— Вижу, что медицинская бригада спешит к тебе. А в остальном всё в порядке?

— Думаю, да. Не волнуйся, раз отвечаю как обычно – всё нормально.

— Продолжай говорить со мной. Скажи что-нибудь...

— Извини. Думаю, врачи скоро вытащат меня из кокпита. Я отключаю радио.

— Эй, погоди, Джено?

Внезапно связь прервалась. Джено больше не отвечал. Его гоночный инженер остался на пит-уолле один. Он долго не мог снять гарнитуру.

Спасательная операция заняла больше времени, чем ожидалось. На трассу постепенно опустился вечерний сумрак. На этом квалификационная сессия завершилась. Оскар, вернувшийся в гараж, снял шлем и подошёл к Вальдо сзади. Тот не обернулся, продолжая неотрывно смотреть на экран с трансляцией, выводившей одно и то же место вот уже несколько минут. Всё, что он мог сделать, это вздохнуть с облегчением, почувствовав знакомое прикосновение, обвившее его талию. Вальдо сжал ладонь Оскара. И тот, не дрогнув, сжал руку Вальдо в ответ. Холодные глаза Оскара следили за местом аварии Джено, гадая, о чем сейчас думает Вальдо.

Спустя долгое время Джено наконец-то вытащили из кабины. Трансляция на экране на короткий миг показала, как он садится в медицинскую карету. Он, словно пытаясь кого-то успокоить, коротко пожал руки трек-маршалам, которые его вытаскивали, хотя лежал на носилках полностью зафиксированный. Его срочно доставили в больницу.

В больнице рассказали, что из-за перелома большеберцовой кости его долго не могли вытащить из кокпита. Оскар, приехавший туда следом за Джено, услышал об этом вместе с его гоночным инженером. Возможно, гоночный инженер не понял, что это значило. Кресло пилота соединялось с водителем до самых бёдер, поэтому, хотя его можно было поднять, наложить шину ниже колена, пока пилота не извлекут из кокпита, было трудно. Скорее всего, это было довольно болезненно. Возможно, он специально отключил связь, а после переживал этот мучительным момент в полной одиночестве.

Оскар встретился с Джено перед тем, как покинуть больницу. Хотя травма не была серьёзной, Джено, сидящий в больничной палате с гипсом на ноге, выглядел непривычно подавленным. Он не сможет участвовать в гонках как минимум четыре недели. Пропуск гонки в середине сезона мог иметь для пилота катастрофические последствия.

— Как ты знаешь, — сказал Джено. — Мне 32 года. Сейчас, если я пропущу хотя бы одну гонку, мне, возможно, придётся завершить карьеру и уйти на пенсию. Я беспокоюсь об этом последние десять лет, поэтому думаю, что, может быть, лучше остановиться сейчас, прежде чем я испорчу себе нервы. Похоже, что так всё и будет, но…

—  …

— Я не могу уйти и оставить всё вот так.

Увидев его неожиданно серьёзное выражение лица, Оскар положил руку на край загипсованной ноги и сказал:

— Я считал, у тебя не бывает подобных мыслей, но у тебя есть амбиции. Поправляйся скорее и возвращайся.

— Не то чтобы у меня были амбиции…

Джено пожал плечами и лёг. Оскар похлопал его по плечу на прощание и встал, чтобы выйти из больничной палаты. В этот момент в палату вошёл Рио. Джено встретил его с привычным расслабленным выражением лица, когда тот вошёл к нему с таким лицом, будто вот-вот расплачется. Оскар оставил их и вернулся в отель. «Я не могу уйти и оставить всё вот так». Может быть, за этими словами скрывался другой смысл?

***

Воскресная гонка началась с того, что один из автомобилей Торо Индиго выбыл. Гонка была долгой. Дождь продолжал идти с перерывами, и Оскар, получив поддержку всей команды, завершил гонку в одиночку. Он покинул болид с результатом, который нельзя было назвать ужасным, но и удовлетворительным его не назовёшь. Возможно, стоило просто быть благодарным за то, что он благополучно пережил эти выходные. Кажется, он уже давно перестал слишком радоваться и огорчаться результатами, но впервые за долгое время Оскар ощутил лёгкое чувство неудовлетворённости. Он мог сделать это лучше. Пока он размышлял над этим, стоя посреди шумной толпы, к нему подошёл Вальдо.

Вальдо изначально был не из тех людей, кто будет выказывать удовлетворение, если ему не позволят подняться на пьедестал, но Оскара это никогда не пугало. Однако сегодня, когда он увидел, как Вальдо с ласковым лицом хвалит его и говорит: «Молодец», — он почувствовал раздражение. Наверное, тот волновался. Из-за аварии, произошедшей накануне. Но, похоже, сегодняшний день, когда он, отбросив все страхи, выложился по полной, уже исчез из головы Вальдо. Это не нормально. Он мог выступить лучше.

***

Бледные огни отражались от пустой трассы, которая теперь полностью погрузилась во тьму. После того, как страсти уикенда улеглись, трасса превратилась в незнакомую пустую дорогу, где не было даже разметки. В конце дня, перед тем как покинуть трассу, Оскар наблюдал за тем, как её чистили.

От Таустера, где находится трасса Сильверстоун, до Оксфорда, где располагалась штаб-квартира, было около часа езды. Это были редкие выходные, когда ему не пришлось лететь на самолете. Оскар решил отправиться в Оксфорд вместе с Вальдо. На совершенно тёмной дороге периодически моросил дождь. Медленно движущиеся дворники время от времени смахивали световые блики с лобового стекла. Оскар сидел на пассажирском месте. Обычно он не ездил в чужих машинах, но сегодня ему больше не хотелось садиться за руль. Он вжался в пассажирское сиденье и наблюдал, как капли воды собираются на лобовом стекле и раз за разом уносятся в кромешную тьму.

Вдруг он подумал о Джено. Когда вошёл его гоночный инженер, лицо, еще минуту назад выражавшее тревогу, прояснилось, как будто ничего не было. Если ты не хочешь разочаровывать кого-то, ты не сможешь открыться этому человеку. Оскар знал, каково это. Он вспомнил Вальдо, который спешил с трассы в Сепанге в медицинскую вышку. Его серьёзные глаза, глядящие в его собственные налитые кровью, после того, как Вальдо промок под дождём, были всё ещё ярким воспоминанием. В тот момент он почти затаил дыхание, потому что не хотел ему ничего показывать. Мысль о том, что это из-за него, потому что его бесконечно любят, порой приводила в восторг, но в то же время пугала. Что, если его ожидания не оправдаются, и в какой-то момент он почувствует усталость и захочет всё бросить? Оскар молча повернул голову и посмотрел на Вальдо. Его лицо было спокойным, когда он вёл машину, глядя вперёд и размышляя о чём-то своём.

— Вальдо.

— М?

— Хочешь пойти ко мне домой?

— Почему вдруг?

— Нам не нужно никуда лететь, поэтому давай вернёмся домой и побудем вместе, пока не уедем в Германию.

Вальдо тихо посмеялся, услышав эти слова. Когда он дал конкретного ответа, Оскар немного замялся и, глядя вперёд, тихо пробормотал:

— Мой дом находится ближе к заводу, поэтому тебе будет удобно добираться на работу.

На этот раз Вальдо улыбнулся немного шире. После этого он с готовностью ответил: «Хорошо», -соглашаясь.

— Почему ты вдруг предложил это? – спросил Вальдо тихим, приятным голосом.

Оскар, не отрываясь, следил за его шевелящимися губами.

— Просто. Разве нельзя?

— Ты хочешь поговорить о чём-то?

— Нет.

На мгновение воцарилась тишина. Фары автомобиля, ехавшего по встречной дороге, осветили серое, влажное небо и затем скрылись вдали. Лицо Вальдо озарилось светом, а затем снова скрылось в тени. Оскар неожиданно продолжил говорить:

— Джено выглядел взволнованнее, чем я ожидал.

— О чём ты?

— Он боится, что больше не сможет быть чьим-то пилотом.

Вальдо не ответил на это. Он улыбнулся, его задумчивые глаза спокойно смотрели вдаль, в темноту.

— Но он человек с большим опытом, так что маловероятно, что, облажавшись раз или два в гонке, он всё бросит.

—…

— Он уже много раз доказывал свои навыки. Он пока не может это сделать.

Оскар почувствовал, как Вальдо внезапно посмотрел в его сторону. Оскар сжался, словно собираясь закутаться в пальто. Вальдо спросил спокойным голосом:

— Почему ты вдруг так думаешь?

Странная меланхолия отразилась на лице Оскара. Он ответил спустя долгое время:

— Сегодняшняя гонка, на самом деле, оказалась разочаровывающей.

—…

— Тебе не нужно перебарывать себя и утешать меня, как ты сделал это сегодня. Я знаю, что ты волнуешься, но... я знаю, каково это. Так что нормально, если ты просто будешь вести себя так, как ты делаешь это обычно. Мне гораздо тяжелее видеть, как ты притворяешься, что не разочарован.

На самом деле я боюсь, что больше никогда не увижу тебя таким счастливым. Не решаясь сказать столь нелепые вещи, Оскар держал рот на замке. После разговора он лишь сильнее впал в депрессивное настроение. Оскар потёр глаза ладонью. Вальдо провёл рукой по рулю, погруженный в свои мысли. Оскар полагал, что тот обидится, но Вальдо ответил неожиданно ласковым голосом:

— Я в тебе не разочарован.

Оскар снова повернул голову и посмотрел в лицо Вальдо. Его взгляд, устремлённый вдаль, оставался неизменным с самого начала. Оскар понял, какие нелепые оправдания он придумывал из-за собственного страха. Ведь Вальдо с самого начала был довольно умным человеком. Оскар больше ничего не ответил. Человек с тревожным взглядом изменился до неузнаваемости всего за несколько месяцев. Он понимал гораздо больше, чем ожидалось. Хотя он всё ещё был человеком вспыльчивым и слишком много думал. Оскару стало немного грустно, и он тихонько отвернулся к окну, устраиваясь удобнее рядом с мужчиной за рулем, который теперь казался ему гораздо понятнее. Машина медленно направлялась в сторону города. В конце тёмного шоссе стали появляться огни, которые приближались, а затем стремительно исчезали в темноте, которую они только что миновали.

***

Маленькая квартира, в которой едва помещался матрас, пустовала уже несколько дней и встретила гостей неуютным холодом. Для того, кто проводит в отелях более 200 дней в году, дом может быть не более чем точкой на карте, но Оскар, путешествуя по миру, собирал мелочи, которые беспорядочно складывал в угол спальни, чтобы обозначить место, куда он может вернуться. В доме, лишенном уюта, пахло только ковром и деревом. Они небрежно распаковали свои сумки, поужинали едой, купленной на улице, вымыли посуду и легли на кровати рядом друг с другом.

Маленький телевизор, настроенный на рандомный канал, мерцал, отбрасывая тени на стену и тут же стирая их. В прохладной комнате они вместе ждали, когда ночь станет ещё темнее, а их тела крепко прижимались друг к другу. Вальдо начинало клонить в сон, возможно, потому что он вымотался за прошедшую неделю. Он сонно прижался головой к плечу Оскара, который коротал время за просмотром телевизора или в интернете. Вальдо, задремавший в уютном тепле, внезапно проснулся от того, что Оскар ворочался. Он обнял Оскара за талию и сонно пробормотал:

— Когда вчера случилась авария, я подумал, что мне повезло, что это был не ты.

—…

— И сразу же почувствовал себя немного виноватым перед Джено.

Оскар усмехнулся. Хотя стоило полагать, что Вальдо рассказывал ему об этом, потому что сейчас Джено в безопасности. Пока он думал об этом, Вальдо продолжил говорить сонным голосом, держа Оскара за талию:

— Даже если бы дело обстояло хуже, я бы всё равно так подумал.

Вальдо прижался щекой к плечу Оскара. И потом действительно заснул. Оскар еще некоторое время не мог заснуть. На улице шёл дождь. Он задавался вопросом, идёт ли дождь в больнице, куда доставили Джено, и не проводит ли его гоночный инженер ещё одну холодную ночь там же.