Epilogue-24Hours

В следующий год Оскар стал гонщиком одной их самых старых команд на стартовой решётке. Пилот, выигравший Гран-при в свой дебютный год, отправился в гараж совсем рядом с подиумом. На нём был белый костюм с логотипами крупных компаний и спонсорские часы стоимостью в сотни миллионов долларов. Ему платили в два раза больше, и он стал занят немного больше.

Оскар рекламировал дорогую брендовую одежду, а его фотографии появлялись в журналах. Он выглядел непривычно на фотографии, где стоял под ярким светом софитов на тёмном фоне в студии и смотрел прямо перед собой. Его холодный, стеклянный взгляд и упрямые губы пленили сердца многих, в том числе и рекламодателей. Люди любили одиночество Оскара, даже не зная его подлинной личности. Его скучающее лицо, не выражавшее никакого желания испытывать какие-либо эмоции, и его ни на кого не направленный взгляд, стали объектом всеобщего внимания. Оскар появлялся на гоночной трассе с равнодушным выражением лица, нёсся как зверь и в последний момент снимал шлем с таким усталым лицом, что оставалось только гадать, куда делась вся его страсть. Многие влюбились в этот безэмоциональный момент, но Оскар, несмотря на получаемое им пламенное обожание, никого не любил.

Вопреки ожиданиям, что его переход в крупную команду принесёт ему только славу, Оскар не выиграл ни одного чемпионата за оставшиеся шесть сезонов. Дело было не в том, что он не старался изо всех сил. Он по-прежнему был быстр, талантлив и заставлял людей восхищаться собой каждую минуту, но ему просто не повезло. Команда, которая за свою долгую историю выиграла несколько чемпионатов и неоднократно становилась чемпионом сезона, после прихода Оскара постепенно развалилась, поскольку не смогла адаптироваться к изменившимися правилами гонок в новом году и потерпела неудачу в разработке новой конструкции гоночного болида. Команда неоднократно проваливала те немногие гонки, в которых была близка к победе. Столько раз нелепое невезение мешало Оскару победить. Люди говорили, что это судьба. Неудачу человека с таким талантом можно было объяснить только судьбой.

В то время как романтики восхваляли трагический фатализм, Вальдо считал, что всё это было просто случайностью. Он пришёл к убеждению, что первая и последняя победа Оскара на Гран-при также была случайностью. Единственная, захватывающая дух случайность, вызванная его собственным упрямством. Если бы это была судьба, как думали люди, она бы не разлучила нас вот так. Хотя даже если бы этого не произошло, мы просто продолжили бы гонять вместе ещё несколько лет. Тогда финал стал бы ещё более печальным.

Поскольку это была блестящая случайность, подобное больше никогда не повторялось с Торо Индиго. Так или иначе, это должно было произойти. С того момента, как они отказались от гонщика, способного побеждать, распад команды Торо Индиго стал лишь вопросом времени. По мере того, как команда достигала своего финансового лимита, ключевые специалисты по разработке один за другим стали переводиться в другие команды, а бюджет на разработки постепенно сокращался. Даже спонсоры Хоэля Сосы, поддерживавшие его на протяжении многих лет, в какой-то момент больше не могли позволить себе вкладывать деньги в бизнес, который не приносил результатов. Отклонение от идеальной подготовки на 1% могло показаться незначительной трещиной, но этого оказалось достаточно, чтобы вывести из строя всю команду. При 90%-ной подготовке шансы на победу становятся равны нулю.

Вальдо пристально следил за падением команды Индиго в течение нескольких лет. Вскоре им не удалось продлить контракт с Джено из-за нехватки средств на выплату его зарплаты. Джено ушёл из гонок. Главный гоночный инженер перевёлся, и Вальдо был повышен до этой должности, чтобы заполнить вакансию. Он вместе со стратегиней Андреа, которая продолжала оставался на месте, несмотря на плохую ситуацию, очень долго показывал Матео наилучшие результаты, лидируя в гонках, и доказывая, что в итоге эта команда никогда не сможет победить.

Индиго, однажды выигравшая Гран-при, за шесть лет значительно отстала от команды М, в которой находился Оскар. У нескольких спонсорских брендов истекли сроки действия контрактов, а экономика команды оказалась под угрозой, поэтому основная спонсорская группа, исполнительным директором которой является сам Матео, в конечном итоге решила выйти из проекта. По сути, команда Торо Индиго сошла с дистанции. Спустя шесть лет Матео был вынужден уйти с поста гоночного директора. Это было его падение. Менеджерам Торо Индиго в конечном итоге пришлось признать свою неудачу. Продажа завода с сотнями сотрудников и оборудованием стала лишь вопросом времени. Даже если эта команда продолжит участвовать в гонках, переименованная команда не сможет повторить рекорды старой. Родословная Торо Индиго вскоре прервалась.

В последний раз Вальдо видел Матео в гараже завода зимой. Матео, ушедший в отставку со всех своих должностей, смотрел на болид Индиго с нарисованным на нем чёрным быком — это последний автомобиль, выпущенный в их гараже. Команда, которая гоняла с чёрным быком на боку более десяти лет, была обречена на исчезновение из турнирной сетки в этом году. Пока Матео со странным созерцательным видом смотрел на болид, к нему подошёл Вальдо. Вальдо было тридцать семь лет. Он стал одним из самых важных людей как на заводе, так и на гоночной трассе. Даже когда команда распалась, Вальдо оставался с ней до самого конца, сохраняя странную уверенность.

— Я думал, что ты уже получил лучшее предложение и покинул команду. Зачем оставаться, если тебе больше не нужно выходить на трассу в качестве гоночного инженера Сосы? — спросил Матео у Вальдо.

Тот стоял у перил второго этажа гаража и смотрел вниз на представленную словно в музее историю Индиго. Там было выставлено шесть болидов, с которыми он участвовал в гонках за время своей работы гоночным инженером. Высокая фигура Вальдо, глядящего сверху вниз на остановившихся быков, выглядела элегантна. Он ответил прямо:

— Даже если вы уходите, я думаю оставить имя Индиго. Я мог бы просто избавиться от жалкого прошлого, но это не соответствует той картине будущего, которую я представлю.

«Тореро», Матео вдруг вспомнил это слово. Тот, кто первым придумал его так называть, должно быть, увидел некий потенциал в молодом, увлеченном своим делом инженере. Возможность превратить страсть в безжалостность, чтобы стать тем, кто останется в гараже. Вальдо медленно повернул голову и посмотрел на Матео. Он стал более спокойным после изнуряющих лет работы, и это был совсем другой человек, чем тот, кто раньше повышал голос, но теперь он прятал за бесстрастным лицом ещё больше темперамента. Вальдо сказал Матео:

— Вероятно, вы в курсе, что Джено оставил профессиональную карьеру и занялся менеджментом пилотов-юниоров. И скорее всего также знаете, что у него есть свой капитал. Думаю, вы уже догадались, что он делает это не только ради наивной цели — поиска и развития молодых талантов. Как вы говорили: капитал необходим при ведении серьёзного бизнеса.

— …

— Он возглавит эту команду.

Он повернулся и посмотрел на Матео. Молодой человек, которому когда-то было трудно просто выиграть одну гонку, теперь стал тем, кто оценивал долгосрочные планы. Примерно в это же время Вальдо начал носить очки. Матео знал, что его зрение стало ухудшаться из-за многих лет переутомления. Стильная оправа очков отбрасывала тень на глаза Вальдо. Сквозь гладкое стекло безжизненные глаза смотрели на Матео.

— У меня есть доля в этом бизнесе. Джено думает нанять меня в качестве своего партнёра на должность гоночного директора новой команды.

— …

— Надеюсь, вы не расстроились. Как вы уже говорили – это бизнес.

Вальдо говорил, не меняя выражения лица. Матео не мог не поразиться. Всё было именно так, как он и подумал, когда впервые увидел Вальдо. Тот был умён и быстро учился. Если бы он не научился думать о более продолжительной гонке, он бы, возможно, не достиг подобного успеха так быстро. Матео спросил в последний раз:

— Ты хочешь мне отомстить?

— Нет. Я просто хочу вернуть всё на свои места.

Вальдо посмотрел на остановившиеся болиды. Тореро, одетый в стильный чёрный костюм, смотрел в далекое будущее посреди свидетелей прошедших времён. Один-единственный момент в прошлом не давал ему покоя. Было неясно, как он будет взращивать новую Индиго, но, как и Матео в прошлом, он в конечном итоге устремится к невозможному. Горячая жажда мести, вооружённая холодным разумом, в конце концов одолеет других и двинется вперёд. Его гоночные болиды вскоре будут похоронены в этой гробнице, один за другим. У каждого была своя судьба.

***

Никто не знал, рассказал ли Оскар заранее об этом Вальдо. Однако спустя шесть сезонов он внезапно объявил о своем уходе из Формулы-1 в возрасте 30 лет. Это произошло как раз перед тем, как Джено приобрёл Индиго. Команда и болельщики были очень разочарованы объявлением о раннем завершении карьеры, но Оскара это особо не волновало. Во время интервью по случаю выхода на пенсию у него было довольно беззаботное выражение лица. Несмотря на отсутствие достижений на протяжении длительного периода времени, команда искренне поздравила его, проводив гонщика, с которым они провели более ста Гран-при. Последний Гран-при Оскара также прошёл на трассе Интерлагос в Бразилии. Осталось много фотографий того, как он в белом гоночном костюме машет зрителям.

А после Оскар объявил, что со следующего года будет участвовать в полноценном сезоне гонок на выносливость. Возможно, переговоры об этом велись уже когда он решил уйти в отставку. Вальдо узнал об этой новости из интернета. Гонка, в которой Оскар решил принять участие, называлась «24 часа Ле-Мана». Оскар собирался принять участие в одной из старейших гонок в истории — ночной гонке по трассе де-ля Сарт в середине лета. СМИ трубили об этой сенсационной новости днями напролёт. Одна из старейших гонок огибала земной шар и состояла из дюжины чемпионатов, но на самом деле всё решалось в один день в Ле-Мане на третьей неделе июня. Оскар проезжал двухчасовую гонку с идеальной подготовкой, и теперь ему предстояла 24-часовая гонка на выживание. Вальдо был обескуражен. Это так не подходило Оскару. Вальдо думал, что у него должна была быть какая-то другая причина для такого решения.

Вальдо вернулся на завод. После выхода Оскара на пенсию, и отсутствия причин выходить на трассу, он вернулся к работе на заводе и удаленно поддерживал гонки, пока Джено готовился взять на себя управление командой. Хоэль участвовал ещё в одном сезоне. Хотя до сих пор его никогда не винили за отсутствие побед, критика в адрес того, что он купил своё место деньгами, всегда следовала за ним, как тень, с самого начала, и Вальдо ничего не мог с этим поделать. Хоэль, вероятно, старался изо всех сил. Просто удача была не на его стороне.

Джено хотел расторгнуть контракт с Хоэлем прямо в середине сезона и дать шанс новому и более молодому гонщику, которым он руководил. Вальдо долго колебался по этому поводу. Возможно, он и испытывал некоторую симпатию к Хоэлю, но у Вальдо также был план, согласно которому ему пока было выгодно оставить Хоэля на этой позиции до возвращения Оскара, чтобы сдержать влияние Джено на команду. Возможно, именно это и делало Хоэля несчастным. Хотя в глубине души Вальдо понимал это, он всё равно не уделял Хоэлю достаточно внимания, чтобы заглянуть в его сердце.

Хоэлю было двадцать девять лет. Его двадцатилетие подходило к концу вместе с крахом его команды. Однако в Хоэле было что-то, от чего он никогда не мог отказаться. Вальдо чувствовал, он просто упустил подходящий момент для принятия правильного решения. Или, может быть, он намеренно проигнорировал этот момент, понимая, от чего именно не мог отказаться Хоэль. Во второй гонке марта – Гран-при Малайзии, Хоэль попал в аварию и сошёл с дистанции на середине. Хоэль, вернувшийся в Оксфорд из-за травмы и не способный участвовать в следующей гонке, с трудом мог сказать Вальдо правду.

— Всё это время я только разочаровывал тебя.

Хоэль сказал это после того, как Вальдо сообщил ему то, что тот и так уже знал. И тут молодой человек наконец заплакал. Он очень устал после погони за неуловимой целью. Возможно, это было естественное чувство сожаления. Вальдо сказал ему:

— Теперь можешь остановиться. Меня больше нет на трассе. Мы достаточно долго изводили друг друга.

Вряд ли он хотел услышать именно это. Но Вальдо тоже был честен. Глупая привязанность Сосы, который так и не смог отказаться от неё до самого конца, рухнула в тот момент.

— Да. Если ты и оставался на трассе, это никогда не было ради меня.

Хоэль рыдал на глазах у Вальдо. В конце сезона он завершил карьеру в Формуле-1. Позже Вальдо слышал, что тот собирался участвовать в других гонках, но постарался не принимать это близко к сердцу. На этом всё закончилось. После того, как Рио вернулся на завод в качестве ключевого специалиста, на пит-уолле больше не осталось тех людей, что были там во времена Оскара. Вальдо не остановился, хотя видел, как накапливаются неизбежные потери. Постепенно он взял под свой контроль завод в Оксфорде.