“Мы православные, с нами Бог”, — утверждал Карась. Еще карасев Бог, по словам воспитательницы, был милостив и защищал сирых и убогих.

У Сережи в голове тогда всё встало на свои места — у Бога есть черные крылья, рыжие волосы до плеч и изогнутые коготки, стучащие по ночам под кроватью — а сам он испачкан в мазуте и сверкает желтыми глазищами, которые видят всё и всех.

“Мы православные, с нами Бог”, — утверждал Карась. Еще карасев Бог, по словам воспитательницы, был милостив и защищал сирых и убогих. 

У Сережи в голове тогда всё встало на свои места — у Бога есть черные крылья, рыжие волосы до плеч и изогнутые коготки, стучащие по ночам под кроватью — а сам он испачкан в мазуте и сверкает желтыми глазищами, которые видят всё и всех.

Пришло время кушать и умирать.

Сестра-Смерть умирает.

Оголтелая тоска без начала и конца.

Не жили хорошо, нечего и начинать.

Сборник драбблов, написанных на ивент Моросентябрь (@septhologic в твиттере)

— С добрым утром, — раздается тихий, сиплый ото сна голос Виктора, вклиниваясь в хаотичный строй мыслей Александра. 

Каин подаётся немного вперёд и касается губами скулы Сабурова. 

Александр чувствует, как резко алеет от смущения шея. 

О тоскующих в ночи по людям ушедшим.

Нину выворачивает наизнанку в многогранном посмертии.

ведут прочь отсюда.