Стрелочки невесомо мажут по веснушкам, сердце замирает от глупого осознания своей исключительности, красивой миражности. И пусть он эмферен до первой-новой ссадины и разбитой в подворотне губы. Всё равно эти губы измазаны блёстками; хоть бы сейчас легонько отпечатать их на чьей-нибудь щеке, игриво зыркнуть из-под белёсых ресниц. Но это мечта, глупость. Нега. Нос наморщен. Слёзы катятся по веснушкам тушью.

— Если каждый из нас не получит четкое пожелание касательно твоего дня рождения, я подарю тебе чёртову пони, и тебе, Хитклиф, неимоверно повезёт, если её будут звать не Гедеон, — прошипела Оливия на одном дыхании, когда он, замявшись, пролепетал, что вообще-то ничего ему не нужно. — И я не шучу.

//или о том, как людей сводят случайности и хаотичные Оливия с Габриэллой

Пост-вв. Вместе с Птицей Серёжа частично теряет память, но теперь, когда их с Олегом, кажется, уже ничего не связывает, без друг друга оказывается невозможно, и на помощь приходят стихи Блока. О том, что «помнить» иногда лучше, чем «забыть».

У принцесс не бывает сбитых костяшек, вишнёвого варенья на кружевных рукавах и желания выпить вина из хрустальных бокалов maman. Принцессы не любят других принцесс.

исполнение заявки пм-9 с громфеста.

тин!пчеломаки по строчкам «клише» — вокруг фонарного столба. о том, почему этим клише быть не стоит.

У Олега одна единственная рубашка, которую Серый может назвать «приличной»... или сероволки в деревенском отпуске.

У них всё будет хорошо. А любить они ещё научатся.

Панси Паркинсон ненавидела эти глупые открытки и каждый год, начиная с четвёртого курса, сметала их с необычайно яркого в этот день слизеринского стола взмахом палочки.

— Я не люблю молоко
— Ты просто не умеешь его пить