— То есть, — Какаши очень глубоко вздохнул, стараясь обмозговать всю ту кучу сомнительной информации, которую на него бессовестно вывалил Обито. — То есть хочешь сказать, что Мадара Учиха не гниет в земле давным давно, а вполне себе жив, он твой пра-черт-знает-сколько-раз-дедушка и ты хочешь найти Цунаде-сама, которая, на секундочку, Сенджу, чтобы та подлечила Мадару Учиху, а после ты бы его спрятал где-нибудь?
Обито посмел улыбнуться, как ни в чем не бывало.
— Ага, — ответил он.
Какаши очень глубоко вздохнул.
Архонты, он уже ощущал предстоящую головную боль. Да о чем речь, когда Какаши уже ощущает, как начинают ныть виски.
Архонты.
— Обито, — предельно вежливо начал Какаши, — ты спятил?
Обито в ответ довольно обиженно надулся.
— Бакаши, — пробурчал он и Какаши окончательно понял, что нет, Обито вот совсем не изменился, пускай глядя на его внешность об этом не скажешь.
Нет, с одной стороны Какаши был этому предельно рад, но не в такой ситуации, когда Обито просто приходит и огорошивает его новостью, что хочет вылечить Мадару Учиху с помощью Цунаде Сенджу и где-нибудь спрятать. При том, что сам Обито по сути своей тоже оказался новостью неожиданной и Какаши все еще был в легком шоке от того, что он жив.
Какаши очень устало вздыхает и массирует переносицу.
— Ты сказал об этом Минато-сенсею? — Спросил он, не особо лелея надежду. И видя, как отводит взгляд Обито, Какаши вздыхает еще более обреченно. — Обито…
— Да ну что?! — Возмущенно воскликнул он, прекрасно поняв осуждающие нотки в его голосе.
Какаши покачал головой.
Нет, Обито совершенно точно неисправим.
--
Минато-сенсей реагирует точно так же, как и Какаши. Он выглядит чертовски устало, трет переносицу и обманчиво-спокойно спрашивает:
— Обито, ради всего святого, ты только вернулся и хочешь отправиться на поиски Цунаде для… Нет, я даже вслух не могу это произнести.
Обито возмущенно складывает руки на груди, стараясь не пялиться на Бакаши в полной экипировке Анбу. То есть, даже с маской, да.
Ему это совершенно точно шло.
— Я просто хочу забрать дедулю, — пробурчал Обито и вид Минато-сенсея сделался еще более страдальческим.
— Ты хочешь вылечить и притащить в Коноху Мадару, — едва ли не убито произнес он.
Обито довольно беспечно пожал плечами.
— Это детали.
Какаши медленно, но верно приложил ладонь к маске, а потом убрал, видимо, вспомнив, что маска-то у него на лице и сделать любимый жест он не сможет.
А вот Минато ничего не мешало сделать это и он медленно приложил ладонь к лицу.
— Обито, — очень обреченно выдохнул Минато-сенсей.
Обито не выглядел виноватым. Похоже, совесть он где-то потерял. Хотя учитывая, с кем именно он провел последние два года…
Ладно, Обито даже не скрывал, что дедуля Мадара личность весьма вредная. И ворчливая. И бессовестная.
Но Обито к нему определенно привязался и банально был благодарен за то, что тот не оставил его умирать под завалом.
Пусть этим занимался не только дедуля, но и Зецу (Обито так и не понял, что это за хрень), но Мадаре он был благодарен намного, намного больше.
Обито был уверен, что ему не хватало компании и нормальных разговоров. Зецу не считается, потому что по скромному мнению Обито, это все равно, что разговаривать с домашним кактусом. Или комнатным растением.
Разница не велика, в общем-то.
— На вашу удачу, — обреченно вздохнув, начал Минато-сенсей, все-таки осознав, что Обито от своего не отступит. — На вашу удачу, Цунаде-сама сейчас находится в Конохе, недавно вернувшись с горячих источников. Сомневаюсь, что она согласится на подобную авантюру, но попытаться стоит. Какаши, — Минато глянул в сторону стоящего подле него Бакаши, — воспринимай это как миссию А-ранга.
Тот в ответ серьезно и молча кивнул.
— Отправляйтесь сейчас, а то кто знает, Цунаде-сама может уйти в любой момент и неизвестно, куда и насколько.
— Хай, хокаге-сама, — ответили они в один голос и отправились в путь.
Конечно же, через окно, как иначе-то.
--
Цунаде искренне надеется, что это ее пьяные галлюцинации, но нет, двое детей исчезать совершенно точно не собирались. Один из них, пускай и был в форме Анбу, но Цунаде не составило труда понять, что перед ней подросток, если не ребенок.
— Меня зовут Обито Учиха, Цунаде-сама! — Воскликнул ребенок с ужасающими шрамами на лице и Цунаде даже не хотела знать, при каким обстоятельствах он их получил и как умудрился выжить. — И вы мне очень-очень нужны!
Цунаде очень медленно моргнула, пытаясь осмыслить сказанное.
Что?..
Нет, мозги соображать отказывались напрочь. Она думала проспать до вечера, а в итоге… В итоге она стоит перед двумя подростками и категорически не понимает, какого хрена тут происходит.
Второй, до этого молчавший, вышел вперед.
— Я…
— Нет, — перебила его Цунаде, едва тот начал говорить. — Меня не интересует твой позывной.
Несколько секунд Анбу (действительно подросток, там по голосу безошибочно можно понять это) молчал, однако оклемался довольно быстро:
— Меня зовут Какаши Хатаке, Цунаде-сама, — представился он, снимая маску.
Цунаде чуть прищурилась. Ну надо же, второй глаз Учихи определенно находился в глазнице Хатаке. Цунаде, кажется, припоминала нечто подобное, слышала, когда в последний раз посещала деревню, да только в подробности не вдавалась. Хотя ей определенно было интересно посмотреть на того медика, который проводил подобную операцию (к тому же на глазах, и вполне удачно) в полевых условиях.
И о самом Хатаке она тоже слышала, но лично познакомиться с ним ей не доводилось. До этого момента.
Что ж, мордашка у парнишки была не смазливая конечно, но приятная для глаза, даже шрам этого не портил.
Об Обито Учиха она также была наслышана. Она не совсем понимала, каким образом он оказался жив, но чего только на войне не случается, право слово.
Цунаде повидала слишком много дерьма в своей жизни.
Ее уже ничем не удивишь.
Она устало прикрыла глаза и спросила:
— И зачем вы меня искали? К тому же так… официально, — сказала она, красноречиво покосившись на форму Анбу Какаши.
Тот, сладко улыбнувшись (Цунаде стало немного не по себе, эта улыбка не казалась фальшивой и ее это слегка настораживало), произнес:
— У меня для вас очень интересное предложение, Цунаде-сама, — начал он и это еще больше насторожило Цунаде.
Она совершенно точно не хотела знать продолжение.
Но отчего-то осталась внимательно слушать.
--
— Вы в своем уме? — Предельно вежливо спросила она под конец этого занимательного рассказа.
Какаши мило улыбнулся.
Обито улыбался точно также, только улыбку портил стянувшийся шрам, отчего выглядело это довольно жутко, но Цунаде решила не придавать этому значения. Право слово, ей доводилось видеть нечто хуже.
Было совершенно ясно, что эти говнюки поимели совесть в самом ее зачатке.
Какой кошмар.
— Вы уверены, что это тот самый Мадара Учиха?
— Конечно! — Важно кивнул Обито, и видя ее полный скепсиса взгляд, сказал: — Да ладно, он же вам практически как родной дедушка.
Какаши молча прикрыл лицо рукой.
Цунаде медленно моргнула.
Что не так с этим ребенком?
— Обито, пожалуйста, не забывай думать, прежде чем говорить, — обреченно сказал Хатаке.
Цунаде была с ним согласна.
Обито в ответ закатил глаза и явно хотел что-то сказать в ответ, но Цунаде начала прежде, чем он успел открыть рот:
— Я не занимаюсь лечением, — сказала она, как отрезала. Какаши на это никак не отреагировал, но Цунаде прекрасно видела, что мысленно он уже начал перебирать возможные варианты выхода из ситуации. Он определенно начинал ей нравиться. Обито же очень возмущенно засопел. — Однако мне интересно вживую посмотреть на Учиха Мадару, если это действительно он. Так что я пойду с вами.
И видя, как глаза обоих загорелись, она продолжила:
— Но при условии, что вы познакомите меня с человеком, который провел вам операцию по пересадке глаза.
Мальчишки переглянулись, а после ответили:
— Нет проблем, Цунаде-сама.
Цунаде довольно хмыкнула.
Возможно, они сработаются.
Хотя Цунаде и не горела желанием идти черт пойми куда и при необходимости (а ей точно придется, она даже не сомневалась) заниматься лечением, ей все же было интересно.
Интересно посмотреть на легендарного Учиха Мадару, если это действительно он.
В конце-то концов, она тоже человек и ей свойственно любопытство. А еще, да, когда подобный шанс вообще подвернется, ну.
--
Все началось с чиха.
Цунаде смотрит на этот цирк с ничего не выражающим лицом и искренне не понимает, что происходит. Какаши рядом с ней стоит примерно с таким же видом.
Вот не зря все опасались Учих, право слово. Чихнуть катоном — это надо уметь.
При том чихнуть максимально прицельно и сильно, так, что Обито просто поджог непонятное нечто, которое Учиха назвал неким Зецу.
Цунаде отказывается это принимать.
Она это не видела, черт возьми.
Земля металлом этой непонятной твари, конечно, но на этом полномочия Цунаде заканчивались. Вникать в ситуацию ей совершенно точно не хотелось, спасибо большое.
— Ой, — произнес Обито, после того, когда в полной мере осознал, что только что произошло. Видимо, подобное даже его смогло удивить. Поразительно.
— Не хочу знать, что это сейчас было, — предельно спокойно заговорил Какаши и Цунаде была с ним солидарна.
Обито неловко рассмеялся:
— Я случайно? В любом случае, мне этот чувак никогда не нравился, так что…
Какаши вздохнул, покачав головой.
Цунаде фыркнула.
— Простите, конечно, что отвлекаю, — начала она, — но где этот ваш Мадара Учиха? Зря я что ли сюда пришла, в конце то концов.
— Ой, точно, — опомнился Обито, — нам сюда.
Он повел их вглубь пещеры.
Проходя мимо того, что осталось от Зецу, Цунаде не сдержалась, взяв парочку образцов и на ходу запечатав их в свиток. В конце концов, ей было невероятно любопытно, что же это за тварь такая, да.
— Деда, я вернулся! — Громко оповестил Обито.
Цунаде зашла за угол вслед за ним и… и замерла.
Ох, черт возьми.
Это еще что за хрень?
Что это за максимально стремная статуя?
Цунаде уже ощущает, как у нее начинают болеть виски.
Возможно, все-таки зря она в это ввязалась.
Ну, по крайней мере, она убедилась, что это действительно Мадара.
И это, по правде говоря, не делало ситуацию хоть как-то лучше, увы.
--
Фугаку понял с самого начала, что что-то тут не чисто.
То есть, да, когда тебя для чего-то вызывает хокаге, в девяносто процентов случаев ничего хорошего ты не услышишь. Это обязательно будет какая-то проблема, иногда довольно масштабная и нервозатратная.
Еще больше Фугаку насторожился, когда Минато-сан начал очень аккуратно вести разговор, а после предельно вежливо спросил, мол, не согласится ли клан Учиха принять к себе своего немного потерянного и пожилого соклановца?
Фугаку согласился.
Зря согласился, конечно, но вопрос этот буквально кричал о том, что ничерта это не вопрос, а вполне себе приказ.
Но наверное, стоило бы отказаться. В конце концов, Минато был довольно… понимающим и лояльным по отношению к Учихам, за что Фугаку его очень ценил.
И, собственно, это была одна из причин, почему он отказать не смог.
Вторая заключалась как раз таки в том, что да, это не был вопрос.
Собственно, никакого выбора у Фугаку не было, да.
А потом, о, потом стало веселее.
Если бы Фугаку знал, на что он согласился, то точно бы подумал дважды и… все равно бы согласился, да. Потому что, помним, да? Выбора у него нет. Конечно, Фугаку покачал бы права, выбил бы у Минато какую-нибудь плюшку для клана, но в итоге все равно бы согласился.
Он даже не отрицал этого, серьезно.
В конце концов, смысл отрицать очевидное?
Вот и Фугаку в этом смысла не видел.
Однако он искренне переживал о Микото, особенно в связи с последними событиями. В последнее время слишком много «оживших мертвецов».
Сначала Обито, теперь, прости Ками, Мадара…
И если против первого ожившего Фугаку ничего против не имел, наоборот, был даже рад, то вот второй экземпляр…
Фугаку даже не хотел об этом думать, правда.
Он просто не мог себе подобное представить.
По хорошему было бы неплохо отгородить Мадару от клана, но Фугаку прекрасно понимал, что подобное точно заинтересует детей.
Особенно, особенно Шисуи и Итачи.
Фугаку знал, Фугаку был уверен, что этот дуэт точно полезет к внезапному родственнику и его это слегка пугало. Может они и казались послушными, но в том то и дело, что только казались.
Фугаку не имел над ними власти. Да и не хотел, честно говоря. Его вполне все устраивало, даже если формально их нянькой являлся Какаши Хатаке.
Фугаку не уловил момент, как это произошло.
Он просто знал, что Микото приложила к этому руку и все получилось, как получилось.
И Фугаку, мимо которого эта деталь прошла мимо и как-то незаметно, просто смирился.
Но Какаши — это Какаши.
Зло знакомое и в принципе не такое уж и зло, Фугаку уже успел в этом убедиться. Пареньку вполне можно было доверять, да.
А вот Мадара…
Фугаку оставалось лишь надеяться, что Какаши сможет сдержать Шисуи и Итачи. В конце концов, именно Какаши они слушались больше, чем остальных, так что надежда была…
А потом она разбилась вдребезги.
Потому что чуть позже Фугаку узнает довольно забавную (нет) информацию, что Какаши был тем, кто притащил Мадару в деревню. И мало того, что притащил, так еще и вылечил, найдя Цунаде и каким-то невероятным образом умудрившись ее уговорить.
То есть, формально да, это была миссия.
Еще формальнее — Обито был зачинщиком.
Однако это все равно не особо утешало, да.
Это наоборот вгоняло в отчаяние, но все, что оставалось Фугаку — это с мрачно-решительным выражением лица выделить участок с домиком на краю территории клана.
Может Фугаку был не в силах огородить соклановцев и детей (особенно детей) от Мадары, но он хотя бы сделает видимость, да.
Это конечно совсем не поможет, но по крайней мере Фугаку будет хоть немного, но спокоен. И возможно даже сможет сохранить оставшиеся нервные клетки.
…или не сможет, как-то уже флегматично размышляет Фугаку, когда вспоминает, что его жена, ну, беременна.
Когда Микото была беременна Итачи, больше всех (даже больше самой Микото), переживал, почему-то, Фугаку.
Пускай он по привычке держал лицо кирпичом, но внутренне едва ли не трясся.
Говорить о процессе родов вообще не стоит, да.
Это был тот еще цирк, коротко говоря.
И теперь, Фугаку знал, что это повторится.
Нет, он был рад, что спустя девять месяцев у них будет еще один ребенок.
Однако думать о том, как он будет вести себя эти самые девять месяцев и во время родов, ему совершенно точно не хотелось.
Уж лучше думать о проблеме в лице Мадары.
Да.
Это звучит менее… менее.