Ветер не радовал от слова совсем: уж слишком холодный он был, из-за чего, привыкший к солнечному свету и теплу, Кирино недовольно поджимал бледные губы, но продолжал молчать, следуя за Маммоном и кутаясь в теплый шарф, который на него нацепила мать, волнуясь за здоровье своего чада.
Буквально через неделю после выписки из больницы, его «обрадовали» (хотя ладно, в какой-то степени он правда был рад) новостью о том, что «Собирайся, ты едешь погостить у родственников в Италии, но давай быстрее, мне за потраченное время никто платить не будет». Так что ему в срочном порядке пришлось собрать вещи, коих оказалось не так уж и много, все необходимое уместилось в небольшом черном рюкзаке, успешно найденном на чердаке. Нет, вещей-то в шкафу было много, но Кирино совсем не нравились эти ядерные тона и он выбрал более-менее нормальную одежду, которой как раз и оказалось довольно мало.
А еще ему для чего-то запихнули в рюкзак альбом с карандашами, потому что «Кири-кун, ты же так любишь рисовать, так что вот тебе дохрена карандашей, тебе же явно не хватит, даже не взирая на то, что ты теперь не рисуешь и все это вполне можно приобрести в Италии, не таща этот хлам всю дорогу». Шукаку в подсознании сначала угорал, а когда и его заебало щебетание этой наивной женщины, то предложил весьма дельную вещь.
«А давай грохнем ее, чтоб зудеть перестала?»
«А давай» — уже хотел ответить Кирино, но Вайпер появился очень вовремя. По крайней мере, для Наны точно, потому что Шукаку недовольно выругался, что чуть вслух не повторил и Кирино, но вовремя опомнился, благодаря чему удалось избежать нехилого количество проблем.
— Ты не выглядишь опечаленным. Совсем наплевать на семью? — Они шли в тишине, из-за чего голос Маммона непривычно резал слух. Даже не противно, просто чуточку непривычно.
Вайперу, в принципе, было все равно, что ответит ребенок, он не такой уж и моралист, какого многие хотят видеть. Особенно, когда надеются, что он сбросит цену. Придурки. Все, что у него есть — это деньги. Ни семьи, ни родственников, только деньги и ничего больше. Маммон не шибко и любит привязываться к кому-то, позволять лезть в глубины своей души.
— Они мне не семья, — тихо отвечает Кирино и Маммон почему-то вспоминает то раздражение в его глазах, когда Нана крутилась и все говорила-говорила-говорила. Кажется, мальчишка тогда и впрямь был готов убить ее. — Женщина меня боится и раздражает. Отца знаю только по фотографиям. — Вайпер чувствует, что мальчишка смотрит ему в спину. Хочется почесать между лопаток, дабы избавиться от этого неприятного чувства, но иллюзионист старается держать себя в руках. — К тому же, у них есть младший. Мне там не место.
«Я не знаю мирной жизни» кричит все в этом мальчишке, но Вайпер старается не думать об этом.
— С чего ты взял? — Маммон останавливается, посмотрев Кирино прямо в глаза.
— От сломанных игрушек принято избавляться, — уголки его губ дергаются в подобии ухмылки, но спустя каких-то несколько секунд он вновь становится невозмутимым кирпичиком. Дальше они идут молча, потому что желание спрашивать его о чем-либо у Тумана Варии пропадает, видимо, парнишка не любит пустой треп и больше предпочитает молчать, а если и говорит, то четко и быстро, без лишней воды и прочего.
Вайпер про себя довольно хмыкает.
Они явно поладят.
***
— Выглядит здорово, — замечает Кирино, и Вайпер впервые видит в его глазах искорки заинтересованности и удивления, даже какого-то восхищения, когда они подходят к самолету. Парнишка идет около него, ухватившись пальцами за плащ, и с неприкрытым восторгом смотрит на огромное сооружение, придуманное людьми.
«Должен признать, люди не такие уж и тупые» — в голосе Шукаку чувствуется удивление. Видимо, он тоже не остался равнодушен прогрессом этого странного мира.
— Летит еще интереснее, — подает голос Маммон и Кирино ненадолго застывает, скептически осматривая эту… железную пародию на птицу, но потом догоняет Туманника, ибо тот останавливаться явно не собирался.
— А как она может лететь? С помощью чего? — Он в каком-то недоумении уставился на Вайпера, словно тот может объяснить все тайны мира.
— С помощью технологий. Если тебе так интересно, как прилетим, можешь попросить у кого-нибудь книгу или что-то в этом роде.
«Все-таки он ребенок» — даже как-то облегченно вздыхает Маммон, краем глаза поглядывая на более спокойного Саваду. — «Взрослый ребенок».
В ответ Кирино кивает, уже окончательно успокоившись.
Однако спокойствие длилось недолго, ибо как только они зашли в салон, его глаза вновь загорелись, однако парнишка не показывал виду и держался довольно достойно, пока самолет… не взлетел.
— Ребенок, успокойся, — вздыхает Вайпер, пока Кирино носится по салону от иллюминатора к иллюминатору, уже не в силах вести себя спокойно, потому что вид открывался феерический.
— Я совершенно спокоен, — буркнул шатен, но продолжал прилипать к бедному стеклу.
Маммон на это лишь вздохнул.
Обреченно.
***
Начало ноября в Италии выдалось довольно теплым, что обрадовало Кирино, ибо холод он не любил и не терпел еще с прошлой жизни. Однако Маммон недовольно бурчал что-то о неустойчивой погоде в этот месяц, так что радость как-то поубавилась и бывший шиноби Суны даже взгрустнул малость, но быстро взял себя в руки. Все же шиноби он или где? Хотя, сей вопрос был довольно спорным, ибо с одной стороны он был и останется шиноби, Джинчурики однохвостого и еще кем-то, список там длинный, но начинается именно с этих двух слов. Заканчивается, вроде как, чем-то по типу «монстр» или «чудовище», но это детали. С другой же стороны, он семилетний Савада Кирино, которого только что, грубо говоря, бросили, отдали каким-то левым людям, которых он в жизни не видел.
И будь он ребенком, именно ребенком, гражданским, то непременно бы расстроился, закатил бы истерику, но он же, черт подери, не ребенок. И не взрослый, и не подросток, а что-то среднее и не понятное. Чувство такое, словно в нем две, ладно, три личности, включая демона, и та личность, которая больше ребенок, поражается этому миру. А мир и правда был довольно странный и необычный, ибо покопавшись в памяти, Кирино понял, что тут есть много странных вещей, как тот «самолет», только, возможно еще невероятнее и круче. Удивительно и все больше и больше похоже на сказку, сон, но никак не реальность.
Здесь нет шиноби, нет старейшин Суны, нет взглядов презрения и страха, нет шепотков за спиной. Этого всего здесь нет, у него есть шанс начать заново, начать все с чистого лица, но…
— Садись, ребенок. — Маммон открывает дверцу «машины», как подсказала память и Кирино послушно сел. Дверца захлопнулась, мужчина сел с другой стороны.
Кирино не сможет начать все с чистого листа, потому что знания всего того, что нет у гражданского, просто не дадут ему жить спокойно. Он, кажется, просто не впишется в это «нормальное» общество со всеми своими тараканами и закидонами, с желанием превратить любого в кровавое месиво, раздавить, задушить… Убийство — разве это не его смысл жизни? Можно ли это называть смыслом, чтобы жить? Гаара говорит, что можно. Шукаку говорит также. А Кирино, тот слепок из Гаары и предыдущего владельца тела, не знает. Но думает, что если этим можно заняться легально — так почему нет? До тех пор, пока не появится новая цель в жизни, в этом жалком существовании.
Почему-то Кирино не сомневается, что убийствами можно заняться легально. Что-то в голове, похожее на предчувствие, но не совсем, подсказывает ему, что в месте, куда они едут — можно убивать. Только, не следует становиться зависимым от убийств, все же это не слишком хорошо. Ведь есть же другие способы почувствовать себя живым?
«Мечтай», — насмешливо фыркает демон, где-то на затворках сознания и Кирино недовольно морщится, словно от головной боли. В принципе, Шукаку как раз является его персональной головной болью, ему это описание подходит больше всего. Причина вечной бессонницы, что б ему там икалось.
За окном проносились различные здания, и Кирино осознал, что эта штука, «машина» — довольно быстрая. Конечно, скорость у нее не такая, как у шиноби, но тоже довольно не плохая, что удивительно. Хотя, особого удивления и восхищения больше не вызывает, возможно Кирино устал испытывать эти эмоции и просто принял все это как должное. Все же в его мире вещи и безумней творились, так что ничего, переживет.
— Мне не платили за то, чтобы вводить тебя в курс дела, — разрушил тишину Маммон, — но полагаю, если ты по незнанию лишишься жизни, я потерплю многочисленные убытки. — Его губы скривились, ему явно не нравился такой ход событий. Кирино же несколько недоуменно посмотрел на мужчину в плаще, даже не думая перебивать, из-за чего Маммон, кажется, немного воспрял духом. — Ты знаешь, что такое мафия?
Кирино задумчиво нахмурился. Да, он вполне себе представлял, что из себя представляет мафия, в его мире не часто, конечно, но бывали задания по устранению целой семьи или по защите какой-то важной шишки. На последнее его, конечно же, не пускали.
— Примерное представление имею, — спустя несколько секунд раздумий кивнул он.
— Твой отец работает на сильнейшую мафиозную семью Италии — Вонголу, и является довольно важной личностью.
— Как это касается меня?
Маммон хмыкнул.
— Тебя планировали сделать кандидатом на пост будущего босса Вонголы, однако из-за неподходящего пламени пришлось отбросить эту идею. Что такое пламя узнаешь позже, но суть в том, что из-за ненадобности, ненужности и возможной опасности для своей матери и брата, тебя было решено…
— Выкинуть. — Кивнул головой Кирино, совсем не обидевшись на прямолинейность Маммона.
— Не совсем, но можно и так сказать.
— И что же со мной будет? Разве меня не должны были устранить из-за этого?
— Должны были, — Маммон хмыкнул. Ему явно нравились хладнокровие и спокойствие этого ребенка, но вслух он, конечно же, такого не скажет. Разве что под градусом, да и то не точно. — Однако этому помешало два фактора: первый — твой отец, который не желал смерти своего ребенка, второй — довольно сильное пламя.
Кирино задумчиво кивнул, спокойно решив, что просто будет принимать это загадочное «Пламя», как аналог чакры, но только этого мира.
— И куда мы направляемся, раз Вонголе я, мягко говоря, не нужен?
— Скажем так, это отдел, частично связанный с Вонголой.
— Хорошо. — Вновь кивнул он. Кирино и этой информации вполне хватает.
Может и не вся, может он и не договорил или скрыл что-то, но Кирино, в какой-то степени даже рад, что Маммон хотя бы ответил, ибо мужчина явно был не из разговорчивых. Не из тех самых людей, которые могут найти любую тему и говорить-говорить-говорить, дарить тепло, подобно солнцу и заряжать этим теплом, этой энергией.
Кирино передернуло.
Ему явно не хватает солнца и горячих песков Суны.
***
Не нужен.
Кирино не нужен никому, и ему самому никто не нужен, это сраная идиллия, которую он как-то не стремится рушить, потому что банально привык. Оу, нет, постойте, Гаара думал также, но обманывать себя — самое бесполезное занятие, потому что хотелось быть честным хотя бы с собой. Нет, он не врал, он либо не договаривал, либо не показывал, потому что так жить гораздо проще, когда никто не знает всех твоих проблем, всей той жопы, в которой ты находишься. А еще, Гаара просто не хочет, чтобы ему кто-то вообще помогал, потому что он не может доверять им. Он не может доверять людям, которые в детстве, да и сейчас тоже, пытались его убить, отравить, придушить ночью подушкой. Но это было там, в Суне, в мире шиноби, однако…
Однако Кирино не может отбросить эти воспоминания. Он сраный параноик, господи, даже еду сам готовит, потому что не хочет быть отравленным. И с одной стороны это, наверное, замечательно, однако с другой стороны доставляет кучу проблем, потому что когда он только очнулся, Нана недоумевала и насильно пыталась накормить его. Что ей в плюс явно не пошло, а на одну причину избавиться от этой женщины стало больше.
Да. Он бы не продержался в ее обществе, не продержался бы в том спокойном мире, где никто не стремится перерезать тебе глотку. Ему, кажется, вообще закрыта дорога в этот мир, для него он ненормальный, странный и, в самом деле, непонятный, особенно с его паранойей и желанием убить раздражающих (а это половина населения точно) людей, вне зависимости от возраста. Кирино правда не может понять, как эти люди могут спокойно спать, без куная или хотя бы ножика под подушкой, потому что вероятность того, что тебя по-тихому грохнут во сне — очень высока. Особенно для шиноби. Особенно для него — человека, которого ненавидит вся деревня, без исключений. Кирино даже думает, что умер он именно так — задушенный во сне. Прекрасная смерть для шиноби.
От таких мыслей, Шукаку расхохотался, из-за чего в висках начало пульсировать. Шукаку продолжал угорать, порой переставая, говорил пару неразборчивых фраз (кажется, пытался подшутить) и продолжал по новой. Кирино только и оставалось, что морщиться, но Маммон, вроде как этого не замечал. А может и замечал, но просто решил не обращать внимания, ибо все еще помнил, что у мальчишки не все в порядке с головой.
Маммон вздохнул, совершенно недовольный очередной головной болью, которую успешно свалили на него. Может, позже удастся сплавить мальца Скуало, который, к слову, и так возится с документами и с непривычки психует, ибо Занзас буквально месяц назад встал во главе Варии. Так что, да, Скуало сплавить ребенка не выйдет.
Спрашивается, а нахуя? Ответ Маммон конечно же не получил, просто был послан далеко и надолго, после чего выгнан из кабинета чуть ли не пинком (на самом деле, это был стакан) за новой проблемой и причиной, по которой бюджет Варии опять уменьшится.
К счастью, радовало его то, что мальчишка, вроде как, старался вести себя адекватно (даже отстраненно, как-то) и пока что особых проблем не доставлял.
Маммон незаметно глянул в сторону Кирино, который морщился явно не от положительных эмоций. Мужчина вздохнул. Мальчишке нужна помощь, но какая именно — он не знал. В прошлый раз, когда он хотел проникнуть в его голову, Кирино вполне серьезно заявил, что нет, лучше не стоит. Правда, он упоминал и демона, живущего в нем, но Маммон все же решил поверить, ибо какой только херни он в этом мире не видел.
Так что, лучшая стратегия — поверить на слово, обмозговать все позже и придумать, что вообще делать и как именно, ибо без запасного плана никуда.
Кирино же, тем временем, тихо и довольно вздохнул, ибо Шукаку, наконец, успокоился, и он вновь может слушать тишину и едва слышный гул машины. И, казалось бы, под этот размеренный шум вполне можно было уснуть, но, увы, Кирино не слишком горит желанием отдавать свое тело под контроль демона. Так что остается созерцать быстро меняющиеся пейзажи за окном.