Сэнго смотрит на Ойкаву, который выглядит так, будто вот-вот умрет, и категорически не понимает, как так вышло. Аика уверен, его взгляд просто сквозит скепсисом, однако Тоору на этот скепсис было глубоко все равно — спасибо, Сэнго не глупый, догадаться, что он Ойкаве понравился, было не сложно.

Сложнее было понять, как Ойкаву вообще угараздило в него влюбиться. Сэнго не строит иллюзий, он прекрасно знает, как выглядит со стороны (поэтому совершенно не удивляется, что большинство людей его попросту избегает, однако такие личности, как Тоору, который к нему липнет, Аику знатно напрягали).

Сэнго выглядит как древний вампир (древний в самом плохом понимании этого слова) после крупной попойки, который тысячелетия отлеживался в гробу, а сейчас проснулся, ощущая зверское похмелье. Более того, оно еще и одет был в шкуру медведя, которого сам же и выпотрошил (ладно, с этим он переборщил, но не суть).

В общем, Сэнго представлял из себя очень, очень сомнительное зрелище.

И он не мог понять, отчего Ойкава вел себя так — будто влюблялся снова каждый раз, когда видел его.

Для Сэнго это было очень странно и непривычно, правда.

В него мало кто влюблялся, а кто и влюблялся, то не показывал это так рьяно, справедливо опасаясь за целостность своих ребер. Даже в детстве, пока вся малышня порой признавалась друг другу в любви и вроде как начинали встречаться, Сэнго оставался один.

Конечно, потом у него появилась младшая сестра, но все таки это было несколько другое, так что принимать в счет не стоит.

Сэнго устало вздыхает и трет глаза, надеясь, что это всего лишь его галлюцинация, и на самом деле Ойкава не стоит на его чертовом пороге дома. Но Сэнго открывает глаза и ему в очередной раз приходится разочароваться в этой жизни — Ойкава все еще был тут и уходить (или исчезать) явно не собирался, к огромному сожалению Сэнго.

— Как ты тут… — начал было он, как тут же вспомнил о своей любимой младшей сестре, что заставило его устало-обреченно выдохнуть: — Кио.

Ойкава замер, а губы его расползлись в нервной улыбке.

— Не понимаю о чем ты, Аика-чан, совершенно не понимаю…

Сэнго на это качает головой, чем, видимо, заставляет Тоору замолчать.

— Ойкава, не делай из меня дурака, я давно догадался, что ты в сговоре с моей сестрой, — произносит он, чем, кажется, ломает внутренний мир Ойкавы.

В конце концов, Ойкава подозрительно много знал об Аике. Причем знал такую информацию, о которой Сэнго никому не говорил. Кроме Кио, конечно же. Например, однажды, по глупости сыграв с сестрой в "Правду или действие", Аика безбожно проболтался о своем фетише на руки…

Взгляд, невольно, сам собой скользит по рукам Ойкавы (благо, на нем была кофта с длинными рукавами, а то Сэнго начал бы умирать), отчего Аика ощутил, как странно что-то сжалось в животе.

Он тихо (и обреченно) выдыхает, ловя взгляд Ойкавы и сосредотачиваясь на его глазах, а не… руках.

Гребаное воображение.

— Стой, но если ты знал, —медленно, будто опасаясь, начал Ойкава, — то почему не предпринял ничего, чтобы остановить это?..

Сэнго уставился на Ойкаву. Он знал, что подобный взгляд всегда нервирует людей, и этот раз не стал исключением. Сэнго прекрасно увидел, как занервничал Ойкава, поджав губы.

Посмотрев на него в полном молчании где-то с минуту точно, Аика произнес:

— Так зачем пришел? — И этим вопросом он вогнал Ойкаву в ступор. После его хмурого взгляда было всегда очень удобно резко переводить тему. Это не раз спасало Сэнго от неудобных вопросов, на которые он не хотел отвечать.

Конечно, делал он так редко, чтобы не вызывать у окружающих привычку, но временами (как сейчас) Сэнго просто не мог не.

— В гости? — Как-то неуверенно ответил Ойкава. Сэнго чуть нахмурился, чувствуя легкое смятение и тяготы выбора.

Он окидывает Тоору взглядом с ног до головы, а после думает, что он пожалеет об этом. Однозначно пожалеет, господи.

— Так проходи, — спокойно говорит он, а после, не закрывая дверь, идет по коридору в сторону кухни.

— Что?.. — Слышит Сэнго у себя за спиной приглушенно-задушенный голос Ойкавы, и едва не фыркает, искренне забавляясь.

— Только разуться не забудь, а то я тебя в окно выкину, — громко произносит Сэнго, почти переступив порог кухни.

Пара секунд, наполненные замешательством и нерешительностью (которые Сэнго даже отсюда ощущал), и он слышит, как входная дверь захлопывается, а дальше следует шуршание в коридоре. Еще пара мгновений, и Аика слышит приглушенный звук ходьбы.

Ойкава заглядывает на кухню, находит его взглядом и улыбается.

Сэнго кое-как давит в себе желание вздохнуть.

Он точно пожалеет об этом.

# #

Сидя на диване в гостиной дома Аики-чан, Ойкава не понимал, как все так обернулось. То есть, когда он в шутку сказал, что собирается к нему в гости, Тоору не ожидал, что Аика действительно запустит его в свой дом? Вот так просто? Он точно не заболел?

Ойкава покосился на Сэнго, который все еще был одет в свое кигуруми и спокойно глядел фильм, кажется, абсолютно увлеченный тем, что происходит на экране.

То есть, он мало того, что запустил Ойкаву к себе в дом, так еще и предложил устроить совместный просмотр фильма. Что за фильм Ойкава особо не понял, да и не пытался особо, если честно. Все его мысли были заняты Аикой-чан и его странным поведением.

Нет, Сэнго, кажется, точно заболел, потому что подобного развития событий Ойкава не мог представить даже в самых смелых своих мечтах, и вот как все в итоге обернулось.

Какого хрена.

Ойкава вновь косится на Сэнго которого эта ситуация, видимо, вообще не волновала. Более того, складывалось ощущение, будто он искренне наслаждался замешательством Тоору, что было еще более странным.

Нет, правда, какого черта Аика-чан такой добрый? Ойкава чувствует подвох, ладно? Не может быть такого, что советы Чиби-чана и Цукки действительно могли помочь.

…

Или все таки могли?..

— Хватит смотреть на меня так, будто я заживо запек в духовке мешок с котятами, Ойкава, — на выдохе произнес Сэнго и нет, Тоору не показалось, он действительно закатил глаза.

Ойкава ломается больше, потому что ему слишком непривычно видеть такого домашнего и живого Сэнго. Слишком странно, слишком сюрреалистично.

Как будто все это — слишком хороший из-за своей неправдоподобности сон.

Ойкава отводит взгляд на экран, делая вид, будто этого не было, а после едва не давится воздухом, когда понимает, что все это время Аика-чан увлеченно смотрел Сумерки.

Какого хрена?..

Сначала Тоору хотел было спросить, неужели Сэнго это интересно, но практически в ту же секунду он передумал. Если Сэнго это нравилось, то… ну, хорошо? Аика-чан был прекрасен. Как в своем амплуа бандита в несуразном фартуке, так и в плюшевом кигуруми. Аика-чан был прекрасен, когда готовил (или грозился приготовить тебя, и сказать по правде, Ойкава был бы не против, если бы Сэнго его отжарил), и когда смотрел гребаные Сумерки.

Он чуть прокашливается, а после поворачивает голову, чувствуя в душе какую-то непонятную смесь из противоречивых эмоций.

— Слушай, Сэнго-чан, — начал было Ойкава, но Аика-чан его прервал.

— Не называй меня так, — сказал, как отрезал он, отчего Тоору замер и недоуменно моргнул.

— Но разве ты не хотел…

— Мне не нравится, как это звучит от тебя. Лучше зови, как звал до этого, — Аика облокотился на подлокотник дивана, всем своим видом показывая, как сильно он заинтересован в сцене, где Эдвард бросает Беллу. И будь в комнате хорошее освещение (но его не было, потому что шторы были плотно задвинуты), Ойкава бы без проблем заметил, как покраснели у Сэнго уши (потому что дома Аика забирал боковые пряди в хвост и вполне счастливо себе жил).

— Так что ты хотел? — Спросил он, потому что Ойкава слегка… О, нет, не слегка, он охренеть как сильно сломался, испытывая одновременно и шок, и невероятную радость от слов Сэнго.

Потому что, хорошо, Ойкава правда был готов отказаться от этого прозвища, если Аике-чан было так неудобно. Он правда нравился Тоору. И Ойкаву переставала забавить мысль, что Сэнго будет беситься и злиться по этому поводу, что ему будет неуютно и некомфортно.

Но он сказал что Ойкава может продолжать так его называть.

О, будь Ойкава маленькой девочкой, он бы непременно завизжал он счастья.

— Я спросить хотел, — прокашлялся Тоору, стараясь привести мысли в порядок. Ему все еще хотелось верещать, спасибо большое. — Может, ты не хотел бы прогуляться?..

— Не хотел, — фыркнул в ответ Сэнго. И разочарование и огорчение только начало настигать Тоору, как Аика-чан продолжил: — Не люблю гулять. Приходи на выходных с ночевкой.

Ойкава моргнул.

Моргнул еще раз.

Это точно не сон? Прям, точно?

— Нет, это не сон, — произнес Сэнго. Оу. Ойкава это вслух сказал, ха-ха? — Это не сон, а впереди еще четыре фильма, и один я это веселье смотреть не хочу, а мелкая против. У тебя нет выбора.

Ойкава прыснул со смеху.

— Ну, раз у меня нет выбора, то я обязательно приду.

# #

Месяц спустя Ойкава стоит в кругу фанаток и культурно улыбается. Он был немножко уставшим и вымотанным, матч пускай и был проигран противниками едва ли не всухую, но Ойкава все равно выкладывался на все сто.

Он отводит взгляд и замирает, замечая знакомую спину, которую он не спутает ни с чьей другой.

— Прошу прощения, дамы, — вежливо говорит он, быстро их обходя. Его веселит недоумение на их лицах, а еще больше его смешат их шепотки Кто такая Аика-чан? и Это его девушка? А чего стоят их лица, когда они понимают, что Аика-чан — это парень.

Ойкава переходит на бег, набирая воздух в легкие.

— Аика-чан! — Кричит он (и не может сдержать улыбки, когда видит, как Сэнго приостанавливается, замедляя шаг), а после со всей скорости запрыгивает Сэнго на спину, весело смеясь. — Я знал, что ты придешь посмотреть. Ну что, как я тебе?

— Неплохо, — ответил тот, но после тычка в ребра произнес, — это было потрясающе, — выдохнул он, однако в его голосе слышалась улыбка, — особенно последние минуты.

Ойкава довольно кивнул.

— О, черт возьми, да, я был неотразим.

— Я в этом даже не сомневался.