Статью, которая по заявлениям СМИ, не должна была быть опубликована, в конечном итоге выложило интернет-издание. Статья, где говорилось о том, что ответом на вопрос о трансфере стал уход Оскара с интервью, привлекла много внимания, превзойдя интерес к интервью остальных пилотов, закончивших гонку. Команда по связям с общественностью была возмущена инцидентом, но никто не мог дать точный ответ на действительно важный вопрос о трансфере. Скандал быстро стал темой для обсуждения среди любителей сплетен.

Между тем, что действительно беспокоило завод в Оксфорде, так это штраф за несчастный случай с Оскаром. Стюарды признали Оскара виновным в аварии и вынесли ему максимально суровое наказание: отстранение от участия в следующей гонке. Как только Вальдо вернулся на завод, он высказал желание опротестовать решение FIA, но Матео вяло отреагировал на это. Как будто у него были другие планы.

Следующая гонка в японской Судзуке, была уже не за горами. Вальдо чувствовал, что шансы ускользают из его рук даже без борьбы. Готовый перевернуть завод вверх ногами Вальдо чувствовал, что всё это не совпадение, а чётко продуманный план. Сомнения, которые он испытывал с того момента, как репортёры начали спекулировать слухами, теперь вылились в один конкретный вопрос. Действительно ли Матео был намерен выгнать Оскара из команды таким образом?

Ближе к вечеру Вальдо удалось встретиться с Матео в гараже. Заводской цех был пуст, болиды уже отправили в Судзуку. Солнце клонилось к закату, освещая белый пол без единой пылинки, вычищенный до блеска.

— Поэтому вы не подали обжалование FIA? Потому что в случае, если Оскар не сможет участвовать в гонке, его место сможет занять Хоэль Соса?

Вальдо прямо спросил Матео об этом. Тот не ответил и просто смотрел в окно.

— Считаете будет лучше? Что Хоэлю Сосе дважды за сезон выпадает шанс участвовать в гонках, даже не прилагая усилий? Я не знаю, что предлагают ему спонсоры, но Оскар гораздо лучше него справляется с этим болидом. Брендинг, известность... С каких это пор это стало приоритетнее спорта? Здравый смысл подсказывает, что это Оскар должен ездить, чтобы набирать очки в гонке!

В конце Вальдо едва не повысил голос. Матео прислонился к полке мастерской и посмотрел на него. Его выражение лица было скорее созерцательным, как будто он наблюдал за молодым, всё ещё уверенным в себе, но в то же время разгневанным Вальдо, а не слушал его протесты. Спустя долгое время Матео наконец открыл рот.

— Протест не отменит наказание. Ты должен это понимать.

— Я знаю, знаю. По крайней мере, если мы команда, вы должны попытаться. По крайней мере, сделайте вид, что протестуете.

— Если мы команда.

Матео скрестил руки. Он посмотрел на свои ноги с задумчивым выражением лица, а затем ответил Вальдо:

— Джено был тем, кто решительнее всех выступал за наказание в этом инциденте.

Вальдо потерял дар речи. Он ошарашено потёр лицо руками, как будто даже не допускал подобной мысли.

— Люди, которых ты считаешь своей командой, сделают всё возможное, чтобы победить тебя и Оскара. Чем больше ты так поступаешь, тем больше они чувствуют в тебе угрозу соперника.

— …

— С учётом несчастного случая с Джено и проигрыша Сосы он уже отстает от Оскара по очкам, и ты думал, что он будет просто сидеть и смотреть, как какой-то новичок приходит на трассу и каждый раз его обгоняет? Как думаешь, смог бы он так долго продержаться в Индиго, если бы был таким простачком? Вальдо. Это тоже конкурентная бррьба. Это тоже гонка, — спокойно произнёс Матео.

Он уже много лет наблюдал как происходит подобное. Чувство разочарования, превосходящее даже замешательство, вызвало у Вальдо холодок по спине. Вещи, которые он считал невозможными, действительно происходили. Когда на кону всего два места для пилотов, сколько ещё товарищей Джено по команде прошли через это, не удержав своё место даже на сезон? И в это же время Хоэль Соса решил, что ему нужно вытеснить Оскара, который был немного более легкой добычей, чем Джено, чтобы получить место. Кто бы ни начал это, источник историй, которые пишут журналисты, явно существовал в чьей-то голове как конкретный план. Вальдо наконец пришлось задать этот вопрос:

— Делая вид, что вы решили не вмешиваться в игры конкурентов, кого вы в итоге выберете?

Бледные глаза Матео за очками дрогнули.

— Хотите дать шанс Хоэлю Сосе?

Матео вздохнул. Он снял очки и положил их в карман пиджака. Если бы Вальдо не спросил сейчас, он бы оставил эти размышления при себе, а потом сообщил бы Вальдо результат. Если бы так произошло, как сильно они старались бы показать свои возможности, не зная, что результат уже предрешён и его нельзя изменить? Даже несмотря на то, что это была гонка, в которой с самого начала не было никаких шансов на победу.

— Он привлёк большой капитал из Венесуэлы. Знаешь, сколько он заплатил команде за одну пятничную поездку в Монце? Конечно, Оскар хороший гонщик, но разве можно ожидать деловой хватки от финна, который работает в одиночку? Оскар был вынужденным выбором. Соса — это не тот вариант, от которого мы можем отказаться. Мы должны считать удачей, что он вообще рассматривает возможность дебюта в нашей команде. Мы не можем больше заставлять ждать его дебют в качестве нашего пилота в следующем году, а затем упустить в последний момент, отдав другой команде.

— И вы говорите это, увидев, чего Оскар смог добиться за год?

— А знаешь ли ты, сколько людей над этим работает? Ты знаешь, сколько капитала нужно, чтобы одна гоночная машина вышла на старт Гран-при? Даже сейчас десятки разработчиков трудятся тут ради этого, — неожиданно быстро заговорил Матео.

Его холодные глаза смотрели прямо на Вальдо. Если бы он был прежним, он бы не рассказал этого до самого последнего момента. Но теперь Вальдо услышал всё прямо от Матео. Когда тот замолчал, между ними повисла удушающая тишина. Возможно, Матео воображал, что, делая свое последнее заявление, он может положить конец карьере Вальдо. Если ты встанешь у меня на пути, я подрежу и тебя тоже. Но Вальдо не мог отступить.

— Разве победа — это не то, к чему мы стремимся?

Матео внезапно рассмеялся. Это был сухой, самоуничижительный смех.

— Эдуардо, опомнись. Мы не сможем победить на нашем болиде.

— Вы видели, что мы можем это сделать!

— Не гордись тем, что твоё рвение ни разу случайно не подвело вас. Мы — инженеры. Я посадил тебя на это место не для того, чтобы ты молился на такие случайности!

Впервые Матео повысил голос. Вальдо оказался шокирован этими словами. Верно. Их победа была несомненно лишь удачей. Вальдо также прекрасно было известно, сколько средств вкладывают другие команды, чтобы увеличить свои шансы на победу до 100%. Это было жестоко, но это правда. Гонки были именно таким видом спорта. Теперь у Вальдо не осталось иного выбора, кроме как признаться Матео, что он не тот человек, кто может достичь этих 100%. Жестоко, но казалось, что Матео знал это с самого начала. У Вальдо закружилась голова. Казалось, с самого начала Матео смотрел на него с лёгким сочувствием.

— Это бизнес.

Его слова опустили Вальдо на землю. Его сердце, надеявшееся на романтическое чудо под названием мимолетная судьба, разбилось об пол.

— Нам нужны инвестиции, игроки с капиталом. Сейчас нам нужны деньги, а не талант.

— …

— Вот почему я говорил не слишком привязываться к пилотам.

Последние слова прозвучали немного глухо в устах Матео. Даже он иногда колебался в словах, которые произносил. Вальдо снова посмотрел на него, даже не пытаясь скрыть обиду. Матео медленно отвел взгляд.

— В конце этого сезона мы меняем состав. Возьми на себя ответственность.

Когда Матео произнёс эти слова, его лицу вернулось прежнее выражение. Словно забыв предыдущий эмоциональный разговор, он вернулся к своему обычно состоянию непроницаемого босса. Матео ушёл, не попрощавшись. Раздался тихий звук закрывшейся двери мастерской. Вальдо остался один.

Именно тут он впервые встретил Оскара. Садившееся солнце длинными лучами освещало белый пол. События, которые, казалось, произошли много лет назад, теперь казались лишь далеким сном. Не было никакой возможности изменить мнение Матео. Пока он снова и снова цеплялся за несколько коротких гонок, более длинная гонка, которую он не замечал, приближалась к концу. Теперь Вальдо предвкушал финал. Финал, который вряд ли можно изменить.

Вальдо, как гоночный инженер, думал об одном. Даже в момент, когда эмоции обрушились на него волной, он думал об альтернативном пути. Оскару следовало двигаться дальше. Мы не можем сдаться вот так, даже если это означало нарушить все обещания, которые мы шептали друг другу и о которых мечтали. Вальдо размышлял об этом, глядя на пустой пол мастерской, который теперь был залит золотым светом. Он должен рассказать всё Оскару.

***

Оскар находился в подземном гараже. Это не была мастерская, а место, где были собраны болиды Индиго с прошлых сезонов. Каждому болиду давался один год на участие в гонках. После сезона правила и технологии менялись, и гоночные автомобили прошлого уже были способны участвовать в тех же условиях. Достижения каждого были значимы только в своё время.

Оскар был одет в гоночный костюм, как будто до этого находился в зале симулятора. Тусклый свет люминесцентных ламп падал на реликвии, которым не суждено больше поехать. Скорее всего даже в этот момент на верхних этажах здания тестировали болиды для следующего сезона. Автомобили, участвовавшие в этом сезоне, однажды точно также переедут сюда и больше никогда не выйдут на трассу.

Увидев Вальдо, Оскар прислонился к стене и медленно сел. Его лицо, прежде укутанное в плотную броню и казавшееся раньше непоколебимым, теперь смотрело на Вальдо с эмоциями, которые созрели и больше их нельзя было скрыть после того, как прошло лето. Вальдо опустился на одно колено перед Оскаром, сидевшим слегка ссутулившись. Оскар взглянул на него с выражением лица, которое говорило, что он больше не способен любить. Зрелище пилота, оказавшегося наедине со остановившимися болидами, были одновременно трогательными и душераздирающими. Погладив Оскара по колену, Вальдо сказал:

— Я еду в Судзуку. На этот раз я еду один.

Оскар кивнул. Он уже знал о штрафе. Некоторое время Оскар, казалось, собирался с мыслями, а затем ответил:

— Извини.

Вальдо не ожидал, что он вдруг извинится, и снова посмотрел ему в лицо. Оскара внезапно охватили эмоции, и на глаза навернулись слёзы. Казалось, он с трудом сдерживал их.

— Я не должен был портить эту гонку.

— Это не твоя вина, Оскар.

— Я должен был сделать всё лучше, я должен был быть идеальным…

Пока Оскар говорил с серьёзным выражением лица, из глаз катились крупные слёзы. Одной рукой он смахнул их со щеки. Гнев проступил на лице Оскар, и он продолжил:

— Я сделал всё, что мог. Я хотел быть тем человеком, который тебе нужен. На самом деле, это всё. Я думал, этого будет достаточно... но этого оказалось недостаточно. Я не знаю, как я смогу быть рядом с тобой дальше.

Слёзы продолжали течь по лицу Оскара. Сколько ещё нам придётся стараться изо всех сил? Мы уже превзошли свои возможности. Вальдо придётся сказать ему, что больше ничего нельзя сделать. Он должен был сказать о том, что в этой ситуации у них нет никаких шансов.

— Даже если мы не сможем продолжать гонки вместе, не думай об этом и просто продолжай делать всё возможное.

Вальдо погладил Оскара по колену.

— Ты всё равно сможешь участвовать в гонках и без этой команды.

Оскар поднял голову. После минутного замешательства он, похоже, понял, что Вальдо пытался сказать. Слёзы продолжали бежать из глаз, которые не собирались скрывать свою печаль. Видя, как Оскар расстроился, поняв, что команда выберет не его, несмотря на все усилия, Вальдо на мгновение растерялся. Оскар схватил лежавшую на его колене руку Вальдо.

— Не хочу, когда это не ты.

Даже в такой момент Оскар говорил лишь об этом. Может быть, это было всё, чего он хотел. Вальдо опустился на колени и обнял Оскара. Голова Оскара бессильно упала на плечо Вальдо. Плечи Оскара сотрясались, и он тихо заплакал.

— Оскар, ты можешь ездить быстрее. Тебе следует перейти в лучшую команду.

Вальдо произнёс это со странной дрожью в голосе, словно говоря самому себе. Будто надеясь, что его слова сбудутся, он погладил Оскара по спине.

— Я не могу позволить тебе закончить вот так. Не волнуйся, я здесь только ради тебя. Я не позволю всему закончиться таким образом, так что не волнуйся.