Продолжение первой книги. Земляне оказываются вовлечены в войну молодой республики, объявившей о независимости от имперских тиранов, и остатков вооруженных сил местной нацистской Империи с их культом воинственности, садизма и людоедства.

На это фоне продолжают разворачиваться отношения графини Жю Сет с ее новым супругом, которого графиня искренне любит. Но и прежние отношения с бывшей любовницей еще свежи и будоражат кровь. Стелла разрывается между любимым супругом и бывшей госпожой.

Когда мы впервые видимся, в Будапеште в семьдесят пятом, перед самым чемпионатом, он не вызывает во мне ничего, кроме опасливого интереса и предвкушения новых знакомств.

О двух кружках чая, молчании о проблемах, тёплых объятиях в холодную осень, трудных младших братьях, партиях в "дурака", комьях снега в лицо и дружбе, так случайно возникшей между двумя, казалось бы, совсем непохожими людьми.

Влад Коровин готовился лечь спать, и неожиданно происходит нечто странное.

Ягодинский разбирал старые вещи на чердаке родительского дома, когда наткнулся на вышивку и незнакомые письма, адресованные ему.

Сын человеческий, или Во всём виновато яблоко.

Война — это когда за интересы других гибнут совершенно безвинные люди, от грубых взрослых до нежных маленьких.

Сложно оставаться человеком и не сойти с ума. У Ханджи получается, а Пик грозит по локоть утонуть в крови.

"Мой дорогой враг, я должен ненавидеть тебя. Но ты ведь тоже человек. Искренний, добрый, я ведь знаю... Только не меняйся. Не меняйся, прошу."

Великая война пришла так же неожиданно, как и горькая разлука двух душ, вынужденных встать по разные стороны баррикад. Дирижёр и скрипач, что держатся за одну лишь нить, за одну лишь натянутую струну надежды. Глубина человеческой мысли. Хрупкость жизни. Страх неизвестности и принятие смерти. Сломленная судьба, но несломленный дух. Самый близкий враг.

1984 год, ленинград. чтобы создать новую музыку, надо разрушить старьë. но тот, кто не хочет отрываться от него, всегда будет против. оле надо карабкаться, чтобы выстоять, чтобы доказать право на самое себя.

Игорь должен был быть мертв. Бездыханно лежать на полу в луже крови. Но вместо этого, живой и здоровый, Корзухин стоял на открытии новой смены в проклятом «Буревестнике». Он видел, как окружающие вскидывают руки в салюте, но мог лишь стоять и думать над тем, что попал в ад.