Астарион убил своего хозяина, но не убил в себе раба. Ему всей душой хочется быть счастливым с Тавом, но он не знает, что это такое. Любовь со стороны Тава кажется для него чем-то, что не может быть предназначено ему.

Помимо терзаний душевных, приходится преодолевать дистанцию еще и физическую, в попытках научиться получать и дарить без нужды, а по желанию.

Это случилось, когда Валентино вырезал своё имя на его груди.

Аарон — вампир-одиночка, немного неудачник, который учится выживать в мире без матери. По её предсмертной просьбе он перебирается в один небольшой городок, но после первого же убийства за ним начинается погоня. Кевин — охотник на вампиров, но совсем не стандартный. В их городе в целом нестандартно всё, и Аарону придётся смириться с этим новым укладом.

Дазай с редким удовольствием наблюдал за тем, как тигр рвал плоть на животе обезличенного тела. Это будоражило сознание, порождало глубоко уродливые и мерзкие образы, возбуждающие тело.

Она пахнет кожей, кофе и грозой. Ее невесомый поцелуй — как отрикошетившая Авада, развоплощает в нем чудовище, пробуждая человека.

Старший мозг повержен, нетерийская корона лежит на дне Чионтара, а герои расходятся кто куда. Два отродья отправляются на поиск лекарства от солнечного света. Вампир жаждет свободы и жизни вне теней. Тифлинг готов идти за ним хоть в Преисподнею, не зная что бездна давно готова разверзнуться под их ногами.

«...То, что я люблю, погибнет. То, что я люблю, непременно умрёт. Так я компенсирую ущерб. Я не имею права любить, тогда мне не придётся страдать, (нет)...»

AU: Недавно обращенный Вампир!Стайлз приходит на заключительный кастинг для «Eternal Youth» (гей-журнал для любителей вампиров) к известному фотографу Альфе!Питеру. Когда Питер видит эту милую мордашку, он сразу же понимает, кого выберет для тесного сотрудничества. Стайлза Стилински, мальчика "у меня уязвимый вид и смертельно острые клыки".

...P.S. Клыки действительно острые.

Истории о горячем лете, когда не хочется холода, как раз наоборот — хочется прижаться ближе и впитать столько жара, сколько возможно.

Щёлк… Раньше, чем кто-либо опомнился, девочка отрезала свою косу под самый корень и положила перед мальчиком. — Тебе ведь она понравилась? Возьми, мне не жалко, их у меня две… А мне нравятся твои глаза… — она направила ножницы прямо ему в зрачок. — У тебя их тоже два… Можно мне один?