День, как и любой другой, у богемы начинался прекрасно. Пока пресса не узнала, кто является телохранителем Лолы. Хотя ее, кажется, это не беспокоит.

Иллиатрэ больше всего хотел бы вернуться в Подземье, но это невозможно, ведь благородные Дома Мензоберранзана ищут его смерти. Иллиатрэ любит свободу, магию, боль и тех, кто не лезет в его прошлое. Иллиатрэ достаточно пары слов, чтобы заставить любого изменить свою точку зрения, но он не привык, чтобы манипулировали им самим. Иллиатрэ влюбляется Астариона в тот миг, когда чувствует леденящее лезвие его ножа на своем горле.

Иллиатрэ устраивает иллюзия их любви. Ведь устраивает же?

Она не была нужна Доктору — Доктору нужен был Мастер. И Мастер у Доктора был и будет, и они продолжат сражаться среди звёзд, когда Люмиат умрёт. Но у Валеярда не было никого...

В какой-то момент нахождения в Стайлзе Ногицунэ тоже влюбился в рыжую банши, и он не мог оставить это просто так, вырвавшись из ловушки и выбрав новый сосуд.

Суть же именно в том, что он передает Антону контроль, уверенный, что Антон сделает так, как надо; разумеется, не прочитает мысли, но уловит настрой, не передавит и не навредит. Благодаря такому доверию подчиняться Антону легко, но есть и обратная сторона: при желании Антону Арсения очень легко сломать.

Блэки — старинная чистокровная фамилия волшебников, родословная которой ведётся как минимум с конца XIII века. Это семья, как и Малфои, гордятся своим благородным происхождением и издавна женились только на чистокровных волшебниках. И теперь в конце XX века надеялись что их отпрыски будут следовать этому, но трое из юных Блэков выбрали другой путь, став навсегда в своей семье белыми воронами.

— Я почти ничего не сделал для тебя, — сардонически бормочет он. Его губа дергается вверх, и в глубине его голоса проступает чистое любопытство, которое доводит Данте до безумия. Как они могут с ним спорить? Не то чтобы он подразумевал что-то нелепое; правда, по отношению к ним Вергилий действительно ничего не сделал. Немного чистки здесь и там. Даже пальцы не задействованы. 

— Вы явно испытывали иные ощущения, кроме боли и "ничего". Я даже мог бы сказать, что тебе это нравится, не так ли?

Это происходит далеко не в первый раз. Это чем-то похоже на игру, негласные правила которой они оба выстраивали годами и отрабатывали десятилетиями. И каждый раз Оскар совершенно искренне смущается и всем видом выражает ошеломление этим простым приказом. Впрочем, не спорить и не задавать вопросов он научился достаточно давно, поэтому быстро расправляется с завязками и пуговицами, все также не вставая с колен.

Профессиональный вор Гарретт под покровом ночи влезает в спальню знатной дамы с целью вынести всё, что блестит и не прикручено, но дама оказывается не только не спящей, но и готовой защищать свои сокровища. Да и с нарушителями закона у неё разговор короткий, и никакой стражи не требуется.

Никогда не знаешь, что преподнесет тебе жизнь. Может какое-нибудь счастливое событие? Или наоборот? Смерть, страх и боль....