Когда возраст шагнул за тридцать и неумолимо близится к сорока, в жизни неизбежно наступает надлом. Как бы успешна не была жизнь и как бы крепко положение, если душа твоя повязана в другом времени, месте и с человеком, которого в нынешнем воплощении ты даже ни разу не встречал, то неизбежно вас притянет друг к другу сквозь любые препятствия.

Мафия тянет руки и пальцы, хватает ее за плечо. Но все это безуспешно, будто бы воду пыталась она поймать. Тсуна не знает, что защищает ее, но только идёт вперёд.

Юни уже давно не Юни, а Люмин. Даже дар рода Джиглио Неро уснул вместе с Пламенем, не оставившим её и в новой жизни, хоть и впавшим в спячку.

Но Юни о своей судьбе знала давно, так что новую жизнь Люмин будет беречь. 

> Сборник драбблов о Юни, пожертвовавшей собой в Десятилетнем будущем и переродившейся в Люмин.

Однажды была девочка.

Маленькая, одинокая, брошенная девочка, что поднялась на гору по приглашению возвышенного мастера. Она приняла руку этого человека, и ее взгляд озарился восхищением — как и желанием однажды достичь того уровня.

Лань Ванцзи въезжает в новую квартиру и надеется на спокойную жизнь. В целом всё складывается неплохо, не считая мелких необъяснимых происшествий.

А-Юань обожает нового соседа Богача-гэгэ, который уделяет ему немало внимания.

Вэни, Цзяны и братья Лань пытаются выяснить, что за призрак живёт с Лань Ванцзи, а сам Лань Ванцзи просто хочет понять, почему прекрасный тёмный мужчина, проникающий в его сны, выглядит так знакомо.

Пламя её души угасает, но она всё ещё живёт.

и после бури снежной, разрушительной наступает покой

— Не хочешь? Тогда давай я. Ты — дракон, мефрау Хольт. И только Бог или Дьявол ведают, сколько тебе на самом деле лет.

— И что? — Спина прямая, как палка, на лице - ни единой эмоции. В глазах - зверь. — Не боишься, что тебя сожрет дикая тварь? Ты же разгадал мой секрет, умный, умный полицейский.

Он кивнул сам себе, уже строя в голове планы на следующее десятилетие. Он должен был защитить свою семью. В этот раз. Обязательно.

— Ваша младшая сестра в данный момент все еще без сознания, — голос дворецкого вывел его из мыслей, заставляя бледное лицо вытянутся, когда красновато-карии глаза уставились на слугу в недоверии. Рон только что упомянул сестру или у Кэйла поехала крыша?

— Сестра?

Проблема была в том, что у Кэйла не было сестры.

Столетия бесплодного существования.

А потом, под конец долгого восемнадцатого века, он встретил Чон Чонгука.

Чонгук стал его восемнадцатилетием.

Чонгук стал его вечностью.