Кто вы? О чём думаете? Что знаете? Чем живёте? Что видите, когда смотрите вокруг себя? И главное… почему я должен это знать?

Наклониться через чужое плечо и обмакнуть кисточку в белую краску. Прижимает кончик чуть ниже сустава плеча и проводит вверх до ключиц и горла. Нарисовать «кости» не на своих руках — это не так сложно, но Фиона чувствует странную ответственность.

Фиона не верующая. Никогда не носила крестик и не читала молитв. По крайней мере, не так, как от нее ожидали мать и общество, в котором она родилась.

– Знаешь, иногда бывает так, что ждешь кого-то годами, – говорит она, глядя в сереющее небо. – Ждешь, ждешь, кажется, что уж пустил корни и так и останешься на этом холме, ветер тебя качает, как траву, заставляет кланяться солнцу и луне…

Феликса вообще сложно понять. У него как будто мозги устроены по-другому, раз за разом выдают какие-то абсолютно невероятные мысли, которые ставят Джисона в тупик.

Лондон не был разрушен. Всё закончилось со смертью Джека.

Брат перестал пачкать кровью повязки и шел на поправку.

Она держала в руках первые отчёты и не знала за что браться в первую очередь.

Он подарил ему всю свою жизнь.

Он скрывал свою любовь за презрением.

Он не смог вытерпеть презрения.

Твои губы — слаще всякого вина и горше любых обещаний. Мой личный ад и моё спасение, слитые в одно. И ты — весь мой. Безоговорочно мой.

Море

волнуется раз,

Море

волнуется два,

Море

волнуется, ты

Прыгай на счет три.

Армин так много света отдал этому миру, и хотел, чтобы хоть что-то в нем – хоть какая-нибудь вещь – принадлежало Эрвину сполна.