только тогда заметил на столе записку.

«Я не стал тебя будить, уехал к родителям. Маме позвонил ещё вчера, когда ты отрубился, чтобы она не волновалась. Остатки пиццы и пива в холодильнике. Я приготовил тебе тосты и заварил в термосе травяной чай, а то у тебя в холодильнике как в пустыне. Начинай питаться нормально, или сдам маме. Кай.

P.S. Если надумаешь взять реванш, я ещё неделю буду в городе».

Дар фыркнул и потянулся. Вот засранец! Корчил из себя отстранённого ледяного недотрогу, а сам позаботился о брате, пока тот спал. У Дара почему-то не было сомнений, что младший без зазрения совести сдаст его родителям, рассказав, в каком состоянии пребывал его старший братец. Впрочем, сейчас это была меньшая из бед. К тому же, Дар был бы рад увидеть их, пусть бы мама и ворчала, что он безответственнно относится к своему здоровью.

Предстояло привести себя в порядок, чтобы нормально работать. Это виделось Дару задачкой посложнее, поскольку умом он понимал, что это нужно, а вот тело после расслабления сопротивлялось попытке поднять его в вертикальное положение. Выругавшись себе под нос, он взял со стола часы, чтобы проверить, сколько времени у него в запасе — и подскочил, как ужаленный.

Одиннадцать! Мать твою, уже середина дня!

— Я убью тебя, Кай! — громко пригрозил он в пустоту. — Не мог остаться, чтобы разбудить меня?

Пустота ожидаемо не ответила, поэтому Дар, безостановочно ругаясь, рванул в душ. Он не позволял себе опаздывать, ценя своё и чужое время, и так бездарно проспать, зная, что у него как минимум две встречи до обеда… Уму непостижимо. Почему не сработал ни один будильник? Почему молчал телефон? Техника его никогда не подводила!

Ответ нашёлся спустя пятнадцать минут, пока Дар лихорадочно пытался высушить волосы и одеться в серые джинсы и белую рубашку — первое, что попалось под руку. Пока он спал, Кай перевёл телефон в беззвучный режим и убрал его в соседнюю комнату, а на телефоне переставил будильник ровно на двенадцать дня. Под телефоном обнаружилась ещё одна записка, от которой Дар застонал в голос:

«Зато выспишься нормально. На смерть похож».

— Чтоб я ещё раз тебя пустил!

На удивление, на телефоне вместо ожидаемого вороха пропущенных звонков обнаружилось лишь несколько непрочитанных сообщений, и все от Нади. Она сообщала, что перенесла запланированные встречи на неделю вперёд, что, в целом, было не так критично. Пролистав переписку, Дар выругался ещё цветистей: Кай, судя по всему, разблокировал телефон его отпечатком и написал помощнице, что до обеда его нельзя беспокоить. Решив, что поговорит с ним позже, он набрал её номер и, прижав телефон к плечу, стал натягивать обувь.

Трубка ожила после первого гудка.

— Да, мой Хан.

— Привет. Меня кто-нибудь искал?

— Звонил Мика, сказал, что у него для вас есть важная информация, и…

— Когда? — Дар сам не замечал, как нервно нажимал на кнопку вызова лифта. Стоявшая поодаль молодая женщина в синем платье и чёрном платке смотрела на него с опаской, не решаясь приблизиться, но Дар не обращал на неё внимания.

— Двадцать минут назад. Я сказала, что вы будете после обеда…

— Немедленно вызывай его. Пусть ждёт меня в приёмной. Я скоро буду.

— Мой Хан, вас уже ждут.

— Кто?

Вопрос сорвался с губ резко. Дар выдохнул, силой унимая раздражение. Никто не был виноват в том, что случилось, даже Кай. В конце концов, если подумать, он был прав: Дару действительно нужно было хотя бы выспаться. Беда в том, что теперь потерянное время виделось если не катастрофой, то серьёзной проблемой. Что, если он не успел повлиять на что-то важное? Что, если не успел кого-то спасти?

— Ваша тётя, Юнона Сартес, мой Хан.

Дар не успел ничего ответить, садясь в машину. На заднем фоне неразборчиво послышалась какая-то фраза, а после в трубке раздался мелодичный голос:

— Дар, милый, я прекрасно понимаю, что ты занят, но я жду тебя уже час. Полагаю, в порядке очереди ты примешь первой свою старую тётушку.

Юнона улыбалась, и против воли Дар выдохнул, не найдя в себе сил на неё ни злиться, ни даже хоть как-то сорваться. Присутствие тёти всегда действовало странно успокаивающе, и работало это даже так, по телефону. Хотя Дар догадывался, что сейчас она, возможно, аккуратно воздействовала на него голосом, чтобы он перестал источать раздражение, которое чувствовалось почти физически и наверняка отразилось на Наде.

— Хорошо, ами. Я скоро буду.

Если бы Эрин увидела, как он водит машину, когда её нет рядом, наверняка поседела бы. Отец, который и учил его, одобрял быструю, на грани с опасностью езду, и в одиночестве Дар позволял себе прибавить скорость. Город ограничивал, давил рамками и правилами, и полностью ощутить её получалось лишь в дальних поездках. Однако и сейчас Дар смог на одной из трасс прилично разогнаться, что, впрочем, не осталось безнаказанным — на светофоре недалеко от офиса образовалась большая пробка. Машины ползли так медленно, что успокоившийся было Дар начал нервно постукивать пальцами по рулю. В приёмную он поднялся лишь спустя двадцать минут, и по одному взгляду Надя мгновенно всё поняла. Дар никогда не позволял себе срываться на подопечных просто так, но она знала, что в таком состоянии ему срочно нужен кофе. Чем крепче, тем лучше.

— Будь добра, сделай и мне зелёный чай, милая, — ласково попросила Юнона и поднялась навстречу Дару с одного из диванов. — Дар, дорогой. Я так рада тебя видеть.

Она приблизилась, лёгкая, будто бы воздушная в чёрном струящемся платье и белом тонком плаще. Тяжёлые локоны прятались в сложной причёске, прихваченной золотыми украшениями, и лишь несколько завитков остались у лица, придавая Юноне игривый вид. Поневоле Дар, глядя на Юнону, перевёл дух и чуть расслабился. Казалось, рядом с ней все проблемы этого мира уже не такие серьёзные и страшные.

— Ами. — Он крепко обнял её и отстранился, внимательно посмотрев в глаза. — Почему ты не предупредила о приезде? Что-то случилось?

— Нет, что ты. — Она отмахнулась и хитро улыбнулась. — Я просто вчера была у твоих родителей, оценила их маленькую… шалость и не стала звонить.

Дар только вздохнул, криво улыбнувшись. Значит, Кай действовал не самостоятельно, и за «шалостью» стояла Эрин. Она редко вмешивалась в жизнь детей напрямую, но всегда беспокоилась, и иногда её беспокойство переходило некоторые границы. Когда Дар впервые сказал ей об этом, она ткнула пальцем в отца и не моргнув глазом сказала, что виноват он. Приучил её к заботе о любимых и постоянному беспокойству. Канда-старший только пожал плечами и улыбнулся. Против такой коалиции заботы и опеки воевать было бесполезно.

Впрочем, порой Дар мало чем от них отличался. Поэтому он, поблагодарив Надю за ароматный кофе, кивнул Юноне на кабинет.

— Тогда пойдём. — Открыв перед ней дверь, он оглянулся на Надю. — Когда придёт Мика, скажи ему, чтобы никуда не отлучался. Я вызову его сразу, как освобожусь.

Пока он давал распоряжение помощнице, Юнона успела обойти кабинет и распахнуть все окна. Ветер, в котором наконец-то снова ощущалось весеннее тепло, тут же ворвался в комнату и взметнул несколько листов на столе.

— Ами, ты решила пройтись по кабинету вихрем разрушения? — укоризненно проговорил Дар, ловя бумаги и пряча их под степлер.

— Прости, — в голосе Юноны не звучало ни капли раскаяния. — Просто у тебя в кабинете как-то душно.

Скинув плащ, она вернулась к столу и, отодвинув тяжёлый стул, уселась, неторопливо отпив чай. Дар тоже занял своё место, ожидая, когда Юнона начнёт говорить о деле. За миг до того, как у него кончилось терпение, она откинулась на спинку и посмотрела на него прямо.

— Я думаю, ты уже догадался, что я пришла по делу.

— Когда вы приходите без дела, я опаздываю на работу, — не смог удержаться от шпильки Дар и улыбнулся. — Я слушаю, ами. Чем я могу тебе помочь?

Дар отхлебнул кофе, искренне полагая, что Юнона, как и всегда, ответит чётко и ясно. Она время от время пользовалась услугами Орды, и каждый раз их сотрудничеством оставались довольны обе стороны. Дару нравилось работать с тётей: она была деловитым заказчиком, понимавшим, чего он хочет, и заказы её обычно были детальными, а оттого простыми. Однако сейчас с ответом она явно не спешила. Задумчиво покрутила кружку, склонив голову, побарабанила по ручке острыми ноготками с идеальным маникюром.

— Что-то мне подсказывает, что мне не понравится то, что я от тебя услышу. — Дар прищурился.

— Возможно, — уклончиво отозвалась Юнона и снова подняла на него взгляд. — Я хочу нанять тебя.

Дар озадаченно моргнул. В просьбе не звучало ничего сверхъестественного, и вместе с тем поведение Юноны говорило об обратном. Пытаясь состыковать две эти детали между собой, он чуть нахмурился и уточнил:

— И… в чём проблема? Ты и раньше нанимала меня для разных дел.

— Ты не понял.

Юнона покачала головой, и в её золотистых глазах на миг сверкнули яркие искры.

— Я хочу нанять на охрану объекта именно тебя.

Сначала Дару показалось, что он ослышался. Он сделал большой глоток кофе, вдруг почти перестав ощущать его вкус, и совсем не понимая, как ему реагировать. Впору было рассмеяться, и он был бы рад это сделать, но с каждой секундой всё больше понимал: Юнона не шутила. Она действительно хотела, чтобы чьей-то охраной, одной из самых простых и банальных работ, которые выполняла Орда, занялся именно он. Хан. Человек, которому надо заботиться о благополучии сотен тысяч его подчинённых, часть из которых прямо в эту минуту рисковали жизнью.

Внутри взметнулось улёгшееся было раздражение, и Дар усилием задавил его.

— Это не очень удачная шутка, ами. — Он допил кофе и со стуком поставил чашку подальше, опасаясь, что каким-то резким жестом смахнёт хрупкую керамику со стола. — Я давно не занимаюсь полевой работой, и ты это знаешь.

— Разве заметно, что я шучу?

Юнона склонила голову набок и сделала ещё один неторопливый глоток. В отличие от Дара, она казалась совершенно спокойной.

— И именно потому, что ты уже давно не работаешь в полях, я хочу, чтобы ты взялся за эту работу. Когда ты в последний раз брал в руки пистолет? — с улыбкой вдруг спросила она.

Если бы перед ним сидел чужой человек, Дар без лишних слов выставил бы его вон. Или сказал бы нечто настолько резкое, что у заказчика навсегда бы отпало желание переступать порог этого офиса. Юноне грубить он не мог, да и не хотел, поэтому перед ответом пришлось пару раз глубоко вдохнуть. Спокойно, приказал себе Дар. Это всего лишь очередной заказ, и он убедит тётушку, что есть ордынцы, которым такая работа подходит куда лучше.

— Я ценю твою заботу о моих способностях, но у меня нет на это времени. — Он подался чуть вперёд и сцепил пальцы в замок. — У меня полно работы, которая требует моего постоянного внимания, и отвлекаться на такую мелочь я просто не могу.

Не дав Юноне возразить, он договорил:

— Я выделю тебе нескольких ордынцев, выберешь сама, кто больше подойдёт на роль охранника. Больше я ничем не могу тебе помочь.

Дар не сомневался, что звучал достаточно убедительно, однако почти тут же понял, что ни на йоту не сдвинул Юнону с её решения. Она всё так же невозмутимо допила чай, после повернулась к нему, и в её взгляде вместо тёплых искр он увидел стальной блеск.

— Мне показалось, или ты принял меня за сошедшую с ума старуху, которая не понимает, о чём просит?

— Ами!.. — вскинулся Дар.

Юнона остановила его взмахом руки.

— Прости мне мой сарказм, Дарий. Но я прекрасно понимаю, о чём говорю. Я знаю, что ты очень занят, но кроме того знаю, что у тебя есть заместители, и часть из них не слишком загружена. Так что некоторые дела ты вполне можешь передать им без потери продуктивности.

— Ты что, следишь за мной? — прищурился Дар, снова топя раздражение, чтобы оно не проскользнуло в голосе и взгляде.

— Не то чтобы. — Юнона качнула головой. — Но, как ты помнишь, я твой основной инвестор. И иногда любопытства ради интересуюсь, как идут твои дела. Не бойся, я не сомневаюсь в тебе. Но порой возникает необходимость собрать информацию.

Дар усмехнулся уголком губ. Едва заметно, чтобы это не выглядело слишком неприятно.

— Чтобы шантажировать меня.

— Это слишком грубо, — поморщилась Юнона.

Поднявшись, она прошлась по кабинету, и Дар пару мгновений следил за ней взглядом. Этот разговор всё больше напоминал ему хождение по минному полю. Неверная фраза, неверное движение — и он не то чтобы покойник, но будет связан по рукам и ногам. Юнона была и оставалась его любимой родственницей, но кроме этого, она и впрямь была человеком, который имел право почти приказывать ему. Только вот до недавнего времени правом этим она и не думала пользоваться. Дар полагал, что так будет и дальше.

— Это правда, ами, — парировал он, глядя на Юнону, остановившуюся у окна. — Ты прямо говоришь, что следишь за мной, и шантажируешь тем, что ты инвестор. Это нечестная игра.

— А кто тебе сказал, что в бизнесе играют честно?

На губах Юноны играла улыбка, когда она обернулась, и против воли губы Дара снова сложились в ответную жестокую усмешку.

— Я знаю это не хуже твоего. Но думал, что ты не тот человек, который заставит меня разделить личное отношение и дело.

— И?

Юнону будто вовсе не трогало всё, что он говорил.

— Я не пойду у тебя на поводу, ами. Извини. Не в этот раз.

Говорить это казалось неправильным. Так, словно он отсекал от себя нечто важное, отворачивался от Юноны, когда она просила у него помощи. Случись это в другое время, он бы смог найти компромисс, но сейчас… сейчас, когда на далёкой границе вот-вот готов был разгореться пожар новой войны, когда его люди рисковали жизнями, чтобы это предотвратить, он не мог бросить всё и заняться обычной работой! Шел ему в свидетели, он просто не мог себе этого позволить! Зная, что у него в руках сила, потратить её так бездарно и…

— Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я должна принять твою правоту, Дарий, и я уйду.

Злость, которую он так упрямо подавлял, вспыхнула в нём короткой яркой вспышкой, и он резко поднялся. Кресло со стуком откатилось, едва не опрокинувшись, а сам Дар схватил со стола распечатки донесений разведчиков и швырнул в сторону Юноны.

— Вот! Вот эта чёртова причина, ами! У нас под носом вот-вот разразится война! Там мои люди, и я тоже должен быть там, чтобы не дать этой чуме сожрать всё на своём пути! — Он выдохнул, но это не помогло, и огонь в груди всё ещё полыхал. — Я должен защитить тех, кто мне дорог, и не дать новой войне случиться. Если это произойдёт, как я посмотрю родителям в глаза? Как я скажу им, что всё, за что они сражались, рухнуло?

Дар не хотел показывать этого, но не справился, и боль, проскользнувшая в голосе, словно вмиг лишила его сил. Он тяжело опёрся ладонями о стол и прикрыл глаза. Ответственность перед родителями, которую он добровольно взвалил на свои плечи, не давала ему покоя с каждым днём всё больше. Больше всего на свете он хотел, чтобы они прожили остаток своих жизней спокойно. Он знал: случись война, и они оба не останутся в стороне. Вороны, лучшие бойцы, и за тридцать с лишним лет не растеряли хватки, способные с боем выгрызать у врага то, что им дорого. Только вот Дар не хотел этого видеть. Не хотел видеть, как ожесточается лицо отца, как перестаёт улыбаться мама, беря в руки оружие.

Он должен этому помешать.

— Это веская причина.

Дар вздрогнул и поднял голову. Он и не заметил, как Юнона подошла ближе, а теперь она стояла совсем рядом, положив на стол собранные листы. Во взгляде её, прежде холодном и будто бы немного надменном, лучилось сочувствие и тепло.

— И я понимаю твою тревогу. — Она с лёгкой улыбкой коснулась его груди, словно видя, где горело сильнее всего. — Но это не твоя война, Дар. Этим должно заниматься государство.

— Там мои люди. — Дар упрямо мотнул головой. — Я не могу сидеть сложа руки и просто ждать.

— Я и не предлагаю тебе совсем забыть об этом. — Юнона подняла руку и погладила его по щеке. — Давай заключим сделку. Ты выполнишь мой заказ, а я со своей стороны сделаю всё, чтобы твоя проблема не превратилась в международную.

Дар устало усмехнулся. Он понимал: это проигрыш. Что бы он сейчас ни сказал, как бы ни возмущался, в конце концов всё равно они придут к согласию. Хотя бы потому, что Юнона, отошедшая от управления Островами, до сих пор обладала могуществом и связями на родине. По одному её слову могли подняться для сражения сотни кхалаитов, и то, что она предлагала, действительно могло спасти их. К тому же это избавляло его от необходимости ехать на границу. Малодушно, но в глубине души Дар был этому рад. Как минимум, потому, что одного Кая родителям достаточно, чтобы просыпаться каждое утро с тревогой.

— Это всё ещё шантаж, ами. — Он выдохнул и выпрямился. — И ты прекрасно знаешь, что не оставила мне выбора.

— Если бы я этого не знала, думаешь, затеяла бы этот разговор? — Юнона рассмеялась и тряхнула головой. — Значит, договорились?

— С парой условий.

Она склонила голову набок, и во взгляде её мелькнуло уважение.

— Какими же?

— Со мной будут работать сотники. Братья Шигены, ты знаешь их. И ещё, — Дар помедлил, будто бы сомневаясь. — Объект не должен знать, кто я. Не хочу лишних разговоров.

Юнона пожала плечами.

— А я уж думала, что-то серьёзное, торговаться приготовилась… — она фыркнула, заметив, как вытянулось лицо Дара. — Да расслабься ты. Идёт.

Она протянула ему руку, и Дар осторожно её пожал. Договор можно было считать заключённым.

— И что, даже не спросишь о гонораре? — вдруг поинтересовалась Юнона. — Или о том, кто объект?

Теперь настала очередь Дара пожимать плечами.

— В этот раз я работаю не столько за деньги, сколько за спокойствие, своё и родителей. А объект меня не особо интересует. Главное, чтобы это не затянулось слишком надолго.

Юнона посмотрела на него очень пристально, и в её глазах Дар успел заметить что-то странное. Так, словно она раздумывала, сказать ли ему ещё что-то… что-то очень важное, но так и не стала. Развернувшись, она прошла к стулу и взяла в руки брошенный на спинку плащ.

— Насчёт сроков поручиться не могу, — она обернулась и снова улыбнулась, на этот раз загадочно. — Но могу гарантировать, что ты прикоснёшься к прекрасному. Она одна из моих художников. Я пришлю её к тебе для заключения договора.

— Она? — Дар изогнул бровь, и тут его осенила странная догадка. — Я её знаю, да?

— Бинго, малыш. — Юнона лучилась довольством, накидывая на плечи плащ. — Ты не так давно собирал на неё досье.

Дар нахмурился, перебирая в уме имена. Через его руки проходило немало досье, но лишь одно среди них в последнее время предназначалось лично для Юноны.

— Селена Керриган? Та, что своровала твой портрет для Синдиката? — Дар неверяще посмотрел на Юнону. — Ты серьёзно?

— Абсолютно, — кивнула та. — Синдикат не упустит такой ценный кадр, и им не понравится, что она перестала на них работать. А для нас это шанс выйти на главного заказчика и придушить весьма крупную крысу в нашем городе... и не только в городе. Во всей провинции.

Она чуть прищурилась.

— Как видишь, Дар, всё не так уж плохо. Мафия не даст тебе заскучать. Пришли мне дату, когда сможешь принять Селену. И не волнуйся так. Всё будет хорошо.

Юнона улыбнулась.

— Пусть Шел будут к тебе благосклонны, милый.

Дверь за Юноной закрылась, чтобы через минуту открыться вновь и пропустить Мику, явно давно ожидавшего приёма. Махнув ему рукой, чтобы проходил, Дар подкатил кресло к столу и уселся, мельком глянув на бумаги, оставленные Юноной на столе.

Стоило признать: он не понимал, что она задумала. Игра, затеянная тётушкой, была ясна только ей, и в этой игре ему отводилась главная роль. Однако, раз они заключили сделку, дело стоило довести до конца.

«Селена Керриган, да? Что ж, посмотрим».

Любопытно, что из этого выйдет.