Дилюк вспоминает маленького Кэйю, и в его груди что-то сжимается. Он раздраженно прикрывает глаза, откладывает бумаги, буковки которых уже скачут и немного плывут, устало потирая лицо ладонями.
Вернувшись спустя три дня из поездки, Дилюк какое-то время не мог понять, что он упустил из виду.
До этого момента.
Он заторможенно моргает, а после накатывает осознание, что за два дня, которые он уже находится в Мондштате, Кэйю он ни разу не видел. Дилюк от этого хмурится пуще прежнего, но решает списать все на какое-нибудь важное задание. В конце концов, пускай Кэйа казался практически воплощением безалаберности и лени, на деле же он являлся самым настоящим трудоголиком, опасно граничащим с алкоголиком.
Именно поэтому чаще всего Дилюк подливал ему виноградный сок, искренне беспокоясь за здоровье почти-брата, пускай и не признавая этого вслух.
Собственно, списать все на срочное задание было самым логичным и вроде бы верным решением. Потому что Дилюк те несколько дней провел за барной стойкой в «Доле ангелов», и это событие Кэйа обычно не пропускал, разве что по важным причинам.
Но отчего-то Дилюка все равно не покидало на редкость паршивое предчувствие. То есть, не то чтобы это было редкостью, в конце концов, он не следовал правилу «надейся на лучшее, готовься к худшему», нет. Он следовал правилу, более подходящему к своей жизни: «Ожидай худшего, готовься к худшему».
Это было даже не шуткой, потому что с поразительной частотой в жизни Дилюка все оборачивалось именно так.
Паршиво.
Он не мог понять, что совершил такого ужасного в прошлой жизни, хотя, опять же, глядя на Беннета…
Ладно, Дилюку в какой-то степени повезло.
Вроде бы.
Он вновь прикрыл глаза.
Архонты.
По истечению еще пары дней, беспокойно зудящее ощущение чего-то неотвратимо-паршивого игнорировать становится невозможно.
Так что Дилюк, в самом мрачном настроении (чего действительно давно не случалось, по крайней мере, в этом году), отправился спрашивать у Джинн, где носит этого одноглазого недо-пирата.
Их взаимоотношения определенно стали лучше, это да. Но это не значит, что они стали, как прежде. Недомолвки и отчетливая прохлада все равно оставались, просто потому что Дилюк был не в силах окончательно простить Кэйю.
Да, он понимал, что в ссоре была и его вина, довольно значительная, и что действовал он на эмоциях, как и Кэйа, у которого просто все накопилось, но…
Все равно простить окончательно не мог. Как и довериться. Довериться так же, как это когда-то было в детстве.
Разговор с Джинн ему толком-то ничего и не дает. Разве что подозрения и предчувствие плохого растет в геометрической прогрессии, потому что Кэйа был не на задании. Кэйа ни с того ни с сего взял отпуск, а после пропал.
И известий о нем не было.
Ни единой весточки.
И, что еще более странно — вслед за Кэйей в неплановый отпуск сорвался и Альбедо.
От которого тоже вестей не было.
Дилюк поджимает губы. Архонты, он уверен, что что-то произошло. Фактически два капитана просто пропали с радаров, и Джинн не забила тревогу лишь по той причине, что оба этих капитана были личностями своеобразными.
Но невооруженным взглядом было видно, что ей тоже было не по себе.
Совсем не до смеха Дилюку стало тогда, когда до него дошли слухи, что Одиннадцатый Предвестник пропал.
О, Дилюк давно догадывался, что их объединяет.
И то, что троица, прочно связанная с Бездной, бесследно пропала ни с того ни с сего, будто сквозь землю провалилась, ни о чем хорошем совершенно точно не говорило.
Дилюк ждет еще несколько дней, с угасающей надеждой на то, что хоть от кого-то из них появится весточка.
Но, как и до этого, стояла абсолютная тишина.
А слух, что Одиннадцатый Предвестник умер, разгневав Гео Архонта (хотя, каким образом, если Моракс вроде-как умер?), все набирал и набирал популярность.
И Дилюку это совершенно точно не нравилось.
Не нравилось ему и поведение Фатуи, которые, на все вопросы от любопытных людей, поджимали губы.
И Дилюк с каким-то ужасом осознал, что они и сами в замешательстве.
Архонты.
Ему все меньше и меньше нравилось то, что происходит.
--
Несмотря на то, что Альбедо выглядел ответственным человеком, он был во много раз хуже Кэйи. Уйдя с головой в исследование, алхимик напрочь забывал о том, что было бы неплохо подавать хоть какие-то признаки жизни.
Кэйа же, пускай и вел себя безответственно, стабильно отчитывался как минимум раз в три дня.
И Дилюк, и Джинн надеялись, что это просто плохое влияние Альбедо на Кэйю. Но оба понимали, что это не так работает.
Поэтому, осознав, что никаких весточек не планировалось и не будет, Дилюк плюнул на это все, принявшись собираться на поиски.
Он найдет этого одноглазого придурка, который заставляет переживать за себя. Дилюк его из-под земли достанет, хоть из самой бездны, черт возьми.
И Альбедо бонусом, просто потому что.
Дилюк подключает своих людей и принимается за поиски. Если бы Джинн могла, она бы поступила точно также, да только и Альбедо, и Кэйа взяли отпуск, так что у нее, по сути, были связаны руки. Она намеревалась искать лично, но Дилюк, на пару с Лизой, уговорили ее одуматься.
Без Кэйи и Альбедо работы было много.
Тем более без Кэйи, который стабильно забирал половину бумаг у Джинн.
Дилюку хватает пары дней, чтобы прочесать все окрестности Мондштата, посмотреть едва ли не под каждым камушком, но итог оставался прежним — ничего.
Совершенно ничего, и тогда Дилюк начинает с мрачной решимостью поглядывать в сторону Драконьего Хребта. И почему он не додумался начать поиски сразу оттуда?
В конце концов, там находилась лаборатория Альбедо, так что вполне возможно…
С другой стороны, первым делом он прошелся по любимым местам Кэйи.
Это, как уже было оговорено ранее, ему совершенно ничего не дало.
Дилюк вздохнул.
Значит, нужно продолжить поиски с другого ракурса, если можно так сказать.
С первого взгляда не скажешь, но Альбедо и Кэйа определенно были близки. Не разлей вода, сказал бы Дилюк, да только он этого не скажет — сердце корежит от тупой боли, потому что раньше не разлей вода были он с Кэйей.
Дилюк качает головой и выдыхает.
Да, самое время дать волю своей ревности, конечно.
Дилюк морщится.
На следующий день он с несколькими своими людьми прочесывают Драконий Хребет.
— Ох, простите, я случайно, — слышит он мальчишеский голос после довольно сильного грохота и прикрывает глаза.
Ладно, на Драконий Хребет он отправился не только с несколькими своими людьми. С ними, отчаянно его уговаривая, отправился Беннет.
Для Дилюка не было секретом, что детвора Мондштата Кэйю обожала, но особенно его любили Беннет и Кли. И если Кли была совсем ребенком, которого заперли в очередной раз за взрыв, то Беннет…
Беннет уже другое дело.
Он был относительно-взрослым, а еще был невероятно сильно привязан к Кэйе. Это можно было сказать, лишь взглянув на стиль владения мечом, которым пользовался Беннет.
Так что узнав, что Дилюк ищет Кэйю, Беннет захотел присоединиться к поискам.
— Господин Дилюк, вам не кажется, или здесь стало холоднее, чем обычно? — Неловко спросил мальчишка и Дилюк задумчиво нахмурился, прислушиваясь к своим ощущением.
И действительно, в том направлении, в котором они шли, стало гораздо холоднее.
Дилюка разом накрыло плохое предчувствие, робко скребшееся где-то в ребрах.
Он мотнул головой, покосившись на рядом идущего Беннета.
Люди Дилюка прочесывали у подножья Хребта, потому что были они без Глаза Бога и подставлять их жизнь под опасность Дилюк категорически не хотел. Поэтому выше поднялись только он и Беннет.
Беннет, который, определенно, слегка его побаивался.
Может потому, что выглядел Дилюк несколько мрачно, но он ничего не мог с собой поделать, увы.
— Ты прав, — кивнул он хмуро.
Какое-то время они вновь шли молча.
— Господин Дилюк! — Внезапно воскликнул Беннет, едва ли не подпрыгнув. — Смотрите, там пещера! Может, сэр Кэйа и господин Альбедо там?
И, не дождавшись от Дилюка ответа, Беннет сорвался к пещере.
Дилюк на это вздохнул, покачав головой. Он не признается, но Беннет напоминал его самого в детстве. Такой же… энергичный.
Помня об особых отношениях Беннета с удачей, Дилюк быстрым шагом направился следом.
И удивленно приподнял брови, заметив, как Беннет застыл истуканом у входа в пещеру.
Дилюк нахмурился.
— Беннет, в чем дело? — Спросил он, заметив, как крупно вздрогнул мальчишка.
— Г-господин Дилюк, там… — просипел Беннет, разом потеряв весь свой запал.
Дилюк поджал губы.
Ощущение чего-то ужасного накатило с новой силой.
Беннет явно был не в силах договорить, что же такого он там увидел, так что обойдя его, Дилюк оглядел пещеру, которая внутри оказалась странно-покрытой льдом.
Та оказалась не то чтобы глубокой, однако факел был бы не лишним, потому что ее дно было разглядеть весьма трудно.
Однако две фигуры, жавшиеся друг к другу прямо у стены пещеры, практически в самой ее глубине, Дилюк разглядел прекрасно.
— Кэйа? Альбедо? — Спросил он, совершенно забыв про формальности. Краем глаза Дилюк заметил, как вздрогнул и отшатнулся Беннет, всхлипнув.
Сердце отчего-то сжалось и Дилюк повторил громче, стараясь не нервничать:
— Альбедо, Кэйа? Это плохая идея спать на морозе, если вы не знали…
Он, вытащив из Глаза Бога факел, зажег его.
И кое-как сдержался, чтобы не отшатнуться.
— Во имя Архонтов, что за… — удивленно пробормотал Дилюк, ощущая, как спина покрылась мурашками, но вовсе не из-за холода.
А из-за картина, представшей перед его глазами.
Две ледяные скульптуры, прижавшиеся друг другу, находились у стены в сидячем положении.
Скульптуры Кэйи и Альбедо.
Дилюк тяжело сглотнул, вновь оглядев пещеру. Остроконечные куски льда были направлены концами в сторону выхода. И их источником казались те самые одиноко сидящие скульптуры.
Они выглядели так, словно стали эпицентром ледяного взрыва.
— Что еще за шутки, — пробормотал Дилюк и хотел добавить еще что-то, но осекся.
Все мысли будто бы разом покинули его голову.
Потому что все, что он теперь перед собой видел — это два поблекших Глаза Бога, за которые зацепился его взгляд.
Дилюк резко присел, разглядывая их поближе и…
— Кэйа? — Вышло как-то жалко, отчего даже Дилюк вздрогнул.
Он уже совершенно забыл о том, что где-то у входа в пещеру, давясь слезами, сидел Беннет, уже все осознавший.
— Эй, Альбедо, Кэйа, что у вас за дрянные шутки, — едва ли не прорычал он сквозь зубы, осторожно касаясь щеки Кэйи.
Лед.
Это был лед, слишком холодный лед, неправильный, Дилюк практически ощущал нечто темное и мерзкое, когда прикоснулся к Кэйе.
Ощущения были схожими с ощущениями от Бездны.
И Дилюк, вздрогнув, новым взглядом посмотрел на окружающую его картину.
Это не имело смысла.
Кэйа и Альбедо не могли…
Кэйа, черт возьми, не мог…
Но два безжизненно-серых Глаза Бога рядом, словно в насмешку, говорили об обратном.
Дилюк, окончательно упав на колени, прикоснулся лбом ко лбу Кэйи, игнорируя мерзкое ощущение грязной темноты.
Черт возьми.
Черт возьми.
Архонты, это не может быть правдой, твердил он про себя, но холод обжигал его лоб, словно бы говоря, что это правда.
Это правда и она останется ею, потому что тело Дилюка было горячим за счет Пиро Глаза Бога, но от этого лед не таял, хотя обычный уже давно бы тронулся.
Неправильный лед, проклятый.
И ледяные, мертвые скульптуры, так и продолжали ими оставаться.