Тесла была переменчива, словно ток в её изобретениях — но Вельт к этому привык и умел обращаться с этим не хуже, чем она — с устройством своих любимых машин.

— Я просто не хотел, чтобы ты пострадала, — нахмурился Вельт. — Запаниковал.

— Со всеми бывает, — Эйнштейн мягко похлопала его по спине. — Ничего страшного.

Они немного посидели молча, в уютной тишине, наслаждаясь дивным безмолвием мира. 

— Почему ты назвала меня Вельтом? — вдруг спросил он.

Как он и ожидал, учёная не ответила — лишь загадочно улыбнулась:

— Спроси кого-нибудь другого.

Или: Эйнштейн, Тесла, Иоахим и Джойс — и немного об имени "Вельт".

Среди бесчисленного множества миров обязательно должен был найтись ответ на его невысказанный вопрос.

Если из всех цветов выбрал розу — не удивляйся острым шипам.

Сахарозе не нужно ничего лишнего.

Сотни фотокарточек застыли маленькими вечностями на страницах альбома.

В одном из тысяч других миров всё совсем иначе.

Одно Рашад знал точно: сколько бы судьба ни мотала безрассудного капера по морям, в конце концов он всё равно вернётся в Третью Башню и снова будет донимать её архимага своим навязчивым, но таким согревающим вниманием.

В то утро Кром получил самый желанный подарок на свой день рождения.

Мир вокруг рушился, рассыпался на части, но Карлу было всё равно: его собственный мир уже давно лежал в руинах.